«Это невыносимо! Быть сквибом в семье выдающихся волшебников! Для них это значит быть позором для всей семьи и чтобы ты ни делала, как бы ни старалась, ничего уже не исправить. Это клеймо на всю жизнь. Но больше всего я ненавижу Эстер. Все похвалы, все ласки, все — всё доставалось ей, все любили только её и восхищались только ей. Но их больше нет! Даже волшебство не спасло!..».
В кабинет вошла Тина.
— Что это? — Грейвз, оторвавшись от чтения, поднял голову.
— Это дневник Мэри Лу, если эти записки, конечно, можно так назвать, похоже, она вела их весьма хаотично, но вот это — главное, — она заглянула на открытую страницу. — Мы нашли его в вещах Честити — её уже отправили в сумасшедший дом.
— А журналист?
— К нему применили забвение.
— Вы читали всё?
Тина замялась, но кивнула.
— Так Мэри Лу всё-таки убила её?..
— Там нет ни слова как это произошло и произошло ли вообще. Но вы же помните, что говорила та женщина и, судя по тому, что она почти признается в убийстве родителей и…
— Я расследовал это дело.
— Вы?
— Да, но я ничего не обнаружил. Это было моё первое дело в Англии. На нас давили — подозревали маглов, то есть не-магов, но все было настолько чисто, что никаких улик так и не нашли.
— Возможно, ей помогли их скрыть? — осторожно предположила Тина.
— Я тоже теперь так думаю. Эстер сама могла заподозрить сестру, но скрыть это… А может, та вынудила её.
— Она описывает там только, как страдала от того, что все любили только Эстер, и как ей пришла в голову мысль о пожаре, хотя она прямо и не пишет, что он возник по её вине… По всей видимости, Эстер выжила случайно: когда пожар разгорелся…
— Да, ей срочно пришлось уехать тогда. Там есть что-то и… обо мне?
— Очень мало. Похоже, она заставила Эстер написать вам письмо, чтобы порвать всякие отношения. Это она и сделала, но потом сбежала. Она отправилась на корабле в Америку уже с младенцем на руках… Но сестра нашла её. Дальше она пишет, что отомстила, но как — непонятно. Да, там есть ещё кусочек о Криденсе, — Тина показала на закладку. — Она пишет, что не сразу забрала его из приюта. Очевидно, она ждала, пока станет ясно, есть ли у него способности. Потом стала ходить в церковь и, похоже, там её убедили, что её долг — воспитать племянника-сироту… Хотя, там есть еще одна странная запись о каком-то человеке, который якобы интересовался Криденсом, приходил к нему в приют. Возможно, она испугалась, что он заберет его, но точно понять нельзя.
— Ясно, — Грейвз склонился над рукописью и закрыл лицо руками.
— Да, еще мы нашли это, — Тина протянула ему небольшое полотно в деревянной рамке. Однако неподвижное изображение было довольно странным: нечто пестрое, с полосатыми складками, будто выцветшими от солнца, занимали весь холст.
— Что это? Какая-то картина?
— Это было в вещах Честити, но от нее сейчас ничего не добиться.
Грейвз повертел ее в руках и отложил в сторону.
— А что там с убийством Бернадетт?
— Пиквери сказала, что займется этим лично, но она уже отпустила этого не-мага. Куинни говорит, что Пиквери и Бернадетт служили вместе, Бернадетт была её наставником и, должно быть, как-то спасла жизнь Пиквери. Поэтому, очевидно, она её и покрывала. После магической травмы, что-то пошло не так с её лечением, и Пиквери устроила её на это место.
— Да, похоже на то, Бернадетт говорила мне. А это действительно был её сын?
— Да. Он вырос и нашел мать, ведь он был знаком с волшебным миром и даже знал Пиквери. Бернадетт не отказывалась от него, пока с ней не случилось несчастье. После долгого лечения ей пришлось навсегда забыть о своем прошлом. А Пиквери позаботилась о том, чтобы родные её забыли, тем более сын оказался сквибом. Но когда сын объявился, очевидно, Бернадетт начала что-то вспоминать. У неё начались приступы.
— Должно быть, она давно поняла, что в Управлении что-то не так.
— Да, но воспоминания начали свое разрушительное действие…
— Но что она хотела сообщить, когда ее убили? Вы же там были?
— Трудно сказать, — Тина пожала плечами. — Куинни думает, что Пиквери чувствует вину в том, что произошло с Бернадетт. Вероятно, именно поэтому Грин-де-Вальду удалось её подчинить?
— Проблемы с безопасностью в МАКУСА и прошлые ошибки, чувство вины… Возможно.
Он снова вернулся к записям, но быстро свернул их и вновь посмотрел на Тину, будто ожидая другого вопроса. Однако он не последовал.
