Ангел и студентка

Этаж В2

      Наконец-то взяв себя в руки, я соизволила взять Зака под руки и потащить из лифта, оставляя кровавую полосу. С трудом дотащив его до стены, я решила чутка перевести дух, всё-таки он не дюймовочка — что он ест из-за чего такой тюлень? Косу я положила рядом с ним и стала осматриваться. Этаж в стиле церкви со свечами на стенах, не удивлюсь, если глава здесь какой-нибудь святоша, хотя, если учитывать те надписи на стенах и камнях с этажей, то есть какая-то вероятность, что глава скорее всего священник или кто-то в роде него. Посмотрев на убийцу, я заметила, как он начал просыпаться. — А?.. — Слава богу, очнулся. — облегчённо выдохнула. — Наконец доехали? Тогда скорее пойдём… — убийца резко приподнялся и его рана сильно закровоточила. — Какой «пойдём»?! Ты потерял много крови! — я едва смогла удержать его на месте, пока он пытался встать. Я очень волнуюсь за него. — Ерунда, не обращай внимания…       Но тут он начал кашлять кровью. — И это, по-твоему, «ерунда»? С таким разрезом ты далеко не уйдёшь. — Я кому сказал… ерунда это… — Для меня не ерунда! — я не могу не возмущаться, когда он упрямиться. — Чего? — он на меня уставился, как баран на новые ворота, а я обречённо выдохнула. — Зак, если ты так дальше пойдёшь, то умрёшь от потери крови, а это — последнее, чего я сейчас хочу. Поэтому посиди здесь, а я сама обыщу этаж.       Он удивлённо уставился на меня, но расплылся в ухмылке. Вот ведь жопа, хватает сил улыбаться, когда сам кровью истекает. Не перестаю поражаться ним. Мне бы твою выдержку, дорогой. — Эй, Рэн, ты чего такую странную рожу корчишь? — Твоя куда страннее, Зак. Сиди и отдыхай, я скоро.       Опять потерял сознание, но ещё дышит, и это — главное. Открыв дверь, мне предстала очень тёмная комната, но потом, когда я побежала вперёд, зажглись свечи. Я бы и без них обошлась, у меня ведь отличное зрение. Но одна из подставок упала, и комната наполнилась фиолетовой дымкой, причём со сладким запахом. Сильные аромасвечи, никогда такие не куплю. Не обращая на это особого внимания, я подошла к книге на стойке посередине, за ней две двери, походу, в исповедальню.

«Господь Бог желает лишь тех, кто чист и не лжив. Спроси себя, кто ты есть такой? Желанная ли ты жертва, или, быть может, ангел? Но ежели ты тот, кто блуждает в поисках Бога, открой все свои тайны и покайся.»

      Где-то подобное уже было. И вообще, какое это отношение имеет ко мне? Я, конечно, не совсем ангел, но уж точно ничья жертва… кроме Зака. Блин, опять в голову лезет всякая бредятина, хорош. На правой двери появился лист с надписью. Ну, отлично, сначала машинка меня допрашивала, теперь дверь — что тут твориться?

«Каково твоё имя?»

— Рэн Сандерс.       Открылась дверь, и бумажка буквально поглотилась ею на глазах, как в чёрную дыру. Значит, повторного допроса не будет, это уже хорошо. Вокруг темнота да свечи. О, стульчик, и на нём бутылочка. А бирки: «Выпей меня.» на ней нет? Жаль. Вдруг в воздухе появилась алая надпись, будто кровавая. Мурашки начинают бежать второй заход. Парящие надписи меня всегда пугали в хоррорах, но кто ж знал, что они и в реальности существуют! — Это ещё что за хреновина?

«Извергни грехи свои. Они обратятся в доказательства. О чём думаешь ты, созерцая их? Врата отворились, дабы ты познала свой порок.»

      Строки засветились и закружились вокруг меня, а потом меня окутало этим дымом. От греха подальше закрою нос. Открыв глаза, передо мной висело большое зеркало в красивой резной раме, на котором чертилась надпись.

«Осмотри себя вдоль и поперек. Жертвенный агнец, заблудшая душа… или же ты демон? Бог желает лишь одного — твой истинный облик.»

      У меня от злости сейчас мозг вскипит. Посмотрев на себя, я лишь пожала плечами и поправила волосы. — Что тут такого? Я такая же, как и обычно, разве что немного потрёпанная на голове, но это дело десятое.       На месте предыдущей писанины появилась другая.

«Возможно, ты невежда или же ты обманываешь саму себя? Ты в исповедальне. Коль хочешь выйти, собери осколки свои. И познай, кто ты есть?»

      Зеркало начало трескаться и потом вовсе разлетелось по полу, а за ним из всех сторон снова полез дым. Откуда его столько берётся? Да и вся эта канитель уже раздражает, чувствую, что скоро весь мой здравый смысл улетучиться куда-то в неизвестность. — Собрать свои осколки? Допустим, хотя я не догоняю этой бредятины все равно. — взяв осколок, дымовуха пропала, а на месте зеркала была доска с кровавой писаниной, опять.

«Извергни грехи свои. А если ты не знаешь их… разорви плоть и вытяни их наружу.»

      Разорвать плоть? Чью? Что с этим местом? Хотя, это может быть из-за дыма, наверное. Снова дым окутал меня и перенёс в маленькую треугольную комнату, где не было ничего. Кроме очередных писулек и… мужского голоса? Делаем ставки, господа! Ставлю на то, что это голос главы.

«Видят ли очи твои грехи, что ты совершила? Если застала их чёрная пелена, значит, сама ты того пожелала. Неужели отрицала грехи ты свои, или же вовсе не видишь, что согрешила? Ежели забыла провинности свои, так вновь собери их. А затем собери то, что в душу течёт.»

      Писанина исчезла, и на переливающихся пурпурных стенах появились три картины: бегущий по полю пацан, белая змея и охотник, но голос не прекратился.

«Ты стоишь в исповедальне. Извергни же грехи свои, прими прегрешения свои. Разорви плоть и вытяни их наружу… Разорви плоть и вытяни их наружу!»

      Твою мать, этот голос, похоже, надолго засядет в моей голове, не то что в ушах. После затихшего голоса мужика, в ушах эхом не прекращая, раздавались другие и повторяли одни и те же последние слова, сказанные тем голосом. Это меня сильно пугало, настолько, что я чуть-ли не лишилась здравого смысла, однако мне удалось собраться. Я так понимаю, надо картины разрезать, потому что других идей нет, остаётся только надеяться, что после этого меня отпустит от этого бреда. Так и свихнуться недолго, честное слово. Глубоко вздохнув и замахнувшись осколком, я разрезала сразу все картины, и в тот момент они пропали в появившейся из них дымке, а на их месте появилась обычная стена, на которой висела картина с овечьей семьёй. — Мило. Где автор этого произведения? Я хочу с ним познакомиться.       Смотря на неё, я вдруг вспомнила о своей семье, и тут из картины появились мои призрачные родители с сестрой. Они звали меня к себе. Глава видно решил помимо нервов ещё и на чувствах моих поиграть — чего он этим всем добивается? — Рэн, доченька, иди к нам. — говорила мама, протягивая ко мне руки. — Сюда, сестрёнка, ты нам нужна.       На глазах навернулись слёзы. Я очень скучаю по ним. Но знаю, что родители погибли, а сестра сейчас жива. Но всё же, мне так хочется снова увидится с ними, обнять покрепче, о многом рассказать, да и спросить тоже. Вот почему? Почему реальность так жестока?! Почему именно моя семья?! Что мы такого сделали?! Вроде бы жили мирно, так почему с нами так обошлись? Столько вопросов без ответов, абсолютно пустая голова, сейчас мне настолько хреново, что хочется провалиться куда-нибудь в самые глубины. Ладно, сейчас некогда предаваться сожалению, прошлого не вернуть слезами. Сестра постоянно мне твердила, что всё можно исправить, кроме смерти. Только благодаря её словам, я смогла пережить потерю родных, и сейчас, вспомнив эти самые слова, я взяла себя в руки и привела мысли в порядок. Вытерев глаза рукой, я замахнулась на них осколком. — Вы не моя семья!       Они пропали, и картина с овцами была разрезана, из неё полилась кровь. Наполнив ею бутылочку, я стала ждать, что будет дальше. На сей раз дым меня перенёс в темноту со свечами и звуками органа. Не очень любила этот инструмент, но и не ненавидела, скорее была нейтральна к нему. Но долго мне ходить не пришлось, поскольку я шла всё время прямо и наткнулась на большую дверь, за которой был коридор, но без свечей. И вот, в конце оказался мини-орган, который сам играет музыку, на нём вместо нот стояла картинка с ангелом. На стойке опять книга. Я уже если честно задолбалась, как долго это будет продолжаться? Мне кажется, что глава специально тянет время, чтоб я не успела помочь Заку.

«Какова твоя исповедь? Истинно ли ты желаешь обрести спасение? Можешь ли ты донести до Бога грехи, призвав их? Но первым перво то, что не видишь ты порочного сердца. Коль ищешь ты спасения, так покажи здесь, что такое грех.»

