Укравший мою судьбу

Рокот. День начался необычно. Я только успел умыться и налить свежего травного сбора, когда у порога раздалось конское ржание, в дверь громыхнули пару раз кулаком и почти сорванным голосом хрипло проорали: - Именем Повелителя! Общий сбор на площади у колодца немедленно! Тихо чертыхаюсь – а Повелитель к своим обещаниям серьезно относится. Кажется, я даже догадываюсь, зачем всех собирают. Неторопливо достаю блокнот и ставлю еще одну вертикальную черту – день без Дика. Просто опасаюсь, что сегодня у меня уже может не остаться на это времени. На площади почти все селяне, вокруг на горячих тонконогих конях пританцовывает аж шестеро глашатаев. Кажется, что они, словно сторожевые псы, сбивают в кучу беззащитное стадо. Отдельной группой стоят Старшие. Присоединяюсь к ним, молчаливо киваю – здороваюсь. - Война? – с нервным недоумением обращается ко мне Шрам. Сейчас он номинально возглавляет стаю, хотя стар и прилично устал. Но ему доверяют, смещать не торопятся. - Нет, - уверенно отвечаю. – Беспокоиться не стоит. Это, скорее, мои личные дела. - Из-за сына Повелителя? Киваю. - Глупо. Мы парнишку сюда насильно не тащили. - Верно. Вот только Повелителю все равно. Дальше мы замолкаем, потому что к срубу колодца, рассекая толпу конем, выезжает один из посыльных, достает из сумки немного помятую трубочку со знакомой бляшкой печати. - Именем Повелителя! – начинает он громко, и толпа замирает, боясь пропустить хоть слово. – Селение Зеленый мыс, укрывавшее в течение нескольких дней объявленного в государственный розыск оборотня, объявляется преступившим закон. Среди жителей раздались тихие перешептывания и недовольный ропот, а потом весьма знакомый голос (уши оборву Гордону, чтобы не высовывался!) с вызовом выкрикнул: - А откуда нам было знать, что Второй Наследник Повелителя объявлен в государственный розыск? Может, он прогуляться вышел? Его предположение было поддержано нестройными одобрительными выкриками. Гонец чуть заметно побледнел, неуверенно комкая в руке злополучный указ. - А ну – тихо! – рявкнул Шрам. – Дослушайте сперва. А ты, парень, не стесняйся, кричи дальше. Гонец смущенно поблагодарил и продолжил: - Во искупление вины на селение Зеленый мыс наложить штраф в шесть тысяч золотых таланов*. Толпа потрясенно ахнула. - Срок уплаты штрафа – в течение одного дня с момента прочтения указа! Это все, - робко обратился он к Шраму, безошибочно вычислив в нем главного. – Ну, мы поедем? Старейший только обреченно махнул рукой. Гонцы упылили по центральной улице в сторону ближайшего города, а селяне все не спешили расходиться. - Тогда Шрам легко вспрыгнул на старую колоду, что лежала в луже около сруба, и не напрягая голоса спросил: - Что делать будем, селяне? - А что тут поделаешь? Видно, придется дома бросать и расходиться кто куда. В недобрый час забрел к нам мальчишка, - тяжело вздохнул гончар Скрыня. Стоявшая рядом его молодая жена тоненько заголосила. К ней присоединились немногие жившие в селении женщины. - А ну, тихо! – рявкнул вожак, прекращая зарождавшуюся бабскую истерику. – Дома скулить будете. - Да сам посуди, Шрам, что мы сделать-то можем? Столько денег всем селом не набрать. А с Повелителем не шутят – очень уж Властин суров. - Я так думаю, нужно к нему гонцов снарядить, объяснить, что к чему, - предложил Шрам. - Ага! Можно подумать, что он не знает! Опять Гордон. Совсем от рук отбился! Вернусь – воспитаю примерно, чтобы вперед старших не высовывался. Вздохнув, выхожу вперед, взглядом прошу Шрама подвинуться и вспрыгиваю на ту же колоду. - Никому уходить не надо. Тишина на площади просто звенит напряжением. - У меня есть пять тысяч в банке в ближайшем городе. Еще триста золотых стоит мой дом. Если всем миром еще семьсот наберем… Радость на лицах, облегченные смешки. - Да уж постараемся! Куда