Шепотом

      «Когда снова пойдет дождь, вспоминай обо мне» — слова, сказанные в предрассветной дымке на пристани. Таков уж удел всех воинов: прощаться с любимыми женами, невестами и матерями. Тонкие запястья в золотых браслетах, холодные пальцы в лучших перстнях касаются лица, словно запоминая каждую чёрточку. Он наклоняет голову, преклоняет колено, словно прося прощения и благословения на дальний путь. Холодные пальцы касаются шеи, и серебро цепочки обжигает, оберег, вырезанный дракон, будет с ним до тех пор, пока он не вернётся.       Она — невеста, почти жена, она будущая мать их детей, его королева, княгиня — приказывает ему встать.       Предрассветный туман рассеивается, отражаясь в его глазах; встаёт солнце, играет бликами в её волосах, заплетённых в косы.       Можно бесконечно смотреть в глаза, можно стоять, переплетая пальцы, и шептать слова любви, и сгорать от разлуки, но время беспощадно и, увы, не на их стороне.       Последние в этом году хлопья снега зовут отряд в путь. По воде, к северным морям.       Этот снег и знать не может, что эти двое, на пристани, могут прощаться навсегда. Он просто летел, тихо падал, пряча солнце, на мгновение показавшееся из-за туч и тумана.       — Ну всё, пора. Будь осторожен. Я буду ждать и молиться за тебя.       И отпустить бы его, но он крепко держит, словно хочет надышаться.       — Да, да… Гермиона, да. Я вернусь.       Целует волосы, лицо, шею. Смотрит, смотрит…       Делает шаг в сторону, отпускает и поворачивается к лодке.       — Стой!       Снег ложится крупными хлопьями на каштановые волосы. Она прячет слёзы. Подбегает, повязывает на запястье красный лоскут.       — Я люблю тебя! — шепчет девушка. Поцелуй в лоб — и она закрывает глаза. Тяжёлые шаги, всплеск волн и… Всё.       Она побежит и будет бежать в своём лучшем алом платье сквозь снег и ветки, пока не окажется на холме, пока не увидит уходящую вдаль ладью… Пока не увидит его.       «Когда снова пойдет дождь, вспоминай обо мне» — тонкая фигура в алом платье на фоне белого снега, последнего в этом году. Любимая девушка машет рукой, скрывая слезы. Она теперь за главную, она теперь должна быть сильной.       Ворон, взмахнувший крылами, распугал голубей, описал круг и сел на плечо юноши с платиновыми волосами. Он сожмёт в руке серебряного дракона и закроет глаза. За плечами великих людей всегда стояли великие женщины, он спокоен… Драко спокоен.       Зима постепенно оставляет земли: всё чаще поют птицы, ветра уносят прошлогоднюю листву, ломают лёд, течением уносятся льдины — идёт весна.       Девушки уже поют песни, призывая богов к плодородию и зарождению новой луны. Загадывают на растущей луне хорошего урожая.       Тонкая фигурка юной жрицы в алом платье всё видится во снах.       Девушка всё ещё ждёт. Его.       Ночами, в свете костров и под песни старцев, она, вглядываясь в огонь, впадает в транс, растворяясь в музыке, в пении… Гермиона танцует, и танцуют девушки; их голоса полны печали и призыва, их голоса точно донесутся до мужей — до славных воинов.       Ладьи словно летят по волнам быстрых рек, впадающих в суровые воды великого моря — океана. Под пение гребцов и вой собак они приближаются к новым берегам. Юноша уже возмужал, платиновые волосы отрасли, покрылись кровью, потом и солью; лицо исполосовал шрам — напоминание о том, кем он является. Сын конунга, воин, будущее.       Наследник.       Дракон. Драко. Молодой волк.       Вглядываясь в серый горизонт, он впускает в сердце песню. Закрывает глаза и видит её у костра — на ней венок, на ней прозрачное льняное платье.       Он помнит, как ее втолкнули к нему в дом, как она смотрела зверем, сколько силы в ней было и страха. И первобытной животной страсти, что хватило на них двоих, ещё совсем неопытных детей. Он помнит запахи диких трав и ритуал венчания, и таинство брака. Всё помнит. Считает дни, верит.       Алый лоскут Гермионы на запястье, вкус горьких трав на губах.       Варвары, неудержимое свободное племя, завоеватели, волчья стая, не знающая усталости и поражений.       