Снейп - новый декан Гриффиндора

Утром Северус вышел из комнаты, злобно посмотрел на знакомую дощечку, в ярости заменил дверь и подумал, что такими темпами через полгода дверей в Хогвартсе не останется. Профессор положил дощечку в карман мантии. Она была тяжелой, оттягивала карман и упиралась под ребра, но в принципе не мешала. «Теперь никуда не денется», — думал Снейп, за завтраком попивая кофе и удовлетворенно пощупывая карман. Настроение у профессора улучшилось, ведь сегодня он освободится после обеда, а не под вечер, как в предыдущие дни. Грейнджер проведет уроки у первых и вторых курсов. Но Снейп немного беспокоился. Он привык контролировать все, что касается его сферы деятельности. Зельеварение касалось. В итоге Северус дал письменную работу пятому курсу и бросился в подземелья. Там он сбавил шаг и неслышно подкрался к двери, заглянул в щелочку. Грейнджер стояла спиной к входу и его не заметила. Она объясняла, как варить зелье, заживляющее ожоги. Первокурсники слушали и попутно записывали в тетрадь определения. Снейп удивился спокойствию Гермионы и дисциплине в классе, но потом сообразил: это же когтевранцы и пуффендуйцы! Первокурсники! Они сами боятся. Посмотрим, что будет делать Грейнджер на уроке со Слизерином. А пока Снейп успокоился и еще два часа не спускался в подземелья. Спустился, когда настало время урока у Гриффиндора и Слизерина. Это был второй курс. Второкурсники уже не боятся и могут напакостить. Когда Северус подошел к двери, услышал следующее: — Грейнджер, а может, договоримся? Мы займемся своими делами, а ты – своими. Как будто у нас урок. И никто никому не мешает. Я не успел написать эссе по защите от темных искусств. Давай я буду писать эссе, а ты свое что-нибудь пиши. И ребята найдут, чем заняться. Типа никто никому ничего не должен. Ты же не умеешь преподавать! Зачем мучить нас и себя? Северус узнал по голосу Адама Вента из Слизерина. Он положил руку на дверную ручку и уже готов был ворваться в кабинет и объяснить наглецу, как вести себя на уроках, а заодно сказать, что не примет его эссе, как Гермиона заговорила: — Во-первых, мистер Вент, в кабинете зельеварения ко мне нужно обращаться на «вы» и «профессор Грейнджер». Иначе Слизерин потеряет двадцать баллов, а вы отправитесь на отработку к профессору Снейпу. Во-вторых, ваше предложение неуместно. Урок состоится, и вы будете делать то, что скажу я. Подросток вальяжно развалился на стуле и с недоверием посмотрел на Гермиону. — Че, реально можешь баллы снимать? Или блефуешь? Гермиона хлопнула рукой по столу. — Мне надоело! Минус двадцать баллов Слизерину! Еще есть желающие поупражняться в остроумии? Нет? А может, кого-то не устраивает решение профессора МакГонагалл? Тоже нет? Замечательно, — она победно улыбнулась, взяла указку и подошла к доске. — Записываем состав зелья. Снейп усмехнулся. Надо же, как ловко Гермиона поставила их на место. Его даже гордость взяла за девчонку. «А ей палец в рот не клади, — подумал Северус. — Что же она передо мной тряслась как осиновый лист? Ее можно смело запускать и к третьему, и к четвертому курсу. Но пятый не доверю, у них СОВ, придется самому вести...»

***

Перед обедом Снейпу предстоял урок с семикурсниками. К этому времени Гермиона провела уроки у младших курсов и тоже пришла на занятие. Все знали, что МакГонагалл на месяц сделала ее преподавателем. Кто-то смотрел на девушку с завистью, кто-то с восхищением. Гермиона не замечала этих взглядов и перешёптываний. Она села за парту с друзьями и многозначительно посмотрела на профессора Снейпа. Вот, чье мнение ее интересовало. А еще она удивлялась, почему профессор ни разу за день не заглянул в подземелья и не проконтролировал ее. Гермиона не знала, что он дважды подходил к двери и наблюдал через щель. Снейп объяснял новую тему и время от времени поглядывал на студентов. Но чаще его взгляд задерживался на Гермионе. Теперь девушка вызывала у него чувство, похожее на уважение. Как ловко она поставила на место этих слизеринцев! Снейп замечал, что Гермиона смотрит на него робко, будто чего-то ждет. Но не обсуждать же на уроке преподавательский процесс! И после урока, вопреки ожиданиям Гермионы, Снейп попросил ее выйти из кабинета и дать поговорить наедине с Поттером. Снейп сухо изложил ему просьбу профессора МакГонагалл. — Отлично, — Гарри просиял. — Я соскучился по квиддичу! Назначим испытания на пятницу? — Да. — Профессор, еще я хотел сказать... — Если вы хотите сказать что-то, что не относится к учебе и квиддичу, я занят. — Почему вы избегаете разговоров? Я хотел извиниться и поблагодарить вас. — Вы сделали это уже миллион раз, мистер Поттер. Все, не действуйте мне на нервы. Позовите Грейнджер, чувствую, ее терпение на исходе. Гермиона в самом деле стояла за дверью. Она хотела знать, почему профессор не проконтролировал ее утром. И еще спросить, как выставлять оценки. Она же задала письменные работы. — Некогда было вас проверять, мисс Грейнджер, — солгал Снейп, не моргнув глазом. — По вашему, мне нечего делать, только бегать с третьего этажа в подземелья каждую минуту? Если хотите, чтобы я проверял, значит, не уверены в себе. Какой из вас преподаватель? Гермиона разозлилась. — Хороший, если верить ученикам! Они сказали, что никто не объяснял им так подробно, понятно и без злости! — Так и сказали? Значит, завтра выходите на занятия к третьему и четвертому курсу. — А когда я буду учиться? У меня совпадут с работой все занятия! — Профессор МакГонагалл сказала, что вы и так все знаете. Гермиона была ошарашена. Во-первых, она боялась идти к детям постарше. Там темы сложнее, и «детки» чаще огрызаются. Во-вторых, она ждала от Снейпа помощи и наставлений, не зря же МакГонагалл попросила с ней позаниматься. Но, похоже, профессор скинул на нее половину уроков и был доволен. Гермиона не понимала, что это метод работы. Снейп не бросал ее одну с учениками, а наблюдал издалека и был готов вмешаться в любую минуту.

***

После разговора с Поттером и Грейнджер профессор Снейп спустился в Большой зал. После шести уроков не мешало бы подкрепиться. Он чувствовал странную легкость. Может, потому что впервые за неделю так рано освободился? Или радовался, что у Грейнджер все получилось, ведь это показывает его как хорошего наставника. И вдруг профессор замер. Он приложил руку к животу, пощупал бок. Вот, откуда легкость! Проклятая дощечка не упиралась ему в ребра. Она исчезла из кармана.