Кокон безумия

At the Abyss we falter finding the will to alter I know now… This time I'll take my chances and let time conquer circumstances I know now… (Malrun — Pariah)

      Стояла глубокая ночь, в которой решалась судьба многих жителей острова. А некоторых даже решилась: бесповоротно и окончательно. Три машины ехали прочь от мрачных джунглей, где совсем недавно произошло событие, решившее будущее острова. Поникшая Джина сидела на заднем сидении в одной из машин рядом со спокойным Люцием. Ее руки были закованы в наручники, а взгляд выражал лишь сильнейшую боль. Джине за эту ночь повезло меньше всего, ведь она увидела окровавленное тело того, кого любила. Она ясно помнила Джейсона, который лежал на холодном алтаре, не подавая признаков жизни. В ту секунду, когда девушка осознала что видит перед собой — внутри все скрутилось в плотный колючий жгут. После сильнейшей боли осознания, которая стала ползать под кожей, словно какой-то жук — последовал не менее сильнейший гнев. Она отлично знала, кто виноват в том, что она видела. Джина тогда была готова разорвать Цитру, выплеснуть на нее, словно яд, все свои жгучую боль и раздирающий изнутри гнев. Однако Люций не дал этому свершиться. Тогда девушка напала на него, покусала и исцарапала. Однако, когда ее гнев иссяк — иссякли и силы. Джина повиновалась пострадавшему Рейнфорду и для надежности он спокойно заковал ее в наручники. Теперь она сидела рядом с ним, вспоминая те моменты, где они были с Джейсоном. Самое первое воспоминание — где она на него напала. Австрийка вспомнила с каким недоумением и непониманием он смотрел ей в глаза, а затем картинка сменилась на ту, где он прижал ее к стене с самыми неприятными для нее намерениями. «Он проделал огромный путь от марионетки до воина. Однако… Неужели его путь вот так вот закончится? Я не хочу в это верить… Я…» Картина жаждущего убийства Джейсона померкла и стала чернеть. Его тело обуглилось а из-под черной пленки стал выбираться другой Джейсон — тот, кто ее любил. В этом странном воспоминании Броди взглянул на нее с любовью и пониманием. Он опустил оружие, подтверждая, что не хочет ее убивать. Джина смотрела в его зеленые глаза, чувствуя, как начинает улыбаться. «Ты такой живой… Я хочу, чтобы ты был действительно жив. Я не могу… Не могу принять то, что она тебя убила.» Броди лишь слабо улыбнулся в ответ, а затем воспоминание померкло и вовсе исчезло. Девушка вдруг поняла, что пялится в спинку сидения. Боль вновь нахлынула на нее едкой жижей, которая стала разъедать тело изнутри. «Это какой-то дурацкий кошмар… Этого не может быть.» Ведь если Джейсон действительно убит, то Джина теперь осталась одна. Совсем одна. Ваас отвернулся от нее, Люций вряд ли позволит себе как-то нянчиться с ней, а больше никого и не было. Девушка совсем не хотела такой судьбы, где она вновь оказывается одна. «Несколько лет я бродила в джунглях… И что теперь? Неужели моя судьба в том, чтобы вечно скитаться по джунглям одной? Я не верю…» А еще самым неприятным для австрийки являлось то, что виновник всего этого был жив. Цитра ехала на последней машине, явно пребывая в хорошем настроении. Ведь она нашла слабое место Джины и ударила туда с размаху. «Я не могу позволить ей жить. Я не могу позволить ей упиваться радостью.» Австрийка перевела взгляд на Люция, который все время наблюдал за ней. В полумраке его лицо выглядело спокойным и сосредоточенным. Рейнфорд ясно ощущал колебания настроения девушки, пусть она этого и не подозревала. И несмотря на ее боль и страдания, Люций не мог допустить провал задания.        — Я знаю о чем ты думаешь, Джина, — спокойно произнес наемник. — Я не могу нарушить приказ Рассела. «Рассел… А ведь теперь я перед ним совсем беззащитна.» Джина автоматически оскалилась. Люций мог ей помочь, мог просто хоть раз нарушить приказ и дать волю девушки. Но его, казалось, ничто не могло расшевелить. Но австрийка не отступала:       — А я могу, — грозно прошептала девушка. — Сними с меня наручники и… Я превращу ее тело в… Рейнфорд понимал, к чему клонит Джина. Она хотела обставить все так, будто бы все произошло случайно. Однако наемник не мог позволить себе обманывать босса.       — Нет, — твердо проговорил он. Джина же продолжала гнуть свою линию:        — Да, Люций, да! Ты знаешь, что она сделала с Джейсоном?! И что теперь будет со мной, если он… «Мертв.» Девушка прикрыла глаза, стараясь здесь не разрыдаться. К горлу вновь подошел сухой комок из игл. Джина не могла принять то, что Броди мертв. Рейнфорд и сам видел тело Броди. Он, конечно, не хотел произносить то, чего девушка боялась на самом деле, но склонялся к тому, что это так. Однако тело Броди они все-таки прихватили. Один из наемников сейчас пытался привести его в порядок и понять, сможет ли Джейсон вновь ожить. «Возможно Рассел опять что-нибудь придумает. Возможно, Джина, Рассел тебе поможет.» Но даже если Люций ошибался, то девушке не стоило так убиваться. Ведь она как-то жила до него.        — Джина, а ведь ты как-то жила до него. Разве нет? — спокойно спросил Люций, стараясь немного привести девушку в чувства. Ему не очень хотелось, чтобы она рыдала, ведь ехать им еще долго, а тишина ценнее всего. Австрийка глубоко вздохнула. Джейсон, пусть и не верил ей, но все же не мог дать Люку что-то с ней сотворить.       — До него не было Рассела, — слабым голосом ответила она. Джина замолчала. Она сейчас больше всего нуждалась в поддержке, однако рядом с ней сидел мужчина с холодным сердцем. И вновь перед ее глазами встал Джейсон со своими добрыми и полными любви зелеными глазами. Его ей сейчас больше всего не хватало. «Ох, Джей, как бы я хотела отомстить. Как бы я хотела изуродовать эту тварь… Прости, что не могу этого сделать. Прости.»        — Я не могу вот так сидеть. — вдруг нарушила тишину австрийка. — Я не могу думать о том, что… Люций… Наемник отчетливо видел ее лицо и оно исказилось в гримасе поражения. Девушка была совсем беззащитной перед тем штормом эмоций, который накатывал на нее каждую минуту. «Любовь — сплошной яд. Вначале ты наслаждалась им, а потом он тебя убивает. Разве после такого стоит ли вообще любить?» — наблюдая за девушкой, подумал Люций, только вот пришла в его голову и другая мысль — совсем нехарактерная для него: «Только вот ты забыл кое-что добавить. Ты словил каплю яда похлеще, чем любовь прямо в лесу, когда ваши сознания слились во что-то единое.» Этот комментарий заставил Люция вспомнить то, что он познал там, в лесу. Джина была очень похожа на Рейнфорда, как оказалось. Вдруг Люций, без каких-либо комментариев, обнял девушку и прижал к себе. Она была удивлена столь нехарактерному наемнику поступку и, тем не менее, прижалась к нему, позволив себе расплакаться. «Где же ты сейчас, Уйдейкхаал? Почему ты не поможешь мне в этот темный час? Почему ты… Ты дал этому случится?!»       Прямо за ними ехала машина с Цитрой. Жрица была довольно сильно удивлена, что Рассел, словно змея — обнаружил ее. Видимо, она недооценила этого противника. Вернее, недооценила его наемников: они сломали ей ритуал, отобрали Вааса и привели живую Джину. Непонятно как они нашли девушку, ведь Цитра упрятала ее далеко от себя. Видимо, этого было недостаточно. «Темные силы захватили этот остров и Люк Рассел явно стоит у их истока.» Однако жрица смогла причинить немыслимую боль Джине — убила Джейсона. Она помнила ее глаза, наполненные безудержной яростью и желанием уничтожить все вокруг. Тогда она, конечно, испугалась разъяренную девушку, однако один из наемников не дал ее мести свершиться. «Я лишила тебя всего, Джина. Теперь тебе неким управлять.» И для жрицы это было одно из прекрасных новостей. Кисть руки она себе замотала в листья священного деревья и обрубки пальцев больше не кровоточили. Джейсон очень ловко бросился на нее, только вот это было последним его действием в жизни. «И все-таки я победила, Вендиго. Ты от горя отправишься в свой холодный ад и сдохнешь там, оставив мой остров в покое» Жрица, сидя в машине, еще пыталась повлиять на наемника, рядом с которым сидела. Она привыкла, что пираты Вааса — люди без какого-либо образования и цели, поэтому повлиять на них было легко. Но наемники Люка ломали весь мир Талугмай — они не поддавались ни на какие разговоры, не смотрели в глаза и не велись на любые провокации. Цитра понятие не имела, сколько