      Да нет у меня никаких грехов! Мне кажется, вы слишком марихуанной с панэолусом обкурились. О’кей, у меня есть только бутылка с кровью, а значит… Я вылила её на ангела, но орган не прекратил играть, а только усилил звук. Серьёзно, сейчас уши полопаются! Я руками заткнула уши, но звук ударил по ним так, что голова сейчас взорвётся. Меня снова окутал дым, но за пару секунд пропал, а орган затих. Разжав уши, я выдохнула с большим облегчением. — Думала помру. Наконец-то тишина…       Но я рано расслабилась. За спиной раздались шаги, и я резко встала обернувшись. Высокий бледный черноволосый мужчина с зализанными волосами, в фиолетовом плаще, с книгой в руке и крестом на шее. И, кажись, слепой, потому что не видно зрачков. Стрёмный он какой-то, на вампира похож, если издалека смотреть. Да что там издалека, он и вблизи похож на дракулу, только без клыков, но заострённые уши имеются. Неожиданно он заговорил. — Отвечай, кто ты такая?       Это было грубо с его стороны. Голос тот же, что я слышала недавно, значит, это был всё-таки он. — Почему не открываешь рот? — Хочу спросить то же самое у вас. Кто вы? — я по его одеяниям знала кто он, но лучше перестраховаться. — Я — отец-настоятель в этой церкви, а зовут меня Грей. — Рэн Сандерс, я, так полагаю, вы — глава этого этажа? — поинтересовалась я, попутно осматривая зал. — Воистину так, конечно, для тебя я — местный житель.       Я начала медленно отходить назад, пока не ударилась об орган. Какой-то он не просто стрёмный, а даже очень странный что ли. Дядь, ты слишком подозрительный, лучше держись на расстоянии. — Нет нужды так пугаться. Я ещё не рассудил, что ты за человек. А раз я пока не понял, кто ты такая, потому и не стану в слепую тебя судить. — Прям облегчение, «спасибо».       В ответ он как-то подозрительно на меня уставился. — Что ты здесь делаешь? — Я ищу хоть какое-нибудь лекарство, желательно с кровоостанавливающим. — Хм, кровоостанавливающие… — он ненадолго задумался. — и нужно оно Заку, я ведь прав? — должна сказать его ответ меня весьма ошарашил. — Откуда вы… — А как же иначе? Про него я знаю больше, чем кто-либо ещё, вот только на моём этаже нет никаких лекарств. Если где-то и есть, то только на этаже Данни. — Значит, мне надо спуститься туда. — сама не заметила, как проговорила мысли вслух, из-за чего он меня естественно услышал. — А ты хочешь вернуться? — Конечно. Что за вопрос? — Ну, значит, сложного в этом нет ничего. Со мной вместе тебе открыт путь назад.       Что это значит? Разве покидать свой этаж — это не нарушение правил? Когда Зак поднялся за мной на этаж Данни и прибил его, он тогда уже нарушил правила и стал жертвой, а этот тип… странно, в любом случае буду, как говориться, «держать ухо востро». — Вместе с вами? — за этим последовал мой сомнительный взгляд. — Да, именно, ибо я знаю, как это выполнить. — Сомневаюсь, что вам можно доверять. Я не терплю лжецов. — на секунду он удивился моему заявлению, но потом вернул серьёзное лицо на место. — Ложь с моих губ никогда не слетает, но если ты хочешь туда, то первым делом придётся пройти одно небольшое испытание. — Какое?       Он указал на меня пальцем, что меня немного насторожило. — Оно достаточно простое. Я только хочу узнать, кто ты такая. Можешь не отвечать мне сразу. Поступай так, как укажет тебе сердце. А я пока что постою здесь, ну, а что делать дальше — решай сама.       Он подозрительно улыбаясь, отвернулся к двери. Ладно, я быстро пройду его испытание и вернусь к Заку, но сначала надо его проведать. — Перед тем, как я отвечу, мне надо кое-что сделать, это недолго.       Я сразу побежала к двери и оказалась сразу в первой комнате. О’кей, даже думать не буду о том, куда подевались другие комнаты. Возвращаясь к лифту, я увидела, как Зак изо всех сил пытался доползти до двери. Вот не может он посидеть спокойно. Как ребёнок, честное слово. — Блин, Зак!       Приподняв, я оттащила его на место, он как раз пришёл в себя. — А? — Ты точно не исправим. Ну, вот кто тебя просил дёргаться? — Рэн, куда ты уходила?.. — И это единственное, что тебя сейчас заботит?! — Я же сказала, что пойду обыскивать этаж. — Чего? Без меня что-ли?! Ты чего вытворяешь?! — смотрит он на меня не очень-то добро. — Если бы ты пошёл со мной, то потерял бы больше крови! Я тебе это уже говорила. Так что, не задавай глупых вопросов. Тем более, ты тут же вырубился, вот я и дала тебе отдохнуть. — Вот дурында. Так разбудила бы меня! — И что бы ты сделал в твоём нынешнем состоянии, а?! — расставив руки по бокам, возмущённо нагнулась к нему.       Он сразу заткнулся и до него наконец дошло всё сказанное мной. Выдохнул и успокоился. — Ну и что, нашла чего-нибудь? — Не-а. Мне придётся спускаться на этаж Данни. — А? И ты собралась вернуться? — Да. Поэтому…       Не успела договорить, как он тут же спохватился, но я успела посадить его на пол. — Зак, тебе сейчас нельзя дёргаться лишний раз! — Что пристала? Я тебе не ребёнок! Коса тяжелая, какого дьявола? Ни черта не пойму…       Вздохнув, я, дабы он успокоился, решила уже в третий раз за день обнять его за шею, опустившись на колени возле него и улыбнувшись. Ну, а что? Я всё-таки переживаю за него, плюс ко всему сильно крепко привязалась и это уже точно. Да и обняла в этот раз с заботой. — Эх, ты. Говоришь одно, а делаешь совсем другое. Я ведь ничего плохого тебе не говорю, я просто пытаюсь тебе помочь, понимаешь? К тому же, ты не можешь поднять косу из-за того, что твоё тело ослабело из-за недостатка крови. Если ты будешь так напрягаться, то умрёшь. — Ты мне смерть не предрекай. Сама же знаешь, что так легко я не откинусь. — он растянулся в ухмылке, хоть я и не видела, но чувствовала. — Знаю, верю тебе, но всё же, давай я тебе помогу?       Последовало неловкое молчание и обречённый выдох. — Делай что хочешь. — он отвел взгляд. — Спасибо. — отпустив, я поцеловала его в щеку. Он этому удивился, но затем спросил: — И что, есть какой-то путь назад? — Да. — Ты хоть вернуться сможешь, если одна пойдёшь, а? — голос у него как-то погрустнел немного. Боится, что я его брошу? Даже не мечтай об этом, мой дорогой. — Конечно, я обязательно вернусь к тебе. — я добро улыбнулась. — Ну, хорошо. Всё равно я сейчас лишь только обуза. — он грустно понурил голову. — А вот и не правда. — Недалеко от правды, но если уверена, что действительно там не помрёшь, тогда давай, ступай. А я… посплю… — Хорошо.       Он закрыл глаза. Я, конечно, уверена в нём, но всё равно опасаюсь оставлять его одного. Эх, и в кого ты такой упрямый? Дурашка. — Рэн, подожди! — он схватил меня за руку, когда уже собиралась уходить. — А? — я обернулась. — Если поедешь вниз, то спустись на мой этаж. — Зачем? — я присела напротив него. — Сходи туда, где я тебя в первый раз нашёл. Там найдёшь мою комнату, возьми оттуда мой ножик и принеси его сюда… — Я всё сделаю, главное — ты никуда не уползай. — добро улыбнулась.       Отпустив мою руку, он отключился, а я побежала к священнику. Он всё так же стоял у органа. — Ну что, решила, как дальше быть? — Я возьмусь за испытание, только давайте поторопимся? — Ну, будь по-твоему. — он вновь залыбился той самой ухмылкой. — И, пожалуйста, не подходите к Заку, ни на шаг. — говоря это, я недоверчиво зыркнула на него. — Конечно. Ну, что ж, пойдём, Рэн Сандерс.       Как только мы подходили к лифту, я не подпускала Грея к маньяку. — Похоже, совсем меня к Заку подпускать не хочешь, да?       Я лишь продолжала недоверчиво зырить на него. — Не надо на меня так глазеть. Я не сделаю ему ничего плохого.       Стоя в лифте, мы не проронили ни слова. Я чувствовала сладкий запах от него, наверно, это он тогда пускал тот дым, от которого и были галюны. Если он напустит на меня его снова, то я не знаю, что с ним сделаю. — Скажи, а чего ты пытаешься его спасти? — Я обещала помочь ему выбраться из здания, а взамен он меня не тронет, но это у меня на втором месте.       Он непонимающе наклонил вправо голову. — А что тогда на первом? — Его жизнь. Я не могу и не хочу его терять. Потому, что если с ним что-нибудь случиться, я себе этого не прощу. Я так же, как и он, ненавижу лжецов. Так что, если и умирать, то вместе.       Священник был явно поражен моему ответу. Только, вот, стоило ли мне намекать на то, что я привязалась к Заку? — О, и это твоя причина? Однако какое безумное обещание вы дали.

***

      Мы приехали на В3 почему-то. — Мы прибыли, Рэн Сандерс. — А нельзя было сразу на В5?       Священник уже успел сесть за стол возле пишущей машинки. Странно, как я её раньше не заметила? — Помнишь, я говорил тебе про испытание? Испытание ты пройдёшь на каждом из этажей. Сложного в нём нет ничего, достаточно повернуть рубильник в камере и включить электричество. — Что-то я ранее не наблюдала в камерах никаких рубильников. — Кэтти любила механизмы, их здесь больше, чем где-либо. С их помощью она влияла на человеческие сердца и умело направляла их к раскаянию, чтобы они возжелали спасения. Единственной транжирой она была. Сочтем, что в этом было её обаяние, а теперь, когда Кэтти не стало, возможно, этот этаж заполнили те, кто раскаивался и ищут спасения. Что ж, приступим к испытанию.       Из его раскрытой книги полез тот самый дым. Привет, галюнцы, я по вам соскучилась, хотя, на самом деле нет. — Ступай скорее, Рэн Сандерс.       Я погнала вперёд в тюрьму. Хорошо, что открыла все двери, а то бы повторно мучилась с этими коридорами. Издалека я увидела в камере выключатель. Стопе, это же та самая, в которой дохляк меня за ногу пытался цапнуть. Может, я не заметила просто рубильник, или это из-за гальюна? Скорее всего, второе. Не успела я до него дотянуться, как сквозь решётки вышли «заключенные». Новые «Ходячие мертвецы», дамы и господа, и я в главной роли! Ладно, шутить некогда, я напала на одного со своим ножом, но их слишком много повылазило. — Дело дрянь, придётся убегать. Мне не перерезать всех.       Я забежала в комнату с тем домиком и придержала дверь, но они всё равно ломились! — Да сколько вас там?!       Резко отпрянув от двери, я вбежала в соседнюю, что вела в комнату со шприцами. А оттуда к пульту, только этой блондинки на полу не было. — Сюрприз однако. О’кей, моя цель — пульт!       Не понимаю, как она с этим справлялась? В принципе с кнопками разобраться не сложно, сложно — точно прицелиться. Закрыв все двери, я направила мишень на зомбарей. Так, прицел наготове, держитесь теперь, кашерные мои! Для полного счастья не хватало здесь коктейля молотова, я б покидалась в них. *Пару минут спустя*       Я улыбнулась победной улыбкой. — Всё? Никого не оставила?.. Теперь мешать не будут, потому что я так сказала!       Вот это перестрелочка. Открыв обратно двери, вдруг за мной появилась эта чокнутая.

— Рэн, какие же ужасы ты вытворяешь! Несчастные, они стонут от боли и печали, а ты их губишь под предлогом, что мешают! Ты и бровью не повела! Никаких средств не стесняешься ради спасения своего убийцы! Какая же ты всё-таки грешница, Рэн!

