***
Через пятнадцать минут она уже стояла перед дверями лазарета. Нервно покусывая нижнюю губу, она неосознанно пискнула. До неё слизеринец уже успел искусать их во время поцелуя. «Так. Сейчас не об этом. Выброси из головы! Немедленно!» Ещё секунду погодя, она толкнула тяжелые двери, и её мгновенно ослепил свет помещения, льющийся изо всех окон. День обещал быть солнечным. Она быстро огляделась. С Роном по соседству спали два младшекурсника в конце помещения и девушка лет пятнадцати с пуффендуя в трех кроватях от Рона. «Просто разговор. Просто разговор…» Сердце заколотилось с бешеной силой. Она не учла, что у Рона в лазарете могут быть соседи, а значит лишние уши для и без того непростого разговора. Рон, будто бы зная, что девушка придёт к нему, резко подскочил с кровати, отчего Гермиона вздрогнула, прислонив руки к груди. — Гермиона? — охрипшим голосом произнёс он и, скривив от боли лицо, схватился за свои рёбра. — Нам нужно поговорить. — Гриффиндорка старалась не выдать нервозность, но слегка трясущиеся руки выдавали её. — Прямо сейчас, — уточнила она. Рон медленно встал с кровати и указал рукой ей на дверь, имея в виду, что поговорить им стоит за дверью. Ей не нужно было повторять дважды и, развернувшись на каблуках, она поспешила выйти из лазарета. Минутой позже Рон вышел в коридор и, оперевшись о стену, глубоко вздохнул. Гермиона не отчетливо помнила, куда именно бил Рона Малфой, но, судя по всему, по рёбрам. Подняв с пола глаза, она взглянула на друга, на чьём лице красовались синяки, а его правый глаз был почти полностью закрыт из-за большого отёка. Губы, на которые совсем не кстати она также взглянула, были разбиты и сильно шелушились, вероятнее всего, по причине сухого воздуха в помещение. — Гермиона, позволь мне первому сказать? — неуверенно начал Рон. Гермиона махнула головой в знак согласия. — Клянусь, я не хотел так поступить. Мне очень жаль…я последний ублюдок. Я знаю это. Просто… просто я чертовски сильно ревную тебя и… и я напился… хотя это не оправдание моему поступку… всё же… я правда не хотел причинить тебе боль. — Вся эта тирада слегка выбила девушку из колеи, и она поджала губы, понимая, что Рон искренен в своих словах. Он не был лжецом и лицемером. Она знала наверняка. — Я… я не знаю, что ещё могу сказать. Мне нет прощения, но умоляю… не гони меня прочь. Рон опустил голову, и Гермионе даже показалось, что на его глазах выступили слёзы. Они разозлили её…секундой ранее она признала его честным человеком, но разве не он солгал, что Малфой напал на него? А разве нет? Ведь действительно Малфой первый напал на Рона. — Рон, просто… давай закончим всё на этом месте. — Он поднял глаза, и она увидел, как дрожат его губы. — О чём ты? — О нас. Я серьёзно. Мы на грани… понимаешь? На грани потерять всё то, что было между нами. И я говорю не о неудавшихся отношениях. Я говорю о многолетней дружбе. Ты и Гарри самые родные мне люди. Вы стали моей семьёй после того, как я лишилась своей. Я правда не представляю своей жизни без вас, но позволь мне самой выбирать, кого любить. — Гермиона… — Рон, пожалуйста… дай мне закончить… Мне… мне нравится Малфой. Нет. Не так… я… я, скорее всего, влюблена, и да, я знаю, что в это трудно поверить, но он уже не тот засранец, которого мы знали раньше. Я ведь не сбрендившая дура, чтобы говорить бред. Я совершенно точно в своём уме и понимаю, что тебе неприятно это слышать. Но это правда и… и я не хочу лжи между нами. Рон начал глубоко дышать. Слышать подобное ему было очень больно. Ведь он действительно был безумно влюблён в неё. Всё портил его безбашенный характер и неадекватная ревность. — Гермиона, пожалуйста. — Нет. Рон. Нет. Я выбрала его сейчас и выберу его в дальнейшем. Всё, что я могу предложить тебе, — дружбу. Как раньше. Не больше. — Как ты можешь такое говорить… Девушка подняла взгляд на друга и постаралась сделать максимально строгий взгляд, который ни в коем случае не выдал бы её неуверенности в своих словах. — Я говорю правду, и ты можешь либо её принять и, как прежде, оставаться близким мне человеком, либо ты не примешь это, и тогда наши дороги навсегда разойдутся. — Рон открыл рот, желая перебить её, но девушка подняла палец в останавливающем жесте. — И ещё. Насчёт случившегося… Я никому не скажу о том, что ты полез ко мне, но ты должен пойти к Макгонагалл и взять вину на себя. — Что?! — Я не могу подставить Малфоя, ведь он хотел защитить меня и защитил. Теперь дело за тобой, иначе мне действительно придётся рассказать правду. Рон начал заводиться. Вот его основная проблема. Он не мог сдерживать себя, когда это было необходимо. — Ты не в себе Гермиона. Серьёзно. Скажи мне, что он сделал с тобой. Ты под империо, раз говоришь весь этот бред? — Это не бред. Я тебе уже сказала, я абсолютно точно в своём уме. Я хочу навсегда забыть о случившемся, иначе нам станет невозможно общаться друг с другом, и поверь мне, я этого не хочу. — Я не стану оправдывать этого ублюдка. — Он сложил руки на груди, но тут же вновь опустил. Рёбра явно сильно болели, и никакие снадобья мадам Помфри не смогли избавить его от этой боли. — Он поступил правильно, и ты не можешь не согласиться с этим! — Мы разобрались бы сами во всём! — Рон повышал голос, и Гермионе трудней становилось сдерживать себя. — И как же?! Ты был не в себе! И я не могла справиться с тобой! — Гермиона, я не насильник. Я не совершил бы то, от чего он якобы тебя защитил. — Гермиона нервно засмеялась. — Ты считаешь, что сделал недостаточно? — Я не это имел в виду. — Хватит, Рон, это просто несерьёзно. — Несерьёзно то, что ты говоришь о любви к этому хорьку. — Знаешь что… — Она сжала кулаки, сдерживая себя. — Просто… это не твоё дело. Отныне мои чувства к кому бы то ни было — лишь моя забота. — Девушка развернулась спиной к другу и замерла. Этот разговор казалось не возымел должного эффекта. — Макгонагалл ждёт, Рон. — И быстро зашагала подальше от дверей лазарета. «Он признается. Ведь это Рон. Милый Рон», — внушала она самой себе весь путь до большого зала. От всей этой нервотрепки ей очень хотелось есть, и хоть она предполагала, что не сможет проглотить и кусочек от аппетитного завтрака, всё же не теряла надежды на то, что хоть что-то сможет впихнуть в себя.***