понадобилось Расселу, дабы обучить своих людей настоящей стойкости. Девушка только боялась, что их предводитель окажется еще сильнее. Ведь несколько минут жрица с помощью своего красноречия пыталась хоть как-то достучаться до темноглазого наемника, только вот он будто не слышал. Такая стойкость вызывала у жрицы восхищение, пусть она и не могла никаким образом распространить свое влияние на них. «Эти змеи настолько сильны духом, что будь у Хойта такие люди — он победил бы в считанные дни.» Несмотря на свое поражение в словесной борьбе, жрица не унывала — до конца верила в то, что Духи острова ей помогут. «Духи не дадут меня сожрать темному богу. Они не могут после всех моих жертв просто кинуть меня в пасть Зверю.» Что-то скользкое, большое и неприятное неожиданно скользнуло по ноге Талугмай. Девушка посмотрела вниз и увидела большую змею, которая смотрела прямо на нее.        — О, Духи… Змея! — инстинктивно вскрикнула она. Наемник что-то быстро сказал на неизвестном для Цитры языке, а затем машина резко остановилась, заставив девушку впечататься в заднее сидение лицом. Поднялся шум. Талугмай, почувствовав влияние духов острова, кое-как открыла дверь и выпрыгнула из машины. Пока все бегали вокруг машины, пытаясь убить змею, девушка встала и побежала в джунгли. Наемники были слишком заняты, чтобы броситься за ней. Тропический лес с какой-то зловещей настороженностью принял ее. Только вот Цитра этого не заметила.        — О, духи острова, я так благодарна! — сама себе сказала девушка, чувствуя лишь восторг и радость от того, что произошло. Змея спасла ее — так она видела эту ситуацию. Однако ей не удалось далеко убежать. Пробежав несколько метров от машины, она остановилась. Прямо на ее пути, возле двух кустов, стоял волк, вернее существо, похожее на волка. Это было именно то существо, которое она видела во снах — большое, с черной шерстью, шестью глазами. Мгновение назад в ней, согревая, давая силы идти вперед, теплилась свеча. Теперь же кто-то вдруг задул ее. Она внимательно смотрела на него, не веря своим глазам. От существа исходила какая-то тяжелая атмосфера. Талугмай чувствовала, как ей, в жаркую ночь, становилось холоднее и холоднее. Жрица обхватила себя руками, не отрывая взгляд от существа. «Вот он источник зла — Вендиго в своем истинном обличье, тот, кто душит остров своими черными намерениями.» Она много раз представляла, как справляется с подобной тварью — взывает Духов острова и шепчет молитвы. Однако в реальности все пошло совсем не так. Цитра не могла смотреть ему в глаза, потому что у нее создавалось стойкое ощущение того, что существо пытается залезть ей в мозг. Цитра не могла прошептать ни единой молитвы, потому как они испарились из памяти, словно их и не было.       — О…Духи… — тихо промямлила жрица и ее голос был больше похож на блеяние овцы. «И где же твои Духи сейчас?» Ноги жрицы будто бы окаменели. Она медленно перевела взгляд на окружающие ее деревья и кусты. Они вдруг превратились в сотни змей, которые тянулись к ней, открывая пасть. Их угрожающее шипение раздавалось у нее в голове. Цитра вдруг ясно поняла, что джунгли отвергли ее — место, которое утешало ее, давало надежду превратилось в живого монстра, который только и ждал, пока она пойдет вглубь, чтобы ее сожрать. Девушка отступила, чувствуя, как внутри все обрывается. Последняя надежда на побег была молниеносно убита укусом змеи. Теневые змеи переливались перед невиданным светом и раскрывали свои клыкастые пасти. Жрица поняла, что никогда больше не сможет укрыться в джунглях, ведь их захватил сам Вендиго. Больше не было ничего приятного в этом лесу и любая надежда на побег была уже заранее обречена. Каждое дерево, каждый куст источали злобу по отношению к жрице и хотели ее уничтожить. У Цитры создавалось ощущение, что остров изгонял ее. Она посмотрела вниз и обнаружила там, где была трава — когтистые пальцы, которые пытались схватить ее за ногу.       — Нет… Нет… О, Духи, — прошептала Цитра, а затем резко развернулась и побежала обратно к машине. Змеи грозно шипели, провожая ее черными глазами, а существо продолжило стоять, смотря холодным взглядом вслед сбежавшей жрице.