Кокон безумия

Can you tell me what is real? Cause I've lost my way again Can you tell me how to feel? Cause I don't feel anything Now that I'm down here again I'm down with the fallen again (Starset — Down with the Fallen)

      Совсем недавно Джейсон отбил аванпост «После 12» и это не являлось для него чем-то непривычным. Он давно штурмовал аванпосты пиратов Вааса, дабы укрепить влияние племени. Но в этот раз что-то слегка пошло не так и проблема была вовсе не в пиратах, оружии или чем-то другом. Проблема оказалась в самом воине Ракьят — он отметил, что сегодня убивал пиратов без тех чувств, которые были ему присущи раньше: жажда мести, справедливости, желание покончить со злом на острове. В этот раз Броди ничего из этого не ощутил. Он сидел под деревом в прохладной тени, обдумывая то, что с ним происходило. Как только он сбежал из лагеря Вааса, его спасло племя и дало ему все, чтобы он выжил. Деннис набил на его руку Татау и помог отыскать свой истинный путь. Джейсон оказался племени невероятно благодарен, ведь они еще помогали спасти его друзей. Но что теперь? Его благодарность — словно ветром сдуло. Он ничего не чувствовал в отношении к племени, кроме какого-то странного нелогичного желания — убить их всех. То, что произошло у Цитры, выбило Джейсона из колеи и он наказал себя тем, что больше не приблизится к жрице. Он чуть не убил ее, ведомый чем-то чужим, мрачным, хищным. И это стало частью его души, разума, тела. Привычный процесс разбит. Привычный порядок вещей разорван в клочья. Что будет дальше — покрыто мраком. Мужчина тихо вздохнул, чувствуя, что он находится в плену у собственных чувств.       Недавно он звонил Эрнхардту по поводу вопросов с беременностью Джины. Он, конечно, не вдавался в подробности, однако, то, что узнал, буквально, растоптало его былую ненависть к ней. Джина вполне могла быть беременна от Джейсона. Мужчина не знал, что делать и как ему быть в такой ситуации. Внутри все ныло от чувства, что девушка с его ребенком сегодня погибнет. Но с другой стороны это ведь Вендиго, которая спасла Вааса от смерти, соблазнила Броди, спалила его дом, убивала невинных жителей племени. Разве должен он ее жалеть? Разве должен Джейсон мучиться от этих неопределенных чувств к ней?       — Как же все трудно, — прошептал он сам себе и взглянул на Татау на своей левой руке. Этот черно-белый красивый рисунок раньше вселял в него надежду и веру в то, что он выбрал правильный путь. Цитра провозгласила его своим воином и Джейсон должен был победить Вендиго, изгнать зло с острова Рук раз и навсегда. Но… Его сокрушала острая боль в груди при мысли, что Джины сегодня не станет. Мышцы рук непроизвольно дергались, словно намекая Джейсону взять автомат и пойти к Цитре, но теперь убить ее окончательно. А лимбическая система при одном упоминании о смерти Джины, взрывалась шаром негативных эмоций.       — Что мне теперь делать? Как спастись от этого. Блять… — со вздохом прошептал мужчина, отведя взгляд от Татау. Теперь даже татуировки не приносили тех чувств, которые он испытывал ранее. Жизнь после появления Вендиго у Броди постепенно ломалась, кажется, окончательно: былой воин Ракьят уже не был собой. Он превратился во что-то совершенно другое, только мог еще это как-то контролировать. Еще мог…       Американец схватился за голову, вспоминая страдальческое лицо Джины, когда она сидела в своей тюрьме. Острое желание вернуться в храм и освободить ее посетило американца. Но он упорно сопротивлялся ему, ведь цеплялся за осознание того, что эта девушка монстр и должна умереть. Умереть с его ребенком…       — Боже, боже… — американец, разрываемый внутри вихрем эмоций и чувств, медленно поднялся на ноги и облокотился спиной на ствол дерева. — Почему это происходит со мной? Он крепко зажмурился, пытаясь уйти от странных мыслей, выходящих из нелогичных желаний. «Она ведь Вендиго! Она