Грусть как образ жизни

Шла 3 неделя моего запоя (б: примерно так начинается моё утро). Я все не мог найти себе утешения. Господи, Фишер, глубоко в душе ты же знал, что все так и будет... Почему ты тогда не проигнорировал записку, прилетевшую с другой парты? Или не встревал в перепалку с Трэвисом? Или... вообще не переезжал в этот, блять, город. Всеми силами уговаривал отца остаться дома, боже! Звонок в дверь. Я подошел к двери и увидел в глазке Эшли. Было плевать на любые действия со стороны людей, поэтому со спокойным видом я отворил ей дверь. Выглядела Кэмпбелл достаточно беспокойно и встревоженно, но это не мешало оставаться милой и привлекательной. Меня почти не смутили появившиеся небольшие мешки под глазами, но в душе поселялась тревога за недосып. Правильно, Сал. А о себе подумать не хочешь? — Салли... Может... — девушка переминалась с ноги на ногу прямо перед порогом, — Поговорим? — Осторожно спросила Эш, всматриваясь в протез, желая увидеть там хоть что-то подающее надежду на жизнь. — Валяй. Мы прошли в комнату. Я снова стал вспоминать те деньки, когда мы сплотились. А Ларри... Как будто подрос. — Сал, — начала Эш, — прости, пожалуйста, если я лезу в ваши с Ларри отношения, но.. — Нет у нас с Ларри никаких отношений, и никогда не было, — перебил её я. Мне говорили «прости», к удивлению... — Я понимаю, ты обижен... — Да нет, меня просто использовали раз десять и выкинули, я не обижен, что же ты? — язвить в мои планы не определено не входило, но эмоции снова брали верх. Она пришла меня поддержать. А я снова всё порчу. Ты ублюдок, Фишер! Ненавижу себя, блять... Я смотрел в пол, ведь слезы начали скапливаться на глазах. Я не давал волю им около четырёх дней. И вот снова. Пришла Эшли - всё на эмоциях. Так и хочется сказать, что я не человек, а самая настоящая тряпка. — Сал, твою мать, послушай! — вскрикнула она, — Ларри... Он переживает! Он места себе не находит! Понимаешь? — Да что ты говоришь.. — я приподнял протез и поспешно вытер слезы. Я не тряпка. Нет. Новую жизнь как ты собираешься начинать, идиот?.. Сразу в голову ударили знакомые строчки: «Как ты мог так со мной поступить? Посмотри, что я для тебя сделал, Я отдал тебе целый мир, А тебе и этого оказалось мало. Когда то я был сражён любовью, но сейчас я просто по уши в дерьме. Закатай мне рукава и посмотри на узор порезов!» Я стал медленно мычать и щёлкать в ритм песне. Кажется, я это делал, чтобы отвлечься от разговора. Определенно. Я не хотел никого слушать... Он сломал мой мир. Внезапно Эшли схватила меня за подбородок и впилась своим взглядом в прорези для глаз. Что же она там увидела? Пустоту и влажные дорожки от слёз... — Салли, боже... — она обняла меня, крепче прижимая к себе. Её волосы пахли чем-то клубничным и сладким, вперемешку... С табачным дымом? — То, что наговорил тебе Трэвис... Я была тогда, и да, это правда, я слышала тот разговор, но потом, Ларри... Он влюбился! понимаешь? Влюбился! Я поправил протез и отодвинул его набок. Я ответил на объятия и почувствовал некую защиту. — Помнишь... — Кэмпбелл стала перебирать мои волосы, накручивая локоны на пальцы. — Тогда на кухне, на вечеринке... Джонсон сидел там, и я решила поговорить с ним. Он рассказал мне всё, и знаешь, чего он боялся больше всего? Она усмехнулась и сжала меня ещё крепче в своих объятиях. — Потерять тебя, дурачок... Он осознал свою ошибку, Сал. Ты думаешь, ему бы было приятно с тобой находится не по любви? Извини за выражения, я же девочка, но... Да блять, посрать сейчас на приличие! — девушка схватила меня за плечи и посмотрела прямо в глаза. — Он бы не стал тебя трахать, а после этого еще оставаться с тобой! Я знаю всех его шлюх до единной, и когда он получал то, что хотел, бросал их, тупо бросал. Разве я не был одной из них?.. На глазах снова выступили слёзы, и я запрокинул голову назад, чтобы они снова затекли «обратно». Я - слабак... — Вам стоит поговорить. Он действительно тебя любит... И да, я сказала в школе, что ты заболел. Так что - лечись.. Твоё лекарство сейчас в подвале, рвет и мечет. Она собралась уходить. Эш отпустила меня из своих «лап» и оглядела мой вид ещё разок. В сердце что-то щелкнуло. Она моё спасение. Нет, не она. Ларри Джонсон моё гребанное спасение. — Эш! — окликнул ее я. — А? — Спасибо. Эшли улыбнулась самой искренней улыбкой и ушла. Тихо закрыла дверь. Она дала мне наставление? Надежду? Настало время поговорить.