better off without you

- Вали отсюда, пока я тебя не придушил! – прорычал Джеймс, ударяя кулак об голую кирпичную стену. В ответ ненавистная ухмылка, сигнализирующая то ли о гордой победе, то ли о позорном поражении. Да он никогда её не понимал и, в принципе, не считал нужным рыться в дебрях подсознания этой жалкой девчонки. Лишь бы не видеть её рядом, лишь бы не чувствовать отвратный смрад имбирного печенья. - Ори сколько хочешь, придурок, я и с места не сдвинусь, - стараясь как можно увереннее произнесла Джесс. Но получилось как всегда не так, как ей этого хотелось: скомкано, испугано и тихо. Хотя ей казалось, что она вот-вот сорвется на крик. В его холодных серых глазах блеснула до боли знакомая фраза: «Ты снова проиграла, Томсон». Снова… Ненавижу тебя Она уже второй год ходит к нему домой, точнее, к его маме. Вивит Харви – лучший педагог вокала, который был в сравнительно небольшом американском городе, поэтому Джессика не раздумывая решила ходить к ней на занятия. Стоит заметить, что у девушки определенно был талант, поэтому каждый урок для неё был настоящим удовольствием… До тех самых пор, пока она не увидела озлобленного подростка, спускающегося по крутой лестнице – её сына. Самого избалованного, эгоистичного и отвратного парня, которого она знала. Джеймс спустился тогда не просто так, потому что нельзя просто так врываться в гостиную с вопросительным криком: «Вы когда-нибудь замолчите?». Она до сих пор помнила, как яростно ходили желваки на его скулах, как четко выделялась взбухшая на лбу венка, с какой амплитудой сужались и расширялись его ноздри и каким отвращением и презрением он окатил её всего лишь одним мимолетно брошенным взглядом. Теперь она наблюдает его на себе всегда, когда приходит к ним домой. Проблема осталась открытой, потому что по состоянию здоровья Вивит могла проводить занятия только дома. Нельзя сказать, что инвалидное кресло сильно мешало ей наслаждаться жизнью, но каждый раз с болью напоминало о той страшной аварии, в которой она потеряла любимого мужа и чуть не лишилась единственного сына. Он до сих пор не оправился, хотя с того дня прошло уже более двух лет. - Дорогуша, намотай свои сопли на кулак и положи в свой пустой лифчик, - радуясь своей очередной маленькой победе над этой дурой, съязвил Джеймс, - Это тебе хороший совет на будущее. - Придурок, - выдохнула она. Джесс давно привыкла к подобным «шуточкам» и почти научилась на них не реагировать, потому что так он не получит должного удовольствия от своих действий, а значит будет взбешен. Она ненавидела узкие коридоры его дома, потому что если им приходилось сталкиваться, то даже несмотря на то, что они двигались около противоположных стен, между ними оставалось меньше метра и это невыносимо душило. От одного его взгляда Джесс была готова провалиться сквозь землю, лишь бы больше не чувствовать этот холод. Если попытаться кратко описать взаимоотношения этих двух, то слова «ненависть», кажется, будет мало. Им лучше бы вообще не знать друг о друге, но увы… Джесс сделала неуверенный шаг в сторону, чтобы обойти его и побыстрее закончить этот разговор, но в это же мгновение услышала глухой звук впечатавшегося кулака. Она оказалась в ловушке: спереди его наглая физиономия, сзади стена, а по бокам мощные руки, заключившие её в своеобразный плен. Черт! Она нервно сглотнула, опустив голову, боялась встретить его взгляд, очень боялась, хотя чувствовала, как бесцеремонно он её разглядывает. Сделать то же самое в ответ Джессика никак не решалась. - Далеко ли собралась, куколка, - процедил сквозь зубы Джеймс, - Наверное, к своим хахалям? - Заткнись, - набрав в легкие побольше воздуха сказала девушка. Она резко