Гриффиндорка пропустила три занятия по трансфигурации, но, осознав, что вредит этим лишь самой себе, наконец приняла решение забыть последний неприятный разговор с Нейтоном, и за двадцать минут до начала занятия уже сидела в классе в ожидание одноклассников и… его. Парвати между слов сообщила ей, что с некоторых пор Малфой решил быть примерным учеником и теперь начал посещать абсолютно все занятия, что не могло не вызвать на её лице глупую улыбку. «Может быть, это из-за меня?» Утренняя встреча с слизеринцем не оставила сомнений. Ему не всё равно. Он явно был озабочен принятым ею решением, и это приятным трепетом отдавалось в её сердце. «Может быть, он сядет со мной?» Гермиона много думала в последнее время, и теперь в наличии чувств у слизеринца к ней не оставалось сомнений. Огорчало одно. Пусть она и старалась не смотреть в его сторону, она всё же не могла не заметить то, как красотка Астория пялилась на него на перерывах в холле, на улице и, конечно же, в большом зале. Она была соперницей куда опаснее, чем Пэнси. Потому что она было той, которую Малфой не мог послать как надоедливую Паркинсон. Потому что Астория была идеальной. Идеальной со всех сторон, как не глянь. И она была явно заинтересована в нём, хотя старалась делать вид, что это вовсе не так. Она не была назойливой и приставучей, как другие девушки, что поглядывали на Драко. Гермиона понимала, что если Гринграсс решится на завоевание слизеринца, она в итоге возьмёт своё, выкинув за борт гриффиндорку. Почему? Разве не потому что она ему подходит? Как золотой снитч подходит Гарри Поттеру, как рыжие волосы подходят Рону Уизли, как старый фолиант подходит Гермионе Грейнджер. Как и говорила Джинни, они идеальная партия друг для друга, и всё что нужно красотке Гринграсс — решиться. Неужели Малфой сможет противиться этому очевидному факту? Да и зачем? Разве Гермиона не временное увлечение? Он для неё точно нет. Но вот она… — Я думал, ты решила не посещать мой предмет, — знакомый голос отвлёк её от очередного самопоедания. — Профессор… — Девушка встала и поджала губы. Они не общались тысячу лет и сейчас было слегка… неловко. — Как твои дела? Слышал, ты попала в очередную неприятность. — Он хмыкнул, направляясь к кафедре. — Ничего необычного. В этом вся я. — Помню, помню. Неловкое молчание могло спровоцировать ещё какой-нибудь нелепый вопрос со стороны Нейтона, но двери в класс распахнулись, принеся Гермионе удовлетворение и способность наконец дышать, но ненадолго. — Монтгомери. Гермиона вновь захлебнулась воздухом, услышав голос слизеринца, что не мешкая плюхнулся на соседний стул, и каким-то шестым чувством она почувствовала, как Малфой положил свою руку на спинку её стула. Дразня… — Малфой… — ответил тем же тоном Нейтон. Своеобразное приветствие как раньше было у Драко с Гарри. Гермиона тихо выдохнула, стараясь не обращать на себя внимания. Желание оказаться в классе первой вышло ей боком. Только драки не хватало, но почему-то ей показалось, что Нейтон остыл в то время, как Драко продолжал метить территорию… то есть её. Возможно, Нейтон вспомнил, что он на несколько лет старше своих учеников и он… профессор. Терять такую должность из-за девчонки… — Мистер Уизли в порядке? — Гермиона быстро подняла взгляд на Нейтона. «Он знает?» Его взгляд был направлен на Драко. — О, в полном. Не стоит переживать об этом. Не так ли? Грейнджер? — Гермиона несколько секунд всматривалась в лицо Нейтона, прежде чем почувствовала, как Малфой ущипнул её за руку. Она вздрогнула. — Да. Я виделась с ним с утра. Он в порядке. — Нейтон вновь хмыкнул и раскрыл учебник, решив подготовиться к уроку. — Ну и как его мордашка? — уже тише спросил Малфой, убирая руку с её стула. Кажется, он дал понять Монтгомери, что хотел, и теперь не было необходимости продолжать эту показуху. Гриффиндорке стало досадно. Ей понравился этот жест, и она вовсе не была против. — Его лицо сильно отекло. — Не соврала. — Ещё бы. Я старался. — «Она покачала головой». — И? Каких действий нам ждать? — «Нам? Мерлин Малфой, да что с тобой?» — Нам? — Да. Нам. — Он улыбнулся. И это была не натянутая и не наигранная улыбка. — Полагаю, что нам ничего делать не надо. — Хотелось бы знать наверняка, собирать мне вещи или нет. — Мы…узнаем это позже. — Так же с улыбкой ответила она, и их взгляды встретились. Это будет долгий урок. Они оба знали это.***
