Шепотом

      Он приходит к ней в дом каждый раз, как только выпадает снег.       Она ждёт наступления зимы, вглядываясь в заснеженные горные вершины. Городок чем-то напоминает Хогсмид — расположением, архитектурой — и тем, что так же скрыт от мегаполисов, ведь так сильно хочется тишины и покоя.       Как только инеем покрываются жухлые осенние листья и первые заморозки касаются земли, его семейный филин стучится клювом в окно.       Грейнджер, как всегда, вздрагивает и, с замиранием сердца, еле сдерживая дрожь в руках, открывает форточку.       Филин негромко ухает, получает угощение и ответ и улетает.       Перечитывая строчки, написанные ровным почерком, Грейнджер считает дни.       Он приходит, впуская морозный воздух в её тёплый дом; приходит, кутаясь в пальто и шарф. Волосы, и без того белые, платиновые, покрыты снегом… Малфой входит, как всегда, тихо, кинув сумку в прихожей.       Гермиона молчит, улыбаясь, прижимает к себе рыжего кота. Она словно чувствовала его приближение: готовила ужин, заваривала его любимый чай и надела лучшее платье. Драко всегда осматривает дом, словно ожидая чего-то. Секунды немого напряжения пугают их, будто она может прогнать, не впустить или из-за двери сейчас же появится Рыжий.       Но нет — в этом доме по-прежнему тихо и уютно, по-прежнему пахнет вербеной, корицей и книгами.       Его тихая гавань.       Крепость.       — Здравствуй.       Рыжий кот, спрыгнув с рук хозяйки, трётся о заснеженные ботинки, урчит и фыркает.       — Давай я закрою дверь. Там холодно, простудишься ещё, — криво улыбнувшись, Малфой проходит дальше, отталкивая Живоглота и закрывая дверь.       Обнимает Грейнджер впитывая тепло тела, запах волос и мягкость свитера.       — Ты, колючий, — Гермиона касается щеки и улыбается.       — Отращу бороду, как у Дамблдора, и пойду пугать детей в городе, — Малфой смеётся и целует в нос.       — Почему именно пугать? Ты же будешь Сантой.       — Угу… — Драко обнимает еще крепче.       Вечер начнется с ужина: так они отметят наступление зимы, потом в гостиной, у камина, под треск поленьев, как и всегда Грейнджер достанет школьный альбом, и они пустятся в воспоминания.       Когда за окном засвистит первая в этом году вьюга, Гермиона прижмётся, запуская озябшие руки под его свитер.       И в очередной раз он поклянётся спасти её от страхов, кошмаров и тревог, оставленных войной. Поклянется стереть все шрамы, особенно тот, который оставила его сумасшедшая тетка.       И впервые за год, за всё время без него, она заснет без кошмаров.       Они проведут вместе долгую зиму, и Гермиона будет ненавидеть приближающуюся весну. Она боится, она не хочет этого ежегодного изменения в природе.       Весна до сих пор ассоциируется с войной. С потерями и трауром, с руинами и       осколками жизней — прошло еще очень мало времени.       Весна — расставание с Роном, которое принесло ей колоссальное облегчение, а ему разбило и без того раненное сердце. Они долго были вместе, они слишком много знали друг о друге, но их, казалось бы, прочная лодка разбилась о быт и рутину.       Весна — это всегда начало, цветение, новая жизнь, которую она уже и не надеется подарить.       Долгая зима будет смеяться ей в лицо, напоминая, что её Малфой должен будет скоро вернуться к своей недожизни.       К бесконечным опросам, к судебным заседаниям и к восстановлению имени некогда самой могущественной и влиятельной семьи Магического Лондона.       Он должен будет вернутся к службе в Министерстве. К тому, что осталось от его семьи.       С первой весенней капелью она просыпается — распахнув глаза, оглядывает комнату, чувствуя, как холод касается груди.       — Ушел как всегда.       Ёе холодный, морозный принц. Кай, которого она не смогла, в отличие от Герды, отвоевать у Снежной Королевы. Принц, превратившийся в видение… Её Малфой. Драко.       С первым косым лучом солнца сквозь шторы и дуновением ветра, Гермиона понимает, что что-то изменилось.       Босые ноги касаются теплого ковра, на стуле висит знакомая до боли рубашка, и кот, жёлтым приоткрытым глазом, поглядывает в сторону кухни.       Не верит.       Это всё сон.       Шутка.       Он не может… Он же…       Замечает сапоги, сумку и пальто, плотнее запахивает халат.       На кухне, стоя у окна и вглядываясь в заснеженные горные вершины, стоит он.       Не видение, не сон и не призрак.       Она тихо подходит ближе, коснувшись плеч, обнимает за талию уткнувшись в шею.       И понимает, что весну можно еще полюбить.       Что есть шанс.       Есть дом, а в нём — её морозное счастье.