подняла макушку и устремила взгляд прямо ему в глаза, - Заткнись, а иначе… Она не нашлась, что сказать, потому что по всем показателям была явно слабее, даже сейчас глаза готовы были слезиться от того насколько жалкой выглядела её попытка показать, что не боится этого идиота, что может вытерпеть то, как он постоянно пялится на неё. - Дорогуша, ты ещё не поняла, что мы играем по моим правилам? – залился хохотом парень. - Отпусти… - умоляюще шепнула Джесс, старательно сдерживая слезы, - Пожалуйста!.. Глаза Джеймса полезли на лоб, он хмыкнул, левый уголок его рта слегка приподнялся, а холодные серые глаза перестали быть привычно-туманными. Он сделал шаг, заставляя девушку полностью прижаться спиной к стенке. Парень продолжал её разглядывать, склонившись над ней как можно ближе. Она не выдержала и отвернула голову, на что он издал ехидный смешок. Джесс казалась ему такой жалкой и беспомощной, что если бы он прямо сейчас схватил бы её за тонкую шеи и начал душить, то она едва смогла бы пискнуть. На бледной тонкой коже он заметил шрам. Все его существо просто горело от злости, желая как-нибудь съязвить, поэтому он многозначительно спросил: - Неудачные ночные похождения? Молчание, блядское молчание, которое она так любила использовать против него. Знала, что он ненавидит такую реакцию, точнее – её отсутствие. - Неудачные ночные похождения? – зловеще произнес Джеймс. - Что? – будто выйдя из транса, опомнилась девушка, похоже, правда не услышавшая вопроса в первый раз. Она безумно боялась Девушка с явной опаской повернула лицо обратно, стараясь понять, о чем он говорил. Вопросительно посмотрев на Джеймса, она интуитивно задела холодными подушечками пальцев безобразную, по её мнению, отметину на шее. В ответ увидела довольный кивок и звериную ухмылку. Ненавижу Он никогда не должен был его увидеть, никогда! В это время парень сделал ещё один шаг, соприкасаясь своим торсом с телом девушки, он немного наклонился, чтобы сравняться с её лицом, увидев застывший на её лице, снова оголил свои ровные зубы. Он состроил настолько пугающую гримасу, что из глаз, кажется, посыпались горячие искры. Это было так не похоже на привычного, холодного Джеймса, что сердце Джесс начало бешено колотиться. Он приблизился к её уху, обдавая его горячим дыханием. - Не бойся, я не укушу, - приторно прошептал парень. - Я не боюсь, - соврала Джесс. - Да? А мне показалось, что твое сердце использует меня как боксерскую грушу, - опять слишком мягко, без повседневной грубости сказал Джеймс. Он внимательно изучал лицо девушки, остановив свое на расстоянии нескольких сантиметров от него. Наконец, он посмотрел ей в глаза, теплые карие глаза, совсем не такие, как у него. Парень томно выдохнул, обдавая губы Джессики горячим воздухом. Это чувство было настолько ей неприятно, что она облизнула их, пытаясь смыть ощущение его близости, ужасно непозволительной близости. Он не мог это не заметить и в это же мгновение коснулся кромки её обветренных губ, ощущая, как её маленькие ладони уперлись ему в грудь. От этого недопоцелуя у Джесс перехватило дыхание, но не от приятных чувств, а от самого настоящего ужаса. Конечно, для него это лишь способ испугать, поиграть с ней, а для неё – позорное, холодное клеймо. Девушка резко оттолкнула его, юрко выныривая из «плена». Джеймс сначала не понял, что произошло, потому что продолжал чувствовать приятно обжигающее тепло на своих губах и ужасный запах имбирного печенья. Он опомнился лишь тогда, когда услышал звук заплетающихся на лестнице шагов. Все его тело охватила ярость и всепоглощающая ненависть. Он сцепил зубы, в очередной раз сильно ударил кулак об стену, содрав кожу, и крикнул вдогонку: - Сука!