«Кажется наш влюблённый профессор всё еще питает чувства к зазнайке…», — пришёл к выводу Малфой, исподлобья наблюдая за поведением Монтгомери. Нет, он не боялся встретиться с ним взглядом, но всё же чувство собственного достоинства не позволяло ему вовсю пялится на профессора, выдавая… неуверенность? Малфой фыркнул, уставившись в пустой пергамент, и покосился на соседку, что усердно записывала каждое слово. Её руки испачкались в чернилах и в целом она была достаточно напряжена. «Ещё бы…» — Он еле заметно улыбнулся. Драко сидел с ней не в первый раз, но внутри всё разгоралось, стоило лишь её ресницам взлететь в попытке ответить на очередной дурацкий вопрос профессора. Складывалось впечатление, что урок ведется исключительно для гриффиндорки, так как все остальные ученики сидели словно мыши, шурша в своих пергаментах и не поднимая голов. «Странно. Материал не такой уж и сложный». — Он вновь улыбнулся своим мыслям. — «Действительно. Зачем напрягаться, если зубрилка Грейнджер ответит на все вопросы». Кажется девушка забыла о существование соседа. И хотя скованность в движениях выдавала её, она ни разу за урок не взглянула на слизеринца. Нейтон то и дело смотрел на их стол, и Драко мог поспорить, что разглядывает он вовсе не его. «Чего ж тебе неймётся… Мало отхватил?» Он раздраженно запустил ладонь в волосы, случайно задев плечо гриффиндорки. Действительно случайно. — Чего тебе? — стрельнула она своими огненными глазками, но, заметив раздражение на его лице, тут же отвернулась. Очевидно, он задел её не специально. «Ну вот. И это всё? За весь урок лишь… «Чего тебе?» Маленькая стерва». — Сходим вместе в Хогсмид в эти выходные? — тихо произнёс он. Гермиона замерла с открытым от удивления ртом. Он не собирался этого говорить. Правда не собирался. «Тогда заткнись, идиот! Звучит как приглашение на свидание. Тебя вообще могут выкинуть из школы к чёртовой матери!» — Забини… — Драко махнул головой в сторону Блейза, развалившегося на стуле и о чём-то перешептывающийся с Пэнси. — Он не сможет сходить со мной, но мне нужно… а в деревне меня не особо ждут… «Это твой долг, Грейнджер». — Я собиралась посвятить выходные написанию эссе по трансфигурации… на пропущенные темы. — Ясно, — ответил он слишком быстро и немедленно засунул нос в пустой пергамент. Неловкость. Такое знакомое чувство, ощущаемое рядом с ней. «Какого дьявола, Грейнджер… Ты… меня отшила?» Унижение. О да. Никто и никогда не отказывался от свидания с Драко Малфоем. Хотя… это приглашение вовсе не на свидание. «Салазар, Салазар, дай мне провалится в херов ад прямо сейчас». Не кто иной, как сам Драко Малфой, пригласил маглорожденную Гермиону Грейнджер на свидание, что после недвусмысленных ситуаций в прошлом было вполне себе закономерным исходом… И что в итоге? «Эссе по трансфигурации? Серьёзно, блять?» Сам того не осознавая, Малфой начал менять цвет кожи. На фарфоровой коже пунцовые пятна стыда и унижения были заметны слишком сильно. Она не могла не заметить. «Чёрт возьми, Грейнджер. Что же ты делаешь со мной? Долбанная ведьма». Как ни в чём не бывало, Гермиона продолжила записывать за профессором, изо всех сил скрывая рвущуюся наружу улыбку. Конечно же, она заметила. И неловкую паузу и неуверенные потуги наорать на неё и нервозное дёрганье на соседнем стуле. Малфой сжал челюсть, как только было возможно, прикусив попутно нижнюю губу, когда неожиданно перо в его руке треснуло и он кинул ошалевший взгляд на девушку, что мгновенно поступила также. — С тобой всё в порядке? — «Издеваешься?» — В полном. — Еле разжав челюсть. Он очень сильно хотел сейчас схватить девчонку за плечи и впечатать в стену, чтобы она ощутила его силу и злость, а затем чтобы она ощутила, какой взрыв она вызывает в нём своими невинно хлопающими глазами. Он бы врезался в её рот со всей силой, содрал бы чёртов галстук с херовым гербом её факультета и содрал бы к чёртовой матери эту рубашку, что безусловно скрывает за собой прелестное тело. То, что так охотно давало себя ласкать несколько дней назад. «Сука…» — Может быть, тебе сходить к мадам Помфри? — Вновь захлопала глазами, обещая выкинуть к ебеням его выдержку. — Может быть тебе сходить… — «Нахер?» — …со мной в Хогсмид? «Ебаный ты мудак… Какого… Почему ты не закроешь свой рот до самой своей смерти?! Почему ты вообще до сих пор не сдох? Сука… СУКА!!!» Малфой замер, уставившись на неё с выражением лица, полностью выдававшим его мысли. Гермиона тоже растерялась, застыв в слегка наклонившимся к нему положение. — Я…это…ну… Её взгляд забегал по его лицу, в попытке найти достойный ответ. Отказ, конечно же. Не иначе. Что бы между ними ни происходило, он не получит её так просто. Так она решила… только что. — Мисс Грейнджер, я Вам не мешаю? У Вас есть ответ на мой вопрос? — Нет… Простите, профессор… Кажется… кажется, мне не хорошо…могу я вернуться в свою комнату? Монтгомери прекрасно помнил обмороки девушки, поэтому не рискнул отказывать, хотя краем глаза он видел беседу девушки со своим соседом. Как жаль что он вёл урок и не мог прислушаться к разговору. — Идите, но по пути обязательно посетите лазарет. — Малфой посмотрев на профессора лишь закатил глаза. «Какая забота. Будто бы тебе с этого обломится…» Грейнджер нервно запихивала учебник с пергаментом в сумку, краем глаза косясь на Драко, который, кажется, был доволен её реакцией… или нет? «Отлично. Хорошая возможность поболтать наедине». И он довольно скрестил ладони на затылке, положив ногу на ногу. Довольный, как кот. Ещё раз извинившись, гриффиндорка задом попятилась к двери, как будто бы заклиная Малфоя не идти за ней. «Черта с два, Грейнджер». И он лукаво улыбнулся ей, едва она коснулась спиной двери.***