— Чья б корова мычала!       Запустив, наконец, выключатель, я вернулась к священнику, который стоял у открытого лифта. — Похоже, до рубильника ты добралась. — Да, но пришлось немного повозиться. — я говоря всё это, размяла кулаки, хрустя костями. — Ответь, как же ты сумела повернуть этот рубильник? Неужели никто не гнался за тобой, помешать никто не пытался?       Как он узнал, что мне пытались помешать зомбари? Он что, жучок на меня какой повесил в лифте? Ну не мог он каким-то образом следить за мной через камеры, ведь комната управления… хотя… нет, быть не может. Он ведь обычный человек и уж точно не может мгновенно перемещаться, это же бред. — Да, были одни, но я их всех расстреляла. — Зачем ты так поступила? — А как ещё мне их было убрать с дороги? Или вы думали, что я вежливо их попрошу отойти? Смешно. — Ясно. Что ж, отправимся на следующий этаж.       На этаже Эдди всё увяло, даже вода исчезла. До меня только дошло, что свет здесь не такой, каким был до этого. На В3 всё было розоватое, а здесь фиолетовое. Что-то я нанюхалась. — А мне так нравились эти цветы. — я с досадой оглядывала поляну. — Здесь рычаг спрятан в комнате для контроля температуры воды. — Вопрос: какая цель испытаний? — Чтобы мы узнали кто или что ты такое. — Ну, это понятно, но мне надо быстрее покончить с этим и забрать лекарства на В5. — Сейчас ты находишься на рассмотрении. А всё потому, что ты не такая, как все.       К чему это он? Не такая, как все? Неужели он имеет ввиду мои глаза? Нет, глупости. Кстати, трупец Эдди тоже пропал, и камень сдвинут. — Следуй за мной.       Придя на руины кладбища, Грей осматривал его с грустным видом, в отличие от меня. Я-то была несказанно рада, что Зак разнёс это место. Терпеть не могу кладбища. — Только погляди на этот кошмар. Эдди — очень добрый мальчик, наверняка, сильно разозлился, когда могилы разгромили. Да только из-за корысти своей, он постоянно попадает в какие-то передряги. Но ещё более несчастны те, кто должны спать в этих могилах. Благодарность Эдди подарила им покой, под камнем надгробным ждало очищение, да более не свершиться ему.       Потух свет, и на меня сверху спрыгнул глюк могильщика. Я даже на секунду испугалась. — Комната там дальше. А теперь ступай.       Вот только не успела я и пару шагов сделать, как меня опять схватили за ногу, но теперь это была красная рука из могилы. Блин, этих рук столько же, сколько тех зомбарей в тюрьме. Я не стала тормозить и просто растоптала их на месте. Мне не то чтобы плевать на их стоны и мольбы о помощи, просто, чем я помогу мертвецам? — Народ, вы конечно, извините, но единственное, что могу для вас сделать — избавить от страданий вот так. — на их месте хоть и оставалось месиво, но мне от чего-то стало стыдно.       Все, больше никто не стонет, теперь отправляемся к рубильнику. Вот и та комната с пробитой стеной, можно её осмотреть получше, а то в тот раз не получилось. Подойдя к шкафу с надписью: «Здесь хранятся мои вещи», я открыла его, а там как раз кнопка. С нажатием, лифт запустился. — Отлично! Надо бежать к лифту.       Но передо мной появился могильный, как там его Зак назвал? А, молокосос.

— А я всё видел, Рэн! Я видел, как ты давила руки с презрением в глазах. Ну, как так можно? Как же так можно? Рэн, неужто тебя никак не трогают жалобные голоса, а? Добротой окружить их не хочешь, нет? Даже не задумываешься, а в чём их счастье, да? Да ты только о себе и печешься, Рэн, а остальное тебе просто не интересно. Потому-то окружение твоё и Зак тоже — все встречают жестокий конец.

      Вот интересно, чего я должна волноваться о покойниках? Я всей душой не люблю кладбища, так зачем мне думать о их чувствах? Единственный, за кого я переживаю на данный момент — это Зак. Но с другой стороны меня всё ещё не оставляют слова Данни — что, если то, что он сказал — правда? Нет уж, надо выбросить эти глупости. — Я нажала на рычаг. — Да, похоже на то. Ну и что, как же ты нажала рычаг на этом этаже? — снова тупые вопросы от священника. — В шкафу была кнопка, вот я на неё и нажала. — я после этого поправила блузку. — И никто не пытался тебе помешать? — Только красные руки, которые я передавила. — Они не кричали, не завывали от боли?        Да твою ж мать, откуда ты узнал?! На предыдущем этаже тоже самое спрашивал, теперь и здесь повторные вопросы. Слишком он меня настораживает. — Было, но я не слушала. Дело сделано и ладно, идемте!       Дожили, я уже говорю, как Зак. Походу у меня понемногу шарики за ролики начинают заезжать. — Будь по-твоему…       Этаж Данни остался без изменений… почти. — Мы на месте. Ты ведь сюда хотела да? — Да. — Данни был привередливым, но серьёзным, аккуратным мужчиной. Ему давалось всё, за что он брался. Уверен и лекарства у него расставлены по полочкам. Правда, привередливость его стала походить на одержимость… — Пока не ушла. — Что такое? — он вопросительно повернулся ко мне. — Мне ещё на этаж Зака надо зайти. — Я в общем-то и не против. Найдешь лекарства — отправляемся к лифту, что ведет вниз.       Итак, отправляемся за лекарствами. Я точно помню, что они были в операционной, но меня подзадолбали эти галюны. Вспомнив, что на этаже священника я избавилась от них, когда музыка органа резко ударила в уши перед тем, как их заткнуть. У меня есть одна теория, но она может не сработать, где-то здесь было разбито стекло, если порезаться — возможно галюны пропадут. — Попытка не пытка.       Подойдя к тому месту, где была разбита стена, я взяла осколок и порезала себе руку. Моя теория верна! Кто молодец? Я молодец! Как говорила когда-то моя мама: «Себя не похвалишь — никто не похвалит!». В операционной трупа опять же нет, но вот след крови, ведущий к этой двери меня заставил задуматься. Это что ж получается, эта очкастая скотина жива? Я думала он тогда точно больше не двинется, когда Зак прихлопнул его косой. Ладно, Сандерс, первым делом надо забрать лекарства, а потом зайти за ножиком Зака. Надеюсь, докторишка не додумался забрать всё со своего этажа.       Однако, обшарив все комнаты, лекарств на месте не оказалось. Походу он всё-таки додумался их прихватить. Блин, и что теперь? Я не могу вернуться к маньяку без лекарств! И антисептика на его рану не хватит. Но, если Данни смог доползти до лифта, даже прихватив лекарства и поехать наверх, то мы на одном из этажей по-любому бы пересеклись. Хотя, я была под действием сладкого дыма Грея, поэтому, возможно, из-за глюков я его не видела. Но может быть, что Данни ушел наверх намного раньше и другим путем? Слишком малая вероятность.       Я прибежала с задышкой к Грею, который просто сидел на диванчике и читал свою книгу. — Что стряслось? Чувствую торопишься очень. — Мне надо скорее на этаж Зака! — Лекарство найти удалось? — Здесь ничего нет, я везде осмотрела. А ведь вы говорили, что оно должно быть тут! — Похоже, ты подозреваешь меня в чем-то.       Я только грозно уставилась на него, в панике переводя дыхание. — Не надо на меня так злобно смотреть. Я и сам не знаю, чего здесь нет этого лекарства. Но предположить я могу, разве же причина не в тебе, а, Рэн Сандерс? Не задумывалась ли, что несчастья — это результат твоих собственных действий? — О чём вы?! Я ничего не знаю! Сейчас у меня на первом месте Зак!       Обойдя его я зашла в лифт. — Да будет так.       Эта его подозрительная ухмылка меня начинает раздражать. Спускаясь вниз, я долго думала обо всем, что происходит сейчас. Пусть только этот очкарик попробует хоть пальцем тронуть Зака — на фарш пойдёт! Нет, ещё лучше, я его кастрирую на месте! Блин, теперь уже во вторую садистку превращаюсь! Крыша едет не спеша. Хотя неудивительно, такое может случится с каждым. В последнее время, учитывая, что я провела в здании всего несколько часов, со мной стали происходить изменения, а именно — психические, ведь обычно я спокойная и безобидная, а теперь голова периодически заполняется не весть чем. Либо на меня так всё происходящее влияет, или это только из-за докторишки с его бредом о моей сестре.

***

Тем временем у Зака. — Ты ещё жив… Но так слаб… Если хочешь, могу добить, а, Зак?       Открыв глаза, Зак увидел перед собой хитро ухмыляющегося Данни. — Доброе утро, мой друг.       Зак быстро подскочил и замахнулся косой, но Данни успел увернуться. — А ты, как всегда. И как только ты ещё можешь двигаться? — Откуда ты вообще вылез? — Что не ждал? Я знал, что ты погнался за Рэн и, пытался выбраться со своего этажа. Поэтому на всякий случай, немножко заботился обезопасностью. Результат правда, сам видишь. — Ну тогда я тебя просто ещё разок на куски порублю!       Промах. Из-за слабости Зак не мог сразу налететь на Данни, поэтому на полпути резко остановился по вине раны и, оперся на рукоять косы, дабы не поцеловаться с полом. — Ой, не загоняй ты себя, Зак. — Чего?! — Ну перестань, я ведь и сам далеко не цел. — На вид уж больно бодрый какой-то. — Естественно, я ведь не ты, я ведь и подготовился лучше, и раны свои обработал. Мне и самому очень тяжело, хотел на тот свет тебя отправить, а ты взял и проснулся, вот же напасть. Скажи, с чего это ты бродишь вместе с Рэн, а? И вообще, где она сейчас? — он серьёзно посмотрел на убийцу.       В ответ Зак улыбнулся обычной человеческой улыбкой, но после она сменилась на его привычную маньячную. — Ты это у меня серьезно спрашиваешь? Размечтался, придурок, так я и сказал тебе, где она! К слову, если скажу, что порешал её, что тогда?       У Данни выражение от услышанного стало злобным. — С**ий потрох… Это я первый увидел красоту её очей! А ты, ублюдок, убил её?! Совсем страх потерял?! У неё особенные глаза! За всю свою проклятую жизнь я искал их! Глаза, подобные глазам моей матери! Столь чарующие, столь прекрасные! Тебе, засранцу, я её глаза не отдам! Они принадлежат только мне! — в истерике докторишка схватился за голову, тяжело дыша.       На эту тираду парень обречённо выдохнул. — А мне-то что? Мы с тобой совершенно разные, плевать я хотел на её глаза. Она лишь помогает мне выбраться, а потому, защитить её от таких, как ты могу только я. А значит, решать, что с ней делать не тебе.       Данни в этот момент сменил легкую панику на психическую ухмылку. — Ну да ладно, я прекрасно знаю, что она жива. Доказательство тому, что ты так далеко забрался.       Зак на это промолчал. — О, придумал! Ты весь в ранах, а мне есть, что предложить. — Че?.. — Ты только представь! У меня с собой лекарства, и с помощью их я могу спасти тебе жизнь. — он подошел к Заку, положив руку на его плечо, приблизился к уху. — Да что ты задумал? — Если вырвешь её глаза и подаришь их мне, сечёшь?..       Зак впал в ступор от услышанного, но потом усмехнулся. — Хе-хе, я помню, сказал, что мне плевать на её зенки, но нет, забудь. Даже, если она заплачет или засмеётся, без глаз её лицо будет совсем не то. А потому, ни глаз, ни чего другого, я не дам тебе ничего! Даже самую малость!       Кое-как выпрямившись, парень вновь приготовил косу для удара, а очкарик только досадно развернулся к нему боком. — Ах, какой же ты дурак…. Я пожалуй пойду, ты хоть и раненый, но всё-равно страшный. — А ну стой! — У тебя уже нет сил, чтобы за мной гнаться. — Пасть закрой!       Но в ответ Данни лишь ухмыльнулся и ушел, а убийца свалился на пол без сил. — Стоять… кому говорю…       Перед потерей сознания в его голове блуждала только одна мысль.       «Рэн… быстрее возвращайся…».