Викинги.       Дни сменяются, и вот деревья цветут, пчелы несут в лапках солнце. Селение провожает зиму. Идёт первый теплый дождь. Гермиона подставляет лицо и ладони. Гремит гром, и ворон каркает под его раскаты, рвётся в небо и несёт весть. Струи весеннего потока обволакивают тело, готовое к встрече новой жизни.       Только бы дождаться — и тогда она будет готова. Только бы не спугнуть это, призвать       Великую богиню, ведь тогда она станет к нему ещё ближе.       А на тех далёких берегах, где черный песок, где падает вода с гор, трава кажется зеленее, полынь выше — да так что прячет их. Запах дурманит, путает, сбивает с ног. Порывы ветра несут тревогу и морскую соль. Тихо крадётся волчья стая, след-в-след за молодым вожаком.       Серебро, золото, новые знания, меха и оружие. Новые территории.       Белая голубка летит в синее небо. Ослепленная солнцем девушка выходит во двор, белое платье подвязано красной тесьмой. Все сегодня плетут и пускают по воде венки, вплетают в волосы яркие листья и цветы, молясь за тех, кто далеко.       Дурные вести несёт северный ветер, зарево костров и пожаров видит юная невеста молодого воина. Чужие ладьи несутся к их берегам. Гермиона падает ниц, складывая руки в молитвенном жесте. Ноет сердце, тоскует.       «Ничего уже не спасти, и никого не сберечь.       И ты вспомни обо мне, когда пойдёт дождь…»       Сердце пронзает острая боль, чёрный песок впивается в кожу, фигурка дракона расколота надвое, серые глаза подёрнуты красной пеленой.       Пропасть отчаяния растёт, сил бы найти, чтобы доплыть до родных берегов. Долететь белому голубю до выси, не сорваться камнем на дно.       Ворон садится на плечо, клюет волчью шерсть.       Покоренные земли теперь принадлежат им. Знания ветхих старцев и ученых мужей в свитках и сундуках.       Варвары? Нет. Завоеватели.       А там очень далеко плачет по ним старуха мать, прижимая к груди руки. Пепел костров улетает и падает на яркую зелень травы. Опадают с веток лепестки. Драко не может спать, воет ночами в непроглядную тьму, видит её в кандалах, в порванном в клочья платье. У неё разбита губа.       Не смог, не успел — не спас. Нарушил все клятвы.       Рассвет, словно кровь, словно огонь, уничтожает непроглядную ночь. Искры пламени и звон оружия нарастают. Тихо. Вёсла — вверх. Стая голодных на месть зверей пробирается вглубь леса.       Сердце отсчитывает удары, пульсирует горячая кровь.       Их сотня. Они будут биться насмерть. За свой дом.       Рассвет врывается в этот мир, как острый меч смертельным ударом. Солнце встаёт и разрывает черноту туч, уходит удушливый запах пепла. Земля окрашена кровью.       Воин Дракон раскидывает руки и кричит, этот крик взывает к победе над чужаками. Значит, успел. Значит, увидит родное лицо. Коснётся волос, туго заплетённых в косы. И бросит к ногам золото далёких земель, где черный песок и вода падает с гор, где яркие травы и высокая полынь.       Тяжёлые капли дождя падают на лицо, смывая усталость и кровь со светлых волос, переливаясь всеми красками на солнце.       Драко поднимет её на руки, такую бледную, точно не живую, — поднимет навстречу солнцу, пронесёт над полем, пронесёт к реке.       Холодные вешние воды омоют её, вдыхая жизнь.       Кандалы спадут, ссадины превратятся в тонкие полоски шрамов. И карие глазища распахнутся.       Он не забывал её.       Сегодня Гермиона выйдет под руку с ним. Пение известит о начале лета. Белые голуби стаей сорвутся с земли.       До мелочей, земля и духи запомнят священную ночь: жрица, жена, любовь. Звериные шкуры — на пол, запахи сладких трав и нежные прикосновения к обнаженным телам.       — Я должна смыть водой всю кровь. Я должна быть сейчас с тобой очень нежной. Понимаешь?       — Понимаю.       Драко кивает и ведёт ее руку с губкой по направлению к сердцу.       Ладья быстро рассекает водную гладь. На корме стоит молодой человек, на его плечах — ворон.       Он возвращается домой.       К жене и детям.       И каждый раз, когда идёт дождь, он возвращается…