Гермиона неслась в свою комнату со скоростью света. По крайней мере, так ей казалось. На деле же она спотыкалась и врезалась в стены. «Ты что, ослепла, а? Дура набитая!» — Её щёки пылали. — «Да. Малфой пригласил меня. Но…это не свидание…это моё задание… Не так ли?» — Она остановилась и прижалась макушкой к холодной стене. — «Так, но второй раз… Он сказал так странно… Это выбило меня…» — Нет, не правда! Нисколечки не выбило из колеи… Она привела дыхание в норму и вновь зашагала в сторону подземелий. Внезапно за спиной послышались чьи-то быстро приближающиеся шаги. «Мерлин…» Грудь снова стала вздыматься от возбуждения и…возбуждения? «Нейтон не мог отпустить Малфоя вслед за мной… Он не стал бы этого делать…» Гермиона чувствовала, как ладони предательски вспотели, а внизу живота вновь зародилось странное, но такое приятное чувство. «Нет, я не хочу вновь терять голову. Я не могу так просто… так просто отдаться этому… Я… я Гермиона Грейнджер в конце концов!» Она была уверенна, что шаги принадлежат мужчине, так как ни одни девичьи туфли так громко не топают, а судя по тому, что шаги были быстрыми, этот человек явно кого-то преследовал, кого-то струсившего от приглашения на свидание. «Это не свидание!» — Внезапно внутри неё всё упало. — «Дверь, та самая…ведь на этом же самом этаже… Годрик милостивый…спасибо…» В мгновение ока она влетела в подсобку для мётел и, прижавшись к стене, вновь оперевшись спиной о древко, прикрыла рот руками. «Он не поймёт. Он не услышит. Он… он…» — Сердце практически билось о дверь, вероятнее всего, именно оно выдало свою непутевую и трусливую хозяйку, ведь медленно опустив взгляд вниз, она увидела тень от чьих-то ног совсем близко с дверью. — «Чьих-то? Дура…дура, Грейнджер!» Конечно же, она понимала, что он пошёл за ней не только, чтобы получить исключительно положительный ответ на своё приглашение, но и чтобы наконец прояснить всё то, что между ними произошло. Глупо было полагать, что он не устроит этого разговора. Дурой же она себя ощущала потому, что и сама понимала необходимость этого разговора, но попросту боялась быть неправильно понятой, высмеянной… и в конце концов, брошенной, как тогда, в ванной комнате, после их первого поцелуя… и второго. Она замерла. Перестала дышать. Вторую руку положила на сердце, по-детски надеясь, что это приглушит стук её сердца. Человек за дверью продолжал стоять, а она поняла, что ещё несколько секунд и магическое общество сильно удивится, оттого, что в ближайшей газетенки главный заголовок будет кричать о том, что тело героини войны Гермионы Грейнджер найдено в подсобке для мётел, убитой самой собою из-за любви к слизеринскому принцу. «Ну…про принца может и не напишут…» — Удивляясь бреду в своей голове, она всё же убрала пальцы от носа, дав себе возможность дышать. Сделав долгожданный вздох, она увидела, как тень у двери пропала и послышались удаляющиеся шаги. Она вновь выдохнула. — «Слава Мерлину…» Осознав, что её рука всё ещё сжимает область сердца, она постаралась расслабиться. Руки были мокрыми, собственно как и лоб девушки. В помещении действительно было жарковато. Протерев рукавом мантии вспотевший лоб, она решила немедленно принять душ. Гостиная гриффиндора отлично подходила для этой цели, не могла же она отправиться вслед за Малфоем, чтобы попасть в его цепкие руки. «Всё, просто успокойся. Всё нормально…иди». — И она сделала крохотный шаг вперед, уже не в первый раз прислонив ухо к двери, чтобы убедиться, что шагов слизеринца не слышно. — «Тихо…» Гермиона нервно вскинула рукав мантии и взглянула на часы. До конца занятия оставалось двадцать минут. Этого должно хватить, чтобы добраться до гриффиндорской башни и наконец принять расслабляющий душ. Она опустила вниз ручку и медленно открыла дверь. В том радиусе, в котором открылся взор из тонкой щели двери, никого не было видно, поэтому, решив, что этого достаточно, девушка распахнула дверь и наконец выскочила из подсобки, попутно стряхивая пыль со своего зада, который испачкался в пыли старых мётел. И тут… — Ну привет, Грейнджер. В одно мгновение руки отпускают мантию, и она поднимает взгляд на прислонившегося к стене слизеринца. Устало и словно ему безумно скучно. Сложив, как обычно, руки на груди. Буквально в трёх метрах от двери подсобки. — Как… ты же… — Она не успевает озвучить мысль, ведь в её памяти всплывает фраза, кинутая Малфоем в день их встречи, тогда, у кабинета Макгонагалл. «Ну привет, Грейнджер». Кто бы мог подумать, что спустя лишь пару месяцев, он будет говорить эту фразу не с присущей ему к ней ненавистью. Правильной и ожидаемой, а с желанием. Гребаным томлением. Намерением наконец ворваться в её рот, чтобы выплеснуть весь тот спектр желаний, что разрывает его душу на миллионы маленьких частиц. И наконец он рушит возведенную ею и самим собой стену. Да и оказывается она не такой уж и крепкой. Малфой отталкивается от стены и в три больших шага оказывается рядом с Гермионой, хватая пылающее лицо в свои ладони, толкая туда, откуда она выскочила минутой ранее. Туда, где всё началось. Она открывает рот, верно чтобы возразить, ведь она не кто-то там, она Гермиона Грейнджер! Но он попросту затыкает ей рот своим ртом, и наконец они оказываются внутри подсобки. Затылком девушка врезается в стену и Малфой на секунду отрывается от неё, что-то невнятно прошептав, отчего дверь за ними тут же закрывается, давая им возможность забыть обо всём и обо всех. Он приближается вновь и прислоняется своим лбом к её. Она дышит громко, в помещении жарко и тесно. — Малфой, что ты… — Заткнись. — Он не собирается слушать её бредни. Вновь прикасается своими губами к её, и она позволяет. Его язык медленно заскользил по нижней губе гриффиндорки, отчего она негромко пискнула. Возможно, это был стон, который