***

      Вот я снова на В6, он уже не кажется таким стремным, как в первый раз. Не думала, что успею ко всему этому привыкнуть так быстро. — Мы на месте. Зак парень честный и прямой, как стрела, и этаж у него такой же не запутанный. Ступай и сделай то, зачем пришла. — Да.       А ведь священник прав, этаж Зака такой же как и он сам. Ничего такого особенного, убиваешь спокойно и живешь себе. Никто не преследует, не мешает, делаешь то, что тебе нравится и всё. Я даже ему немного завидую, у меня даже нет конкретного увлечения, кроме того, что я люблю петь и сочинять свои песни. Если честно увлечений у меня очень много и порой невозможно разорваться между любимым и полезным. Но с другой стороны мне печально думать, что Зак кроме убийств ничем другим не увлекался, а всё из-за людей, что с ним так обошлись. Если бы умела путешествовать во времени, я бы хотела попасть в прошлое Зака и изничтожить всех, кто с ним так поступил и ухом не повел, чтобы заступиться. Возможно, тогда его жизнь сложилась бы иначе, но я тогда бы была для него сестрой. Так, стоп, что за глупости? Сосредоточься на задании.       Не теряя времени я побежала к тому месту, где он зарубил птицу. — Здесь и произошла наша первая встреча.       Я не теряя времени, вошла в дом. Маленькая комната. Везде мусор с мешками на полу. Раковина с полотенцем заляпаны кровью. Возле холодильника ящик с пустыми бутылками из-под газировки. В комоде гора грязных бинтов, но чистый рулон всё-же нашла, плохо то, что он был единственный. Побитая софа с тонким грязненьким одеялом. Не понимаю, как он под ним спал, если весь этаж далеко не жаркий? Недалеко на полу миска с кашицей из хлопьев и газировки. Да уж, рацион у него не фонтан. Рядом на полу валяется модный журнал и исписанные бумажки. Походу, он пытался научиться хоть что-то писать. Надо будет как-то его немного поднатаскать после того, как выберемся. Да и научить читать тоже не помешает. — Так, бинт я нашла, осталось найти нож.       Оглядывая комнату, на меня навалилась грусть с печалью. Сердце начинает колотиться бешено. На глазах начали выступать слёзы. Я бы такой жизни не пожелала даже самым ужасным людям. В отличие от остальных этажей, в этом прямо чувствуется присутствие человека. Поверить не могу, что Зак большую часть жизни провёл здесь, в полном одиночестве. Я от части его понимаю, пусть у меня раньше и была семья, но без каких-либо друзей я ощущала подобное одиночество, и могу представить насколько Заку было тяжело. Он определённо не заслуживает такой жизни, я должна ему помочь, и дело даже не в обещании, а потому, что сама хочу этого. Даже описать не могу, насколько сильно я к нему привязалась за короткий промежуток времени, и малейшая мысль о том, что могу не успеть помочь — сжимает. Однако, если вспомнить, другие этажи были не лучше, и главы возможно, тоже чувствовали своё одиночество на них. Представляя это, мне их даже стало жаль, пусть они и желали мне смерти. Если бы я узнала о них больше и они не хотели бы меня убить, то смогла бы что-нибудь придумать, но что сделано, то сделано. Хотя бы Зака спасу, и класть я хотела на этого священника.       На столе среди коробок из-под хлопьев лежал нож. Опять-таки проморгала, надо исправлять это дело. Всунув его сзади за ремень джинсов, я перед уходом посмотрела на комнату в последний раз, не забыв вытереть глаза. — Зак, обещаю, когда выберемся, я заберу тебя к себе.       Возвращаясь к лифту. — Ну что, добилась своей цели? — Да. Поэтому возвращаемся. — Да будет так. Я тоже хочу кое-что проверить. Поспешим на мой этаж.

