WE WILL NEVER BREAK

       — Один вопрос, какая сирена способна разбудить этих обоих? — Джисон стоял в комнате вместе с Чанбином и думал, как разбудить Лили и Хёнджина. — Как так спать можно? Мы даже Минхо разбудили, — Чанбин сложил руки на груди, а в комнату зашёл Чан, включив песню на колонке. — Это должно сработать! Песня начала играть на всю громкость, а Хёнджин просто повернулся. Этот звук доносился до каждой клеточки мозга, но вставать так не хотелось. Но с трудом пришлось открыть свои глаза и посмотреть на этих придурков. — Все, проснулись все, только выключи, пожалуйста, — ели как простонала я. — Первая есть, второго буди сама, мы бессильны, — Джисон поднял руки вверх и вышел из комнаты, а остальные вслед за ним. Я посмотрела на Хёнджина, который лежал на кровати, но уже потянулся. — Вот тебе и доброе утро, — я взглянула на время в телефоне. — Сколько там? — пробормотал парень. — Два часа дня, почти, — пришлось сесть на кровать и потянуться, — вставай, соня! — Кто бы говорил, — приподнялся и посмотрел в мою сторону, но я пульнула в него подушкой. — Я умываться, — захватив с собой полотенчико для лица, я ушла в ванну. Расчесав волосы и сделав хвостик, я начала чистить зубы, но в ванну, как улитка вполз Хёнджин. Тоже взял пасту и сел рядом со мной на ванну, облокотившись на стену. На его голове было просто птичье гнездо, но выглядел он очень мило, что я усмехнулась, а он меня толкнул. — Ты что толкаешься, чудище, а? — прополоскав рот, наехала я, а тот только улыбнулся, как кот, ну, мне пришлось плеснуть в него водой и убежать. Я — не я без пакостей. — Эта ночь, конечно, что-то, — жаловался Сынмин. — Ты про Хёнджина? — я подсела к Чану, который кушал йогурт и стырила его у него. — Да, я охренел, — Сынмин был возмущён. — Я думала, что Чонин грохнулся с кровати, но мало ли что, а тут я поворачиваю голову, а это Хёнджин во сне дернулся и кому-то что-то крикнул, вы видели бы глаза Сынмина по пять копеек, сам чуть с постели не упал, мне хотелось так ржать с его реакции, — в полных красках рассказывала, пока все ржали. — Так вот почему у вас шум был ночью, — прозрел Джисон. — О чём беседуете? — в кухню зашёл виновник торжества. — В смысле? — А ты что не помнишь? — взвыл Сынмин, а все ещё больше начали ржать, — ты звал кого-то ночью, я чуть коньки не отбросил. — Да, извини, — Хёнджин сам начал ржать, представляя лицо Сынмина. — Погнали гулять чуть позже? — предложил Уджин. — А вас там не заметят? — что-то меня так волновал этот вопрос. — Нам можно свободно передвигаться по городу, — уточнил Чан, — тем более мы ещё не настолько популярны, но главное не в слишком людных местах.        Наша компания потихоньку начала собираться в зале. Первые пришли мы с Хёнджином, потом вышли Чанбин и Джисон, а следом Минхо. Нам осталось подождать наших черепах. Я сидела и спокойно ела свои снеки, как чья-то рука решила спереть их у меня, конечно, я стукнула парня по руке. Хёнджин ойкнул и отвернулся от меня. — Хёенджин-а, ты что обиделся? — протянула я и посмотрела на парня, а он не отвечал. — Наш Джин-и надул щёчки, — начал стебаться Чанбин, а Хёнджин кинул в него подушку. — Хёнджин, Хёнджин-а, Джин-и, — начала я звать парня, а тот не реагировал, пришлось придвинуться ближе к нему и действовать по схеме Чанбина. Я прислонилась щекой к его щеке, — ты все ещё обижаешься? — он не отвечал, ну держись. Я дунула ему в ухо, и он дернулся, я принялась его щекотать. — Ладно-ладно, хорошо, я не обижаюсь, — отдышавшись он поднялся и сел обратно на диван. Я закину свою ногу на него. — Хёнджин только мой, — я показала язык Чанбину, а Минхо засмеялся. — Кажется у тебя конкуренция, — обратился Джисон к Чанбину, а тот начал строить из себя милашку. — Не, Чанбин, уже не катит, — проговорила я с ухмылкой, а тот сделала вид, что обиделся, но в этот момент вышли остальные ребята.        Погода на улице была очень хорошей. Солнечное небо, которое потихоньку двигалось к закату. На часах около шести, вечереет. Легкий теплый ветерок продувает каждую клеточку кожи, развивая волосы и заставляя поправлять их постоянно. Набережная реки Хан в этот момент особенно прекрасна. Люди проводят свое свободное время именно здесь, ведь можно расслабиться, покушать и развлечься. — Чанбин-и, ты что обиделся? — погладив парня по голове, ведь он был не такого высокого роста, но все ровно выше меня, но парень хмыкнул. — Ладно, прости, тебя невозможно обижать, — Чанбин улыбнулся и приобнял меня за плечо, так мы направились дальше, догоняя остальных. Да, Чанбин часто бывает слишком милый, но это идёт ему. Он очень хороший друг, может выслушать и дать совет, как бы он по-детски себя не вёл, но в нём живет мужчина. Когда он начинает зачитывать реп, то мурашки бегут по коже, а серьёзный взгляд проникает глубоко в твою душу. Мне нравиться Чанбин, ведь он как старший брат.        Так мы прогуляли прочти до ночи, каждый рассказывал свои истории и подкалывал друг друга. Было весело, ведь каждый из нас чувствует то одно, что объединяет нас всех. Все ближе мы подходили к тому месту, где я хотела побывать. Выстроенная деревянная дорожка около моста, где работают фонтаны. Мы остановились около зарослей на этой дорожке, около лестницы. Мы ждали цветовое шоу фонтанов. Ветер становился холоднее, а смех громче. Когда подул ветер, то моя кожа незаметно покрылась мурашками. — Иди сюда, — Хёнджин позвал меня к себе, — вся замёрзла, — он притянул меня и обнял своей курткой, не снимая с себя её. Получилось так, что я стояла в его объятиях, а его куртка укрывала нас. — Мне было не так уж холодно, — пробурчала я в грудь парню, ведь ростом я была по его подбородок. Высокий зараза. — Ну да, конечно, поэтому ты сейчас так сильно обнимаешь меня? — усмехнулся он и погладил мою спину, а мне почему-то стало неловко, и я отвернулась к реке. Хёнджин тихо посмеялся, — милашка, — неожиданно для меня самой сердце пропустило удар. Что это? Почему-то стало очень тепло и уютно в его объятиях. Именно в его объятьях. Фонтаны включили свои огни и начали своё шоу. Красиво. Цвета переливались друг с другом, создавая гармонию, каждый из них выделался, но не был слишком ярким. — Эй, а что это вы обнимаетесь, я тоже хочу, — к нам присоединился Минхо, а следом и остальные. — Ребята, мне тепло, но дышать, кажется, нечем, — сдерживая улыбку проговорила я, а они засмеялись. — Нам пора домой, а то завтра не встанем, — мамочка-Чан выполняет свою работу.