она старалась подавить. «Малфой, господи…» Он продолжал целовать её, смещаясь в сторону, сначала к правой скуле, затем к уху, зарываясь в волосы, что были самым необходимым в его жизни. Она вся была необходима ему. Слегка сжал руку на её талии, приближая к себе. Правой рукой зарылся в волосы на затылке, немного наклонив голову назад, открывая себе доступ к её шее. — Мерлин, пожалуйста… — Она задрожала. Никто и никогда не целовал её там. Никто и никогда не заставлял её тело испытывать это и заставлять душу изнывать от желания большего. Его губы вновь вернулись к её. Он сильно прижался к ним, почти кусая, заставляя её открыться ему. Рука с талии поднялась к шее, как и вторая, он гладил её кожу, терзая рот, что никак не сдавался его вторжению. Её начало трясти, сдерживать себя уже казалось просто невозможным. — Останов…ммм… — Решение открыть рот именно в этот момент оказалось ошибкой, и наконец слизеринец ворвался в её рот, столкнувшись своим языком с её. Прекрасно. — Моя вкусная… — Шепотом, сводя с ума. Гермиона выгнулась, подаваясь ему навстречу, освобождая себя от мыслей, что терзали её, не давая кинуться в эту пучину. — К чёрту всё. «Я хочу тебя». — Свобода. Долгожданная свобода. Она дала её самой себе и теперь никто не сможет её остановить. Она судорожно обхватила его за талию и прижалась ещё сильнее, позволяя их языкам танцевать страстное танго там, глубоко. Его рука заскользила вниз, к её груди и она поняла, что расплывается под его ладонями словно хреново мороженое. — «Господи… Чёрт возьми…» Ей нравилось. Её тело толкалось ему навстречу, позволяя. Очевидно, прикосновения к коже были бы куда более приятными? и она это осознавала, наспех вспоминая, что под рубашку надела тоненькую майку, а поверх рубашки любимый жилет, не говоря уже о мантии. — Гребаная капуста, — сквозь поцелуй недовольно прошептала она. — Что? — вскинув брови, спросил блондин, оторвавшись от неё, продолжая сжимать её грудь. — Ничего. Иди сюда. И она, схватив его за затылок, притянула обратно, обхватив за шею, максимально приближая к себе, ощущая его эрекцию в районе бёдер. И это окончательно свело с ума гордую гриффиндорку. Совсем недавно она зарекалась не стонать, словно пошлая девчонка, но за эти несколько дней Малфой превратил её чёрт знает в кого. «Влюблённая идиотка». Горячие поцелуи не заканчивались, а желание Малфоя вновь прикоснуться к её телу не имело границ, к тому же сейчас, когда она сама, кажется, готова для него на все. Однако он клялся не делать необдуманных поступков, о которых в первую очередь пожалеет она. Ведь клялся? Но эта кошка не даёт возможности вспомнить об этом, её бедра трутся о его член так сильно, что ещё пару минут и брюки сотрутся к ебеням, оставив лишь голую вожделенную плоть. — Грейнджер… ты моя… Он вновь оторвался от неё, слегка наклонившись и схватив поднял на свою высоту, предварительно сжав в руках ягодицы, отчего девушка вновь громко выдохнула. Прижал к стене, прильнув к бархатной коже шеи. Не прекращая целовать и прижиматься к ней, почти раскрытую для него, но под чёртовым слоем кучи одежды. Нет. Он не станет раздевать её здесь. Он не станет делать с ней это в подсобке. Не с ней и не так. — …ты ведь знаешь это? — Она лишь продолжала глубоко дышать, и ему это совсем не понравилось. Он ждал от неё ответа. Причем уже второго за последние полчаса. — Грейнджер… — Она будто бы была одурманена. Он резко отпрянул, продолжая придерживать её на весу, но сосредотачивая взгляд на её лице. В помещении было темно, но всё же капля света лилась из щели под дверью, и этого вполне хватило, чтобы он понял, что девушка явно не в себе. Это вызывало двоякое чувство. Чувство восхищения от того, что наконец эта девушка ответила взаимностью на его чувства и смогла разрушить стену между ними, но и чувство разочарования от того, что делает она всё это в порыве чувств и эмоций, которые пока не может контролировать. Её тело ответило ему, но не её сознание. — Чёрт, Грейнджер! — Он сделал шаг назад, и девушка оказалась на полу, вздрогнув от неожиданного чувства одиночества. Она ведь в порядке. Ей всё нравится, она… готова. Она хочет этого. Она хочет его. Что не так? Волосы обоих были взъерошены, но если Малфою такой беспорядок подходил, то Гермиона выглядела странно. — Мы поговорим позже, — достаточно грубо сказал Малфой, отворачиваясь к двери. — Можем и сейчас, — быстро ответила она, опуская глаза в пол. — Нет, не можем. — Вот оно. Глаза в пол. То, что его не устраивает. «Что не так? Почему он разозлился?» Она никак не могла ответить на эти вопросы, смотря на спину Драко, быстро исчезающего вдали коридора. — Мисс Грейнджер, — резко развернулась, услышав голос директора. — Да, директор… — Я пришла за Вами в класс и узнала от профессора Монтгомери, что вы плохо себя чувствуете… Всё в порядке? — Да, я как раз шла в свою спальню… — А разве мистер Малфой Вас не провожает? — Директор вытянула шею, заглядывая за спину девушки. — С чего бы? — Гермиона затрясла головой, скидывая с себя предположения женщины. — Хм… Тогда у меня возникает вопрос, куда мистер Малфой отправился без разрешения учителя… но об этом позже. — Девушка поёжилась. Опять у него будут неприятности из-за неё. — Я ждала Вас с утра в кабинете с ответом на заданный вчера вопрос, но Вы не пришли. Мне, как вы знаете, мисс Грейнджер, и без этого хватает дел… — Рональд к Вам не заходил? — Гермиона напряглась. Она была уверена, что Рон всё объяснит директору и вопрос попробуют решить, не привлекая министерство магии и репортёров. — Мистера Уизли я не видела. «Неужели он… Нет… Рон обязательно всё объяснит». — Директор… Малфой…он не виноват… — То есть Вы утверждаете, что это мистер Уизли напал на Драко Малфоя? — Нет… — Директор свела брови. — …он не нападал… — Тогда я не понимаю, что Вы пытаетесь мне объяснить… — Директор… Рон обязательно Вам всё объяснит… Я… не думаю, что я в праве одним своим словом решить судьбу кого-либо из них… понимаете? — Хорошо, я подожду до вечера, но если к вечеру мистер Уизли не явится ко мне с объяснениями, Вы получите записку с приглашением в мой кабинет… договорились? — Конечно, спасибо, директор.***