складывать-то? Не долго думая, под сбор денег приспосабливают общественное ведро, коим воду из колодца черпают. Кто-то побежал по домам, доставать, а то и выкапывать денежные схроны, кто-то прямо тут выворачивал карманы – беда была общей, никто не оставался в стороне. Донышко ведра покрылось монетами в считанные мгновения, а уже таров через десять посудина была полной наполовину. Двое из Старших считали деловито и уверенно, и вскоре громко оповестили: - Все! Собрали! Довольно, селяне! - Ты в город-то успеешь? - При обороте – тридцать таров ходу, - успокаиваю Шрама. – Пойду прямо сейчас. - Может, тебе охрану какую? - Не позорь меня, какая охрана? - Тоже верно, - вздыхает он. - С серьезным противником, с которым тебе не сладить, и волкам не справиться. А прочие и так поостерегутся. Но ты поаккуратнее. Киваю. Уже почти выхожу с площади, когда за рукав дергает возмущенный Гордон. - Почему ты за всех расплачиваешься? Аккуратно вытаскиваю зажатую в пальцах ткань. - Тебе что, руки вытереть не обо что? Мальчишка возмущенно фыркает. - Потому что так – справедливо. - В чем это – справедливо? Ты остаешься на улице – даже без дома! - Гость был мой. В селение Дика тоже я привел. И еще – по мелочи, - рассказывать об ультиматуме Повелителя я никому не намерен – пусть живут. – Лучше с ребятами помогите – перенесите куда не жалко вещи из моего дома. Справитесь? Гордон поспешно кивает, а на лице уже отражаются поспешные мысли – решает, как лучше все выполнить. - И еще – сегодня ты вел себя, как тявкучая собачонка. Гордон краснеет и порывается что-то объяснить, но я жестом призываю к молчанию. - Вернусь, выдеру. Молодой воин вздыхает, опускает голову. Возражать он даже не пробует. Правильно, кто ж с наставником спорит? Сразу же ухожу с основной улицы на одну из многочисленных боковых тропинок и, не доходя до леса, оборачиваюсь. Оружие мне не нужно, только мешать будет в дороге, а в банке все определят и вовсе по капле крови – магия соврать не позволит. Всю дорогу до города терзаюсь мрачными мыслями. Со мной все ясно. Первый ход Властин сделал, давая понять, что предупреждение было более, чем серьезным. Сейчас мне достаточно отступить, выполнить его приказ – и сегодняшнее публичное представление будет тут же забыто. Останется при мне мой дом, а на счету, придавая уверенности в завтрашнем дне, будут по-прежнему лежать пять тысяч золотых таланов. Вот только требуемая уступка меня не устраивает. За Дика я готов отдать больше. А деньги? Что деньги? Счастья они мне не принесли. Да и тратить их все эти годы было не на кого. Новые заработаю. И дом построю! Селяне помогут. Главное, чтобы похожие «меры» Повелитель сейчас к сыну не применял. Не то, чтобы я в мальчишке не был уверен – характер у него с яркими семейными чертами – упрется, не сдвинешь. Но просто… Просто лучше все будет моим. Я готов за двоих потерпеть. Пока Властин не поймет, что все серьезно. В банке счет обнулили хоть и с сожалением, но без возражений. Даже помогли равномерно закрепить мешочки вдоль спины, чтобы при обращении тяжесть распределялась правильно. Обратно я шел неспешной рысью, раза в два дольше, чем налегке. Уже почти возле самого селения, не более чем в десяти тарах ходу от дома, я почуял посторонних. Остановился, потому что бежать было бессмысленно – их было шестеро. Все - в неприметной серой форме. Очередной привет от Повелителя. Уважаю – быстро работает серая разведка. Оборачиваюсь в человека, неторопливо снимаю чуть позвякивающую сбрую. Эти – грабить не станут. Насколько мне известно, у них другой приказ. Потому они спокойно и терпеливо ждут, понимают, что я понимаю… - Я к вашим услугам, господа. Не успевают слова затихнуть, как на меня обрушивается первая тройка, уверенно работающая в связке. Сразу же понимаю, что убивать и калечить меня не будут – многие знакомые