***

      Мы вернусь на В2, но Зака возле лифта не было. Виден только след крови, ведущий к двери. Я ведь просила тебя никуда не уползать. Я устремилась озлобленным взглядом на Грея. — Злобно глазеть на меня абсолютно бесполезно. И всё-таки эта спираль несчастья закрутилась из-за тебя, Рэн Сандерс. — Что это значит? — Данни лежал на больничном этаже. Его там не было, так? — Разве он не мёртв? — Отнюдь, он жив. Но и сейчас понимаю, что им движет. Рассудительный и серьёзный врач и от чего-то стал вести себя очень странно… Разве же не ты в этом виновата? — Меня не заботят его пьяные тараканы. И вообще, у меня нет на тебя времени, я пойду за Заком.       Я развернувшись, быстро пошла вперёд, но Грей продолжил нести чушь. — Всё это время я наблюдал за тобой. Мне было интересно, кто эта девушка, что нарушила наш обычный уклад? И если ты несёшь в себе зло, то должна понести наказание. Но когда ты отправилась за лекарством, во мне забрезжала надежда… но только действия твои чересчур эгоистичны, излишне жестоки и все они продиктованы большой любовью к себе.       Я решила после этого остановиться и обернуться, злобно сверля священника взглядом. — У тебя нет права осуждать меня! Мои действия не продиктованы самолюбием! То, что я тогда сказала насчёт Зака и обещания — правда! — Пусть вы и дали обещание, не суть! Откуда тебе знать, что Бог осуществит ваше обещание?! А если же воля божья пошла в разрез твоим желаниям, как ты поступишь тогда?  — в ответ я скромно промолчала. — Прошу прощения, жестокий получился вопрос. Ну что ж, прежде, чем огласить приговор надо подготовиться…       Он открыл книгу, и из неё повеял сладкий дым, вот только он ударил так сильно, что заставил закашляться. — Мерзавец…       Вокруг всё потемнело, я теряю сознание уже в третий раз за сегодня. — Итак, Рэн Сандерс. Твоё испытание ещё не завершено.       Придя в себя спустя полчаса, этого гада уже не было, но передо мной появилась огромная белая змея. Я чуть-ли не в панике побежала через дверь, но на сей раз она меня не спасла, ибо змейка слишком огромна и силы у неё до хрена. Анаконда-альбинос, чтоб её! Бежа без остановки, впереди показался еле ковыляющий Зак. — Зак! — А?.. — он обернулся ко мне. — Огромная змея, валим! — я пыталась тянуть его за руку. — Что? — Она сзади! Не видишь что-ли?! — я указала на змею за ним. — Я ничего не вижу, что ты несёшь? — Как не видишь?! — походу, только я могу её видеть, блин, а осколок я не прихватила. — Зак, тресни меня! — Чё? — Не спрашивай, тресни просто! — Да пожалуйста!       Удар, и я вернулась в реальность. Хороший подзатыльник Зака — отличный способ избавления от галюнов священника! — Фух, отлично, спасибо, но в следующий раз бей не так жёстко. — Посмотрим. А теперь рассказывай, что с тобой сейчас было? — Здесь только что была здоровая белая змея, вот и… — Что за бред? Нет тут никакой змеи. Под наркотой что-ли? Только подумал, вернулась, наконец, а она несёт какую-то чушь. Напугала до чёртиков… — он обречённо выдохнул, недовольно уставившись на меня. — нельзя тебя одну оставлять, вечно какие-то проблемы. — Извини, что напугала, просто я не знаю, как это нормально объяснить. — я виновато опустила глаза и тут Зак начинает медленно падать на пол, из-за чего я спохватилась. — Зак, ты точно в порядке? — Всё в полном порядке. — Я же тебя просила никуда не уползать, почему не дождался? — Гадёныш заявился на этаж… — Ты про Данни? — Ты откуда знаешь? — он удивлённо посмотрел на меня. — Он смылся со своего этажа. — Ну, неудивительно. Но это не важно, главное, что живой вернулась. — Да, только… — я грустно отвела взгляд. — Что? — Докторишка смёл всё со своего этажа, поэтому я вернулась почти ни с чем. Извини. — А ведь точно, козлина говорил что-то там про свои таблетки. — А что ещё?       В ответ он отмахнулся рукой со словами: — То, что тебя не касается. — «Я не хочу ей рассказывать.».       Я недоумевающе склонила вправо голову, вопросительно уставившись. — Точно? — Точно. На мой этаж спускалась? — в ответ я кивнула. — Захватила мой ножик? — Захватила и не только ножик, ещё и бинты нашла.       Я улыбнувшись, вытащила с ремня нож и протянула ему. — О, вот он, родной. Отлично, как-нибудь теперь выйдет. — парень добро улыбнулся. — Он у тебя давно? — Да, я с ним изначально и ходил, — он положил нож в карман и резко начал подниматься, — так, а теперь пошли. — Стой! А с раной разобраться? — Какая ж ты настырная. Я достаточно поспал, чтобы ходить. — Дай хотя бы перевязать…       Как только я хотела дотронуться до его лица, он резко меня отодвинул. — Прекрати! Не трогай моё тело! Не лезь ко мне! — Но, Зак! Если я ничего не сделаю — ты умрёшь! Тебе оно надо? Мне нет.       Он в ответ раздражённо отвернул голову. — Я и без твоих хлопот не сдохну от такой мелочи. — А я вообще-то волнуюсь за тебя!       Серьёзно, сейчас опять заплачу. Глаза чуть-ли не заслезились в повторный раз, что немного удивило убийцу. — Что случилось? Как пришла, так и корчишь из себя странную рожу. — Это ещё у кого из нас она странная. — Помнишь, что про меня садомазохистка бурчала? — он снова ухмыльнулся.       Я в ответ пожала плечами. — Много чего, а что? — И пускай меня люто бесит соглашаться с её словами, а ведь она… не ошиблась. — он продолжая ухмыляться, опустил глаза в пол. — О чём ты говоришь? — Я — самое настоящее чудовище, а чудовище так просто на тот свет не загонишь… согласна?        Говоря мне это с не сходящей ухмылкой, он сложив руку в кулак, перевёл взгляд с пола на меня. Я уже хотела возмутиться, но вместо этого улыбнулась, вздохнув и, помотав головой. — Вот что я тебе скажу, ты, конечно, у меня крепкий орешек, но не вздумай называть себя чудовищем. — я приблизилась лицом к его уху. — Если ещё раз услышу — наколю язык цыганской иглой, ты меня понял?       Ухмыляясь, он потрепал мои волосы, а я помогала ему подняться, чтоб разрез не кровоточил. — Чего не говори, а без лекарства нам остаётся лишь идти дальше. — Да, ты прав, — мой взор упал на тянущийся по полу кровавый след, из-за чего во мне проснулась уверенность, — зато я уверена, что теперь мы точно его догоним и отобьем лекарства! — Будто мы знаем где он ошивается? — Он оставил не хилый след по нему и пойдём.       Он молча и медленно шёл впереди. Меня ещё беспокоит то, что я видела, как он жил на своём этаже. Надо спросить, но мне немного не уютно. — Зак? — Чё тебе? — Я хотела тебя спросить. — О чём? — Насчёт твоей комнаты. Ты действительно всю жизнь прожил в таких условиях?       Вдруг он на минуту затормозил и обернулся ко мне. — А тебе-то какая разница? — Просто я считаю, что это несправедливо, по отношению к тебе. И такое ощущение, что я всё-ещё не всё про тебя знаю…       Он непонимающе уставился на меня. — Что за чепуха? Не пойму ни черта. — Просто… неважно. Но ты бы хоть иногда там убирался что-ли, а то искать чистый бинт в горе грязных всё-равно, что иголку в стоге сена.       Сиё заявление его немного разозлило, а я только тихо хихикнула в ответ и улыбнулась. — Чего пристала?! Толку-то, мы всё-равно назад не пойдём! — И правда, извини.       Выходя за поворот, я заметила на стене разрезанную картину с белой змеей из галюнов. У меня плохое предчувствие. Убийца заметив, что я остановилась, обернулся. — Ну, что ещё?       Не успела я ответить, как из картины на меня выскочила белая змея, но Зак быстро среагировал и откинул меня назад, отгоняя змею ножом. — Ворон не считай! Иди вперёд, глянь есть ли выход! — Сейчас!       Я побежала вперёд, Зак пытался ножом достать до змеи, но та лишь уворачивалась. Нашла дверь, и она открыта. Отлично! — Здесь открыто! — Жди меня там! — Поторопись!       Раздалось шипение. Я посмотрела наверх и заметила летящую на меня змею, от чего я быстро пригнулась. Зак рванул с косой ко мне и за секунду разрезал животину. Уже только после этого я выпрямилась, а убийца вновь истекал кровью. — Зак? — Да пропади она пропадом… мне сейчас… жесть, как тяжело косой размахивать… не гоняй меня пока, почём зря. Пошли уже. — Идём-идём.       Светлый коридор, справа витражи, слева колонны, я не отрывала глаз от Зака, который держится из последних сил, только бы не потерять сознание. Блин, мне больно смотреть на него, ещё и кровь. — Зак, постой, — положив его руку себе на шею, помогла ему дойти до витража и присесть, — тебе лучше отдохнуть, напрягаясь, ты себе делаешь только хуже… — Сколько говорить, не сдохну я от жалкой царапины… — Не строй из себя непробиваемого, я как-никак переживаю за тебя. Говорила ещё на В3, что черта с два позволю тебе сдохнуть.       Голос начал дрожать от переживания и становиться грустным, лицо уже наполнилось небольшой печалью, а Зак недоумевающе уставился на меня. — Что у тебя с лицом? — Зак, ты сейчас шутишь? Не о том надо думать, сейчас надо сосредоточиться на лекарствах, поэтому дальше я пойду одна, а ты жди здесь. — Нет, без шуток. Что с тобой такое-то?       Я обречённо выдохнула. — Сказала же, что за тебя переживаю, что ещё хочешь услышать? — А ты не врёшь мне случайно, а? — его взгляд вдруг стал сомнительным. — Ещё чего, стала бы я тебе врать про такое? Нет, конечно. Ты знаешь, у меня такая же ненависть ко лжи, как у тебя. — И точно… — ухмыляется. — Отдыхай, а я побегу за Данни.       Это предложение ему явно не понравилось, мгновенно его физиономия сменилась возмущением. — Если пойдёшь одна, так помрёшь явно! — А какие у тебя предложения, умник?! К тому же ты забыл, что я могу за себя постоять. — я достала свой нож. — Дай-ка мне этот свой нож, — я протянула ему свой нож, а он ухмыльнулся, — ну и что ты собралась делать с затупленным ножом, а? — блин, а ведь когда я нападала на тех зомбарей — забыла вытереть лезвие после них, хотя я не могу понять, как после галюнов могла остаться кровь от них? Загадка. — Как что? Попугать! Ну серьёзно, такие глупые вопросы задаешь. — я улыбнулась ему. — Ну да… — его ухмылка вдруг начала пропадать. — И всё же, что у тебя в голове твориться-то? Чего тебя заботит откинусь ли я или нет? Ты ведь могла бросить меня и сама сбежать отсюда.       Я в ответ лишь обреченно выдохнула. Чем больше он задает вопросов, тем глупее они становяться. И что прикажете с ним делать? — Даже если бы и хотела — всё равно бы тебя не бросила. Как я могу бросить того, кому дала обещание? Ты тоже человек и имеешь право жить. — Но я ведь чудо… — не успел он сказать, как я заткнула рукой. — Я тебя сейчас загрызу за это слово. — я серьёзно на него посмотрела, а убийца только удивлённо похлопал ресницами. — Предупреждала ведь, или не слушал?       Убрав руку, я вернулась в сидячее положение, а он улыбнувшись, тихо хмыкнул. — Знаешь, сейчас, пока ты не вырубился, я кое-что сделаю.       Сопровождаясь недоумением, я закатила штанину на его левой ноге. Снова возмущения полезли, которые я тупо пропустила мимо ушей. Хорошо, что пуля насквозь прошла. Кровь хоть и свернулась, но продезинфицировать надо. Открыв бутылочку, я понемногу лила жидкость на рану. Убийца корчился от неприятных ощущений, стиснув зубы. Вскоре я дошла до правой руки, проделав тоже действие. Бинт я оставлю на разрез на животе, поскольку антисептик ушёл на руку с ногой. Зак выдохнув, обратился ко мне. — Ладно, я вздремну пока, а ты делай, что хочешь, — убийца лёг на пол и протянул мне свой нож, — вот, возьми, на всякий случай. — Спасибо, я скоро буду. — всунув нож Зака за ремень, я побежала к следующей двери, но на секунду обернулась к нему.       «Не смей мне сдыхать, понял?».       Снова узкий проход, сделала пару шагов, как послышался запах дыма Грея, и всё опять стало фиолетовым. Вдруг передо мной появился белый зайчик и убежал вперёд. Я не обращала внимания на новые глюки и бежала до тех пор, пока не провалилась в яму, которая появилась из ниоткуда. Теперь я — Алиса, только вместо страны чудес страна галюнов. — А-а!       Очнулась я почему-то в гробу с цветами. Стоп, это же гроб Эдди! Я на В4? Да быть не может! Хотя, чего это я? Это же галюны. Тут появился Эдди, нависший надо мной, легок на помине. — Рэн? Ты вернулась ко мне? — он вопросительно наклонил на бок голову. — Уйди с дороги, ты мне мешаешь! — я злобно на него уставилась, что было зря.       Он со злостью в глазах замахнулся на меня лопатой, но воткнул её в цветы около моей головы. Ещё бы ему не злиться, ведь я его тогда отшила. — Ты ведь найти свою любовь хочешь, да? — Тебе-то что? Я уже отшила тебя и уж точно не собираюсь помирать от твоей руки, ясно? — Нет уж, ты должна умереть прямо здесь!        Он закрыл меня надгробьем. — Ты меня не остановишь, я всё-равно отсюда вылезу! А если вылезу — тебе хана сразу!       Но в ответ тишина. Ушёл гадёныш, а надгробье-то изнутри и не сдвинешь. Остается только протыкать ножом. Нож вошёл в камень, как в воду, и меня перенесло в комнату с электрическим стулом, только проблема в том, что я сидела на этом стуле! Проклятие, я же не такая устойчивая, как Зак! Внезапно появилась белобрысая стерва, и меня ударило разрядом. Блин, это больно, я б даже сказала пипец, как больно! Теперь я знаю, какого было Заку. Меня после этого перенесло в пустую комнату с зеркалом, подойдя к нему, вместо своего отражения, я увидела её, а смех у неё не изменился даже после смерти. Не став медлить, я воткнула нож ей в живот так, что зеркало треснуло, но её отражение сменилось на отражение Зака. На секунду я испугалась. — Зак… прости, я не хотела!       Дым окутал меня и перенёс в зал с органом. Я услышала голос священника. «Пусть вы и дали обещание, не суть! Откуда тебе знать, что Бог осуществит ваше обещание?! А если же воля божья пошла в разрез твоим желаниям, как ты тогда поступишь?»       Задолбавшись слушать его голос, я в отчаянии закрыла уши. — Это решать не тебе, Грей!       Дым исчез, и, как я и думала, передо мной стоял священник. После этого я опустила руки. — А чего ты здесь одна, Рэн Сандерс? Что стало с Заком? Быть может, бросила его? — Я никого не бросала. Отвечай, где Данни? — Он ко мне приходил, но где сейчас я не знаю… — Кому ты лжешь?! — А я и не лгу. Вот только он несколько заигрался. Я изъял у него некоторые лекарства. И сейчас они у меня! — его хитрая ухмылочка так и просит, чтоб её по стенке размазали. — Но отдавать их мне так просто ты явно не собираешься, да?.. — я сразу направила на него нож. — Советую отдать по-хорошему.       В ответ он приподнял бровь. — Смеешь направить на меня нож Зака, который сама же и украла? — Как ты узнал, что он не мой? — Ещё бы я не знал. Ведь именно я и никто другой привёл его сюда. Его тело, бедного Зака изранено. От его истинного пути ты свела. Именно ты. — Что за бред ты тут несёшь? — он снова открыл книгу и снова начались галюны, в этот раз было белое пространство с качающимся маятником, книгой и голосом Грея.

«Данни был умным, благоразумным мужчиной. А потому он знал лучше всех, как и что здесь устроено. Он никогда не был эгоистом. А что можно сказать про Айзека? Он человек удивительной чистоты. А теперь из-за твоего алчного желания жить ему приходится страдать. Разве же не ты виновата, что всё это случилось?»

— Думаешь то, что Зак погнался за мной и нарушил правила — это моя вина?! Не смеши меня! К тому, что произошло, я не имею никакого отношения. Хватит обвинять меня в том, в чём и близко нет моей вины!

«Рэн, меня терзает один вопрос. Кто ты вообще такая?»

      Опять двадцать-пять, чего пристал, как пьяница к радио?

«Не можешь ответить? А быть может, истина в том, что ты вообще не веришь в Бога?»