Не сказать, что Малфой был любителем поболтать о своих чувствах, но события последних дней неплохо потрепали его нервы, заставив напрочь забыть о том, что он проклятый этим миром пожиратель смерти, чья жизнь обязана быть унылой и одинокой. Тогда почему он вдруг возымел право хватать героиню войны за все части тела, при этом отдавая себе отчет в своих действиях? Почему счёл верным вылизывать её рот и шею тогда, как чистота её крови не изменилась, собственно как и его. И почему всё это больше не имеет никакого смысла. Растеряло свою значимость. Кровь? Да какая к чёрту разница, когда у него стоит член на неё даже тогда, когда они не видятся, когда все мысли лишь о ней и все ужасные сны вытеснены ею. Приходящей к нему, обнимающей своими нежными руками, хватающей за платиновые волосы, оттягивающей голову вбок, желая целовать его шею, с пульсирующей жилкой, которая выдает его бешеное сердцебиение. Почему ему наплевать на то, что скажут её пустоголовые дружки? Его знакомые, мать? Возможно потому, что именно эта гордячка подкинула ему мыслишки о счастливом будущем, в котором рядом она. Навсегда. Даже в глубокой старости на окраине Лондона, лежа на заднем сиденье старого кабриолета, она будет читать заумные книги, закинув свои дряблые ноги на него, полуразвалившегося старика, который тут же обнимет их. И передаст ей сэндвич с беконом, который она так любит с юности. Их дети, как ему представлялось несколько недель назад, мальчик похожий на него и девочка — копия своей матери. Будут приезжать к ним на Рождество уже со своими детьми и с удовольствием слушать истории об учёбе своих стариков, пройденной войне и истории, зародившейся под старым дубом. — Драко, долго нам тут сидеть? Я уже отморозил яйца… — Блейз вернул его к непростой действительности. — Я задумался. — Заметил. В последнее время ты слишком много думаешь… смотри… — Мулат прикоснулся к волосам друга, выпучив глаза. Драко напрягся. — Что? — Как что?! Твои волосы начали кучерявиться… Мерлин, Малфой, ты превращаешься в Грейнджер! — Драко стукнул Блейза по руке и улыбнулся. Мулат же во весь голос заржал, оставшись довольным своей шуткой. — Ерунда. — Драко поправил волосы, выдохнув холодный воздух. Было слишком холодно для начала ноября. — Так зачем ты меня опять вытащил в этот холод? Снова с патлатой проблемы? — Старуха потребовала ответа от неё. Либо я, либо Уизли покинет школу. — Забини перестал улыбаться и вмиг стал темнее тучи. — Какого хера ты должен уходить? Почему она не сказала, что он хотел её трахнуть там, а ты спас? — Потому что он её близкий друг, ты ведь и так всё понимаешь, Забини… Конечно, она не может предать ушлёпка. — Предать? Это не предательство. Он должен получить по заслугам, и дружба тут не при чём. — Согласен, но ведь не стану я её заставлять? — Как не станешь? Ты же ведь лижешься с ней, она твоя девчонка… Конечно, ты станешь заставлять её! — Нет, Блейз, я не буду так поступать. Она должна сама решить, кто покинет школу. И… она не моя девчонка… — Ну…вообще… объективно говоря… решать должны другие люди, допросив вас, а не скинув всё на неё. Как ей быть? Один её друг уже хуеву тучу лет, другой…ты… — Да. Просто я. — Забини махнул головой. Назвать его её парнем было бы… слишком? — Я бы на её месте послала бы вас обоих. Вот правда. Прям обоих нахер. — Почему? Разве не очевидно, что уйти должен я? — Ты? — Конечно. Все только этого и хотят. Это самый ожидаемый исход затеи Бруствера. Разве не так? — Драко, ты что, хочешь отправиться в Азкабан? — Конечно, нет. Может быть, меня просто исключат из школы, и я займусь более нужными делами, чем протиранием штанов на уроке Монтгомери. — Не думаю, что тебя просто отпустят в свободное плавание. Наказание обязательно последует. — Драко пожал плечами. — Давай я поболтаю с Уизли… по-доброму… всё ему объясню? — Нет. Нахер его. Этот ублюдок слишком сильно злится на меня. Он не станет тебя слушать, зато уверен: спровоцирует на пару новых тумаков, чтобы ещё и тебе досталось от директора. — Забини фыркнул. — Забавно. Золотому герою можно творить всё, что взбредет в голову? Даже лапать золотую девочку? Серьёзно? — Малфой плотно сжал губы. «Лапать золотую девочку». — Словно хлыстом по грудной клетке. — Грейнджер ходила к нему с утра. — И? — Я не знаю, она, конечно же, не сказала. Сказала подождать. Возможно, она попросила ушлёпка во всём признаться… Не знаю… — Тогда… ждём вечера? — Думаю, да. — Кстати, ко мне тут младшенькая Уизли подлетала… Просила передать тебе, что сожалеет о поступке брата. — Нахер её. — Блин, а я бы… — Забини! — Нет, правда, она очень даже ничего. Попка прямо… орешек. — Фу, Блейз…она ведь трахается с Поттером. — Допустим, и?.. Она ведь не его жена… — Он поиграл бровями. — Да плевать. Делай, что хочешь, но уверен, что тебе не обломится. В конце концов…вспомни, кто её брат. — Забини задумался. — Блять, Малфой! Ну вот нахера?! — Драко засмеялся. Забини собрал листву у ног и кинул её в друга, после чего началась бойня.***
