Горькая правда

Два человека спокойно ступают по вымощенной брусчатке и оглядываются вокруг: деревья, фонари, гладь небольшого озера, одинокие скамейки, усыпанные вдоль берега. Луна аккуратно ложилась на небольшую рябь на воде, а сверчки, тихо исполняя свою мелодию, крутятся вокруг желтых фонарей и дополняют собой прелесть этой ночи. В парке было пусто, тепло и тихо, уютно и спокойно на душе, когда глазами изучаешь красоту природы. Но изучал природу этого, замечательного место только один из братьев, это был, Торд. Этому рыжеволосому пареньку так нравилось гулять тут, в тишине и спокойствие. Тут можно было подумать о своем и этот довольный жизнью мальчуган думал, совсем не обращая внимание на Тома. Том, делал вид что ему интересен этот парк, что бы не показаться странным в лице брата, но все равно, большая часть внимания доставалась одному только, Торду. Черноглазый, краем глаза пытался рассмотреть получше, своего младшего братишку, надеясь изучить рыжика больше. — Как же тут красиво, Том, — Вдруг, перебивая тишину и прелесть одинокого парка, тихо, будто боясь разрушить всю атмосферу, шепотом, говорит Торд, переводя свои кровавые глазки с красивого пейзажа на Тома. — Ты, мне говоришь это каждый раз, когда мы тут гуляем, Торд, — Издав смешок протянул кофейно-волосый, глупо улыбнувшись. — Скучный ты... Нет бы ответить мне, " Дааааа очень красиво братишка ", — Протянул рыжик, смотря на своего старшего братика, — Старый, глупый, Том, — Надувшись, протянул Торд и скрестил руки на груди. — Хватит называть меня, старым и глупым, а? — Недовольно фыркнув, протянул Том, вытаскивая из пачки, уже сигаретку ожидая, банальных фразочек на этот счет. — Ты еще и курить собрался... Давай хотя бы раз, гуляя со мной, ты, не будешь курить, м? — Недовольно фырча, сказал кровавоглазый, попытался отнять этот яд, что портит организм Тома. Черноглазый, попытался увернуться, но из-за этого не смог удержаться на ногах и сделал пару шагов назад. Плюхнулся пятой точкой на влажную, от вечерней росы траву, недовольно фыркнув, но посмотрев в перед он замер. Торд, издав легкий смешок, не дал возможности нормально сесть или попытаться встать с травы. Отрезав Тому все попытки, было очень просто! Торд, моментально повалил черноглазого на траву, полностью усевшись на пресс брата, легко посмеявшись, наблюдая за недовольным лицом своего старшего братца. Торд понимал что роса от травки, быстро впиталась в черную футболку, заставляя почувствовать холодок спиной от такой вот воды. — Х...Холодно, бл! Отпусти меня, Торд! Ты что хочешь, что бы я сдох от инфаркта, а? Живо встань! Холодно, черт! — Начал сразу же пытаться вырваться и фырчать, вскрикивая от холода Том, но его маленький братец, самодовольно усмехаясь, продолжал сидеть на прессе кофейно-волосого. — Нууу, я сильнее тебя, хоть и младше мой, старенький, глупенький, Томми, хаха! Не отпущу!!! — От милого и довольного, подобно маленькому дьяволенку, Торд, моментально начинает переходить на серьезность. Рыжеволосый, резко схватил руки Тома что бы тот не врезал ему и прижал к той же холодной и сырой травушке, продолжая слегка усмехаться. Паренек наклонился к Тому, посмотрев прямо в эти пустые, черные глаза. Тишина повисла на несколько минут. Эти минуты, ожидания чего-то от Торда, длились для Тома, будто часы. В первые Томас, встретился чувством, когда тишина пожирает изнутри, вместе с напряжением. — Знаешь, Том... Это выглядит очень странно, да? — Подал наконец таки свой голосок Торд, продолжая смотреть в эти пустые как смоль, черные глаза, — Я... Совсем себя не понимаю уже... Просто, схожу с ума наверное... Хочу проводить с тобой, больше времени... Не хочу, что бы ты гулял с кем-то другим... Не хочу, что бы ты курил и выпивал с Эддом и Мэттом... Я... Хах, похоже я, просто ревную тебя, но... Это ведь, очень тупо, ревновать другого парня, да? Том, я был так рад, когда ты расстался с той стервой, честно... Я... — Вздрогнув, Торд, замер, резко замолчав, увидев удивление в лице старшего брата. Отпустив руки, Торд, начал вставать, отводя свой взгляд, смущаясь от своих же слов, но встать, увы ему не удалось. Теперь очередь Тома, хватать руки и не позволять встать Торду. Черноглазый, резко принимает сидячее положение, усадив Торда к себе на колени. Кофейно-волосый, приобнимает рыжика одной рукой, а второй берется за подбородок, намериваясь повернуть личико, младшего братишки к себе и посмотреть в глаза. Торд, сильнее смущаясь из последних сил пытался вырвать, но не мог, так как, он несколько секунд назад, сказал старшему брату, заставляло его краснеть и надеяться что он быстрее сгорит со стыда, чем получить высокомерный и прожигающий взгляд от Тома. — Торд… Ты ведь не шутишь, да? — Спрашивает вдруг Том, а сердечко красноглазого замирает, а вся эту ситуация заставляет жмуриться от смущения, — Ты, такой милый и всегда с легкими издевками, только продолжал всегда меня умилять, а сейчас это... Все... Ты же не скажешь что это, новая твоя придуманная издевка, нет ведь? Я не хочу что бы все, что ты сказал мне сейчас, было ложью и выдумкой, — Том говорил это все, стараясь скрыть страх в голосе, смотря на такое миле личико, младшего брата. — Я... Не шутил, Том... Я... Люблю тебя, Том... Ты самый дорогой и родной человек для меня... — Проговорил Торд, осмелившись и приоткрыв свои красные глазенки, а Том подметил про себя, что сейчас щечки рыжика были такого же цвета, что и его глаза. — Я не могу... — Протянул Том и отпустил руки, смущающегося братца, Том, плюхнулся спиной на траву, закрыв свое лицо руками, — Это слишком смущающе... И ты сейчас, очень милый... Я тоже люблю тебя, Торд... Торд, слегка улыбнувшись, продолжал сидеть и краснеть. Осмелившись наконец, паренек взял за руки Тома, перед этим осмотревшись конечно, что бы никого не было рядом. Глупо улыбаясь, красноглазый слегка наклонился к своему любимому, старшему брату, поцеловав в губы. Робко и нежно, будто стараясь не причинить боль или отвращение.

***

Том, вздрогнул и зажмурился от боли, посмотрев на сигарету, от которой остался лишь бычок и то почти до горелый.. От своих теплых и нежных мыслей, связанных с братом, он совсем и не заметил, как сгорела сигарета и вечер перешел в глубокую ночь.