— Пальцем в небо! — я самодовольно ухмыльнулась и в этот момент всё стало прежним, а священник всё так же стоит передо мной с недобрым лицом. — Рэн Сандерс, твоя душа, что преисполнена обмана, отчаянно мечтает быть желанной Богом. Ты ложью пленила моих ангелочков. Ведьма — вот ты кто!       Он схватил моё запястье с ножом, в результате чего его обронила. — Пусти меня!       Его хватка была намного сильнее Данни, даже пошевелить рукой стало невозможно. — Раз так! Сейчас же начнём мой суд над тобой!       Вспышка, и я стою за небольшой оградой в зале, освещение которого падает только на меня. Впереди и сзади сидят куклы типа присяжных, а за моей спиной здоровый крест, сверху на балконе справа от меня стоял Грей с молотком судьи. То, что он сказал про его ангелочков, он же имел ввиду глав этажей. Теперь понятно, он не только глава В2, он — основатель всего этого дурдома, плюс ко всему тот, кто привёл сюда Зака, эта часть меня бесит больше всего. — И начнётся же суд над ведьмой! Бог желает непорочных. А предо мной стоишь ты, дева или ведьма, что смеет совращать моих ангелочков с верного пути. Но нет, ты именно ведьма, заключившая с Айзеком пакт, или же я ошибаюсь? — Конечно ошибаешься, ещё как! Я не заключала с Заком никаких пактов, мы просто дали друг другу обещание и всё! — За сим ты помнить должна всегда, решать может лишь только Бог и никто иной! Ответь, есть ли здесь кто-то, кто готов дать свои показания?       Спустился белый экран для проектора со знакомой картинкой и послышался до боли отвратный голос тюремной стервы. — Конечно! Я здесь, и я хочу сказать насколько наша идеальная преступница на деле мерзкая девчонка! Я засвидетельствую для вас! — как обычно, кудахтает чушь собачью. Ну, блондинки они и есть блондинки. — Привет, подруга, давно не виделись. Слушай, а где руку отрастила? Дашь номер своего хирурга?       Следом послышался голос могильщика, появившегося с другой стороны от меня. — Тогда и я не откажусь! — Эдди, как всегда, в «нужное» время в «нужном» месте. — Я могу рассказать о стольких её плюсах! Но только вот упрямая очень она. Хочется немножко позадирать.       Ну спасибо. Я промолчав и упершись на бортик ограды, отвернулась куда-то в сторону зала, пока не услышала докторишку. — Похоже, никто, кроме меня, не может ответить, кто она на самом деле, — а вот и Данни подоспел, — Рэн! Я твой верный союзник!       «Очкастая сволочь!». — Да будет так. Что ж, кто первым даст свои показания?       Блондинка сразу села на край ограды почти около меня, перекинув ногу на ногу. — Святой отец, позвольте мне начать!  — Нечестно! Дай лучше я! — малец всё не угомониться. — Нет, так дело не пойдёт, ведь больше всех от неё пострадала именно я! — со злости она сжала маску гробовщика. — Х-хорошо.       Послышался стук молотка. — Итак, Кэтрин Вард, можешь приступать. — Конечно, всё будет в лучшем виде!       Сейчас начнётся веселье. Малец с очкариком отошли в сторонку, а свет падал только на нас с блондинкой, которая завела свою лживую тираду. — Внимание, дамы и господа! На первый взгляд перед вами невинная девушка, а на деле злодейка до мозга костей! Самая что ни на есть настоящая ведьма! — Бла-бла-бла, как обычно, несёшь полную чушь.       Она приблизилась ко мне, упершись руками на ограду. — И хватает ведь наглости! Ты у нас большая мастерица врать с улыбкой на лице!       Только хотела возмутиться, как докторишка с гробовщиком встали на мою защиту, как бы странно это не звучало и не выглядело. — Да нет, по ней не скажешь. — Ты точно уверена, что стоит обвинять Рэн в этом?       Очкарик, как ни странно, дело говорит, а стерва не на шутку разозлилась. — Чтоб вам всем пусто было! Держите рты на замках! — она наступила со всей дури на ногу Эдди, бедняга даже зарыдал через маску.       Вновь стук молотка судьи Грея. — Тишина в зале! Кэтрин Вард, тебе есть, что сказать? — Конечно есть, Ваша Честь! Ведь она своими собственными руками стянула меня с кресла надзирателя и судьи!       Перед нами на экране прокрутилось видео, на котором показался последний отрывок с её этажа. Дойдя до момента, где я её пырнула ножом, а после, уходя с убийцей плюнула в рожу, показ остановился. — Эта девчонка вырвала из Айзека Фостера его естество преступника. Он был настолько жалок, что я не смогла смотреть и спустилась к ним. И тогда, вы только представьте, эта баба взяла и пырнула меня ножом, решив в добавок плюнуть прямо в лицо! Такое просто нельзя допускать, не должен грешник обманывать и губить надзирателя, плюнув в него напоследок. Под твоим личиком невинной грешницы скрывается мерзкая морда прохвостки. Ты — ведьма и больше никто. — А ты типа белая и пушистая. Хотя бы здесь не ври. — Закрой пасть, уродина! — За себя говори, лживая шл*ха!       Тут нас перебил Данни. — Будь добра, покажи, что там дальше, Кэтти.       В ответ она недовольно обернулась к нему. — Ты чего вдруг вылез? — Ну же, покажи нам, что дальше на видео?       Видео вновь пошло, а потом снова на паузе, в момент, когда она зверски улыбнулась. — Милая Кэтти, объясни, что значит твоя улыбка? — Она прямо светиться от счастья! — Правильно, Эдди! Она сильно обрадована! От меня скрыть не удастся. Не забывай, я — специалист. Истинная сущность Кэтти Вард, нашей жестокой надсмотрщицы… — Заткнись! Не в этом дело! Больше всего разозлила, меня разозлила её преступная душа! Я была вне себя от счастья!       Вокруг неё закружила дымка священника и она снова начала безумно ржать. Я лишь отвернулась, безразлично сказав: — Сама же виновата.       Тут дымка исчезла и она схватив, вывернула мою блузку наизнанку. — Красиво заливаешь для великой злодейки, стянувшей меня с трона судьи!       Очередной стук молотка. — Ну и что же ты тогда желаешь?       Садомазо отпустив меня, повернулась к залу, раскинув руки. — Эта девчонка — ведьма. Я прошу для неё испытание водой!       Подо мной появился тайфун, и я оказалась в его центре над полом. — Ну же, давай, кричи! Покажи мне, как ужас исказил твоё лицо! Подари мне удовольствие ещё больше, чем тогда! Ну что такое?! Тебе ведь страшно?! Не сдерживайся, зови на помощь! — в ответ я только смотрела на неё со скукой. — Почему… почему ты так смотришь на меня?! Плачь, кричи, визжи, чёртова ведьма!       И снова стук. — Достаточно!       Тайфун исчез и я снова на земле, а блондинка в недоумении. — Святой отец, но ведь наказание не завершено. — И у тебя нет права испытывать её. Вернись на своё место. — Но она ещё не… — Следующим свидетелем выступит Эдвард Майсон. Способен ли он выразить словами все её грехи? — Конечно, святой отец! С лёгкостью! Я могу рассказать за что люблю её и за что ненавижу. — его счастливая маска (мешок) меня не радует от слова совсем. — Ну тогда приступай        Тем временем Кэт ушла в сторонку. — Ну так вот, Рэн невероятно прекрасна! У неё самый любимый голос! К тому же, она даже найти любовь хотела, наши желания сходятся!       Я сейчас покраснею. По крайней мере я не убиваю ради любви. — Я пытался к ней по-разному подобраться! Сделал для неё могилу, письма ей писал, даже гроб, полный цветов, подготовил. — в его руках появился тот самый цветок, что я видела на его этаже. — Вот только Рэн… немножко заупрямилась… Совсем не слушала, что я ей говорил. — цветок в его руках сразу увял.       Блондинка стоя в тени, нервно дёргала пальцем и после подала голос. — Мы вообще-то в суде. Тут твои грустные истории никому не нужны.       Единственный раз я согласна с ней, за что подняла руку, поддерживая сказанное ею. — Впервые согласна с Кэт.       Игнорируя меня, малец рыкнул на садомазо. — Заткнись! Стой и молчи! — в ответ мы обе обречённо выдохнули. — Я хотел себе Рэн и делал всё ради неё. Но Рэн… она вела себя иначе. Всё, что она делала, было для неё самой. Как ты могла? Обидела! Злодейка! Шептала мне, что хочешь любви! И всё ради своего же эго! Влюблённая эгоистка! А ещё упрямая, как ослина упрямая! Вот не пойму, почему только Заку нужна! Так он меня ещё и зарубил, и я один в могиле остался!        Он вывалив на меня взбучку, провалился под своё надгробье. — Отшила она тебя. — Могилы я очень люблю, но я такой развязки не просил. Именно под надгробьем я понял чем мы отличаемся. Её волнует только её собственное счастье, а потому и плюет на всё счастье, которое встречает! — надгробье исчезло, только он стоял измазанный в своей крови. — Может быть, ты и правда ведьма?       Я сложив руки на ограде, отрешённо уставилась на него. — Хотя бы ты не мели ерунды.       Малец всё стоял на своём бреде. А до этого был уверен в своей любви ко мне. — Да, ты — ведьма! И вот, что я прошу… Рэн должна погибнуть на пиках!       Из пола повылазили колья, а я болтаюсь сверху на верёвке. Неплохая качелька получается, только вот скучновато. — Что? Неужели ты не злишься? Прошу, скажи хоть что-нибудь… пожалуйста, не молчи! Я для тебя всё сделаю. Почему ты игнорируешь меня?       У него в этот момент был такой умоляющий голос, что я самую малость даже растрогалась. Однако, у меня нет времени на весь этот спектакль, поэтому постараюсь говорить кратко. — Эдди, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, извини, что обидела. Но пойми, наконец, ты не мой тип. Ты мне мог бы нравиться только как друг, если бы были другие обстоятельства, тем более, я старше тебя и вряд ли смогла бы сделать тебя счастливым. Будь мы одного возраста — был бы другой разговор. Но, увы, я уже выбрала Зака и с этим ничего не поделаешь, просто так сложилась судьба. Поэтому, если ты действительно меня любишь — пожалуйста, не держи на меня зла, я уверена, в тебе наверняка есть хоть что-то хорошее.       Оказывается из меня вышла бы неплохая актриса. Я попробовала состроить жалобный вид. На несколько секунд пацан замер в легком шоке, но вскоре оживился, да только следующее, что он произнёс меня не порадовало, будто ему было чихать на всё сказанное мной. — Раз уж так, то сорвись на них скорее!       Верёвка оборвалась, и я полетела вниз, но когда Грей подал голос, я снова стояла на целом полу. — Достаточно!       Эдди нервно, но больше испуганно немного отошёл от ограды. — П-прости меня, н-но… но это ты во всём виновата… — Ведьма околдовала твоё сердце, правда, Эдвард Майсон?       Пацан трясясь, обернулся к Грею. — Конечно нет, я… — Я вижу, как на ладони твоё сердце. Пытаешься принять ведьму и в то же время её боишься.       Гробовщик исчез, разлетевшись стаей бабочек, как и садомазо. — Следующий свидетель — Даниэль Диккенс.       Последний подошёл ко мне, улыбаясь фальшивой улыбкой. — Наконец, настал мой черёд. — Говори, где лекарства, говнюк? — я недобро уставилась на него. — Какая же сейчас ты спокойная. Так рада, что я здесь? — Не заговаривай мне зубы! Отвечай на вопрос!       Разговор тут же перебил священник. — Даниэль, ты собираешься давать показания или нет?       