Сидевшая напротив Гермионы Парвати Патил искренне недоумевала, стоит ли ей остановить Гермиону в попытке поглотить всё, что она видела перед собой на столе. День был таким долгим, что к вечеру гриффиндорка решила, что сможет съесть целого слона. Собственно, именно так она и решила поступить. В ход шли куриные ножки в карамельной корочке, тыквенное пюре, горошек, спаржа, несколько кусочков багета и, конечно же, шоколадный пудинг. — Если бы ты не была бы Гермионой, я бы решила, что ты беременна, — с улыбкой произнесла Парвати. Гермиона резко подняла голову, выпучив на индианку глаза. Та лишь пожала плечами, продолжая улыбаться. Краем глаза Гермиона увидела, как Джинни с неменьшим удивлением смотрит на неё. — А, я… проголодалась, — смущенно призналась девушка, отложив ложку и невзначай кинув взгляд на слизеринца, который… тоже пялился на неё. Лицо девушки медленно начало покрываться краской, осознавая, что Малфой сморщил лицо. Вероятно, поглощающая пищу гриффиндорка выглядела слегка… неряшливо. Она закашлялась и отвернулась. Ужин на этом был закончен, хотя она была вовсе не против доесть пудинг и взять с собой в комнату пару яблок. От мыслей о еде её отвлекло движение рядом. Джинни поднялась с места и поплелась на выход из зала. — Если хочешь, можем прогуляться перед отбоем. Погода сегодня прекрасная, — предложила Парвати. Гермиона взглянула на смуглую девушку и задумалась. Ссора с Джинни её очень огорчала. Злость прошла, и на смену ей пришло чувство горечи. Джинни, её любимая подруга стала участницей произошедшего конфликта, совершенно точно не желая причинить ей вред. Разве Гермиона не должна была быть чуть сдержанней? Она и сама не знала, но чувствовала, что без Джинни она неполноценный человек. Ей нужен был друг, и никакая Парвати не могла заменить её. — Нет. Мне нужно… написать эссе по трансфигурации. — Парвати, кажется, ожидала подобного ответа, поэтому вновь пожала плечами. — Я пойду. — Смуглянка качнула головой, и Гермиона начала вставать из-за стола. Её взгляд вновь притянул Малфой, ковыряющийся в своей тарелке. Они не сталкивались после того, что произошло утром. По спине пробежал строй мурашек, но девушка тряхнула головой, прогоняя наваждение, и вновь взглянула на Джинни, чья рыжая макушка растворилась среди студентов. Она решила поговорить с ней. Быстро зашагав в сторону выхода, Гермиона практически почувствовала, как Драко проводил её взглядом. Это не могло не отозваться внутри неё сладостным теплом. Она интересна ему, и это безумно льстит. Он не смотрит на сидящую неподалеку Асторию. Всё его внимание направлено лишь на неё. И пусть это лишь переглядывания, большего сейчас и не нужно. Ей и так всё произошедшее казалось нереальным сном. Она и он целуются, словно ошалевшие влюблённые. Она вновь затрясла головой. Рыжие волосы вновь показались в массе других и, догнав подругу, Гермиона схватила Джинни за локоть. — Ай! — Джинни резко развернулась, явно не ожидая, что это будет Гермиона. — Герм? — Пойдем. Уменьшив хватку, Гермиона повела её к выходу из школы. Она несколько раз проморгалась, когда, проходя мимо дверей большого зала, увидела Драко. Вряд ли он пошёл бы за ней, не успей она покинуть зал. Да и зачем? Вновь зажать для поцелуя? Или, может быть, убедиться, что всё в порядке? В любом случае гриффиндорка решила, что ей лишь показалось. Через пару минут они оказались на улице. «Это называется прекрасная погода?» — Промозгло и зябко. Под ногами корка льда, а ветер то и дело норовил залезть под мантию. Девушки встали прямо рядом с дверями. Вряд ли разговор предстоял долгий. Гермиона не собиралась выяснять отношения. — Я…я хотела сказать, что не права. — Герм, нет. Ты чертовски права… — Я не должна была говорить с тобой так грубо, прости за это. — Это ты прости… Герм, я так сожалею. — Рыжая бестия, словно малолетка, разревелась, кинувшись в объятия подруги. — Джинни… — Словно белуга, она плакала, путаясь в кудрявых волосах подруги. — Всё нормально. — Мне так жаль. — Гермиона крепче обняла Джинни, погладив её по голове. — Мне тоже.***
Как бы Гермиона ни старалась прорваться в лазарет к Рону, мадам Помфри была непреклонна. В течение последних пятнадцати минут первая пыталась объяснить необходимость этой встречи, а вторая, ссылаясь на внутренний распорядок школы отказывала в свидание, как полагала она. — Мадам Помфри, какое свидание! Мерлин! Это вопрос жизни и смерти! — Дорогая мисс Грейнджер, я не пущу Вас в лазарет в двенадцать ночи! Ни в коем случае! — Но мадам Помфри! — Идите! Немедленно! — И женщина закрыла перед носом гриффиндорки дубовые двери, оставив ту обтекать от негодования и искренней злости. Рон не явился к Макгонагалл и, получив пол часа назад записку от директора, Гермиона в первую очередь сиганула выяснять отношения с горе бывшем. Она так торопилась, что даже сбила с ног Малфоя, который, увидев сбегающую с лестницы девушку, встал с дивана, потянув к ней руку в попытке остановить. Она попросту оттолкнула его, отчего он вновь завалился на диван, успев лишь проклясть всех её предков. — Подлец! Ты полная задница Рональд Уизли! — крикнула она в закрытые двери и, развернувшись на каблуках, побежала к директору. Она и так потеряла слишком много времени в попытке поговорить с этим гоблином. «Сукин сын! Как он мог так поступить! Он ведь должен был! Он ведь! Ох!» — Она запрыгала на месте, заколотив по воздуху кулаками, отчего вид её стал весьма неаккуратным. Ещё через несколько минут она наконец оказалась у статуи Горгульи и была готова рассказать всю правду директору, забыв о том, что Рон её старый добрый друг. Смотря себе под ноги, она услышала, что Горгулья наконец предоставила лестницу и, подняв глаза, почти вступила на ступеньку, но клюнула носом стоящего на ней слизеринца. — Малфой? Что ты тут делаешь? — Разговаривал со старухой, а ты зачем припёрлась? — Меня вызвала директор. — Малфой фыркнул. — Что же… спокойной ночи… — Она постаралась обойти его, но внезапно, сравнявшись с ним, она почувствовала, что он взял её ладонь в свою. — Не ходи. — Она не вырвала руку, хотя могла поспорить на миллион галеонов, что выглядели они чертовски странно. — Почему? — Я всё сам сказал. — Но Макгонагалл ждёт меня… — Давай вернёмся в нашу гостиную. «Нашу…»***