должна погибнуть!» — твердил упорно сказал Джейсон сам себе, но его мысли быстро подавлялись совершенно другими: «Джина носит моего ребенка и ее еще можно спасти или зачем спасать? Мы можем быть вместе даже при таком раскладе. Только бы вырвать ее у Вааса…» Броди буквально кожей ощущал собственное бессилие против того, что творилось у него в голове. Он сражался сам с собой, чтобы не схватить автомат и не побежать спасать того, кто по идее его самый ненавистный враг. Даже воспоминания о том, что племя спасло его и дало приют, наставило на истинный путь — не помогли. Они казались ему какими-то ненужными, чужими, лишенными смысла. У него возникало необычное чувство, что жизнь до этого момента не являлась его. Джейсон Броди теперь ходил на грани двух дорог: одна представляла его прежнюю жизнь и чувства, а вторая представляла из себя хищное, темное, разрушительное начало. И именно ко второму он склонялся больше. Американец пытался хвататься еще за что-то, дабы не сойти с первой дороги окончательно, ведь хватит одного единственного толчка, чтобы он полностью перешагнул и принял свою другую сторону. Поэтому мужчина отгородил себя от Цитры, да и она сильно испугалась того, что он чуть не сделал. Он вспомнил, как стоял тогда перед жрицей, удивленно пялясь на ее покрасневшую шею. Ужасное, разрушительное начало, живущее в нем, все еще желало самого плохого исхода. До сих пор хотелось вернуться и довершить начатое, а затем освободить девушку, которая являлась ему врагом.       — Блять… Блять… Этого не должно быть! Такого не должно быть! — закричал он, забыв о том, что находится недалеко от аванпоста. Удивленные взгляды со стороны воинов Ракьят не заставили себя ждать. Один из мужчин, который разделывал тапира на земле, оторвался от своего дела и встал.       — Эй, Джейсон, у тебя там все хорошо? — спросил он, явно беспокоясь за состояние одного из своих. Броди медленно вышел из-за дерева, позволив горячим лучам солнца скользить по его телу. Жара на острове стояла невыносимая, но сбежать от нее не было ни желания, ни возможности.       — Все… — но не успел он договорить, как во рту почувствовался металлический привкус, а из носа что-то быстро потекло. Мужчина из Ракьят удивленно пялился на Джейсона, явно отмечая, что с ним не все в порядке.       — У тебя кровь, — твердым голосом отметил он. Броди поднес пальцы к носу и, обмакнув их в жидкость, внимательно взглянул на них. Темно-багровая жидкость заманчиво блестела под лучами солнца.       — Блять… — прорычал мужчина и быстро зашел обратно за дерево. Джейсон небрежно вытер ладонью нос, ленясь сбегать к рюкзаку, где у него находилась аптечка. Сегодня в бою он получил пулю в руку и пришлось собственноручно ее вытаскивать, а потом промывать рану. Джейсон уже давно привык к виду крови и ран, только вот кровь, которая хлестала из его носа, слегка беспокоила его. Ему казалось, она являлась следствием тех сильных волнений насчет Джины и ребенка. Сейчас мужчина мало напоминал того, кто с наибольшим удовольствием сражался с пиратами и хотел уничтожить Вааса. И ему даже не верилось, что он настолько изменился. Прежние чувства сползли с приятных воспоминаний, словно их никогда и не было. А сами воспоминания имели ли смысл? Жизнь до острова давно потеряла свое значение, но жизнь в Ракьят, помощь жрице и жгучее желание отомстить за друзей и брата — не должны были потерять свою актуальность. Джейсон не узнавал себя самого. Вдруг раздалась громкая трель — зазвонил телефон, который находился у мужчины в кармане. Броди полез окровавленной ладонью в карман и достал телефон, посмотрев куда-то в небо. Помимо трели телефонного звонка было что-то еще. Мужчина слышал какое-то до боли знакомое жужжание откуда-то сверху. Он вдруг заметил черный вертолет, который пролетал недалеко от аванпоста. «Пираты Вааса? Но куда они летят?» Джейсон, взяв трубку, приложил телефон к уху. Сейчас Броди не мог сбить вертолет, да и почему-то желания делать это не возникало.       — Эй, Джейсон, ты там как, друг? — послышался веселый голос Денниса. Жаль, что он не мог поднять настроение американцу таким способом.       — Неплохо. Что-то случилось? — спокойно спросил он, пытаясь скрыть свое тревожное состояние.       — Да, есть кое-что. Поздно вечером у нас на всю ночь будет организована вечеринка в Аманаки в честь того, что Вендиго убита! Приходи, будет очень весело. Мы побеждаем их, Джейсон! Мы освободим этот остров от пиратов! — в его голосе даже сквозь телефон угадывалась искренняя радость. Деннис оказался просто счастлив тому, что девушку-антропофага уничтожили. На острове стало намного меньше зла. А вот Броди оказался совсем не рад этому. Слова про смерть Джины подействовали на него, словно удар тока: страх ударил прямо в сердце, заставив ноги невольно подкоситься, на лбу выступил пот, а в глазах застыли слезы. Желание перерезать Цитре горло острым лезвием мачете вспыхнуло в его сознании и единственная картинка, которая предстала перед его глазами: он врывается в храм, быстрым движением прыгает на жрицу и возвышает над ее головой мачете, острие которого угрожающе блестит в свете яркого солнца. Мужчина инстинктивно сжал телефон в руке, тяжело дыша. Он едва не поддавался этому желанию.       — Джейсон? Броди медленно закрыл глаза, пытаясь изгнать эту картину из своего разума. Сейчас он оказался еще больше бессилен, чем когда-либо.       — Хорошо, — неуверенно произнес американец, стараясь из-за всех сил скрыть свое реальное состояние. — Спасибо за приглашение, Деннис. И он моментально нажал на красную кнопку. Ему совершенно не хотелось сейчас говорить.       «Ее уже убили… Я опоздал?! ЕЕ УБИЛИ!» — взревела темная сторона Джейсона и он медленно опустился на корточки, закрыв лицо руками. Кровь из носа перестала течь, но свежая темно-зеленого цвета майка уже была запачкана, как и светлые штаны, хотя на это мужчине было абсолютно плевать. Горячие слезы обожгли глаза воина Ракьят и он тихо всхлипнул. Боль — ужасная, обжигающая, мучительная охватила его тело, а состояние моментально приблизилось вплоть к депрессивному. Джейсону больше всего хотелось сейчас рыдать в полную силу, сорвать с себя кожу и вопить от досады и безысходности.       — Блять… Джина… Ты мертва… Но это меня нихера не радует. Почему? — задал вопрос он невидимому собеседнику, вытерев слезы окровавленной ладонью. — Ты… Ты спасла Вааса, стала его подружкой, соблазнила меня, сожгла мой дом, убивала невинных. Ты — мой враг, но мои чувства к тебе… Пиздец какой-то просто… Почему я оплакиваю тебя? Почему я не пляшу от радости? Почему… Почему мне кажется, что я испытываю к тебе что-то… ПОЧЕМУ, БЛЯТЬ?! Он резко поднялся и ударил со всей силы кулаком в кору дерева. Тупая боль обожгла кулак, однако, Джейсону было все равно. Настоящая боль оказалась внутри него и она, словно игла, вонзалась снова и снова в его душу, разум, тело. Воины племени вновь взглянули в сторону Броди. Но на их удивленные взгляды Джейсон не обращал внимания, сейчас он был в очень подавленном состоянии и мир сузился вплоть до одного человека. Племя, Цитра и прочие волнения вымыла из его души тревога и боль по поводу данной девушки. Броди уставился на дерево, сжав зубы от злости. Его разум медленно погрузился во тьму, где зародилось хищное начало. Почему он позволил ее убить? Почему он позволил себе лишиться дитя? Как он мог это допустить? Ярость ядовитой змеей обвила его сознание, рождая бурю окровавленных образов и совершенно диких, жестоких желаний. Из окровавленной ладони выскользнул телефон, упав на землю. Руки Броди сжались в кулаки, а взгляд сосредоточился на одной точке. Темный, мрачный хищник внутри него гневно оскалился, ощущая полную горечь утраты, предвкушая жуткую месть. «Простишь ли ты им ее смерть, Джейсон?»