В ответ докторишка не переставал лыбиться и повернулся ко всему залу. Его улыбка постепенно становилась безумной, как и голос. — Да, святой отец, конечно. Ведь никому не удалось нормально охарактеризовать эту Рэн. И теперь я должен тчательно рассказать про все её достоинства. Ну, честное слово, так глупо говорить о том, что и так всем ясно. Никто, никто не понимает Рэн. А всё началось, когда я встретил её сестру. Я без устали разыскивал идеальные глаза, пока не объявили о новой жертве. Когда я увидел её, она была немного ранена, но лицо не было напуганным, а глаза выражали уверенность. Они похожи на чистый изумруд, но когда я пытался их заполучить, она умоляла меня не трогать её сестру. Мне стало интересно о том, какие глаза у её сестры. Я с нетерпением ожидал её прихода, так не терпелось посмотреть на её глаза, что я себе места не находил. Через время объявили следующую жертву, и вот тогда-то я повстречал Рэн. Вспоминаю сейчас, и меня одолевает теплое чувство на свете, столь чудесных и завлекательных глаз. Они словно две прекрасные розы, распустившиеся на рассвете. Её ярких алых глаз было достаточно, чтобы пленить моё сердце. И тогда-то я кое-что понял, что именно у неё есть то, чего нет у других! Глаза, которые вмиг становятся цвета крови! Ведь она… и сердце её, и душа абсолютно ненормальные, им никогда не найти спасения!       Он меня одновременно и пугает и бесит. Как он отрастил такой змеиный язык? — Данни… — У её души нет шанса на спасение! — Данни! — Нет, никогда её душа не найдёт покоя! — Данни! — Спросите почему? Почему?! Да потому, что её душа…!       Меня резко прорвало на месте из-за накатившихся психоза. Я схватилась за бортик ограды и сорвала на весь зал голос. — Закройся!       Данни после этого угомонился и обернулся ко мне, но трёп не прекратил, продолжая лыбиться, как психованный дебил и подходитьк ограде. — Не найти её душе спасения. Ведь она из тех, кто подминает всё под себя. Она не знает жалости, ни прощает. Она лишь крадёт, чтобы заполнить бездонный сосуд. — Да твою ж мать, ты когда-нибудь заткнешься?! — из-за срыва эмоций мои глаза обрели кровавый оттенок.       Докторишка вновь обрадовался моей реакции, как тогда в операционной. — Ах, какие чудесные глаза… можно в них заглянуть? Именно, вот эти глаза. Вот она, настоящая ты! — говорит так, будто знает про меня всё. — Со мной ты будешь в безопасности. Давай жить вместе, Рэн? — он тянет руки к моему лицу. — Руки убрал…       Ещё стук молотка Грея и сорвавшийся голос. — Даниэль Диккенс! — Пардон.       Руки он убрал, да и мои глаза стали прежними после стука. Только вот этот гадёныш до сих пор не выдал, куда дел лекарства! Видимо придётся как-то священника заставить. — Показаний больше не будет? — Если потребуется, я могу ещё долго рассказывать о том, какая же она прелесть…       Я обречённо опустила голову, прикрыв лицо рукой. — Лучше не надо… — Достаточно. Больше ни слова. Свидетель может удалиться.       Уходя, последний остановился возле меня, сказав на ухо следующее: — Всё хорошо, Рэн. Я ведь сказал… твоя душа не та, которую кто-то может понять.       Вот же ящерица трёхглазая. Мне интересно одно — как моя сестра попала сюда раньше меня? В голове не укладывается. Тем временем Грей с облегчением выдохнув, уже обратился ко мне. — Сказания были красноречивы. Рэн Сандерс, мой приговор решен. — Я слушаю. — я сложила руки на груди. — Ты ведь и сама всё слышала. Особенно легко было понять Данни. Он знал тебя лучше, чем любой, кто здесь находится. Он говорил истину и совершенно ничего не отрицал. Он полностью очарован тобой. — Я к этому не имею никакого отношения. Если кого и винить, то только его. — стараясь сдерживать порывы очередных эмоций, я перебирала пальцами, чуть наклонив в сторону голову. — А не кажется ли тебе, что именно ты своевольничаешь? И слова Эдди доказывают это. Он рассказал нам, что ради своей цели ты плюешь на всё.       Сиё заявление меня слегка взбесило, что я ненароком сорвалась снова, а Грей даже бровью не повёл. — Враньё! — Ну, а бедная Кэтти. Сначала ты её обманула, а затем ещё и очаровала. Даже её гордости не хватило, чтобы устоять.       Теперь я точно вскипела от злости, ибо это прозвучало крайне отвратительно для меня. Меня от этого даже чуть не стошнило. — Я что больная что-ли, чтоб очаровывать подобных баб?! Ещё чего!       Мои слова, как всегда проигнорировали и раздался последний стук молотка. — Сейчас я объявлю приговор! Рэн Сандерс вне всяких сомнений ведьма! Я приговариваю её к казни через костёр!       На полу образовался огненный круг, я же распята на кресте. — Отпусти меня!       В ответ он отвёл левую руку за спину, а правую направил на меня. — Давай же, ведьма! Да очиститься душа твоя от греха!       Огонь загорелся сильнее и охватил практически весь зал. — Да не ведьма я никакая! — Кто же поверит словам, что срываются с уст ведьмы? — Это ложь! — После всех этих показаний тебе хватает смелости так говорить? Да, ты осквернила их… да, изранила их ангельские сердца. Ты игралась с их сердцами, а затем и вовсе выкрала их. Жестоко ты обошлась с ними. Я уверен, с Айзеком Фостером ты поступишь точно так же. Ты принесёшь его в жертву ради собственной выгоды! — Может, уже хватит нести свой слащавый бред? — толку говорить, всё равно не слушает. — Ну же, воздай покаяние. Признайся, что ты — ведьма. Признай кто ты есть в священных языках пламени! И даруй плоть свою Господу Богу! — По-моему, в священном писании никто не писал об этом… — Иначе и быть не может, Рэн Сандерс. Ведь внемли мне, «Бога», о котором ты говоришь, не существует и вовсе. — Священник, который говорит, что Бога не существует? Это что-то новенькое. И о ком мы, по-твоему, сейчас говорили? Ты ведь постоянно его упоминаешь. — Да, и потому, что Господь этот мой. — Чего? — я вопросительно подняла бровь. — Ведь мой взор отражает взор божий. Здесь прямо перед тобой возвышается Бог-Господь никто иной, как Я!       Я услышав такое сразу залилась смехом, даже слезу пустила. — Ха-ха-ха! Сам себе Бог?! Смешно! — Да, именно. В этих чертогах и один только я нахожусь ближе всех к нему. Сердце, что так глубоко верит, в нём и скрыт смысл существования Господа, Рэн Сандерс. У меня же такого сердца нет изначально!       Как же горячо, ещё немного, и я расплавлюсь, как шоколадка на солнце. Глубоко вдохнув и выдохнув, я перебрала в голове всё новое, что узнала. Во-первых, мне попался священник-самозванец, который оказался основателем этого дурдома и главой этих «ангелов». Во-вторых, он говорил, что Бога не существует, хотя сам его же не раз упоминал, тем более считает себя Богом. Это как понимать вообще? В-третьих, Данни сказал, что до меня встретил мою сестру и неизвестно каким макаром она оказалась здесь раньше меня. Если есть вероятность того, что она жива и всё-ещё где-то здесь, я только обрадуюсь. Итог — я в полной жопе и возникает следующий вопрос: что, мать вашу, теперь делать?! Понятное дело, выбираться из этого бреда, вот только как? До своего ножика я точно не дотянусь, а нож Зака… блин, я ж тогда его обронила, когда священник схватил меня за руку. Я от осознания отсутствия каких-либо идей закрыла глаза и погрузилась в себя. Вдруг я очутилась вновь в белом пространстве, только на сей раз напротив меня стоял Зак, но его лица вообще не видно. — Зак? Что ты…        За мной внезапно образовалась дыра чёрного огня, которая быстро распространялась, но стоило убийце рассечь его косой, как огонь начал гаснуть. Когда он полностью исчез Зак схватил меня за руку и потащил в неизвестном направлении, однако, когда я его вновь окликнула — резко упала, а на его месте оказались его бинты, обмотанные вокруг встромленной рукояти окровавленной косы. Меня по-прежнему жгло, не зная куда деваться, я ползком побрела к оружию. Добравшись, я дотронулась до бинтов, приняв сидячее положение. Странно, самой жарко, а ткань холодная… нет, это даже не она, это что-то другое… такое, как… лезвие… Подняв голову, передо мной снова стоял Зак, только уже спиной и медленно начал уходить от меня. Сообразив наконец, что именно отдает легким холодом, я поспешила открыть глаза. В этот момент я уже лежала на полу, а рядом со мной, как раз ножик маньяка. Взяв его, я поднялась на ноги. Сейчас самое время чуточку пораниться. Я гордо улыбнувшись, слегка порезала палец, конечно, неприятно, но оно того стоит. — Теперь пора заставить этого святошу отдать мне то, за чем я пришла!       Крест сгорел дотла, за секунду всё развеялось, а я стою напротив священника, направив на него нож. Последний резко отпрянул назад. — Что? Как ты пробудилась? — Я давно знала, что это были твои галюны, а ты думал, что попадусь на них? Извиняй, не на ту напал. — Не сумел я подарить ведьме спасение… — Ведьма то, ведьма сё! Как же ты мне надоел со своей ведьмой! — мои глаза стали кровавыми и я крепче сжала орудие. — На самом деле мне глубоко чихать на то, что ты обо мне думаешь, но всё же ты умудряешься меня разозлить до такой степени, чтобы у меня в итоге появилось желание надрать тебе задницу! Ты всё это время только и делал, что насиловал мой мозг своей бредятиной, вместо того, чтобы по-хорошему отдать мне лекарства и дать уйти с чистой совестью к Заку! Считаешь, что задерживая меня здесь специально — ты таким образом защищаешь его от меня? Это же просто смешно и тупо! А ещё священник, или как ты там себя назвал? Богом? Раз уж ты такого мнения о себе, так делай то, что и должен делать настоящий «Бог»! И плюс ко всему, после того, как я поняла, какой ты на самом деле подлый, эгоистичный мерзавец — моё желание скорее спасти Зака от тебя и этого дурдома только усилилось. Поэтому, я даже твоего согласия дожидаться не буду, а просто сделаю то, что должна, ибо ты всё равно не станешь меня слушать. И ещё, наше обещание никогда не считалось каким-то там пактом, потому что оно намного крепче и мы сто процентов его сдержим, ведь у нас обоих не только одна цель…       После моей уверенной тирады мои глаза стали прежними, а священник продолжал молчать, находясь в легком шоке. — Говорю в последний раз, отдавай лекарства…       Я держа нож, подошла на шаг ближе к нему, что заставило его «очнуться» и обречённо вздохнуть. — Следуй за мной.       Подойдя к одному из книжных шкафов, он потянул книгу и нам открылась дверь. — Лекарства там, в комнате. — Вот ты меня к ним и проводишь. — Вряд ли это требуется.       Я приставила конец лезвия ему в спину, злобно на него зыркнув. — Не шути со мной… — Понятно… — открыв дверь, мне сразу в глаза бросился стеллаж с лекарствами.— Вот лекарства, которые были у Данни. Есть и для дезинфекции и против кровотечения. С таким набором пусть и немного, но ему станет лучше. Бери сколько нужно.       Запихнув необходимое в карманы и за ремень, я собиралась уходить. — Пойдёшь назад к Заку? — Да. — А что, меня убивать не станешь? — Нет, ты же ничего больше не выкинешь. Зачем тебя убивать? — Ты же не знаешь, что такое сострадание.       В ответ я добро улыбнулась, обернувшись. — Я знаю, что это такое, просто не часто это показываю. И знаешь, на самом деле, я не такая злопамятная, как тебе кажется. — я подмигнула на что он одарил меня спокойной улыбкой. — Понятно. Тогда позволь тебя предостеречь. Зак терпеть не может лжецов. Очень скоро, правда откроется, Рэн Сандерс.