комбинации не доводятся до конца. Значит, и мне ребят обижать не за чем – для них есть приказ и работа, которую они обязаны выполнить. Ничего личного. Подготовка очень хороша. И я не могу долго работать один против троих, даже отчаянно вертясь живым, огрызающимся болезненными выпадами волчком, начинаю пропускать удары. Уже довольно скоро кровь из разбитой губы заливает рубашку, а первые капли раскрашивают притоптанные стебли травы. Заканчивается все пропущенной подсечкой и моим падением на землю. Тут же группируюсь, защищая самые уязвимые места, но ударов не следует. Мои противники отходят в сторону на несколько шагов и с безразличными выражениями лиц ждут – когда я поднимусь. Просто благородные господа на учебном бою. С той только разницей, что благородством тут и не пахнет – один-то против шести! Вытираю тыльной стороной ладони кровь, которая раздражает, капая с подбородка на шею, встаю. А против меня свежие противники – вторая тройка. Во втором раунде мне удается продержаться чуть дольше, и я даже умудряюсь вывести из строя одного из воинов, вывихнув ему плечо. Побелев от боли, он тут же уходит в сторону, а его тройка сменяется отдохнувшим составом. Мне, естественно, времени на отдых никто предоставлять не намерен… Десять таров, бессчетное число падений на землю, кровавая роса вокруг, умятая до земли трава, боль, которая, кажется, во всем теле, головокружение… Наконец, я падаю и понимаю, что уже больше не могу подняться. - На сегодня все, - тихо и спокойно произносит один из моих мучителей, и вся шестерка словно растворяется в лесу. Вот так: сказал – сделал! Известный, наверное, всем девиз Повелителя. Еще некоторое время просто лежу на земле, которая так приятно охлаждает многочисленные ушибы и ссадины. Ноют почки, саднят разбитые губы, опухший нос неприятно стягивает подсохшей коркой крови. Сил ничтожно мало. Первая же попытка встать оканчивается неудачей – сильно кружится голова, по которой сегодня пришелся не один удар. Тошнит. Сглатываю тягучую густую слюну и еще немного разрешаю себе полежать. Нужно дойти в селение и отдать деньги. Это задача номер раз. Нужно определиться, к кому идти – два. Вот так – если сложное дело разбить на части, то оно уже кажется вполне выполнимым. Идти, а вернее – ползти, придется к самому ближнему дому, которым, по невозможному стечению обстоятельств, является жилище Гордона. Кажется, я обещал ему трепку? Сейчас эта мысль вызывает у меня тихий смех, от которого ужасно болят мышцы живота. Ладно, куда – решено. Вставать бесполезно, на оборот сил не хватает. Подбираю сбрую с монетами, которая теперь кажется ужасно тяжелой, кое-как цепляю на себя это хозяйство испачканными в своей и чужой крови руками и на четвереньках медленно ползу в нужном направлении. Часто останавливаюсь, чтобы отдохнуть и успокоить никуда не девшееся головокружение. Потому дорога растягивается на невозможно длинное время. Когда сквозь кусты я вижу дом Гордона, солнце уже уверенно клонится к закату. Могу себе представить, как переживают селяне, ожидая обещанных монет. Потому больше себе поблажек не позволяю и, сцепив зубы, ползу к поставленной цели. Меня замечают раньше. Чей-то тревожный крик – и вот уже несколько пар рук осторожно поддерживают под грудь, снимают тяжелые мешки с монетами, перекладывают на чей-то расстеленный на земле плащ. Я нахожу взглядом Гордона. - Деньги Шраму отнеси немедленно. О том, что со мной – никому не говорите. - А как же, может за травником? - Нет. Вещи мои где? - У меня в доме, - тут же отвечает Гордон. – Просто я же один, и места хватит, - неловко оправдывается он. - Хорошо. У меня все, что нужно есть. Деньги отнесите! И проваливаюсь в темноту… • Золотой талан - достаточно значительная сумма денег. Для примера, на пять золотых таланов один оборотень в селении может жить весь лунный цикл.