***

— А давайте посмотрим фильм, чур чувственный, — воскликнул Джисон из гостиной. — Я за и знаю какой фильм, — сев рядом с Джисоном, я принялась искать фильм. Парни подтянулись, взяв с собой покушать и плед, — все готово, фильм называется «Я хочу съесть твою поджелудочную», да, название странное, но описание хорошее, — как настоящий эксперт в подобных вещах я прокомментировала все. Мне досталась место в середине пледа между Хёнджином и Чанбином, после нас на диване сидели Минхо с Чонином, а остальные на полу. Прямо около моих ног сидел Джисон, а остальные рядом. Мы начали смотреть фильм. Он повествует о девушке, которая больна раком поджелудочной, и она пытается жить с болезнью, никто о ней не знает, кроме одного парня и то он узнал случайно. После этой встречи с парнем её жизнь меняется. Сможет она выжить? Это мы должны узнать. Каждый сидел и внимательно смотрел, конечно, не забывая комментировать. Вот вроде ничего такого, мы сидим полные поглощённые фильмом, но случается неожиданный поворот. Первой начала рыдать я, наверное. Ну как рыдать, просто слёзы беззвучно катились по моим щекам. Следом растрогался Хёнджин, а там уже и Джисон. К концу фильма рыдали все. Мы с Хёнджином облокотились друг на друга и вытирали слёзы. — Люблю такое, но рыдать, ах, — проговорила я, когда фильм закончился, все благополучно согласились со мной и разошлись по комнатам. — Мне вот интересно, она получается любила его, не как друга или как друга? — вопросы на ночь должны быть всегда. — Конечно, не как друга, — сказал Чонин опустив голову со второго этажа. — А мне, кажется, что все-таки, как друга, ведь он был единственный человек, который знал о её болезни и отнёсся нормально, — Хёнджин мыслил в правильном русле, даже Сынмин согласился с ним. — А он бы отдал ей свою поджелудочную, если можно было? — этот вопрос ввёл всех в ступор, так мы и уснули, не ответив на него.