***

      Я быстрым шагом дошла обратно, Зак ещё спал под витражом. Блин, хотя бы на этот раз дождался, несмотря, что я из-за Грея потеряла прилично времени. Сев возле него, я положила на пол его нож и прихваченные лекарства. Первым делом я обработала руки с пальцем, потом сняла бинты, оголив порез на животе, в том числе и ожоги. Представляю, какого ему было, когда его поджигали, ужасно, зато торсина у него ничего… ладно, на его тело некогда засматриваться, пора заняться делом.       Я достала с кармана платок, намочив его дезинфицирующим, стала протирать живот от чего Зак и очухался. — Извини, разбудила? — Что? Ты чего тут вытворяешь? — Не видно? Раной занимаюсь, — кивнула на лекарства. — Так ты осталась цела? — он добро улыбнулся. — Я же сильная девочка. — я улыбнулась в ответ. — Хе-хе, ну да. Ну рассказывай, как ты сумела их добыть? — он немного удобнее упёрся о стену. — Скажем так, мне их отдал священник, здешний глава. — Священник? А-а, понятно о ком ты…       Он начал подниматься, но я ему не дала сразу, упершись руками на грудь. — Куда поднимаешься? Дай закончить. — Подумаешь, царапина. — Серьёзная царапина вообще-то. Дай зашить, потом вставать будешь…       Не успела достать иглу, как он перехватил мою руку, но сжимал не сильно, а скорее слабо. — Прекрати. Я и сам зашью. — А ты хоть знаешь, как надо? — сомнительно уставилась. — Ну знаешь, я тебе не рубашка какая…       Он отвернулся и надулся, чему не могла не улыбнуться. Прям мистер милашность! — Ты такой милый, когда смущаешься. — Ничего я не смущаюсь! — а лицо говорит обратное, хоть за бинтами не видно. — Да ладно тебе. Серьёзно, ты очень милый. — я не переставала мило улыбаться с него.       Когда он надутый так и хочется потискать. Так, Рэн, шутки и милашности в сторону, вернись к делу. — И всё же лучше оставь это дело девушке, а то полезешь ещё не туда. — Чего? — Поверь, шитьё не для парней, у них на это грубая рука. Поэтому девушки лучше для этого подходят.       Ещё немного попялившись на меня, он выдохнул и слегка отвернул голову. — Делай, что хочешь. Мерзко станет — сама виновата. — Не волнуйся, и не такое видела.       Достав белые нитки с иглой, я их продезинфицировала. — Блин, честное слово, кто ты такая? — Ты про что? — Касаешься моей раны, а сама и бровью не поведешь… — Знаешь, я в жизни видела раны и похуже, так что твоя — это ещё цветы. — То, что ты сумела вернуться с лекарством — я тебя хвалю… — Спасибо. — Но ведь не обязательно было ради меня убиваться. Рэн, скажи мне, зачем ты так отчаянно пытаешься меня спасти?       Я в шутку сделала вид, что не расслышала его. — А? Ты что-то сказал? — От меня так легко не отвертишься! Давай, отвечай…       Вздохнув, я слабо улыбнулась. — Я пытаюсь тебя спасти не только потому, что обещала вывести, я сама хочу помочь тебе выбраться из этого ада, чтобы ты жил свободно, как обычный человек.       Отрезав нить, я на всякий случай продезинфицировала иглу ещё раз. Вот привычка такая зародилась у меня. Зак успел заметить, как его ножик чуточку поцарапан. — Мой нож… — Ну, я его только чуть-чуть поцарапала… — Что? Ты чего вытворяешь-то такое, а? — мой ответ его весьма шокировал, видно этот нож ему дороже жизни. — Честно, извини… — моё лицо было похоже на провинившуюся мордочку котейки, нагадившего на коврик в туалете. — Ну да… ничего страшного. — после этого я вновь ему улыбнулась. — А вообще, твой ножик ни раз меня спас. — Что, правда что ли? — Угу.       Закончив с дезинфекцией, я было уже начала зашивать разрез, и тут понеслось. — Ай, больно! Что это ты вытворяешь? — А кто сказал, что это не больно? Лечение требует жертв. — А осторожнее обращаться не пробовала? — Я и так пытаюсь осторожно всё делать, чтоб не больно было. Потерпи чутка.       Он смущённо отвернулся, стараясь терпеть боль. — Как закончишь, сразу же пойдём. — Обязательно. — я кивнула.       Вот оно завершение. Блин, четыре года прошло, когда я занималась вышивкой в последний раз. — Вот и всё.       Убийца улыбнулся, оценивая результат. — У тебя неплохо вышло! — Спасибо, — тут меня резко потянуло в сон, слишком много надышалась дыма священника. — Устала? — Не вовремя в сон потянуло. — Что с тобой делать? Передохни немножко. — Угу. Зак, знаешь…       Я прервалась на полуслове, так как в момент, когда я повернулась к нему, наши лица были уже в паре миллиметров друг от друга, а носы едва не соприкасались. На секунду я забыла, как дышать. На щеках начал появляться румянец. До этого настолько близко мы были только на этаже гробовщика, но сейчас, черт возьми, это выглядит безумно мило со стороны! От чего-то меня тянет его поцеловать, да и кажись, он сам не против в этот раз, судя по его доброму взгляду, которым он сейчас смотрит прямо на меня. Готова поспорить, что его лицо тоже залилось краской, жаль за бинтами не видно. Понемногу бросает в жар. Отчётливо слышу частое биение сердца. Секунда и он медленно начинает закрывать глаза и приближаться ко мне, я хотела было сделать тоже самое, но отстранилась. Убийца впал в недоумение. — Знаешь, я всё же немного посплю… Потом сразу же пойдём на поиски выхода. Если чё — буди сразу, — я расположилась у него на ногах, хоть мне попрежнему было не по себе после такой неожиданной близости. — А-ага… — убийца неловко отвернулся.       «Да что я вообще творю?! Что за гадство со мной происходит?! Я только-что чуть её не… твою ж! Хотя, с другой стороны… Всё-таки больше странная, но девчонка она забавная. Честно сказать, это первый раз, когда обо мне заботятся и переживают. Наверное, мне повезло встретить её, ещё никогда ни одна жертва не была такой, как она. Всё ещё никак не пойму того, что происходит со мной, а ведь началась эта дичь чуть ли не после того поцелуя на этаже молокососа. Раньше мне не приходилось чувствовать подобное, я мог до этого только убивать из-за счастливых лиц, но когда Рэн делает улыбчивое лицо меня почему-то не тянет её убить, странно даже. Люди как-то называют эту хрень, что происходит с ними, когда они рядом друг с другом, но я не знаю, как она называется и что именно значит? Ладно, разборки с этим подождут, надо идти искать выход, когда она очнётся.»

***

      Очнулась я в этот раз на полу и мне от чего-то стало немного жарко. Приподнявшись, я увидела на себе толстовку Зака. Когда это он успел, интересно? Но от такой заботы мне приятно, всегда бы так. Сам же Зак стоял ко мне боком, но, увидев, что я уже не сплю, повернулся, а я, поблагодарив, отдала ему толстовку. — Долго я дрыхла? — Да, можем идти дальше. — Только лифта я пока что не наблюдала. — Подумаешь, сейчас найдём.       Внезапно до меня дошло. — Погоди-ка, кажется, я знаю где он может быть, по крайней мере должен.       Мы пришли в зал с органом, однако священник пропал куда-то, да в принципе и чихать я хотела. — Какая громадная церковь. Скажи, а что стало со священником?       В ответ я пожала плечами. — А я-то откуда знаю, понятия не имею. — В смысле не знаешь? Я удивлён, что он вообще отдал тебе лекарства. — Ну знаешь, уговорить его было нелегко. — Ещё бы. — Может, я сейчас скажу бред, но мне кажется, ты ему немного нравишься. — маньяка чуть не вырвало на месте. — Фу, Зак, я тебя умоляю, не рви в церкви! — Отвали! И не говори такие мерзости. — Я в другом смысле сказала. — я улыбнулась.       В ответ убийца скромно промолчал, но после подал голос, оглядывая зал. — Однако, какое странное всё-таки здание. — Не говори. — Ещё бы.       Вот и долгожданный лифт. По идее следующий этаж должен быть последним, надеюсь, выход будет там, хотя я очень в этом сомневаюсь. — Отлично, поехали. — Ага.       Поднимаясь вверх, я рассказала Заку, как именно уговорила священника отдать лекарства и про всю бредятину, что со мной в это время творилась. Он, конечно, был возмущен, но под конец я смогла его успокоить. Потом я настолько погрузилась в себя, что не заметила, как Зак меня пихнул локтем от чего у меня даже грудь от неожиданности подпрыгнула. — Рэн, приём. — Что? — слегка испугавшись, обернулась к нему. — Я тебя звал, а ты где-то в облаках витаешь. — Нет, я просто задумалась над кое-чем. — я попыталась сделать спокойный вид. — Над кое-чем? — он удивлённо уставился на меня. — Во время тех глюков, когда Данни говорил, что до меня встретил мою сестру. У меня просто в голове не укладывается мысль, как она сюда попала раньше меня, если я точно помню, что она уезжала к себе домой? — в ответ он просто просто пожал плечами. — Вот и я тоже не понимаю. Конечно, не хотелось бы, чтоб бредятина докторишки оправдалась, но… мне всё равно в какой-то степени страшно…        Меня здорово затрясло на месте от представленных мыслей, что я обняла себя за плечи. Я настолько сильно боялась за сестру, что сердце больно сжалось в груди. Зак всё это время глядя на меня, грустно понурил голову, но заметив, что я чуть-ли не плачу, решил попытаться взбодрить меня. — Эй, ну ты чего расклеилась-то? Всё ведь будет хорошо. Спорим, что вы встретитесь на следующем этаже, а? — он улыбаясь, потрепал мои волосы.       От его уверенной улыбки мне даже полегчало. Я улыбнувшись в ответ, вытерла глаза от выступивших слёз. — Хе-хе, всё может быть. Хотя, я буду смеяться, если она вдруг окажется главой!       Мы ещё немного посмеялись с этого, пока мне не захотелось спеть песню. Я врубила на телефоне мелодию без слов и начала петь, чему Зак удивился сначала, но потом спокойно стал слушать мой голос.

I hung up the phone tonight. Something happened for the first time. Deep inside it was a rush. What a rush. 'Cause the possibility. That you would ever feel the same way about me. It's just too much. Just too much. Why do I keep running from the truth? All I ever think about is you. You got me hypnotized. So mesmerized. And I've just got to know. Do you ever think. When you're all alone. All that we could be? Where this thing could go? Am I crazy or falling in love? Is it real or just another crush? Do you catch a breath. When I look at you? Are you holding back. Like the way you do? 'Cause I'm trying, trying to walk away. But I know this crush ain't going away. Going away…