— Может быть, чаю? — предложила она.
— Хорошая мысль…
— Пиквери собирается как можно скорее отправить Грин-де-Вальда во Францию.
— Да, его ждет международный трибунал.
— Одного я не понимаю, — она разливала чай, подобно сестре, превращая это в какое-то священнодейство своими руками. — Хотя нет, конечно, далеко не одного. Но все же. Почему Грин-де-Вальд так долго ждал? Неужели он не мог выследить нас и нагрянуть прямо домой?
— Ну, если бы он был не-магом, он мог быть и сделать. Но он волшебник, — назидательно произнес Грейвз. — А ваша квартира находится под сильной защитой.
— Под какой защитой? — Тина ошарашено взирала на него. — Мы не так уж и…
— О! Об этом вам лучше спросить у вашей домохозяйки.
— Домохозяйки? Миссис Эспозито?!
— Вам лучше знать, — Грейвз слабо улыбнулся и откинулся на спинку стула. — Вы помните, как я вам советовал переехать туда?
— Да, конечно, это было после того крупного дела, когда…
— Вот именно.
— Так это всё вы?!
— Дело в том, что с вашими талантами лучше иметь дополнительную охрану. А миссис Эспозито как раз выполняла такую работу, когда-то она была даже тайным агентом за границей и довольно ловко научилась проводить, по всей видимости, даже легилимента.
— Так вот почему она так невзлюбила Куинни… А я-то всё думала… Но неужели нельзя было сказать!
— А зачем?
— И вы подыгрывали ей!
— Ну уж тут скорее вы вынудили меня подыгрывать.
Тина улыбнулась, вспоминая случай с пальто. Ей вдруг подумалось, что даже раньше, они никогда не говорили так открыто друг с другом. За это время, которое прошло с того момента, как она нашла его и привела домой, Грейвз стал для неё куда больше, чем просто начальник, но друг, которому можно доверить любую тайну, конечно, если только она не навредит ему самому. Если раньше он сам не стремился к сближению с кем бы то ни было, то сейчас, похоже, барьер был сломлен. Или ей только кажется? Может быть, это всего лишь кратковременные последствия свалившихся на него новостей и напряжения последних дней?.. Но сейчас ей нужно уехать, в том числе и ради него.
— Где он сейчас? — Грейвз задумчиво уткнулся в чашку.
— Он с Куинни. Они у нас дома.
— Вы думаете, он поймет…
— Вам обоим нужно время, чтобы осознать.
— Да, наверное. Но я ничего о нем не знаю. Какой он?
И Тина начала рассказывать.
***
Гудок теплохода звучал довольно умиротворяюще. Однако среди отъезжающих было много таких, которые неохотно расставались со своими близкими. Прощание на пристани грозило затянуться.
Отступив в сторону, Тина обняла сестру:
— Я всегда знала, что ты прекрасно справилась бы.
Куинни потрясенно разжала объятия, глядя на неё.
— Ты, думаешь, что я…
— Ты могла бы стать мракоборцем — я всегда так думала.
— Но Тина… — чуть было не начала возмущаться Куинни.
— Да, я знаю, что ты никогда не хотела об этом слышать, как и о своей профессии, но просто знай, что ты везде могла бы проявить себя и не потому, что ты — легилимент.
— О, Тина, — Куинни чуть не расплакалась. — Никогда не думала, что ты боишься, что я думаю, что ты меня…
— Что я тебя недооцениваю, — закончила, наконец, Тина за сестру, всё ещё находившуюся в растроганных чувствах. — Но я боюсь за вас, — шепнула она.
— Тина, всё будет хорошо, она же обещала.
— Странно, теперь ты веришь Пиквери?
— Нет. Но вообще-то, я думала, что это успокоит тебя.
Тина только покачала головой.
— Пожалуйста, только не рискуй понапрасну, лучше не показывайтесь вместе на виду, — она заметила маячившую неподалеку плотную фигуру Якоба, который, очевидно, уже подавал какие-то знаки Ньюту, в тоже время делая вид, что он не с ними.
— Тина, ну, хватит. Ты сама-то не забывай оглядываться по сторонам. Я… — она перешла на шепот, — ничего не скажу Грейвзу и Криденсу, но, пожалуйста, дай знать заранее, если вдруг всё подтвердится.
— Конечно, ты узнаешь обо всем первой.
Они вновь обнялись.
Криденс стоял с несчастным видом всеми покинутого.
Открыв чемодан, Ньют, оглядываясь на других пассажиров, заполнивших причал, быстро вынул оттуда что-то пушистое.
— Криденс, у меня кое-кто есть для тебя.
Грейвз, стоявший рядом, скептически посмотрел на него.
— Том! Как ты его нашел? Где? — радостно ахнув, Криденс тут же подхватил жмыра на руки и крепко прижал к себе так, что зверек даже мяукнул от возмущения.
— С ним все хорошо. Просто он заблудился, ему очень плохо без хозяина. Знаешь, он легко может привести хозяина домой, но в одиночку теряется. Да, еще, я не говорил тебе, он чувствует ложь.
— Прекрасный подарок, — то ли серьезно, то ли издеваясь, заметил Грейвз, но жмыр словно подтвердил, вновь слабо мяукнув. — Я, надеюсь, у вас есть на него документы? Или он тоже ещё один нелегальный постоялец вашего чемодана?
Однако Ньют проигнорировал вопрос.
— Криденс, там может быть опасно сейчас, но я скоро вернусь, и для тебя всегда найдется место в моём чемодане… — начал было он.
— Мистер Скамандер, он больше не ваше подопытное животное, — отрезал Грейвз.
— Совсем недавно вы говорили обратное, — пробормотал Ньют, но громко лишь возмутился. — Но я и не имел ввиду ничего такого…
— А что это, по-вашему, ещё может означать? — повысил голос Грейвз. — Я до сих пор не уверен, в качестве кого даже с вами едет мисс Голдштейн.
Ньют смутился. Криденс же, пытаясь в тоже время засунуть жмыра под пальто, бросился на защиту друга:
— Может, не будем сегодня ссориться…
Но Ньют прервал его:
— Возможно, я не слишком разбираюсь в человеческих отношениях, но, думаю, со статусом мисс Голдштейн в моем чемодане мы разберемся сами.
К ним подошла Тина:
— О чём спор? — испытующе оглядев всех, она так и не дождалась ответа. — Неужели речь идёт о новом бедствии, что свалилось нам на голову?
— Вы сами выбрали это бедствие, — Грейвз указал взглядом на Ньюта, который уже проверял подозрительно звякнувший замок.
Тина улыбнулась.
— Я сейчас, — она потянула Грейвза в сторону. — Вы как?
— Всё нормально, — заметив её недоверчивый взгляд, он поправился. — Всё будет нормально.
После возвращения в МАКУСА и беседы с Пиквери, каждый, будто что-то намеренно недоговаривал, таился от остальных. И этот спешный отъезд в Англию оказался первоочередной загадкой, на которую все обратили внимание, но каждый трактовал её по-своему.
— Вы едете не просто так, — констатировал Грейвз. — Это какое-то секретное задание?
— Пока я не могу сказать.
— Раз так, не надо, но я думал, что у нас больше нет тайн друг от друга.
— Так и есть. Это последняя…
Он не дал ей закончить:
— Я только хочу, чтобы вы держались подальше от неприятностей… — проникновенно произнес Грейвз, но, будто сам удивившись своему тону напоследок ухмыльнулся. — Все-таки я знаю о ваших способностях влипать в них не понаслышке…
***
— Ты так и не сказала ему? — спросил Ньют, глядя на удалявшуюся статую Свободы.
— Нет, я не смогла. Мне кажется, он мог бы быть хорошим отцом. Криденс, конечно, растерян, но, думаю, со временем он мог бы принять его.
— Но если это всё обман, не лучше ли было сразу сказать обоим, чтобы не вселять ложных надежд?
— Не знаю… Но они оба так нуждались в близком человеке…
— Хорошо, теперь уже ничего не изменить. Скоро мы все узнаем, — он попытался перевести разговор. — Я так ничего и не подарил тебе.
— А мне почему-то кажется, что я получила подарок.
Он вопросительно посмотрел на неё.
— Совместное путешествие. Ты ведь сам говорил — что может быть лучше путешествий? — но тут Тина не удержалась и добавила. — Даже, если я еду по заданию МАКУСА.
— Тогда я благодарен твоей работе.
— Кажется, ещё недавно ты не был высокого мнения о мракоборцах? — припомнила она последнее письмо.
— Я и сейчас так думаю, — честно заметил Ньют. — Но ты — исключение… И потом, если бы ты не была мракоборцем, был ли хоть один шанс, что мы познакомимся?
— Пожалуй, нет, — согласилась Тина. — Ну, хоть кто-то начал замечать плюсы в моей работе, даже если это знакомство со злостным нарушителем закона, — она кивнула, улыбаясь в сторону чемодана.
Она представляла себе все совсем не так и, конечно, всё вышло совершенно иначе.
Судно, рассекая ледяные воды, быстро удалялось от материка, и вскоре они уже не могли различить провожающих, превратившихся в точки на горизонте. Оба не ожидали, что расставание с ними будет таким тягостным. Несмотря на слова, произносимые с кажущейся легкостью, у обоих было не так уж и легко на душе. Оба размышляли о тех, кто остался в прошлом и о том, что ещё предстояло сделать.