Впервые в жизни Гермиона не повиновалась директору. Как же так? Она повиновалась желанию Драко Малфоя, а не Минервы Макгонагалл. Это случайно не конец света? Тогда может пришельцы подменили ей ночью мозг? Позабыв об ответственности и осторожности, двое студентов брели плечо к плечу до подземелий, время от времени касаясь пальцами друг друга. Как будто бы случайно. Как будто бы они не прежние враги. Словно всё это навсегда забыто и на вечность стёрто. Просто парень и девушка, шагающие туда, где их судьбы внезапно сплелись. Туда, где дикое сердцебиение можно не сдерживать. Это был самый долгий их путь вместе. Впервые они так долго вместе блуждали по школе. Оказывается, добраться до подземелий можно не только самой быстрой дорогой. Девушка лежала на кровати, с головой закутавшись в одеяло. У неё был очень долгий день. Можно ли считать его удавшимся? Ведь Малфой вновь её поцеловал, и они даже подержались за руки пару минут, да и с Джинни она наконец помирилась. К сожалению, поступок, а вернее бездействие Рона портил этот день, который, возможно, был одним из самых лучших в её жизни. Она вновь и вновь прокручивала в памяти их поцелуй. Другой, не такой как первые два. «Интересно, я каждый поцелуй буду так анализировать?» — Вдруг Гермиона подскочила на кровати, скинув с себя одеяло. — В смысле каждый?! «Словно их будет тысячи…» — И схватилась за пылающие щёки.***
3 ноября. Малфой проснулся в приподнятом настроении. Гриффиндорка ответила ему взаимностью, однако это было не совсем тем, на что он рассчитывал. Конечно же, он понимал, что из-за всего произошедшего между ними девушка прибывает в неком шоке и эйфории. По-другому и быть не могло. Было бы странно, если бы она накинулась на него, как только появилась бы возможность. Вряд ли ему бы это понравилось. Он видел, что девушка скованна и стеснительна, но лишь до поры до времени. Например, пока он не начнёт целовать её нежную кожу за ушком или пока не станет лапать её мокрое, голое тело в душе. Это всё было не то. Вернее то, но он знал, что девушка кидается в его объятия неосознанно, а лишь поддавшись животным инстинктам. Будь Гермиона Грейнджер в своём уме, она бы оттолкнула его и не позволила бы щупать свою грудь. Даже через слой одежды, даже желая того сама. И он не хотел ломать в ней ту Грейнджер. Он хотел, чтобы та самая, гордая и непрогибаемая гриффиндорка осознанно потянулась к нему сама. Не через силу. Не через уговоры. Сама. Однако теперь времени на это оставалось совсем мало. Вероятнее всего, это его последнее утро в стенах школы, и уже завтра его койка будет возвышаться где-то над океаном, в стенах Азкабана. «Весело. Ну и не придурок ли? Не хотел же играть в благородного принца. Что же пошло не так?» — Да просто он пришёл к выводу, что не собирается уступать ни Поттеру, ни Уизли в благородстве, что так ценит гриффиндорка. Он счёл возможным провести пару лет в тюрьме, чтобы потом такая девушка, как Гермиона, не могла усомниться в его честности и благородстве? Зачем ему это? Наверное, потому что он просто влюбился. Как обычный мужчина, желающий для своей женщины самого лучшего. Себя. И счёл необходимым соответствовать такой девушке. Как бы сильно это не било по самолюбию. Сильно било. «Если я всё сделаю правильно, то она дождётся меня из тюрьмы и… И что?» — Он не верил, что они заживут долго и счастливо, хотя и мечтал об этом. Но не смешно ли? Героиня войны и бывший пожиратель смерти, отсидевший в Азкабане… Малфой нервно засмеялся, поправляя на себе слегка мятую рубашку. Первым уроком были зелья, и ему показалось странным, что он не слышит как собирается Гермиона. «Может, она уже ушла?» — Он закатил глаза. — «Зазнайка». Прошлым вечером, на ужине они договорились с Блейзом встретиться у входа в их гостиную, поэтому сейчас он не торопился. Ему нравилось бесить Блейза. Наконец собравшись, он вышел в коридор и заметил, что дверь в комнату гриффиндорки открыта. «Интересно…» — Не думая долго, он полностью открыл дверь и не увидел в ней соседки. — «Наложила заглушающие чары на ванную комнату?» — Он свёл брови. — «Зачем? Поёт в душе?» Решил войти в комнату, прекрасно помня, как её это раздражает, но ведь она сама оставила дверь открытой. — Так, так, так… Он огляделся и вновь сделал вывод, что девушка очень неряшлива. Вновь раскинутые по всей комнате вещи, книги, пергаменты. Не заметив ничего интересного, он уже решил отправиться к Блейзу, когда вдруг вспомнил о некогда сделанной снимке на магловский фотоаппарат. — Хм… где оно? Он завертел головой в поисках фотографии и, решив, что ничего такого нет в том, чтобы заглянуть в её прикроватный столик, открыл дверцу, а затем и ящик. «Пусто. Выкинула её? Или… Может…» — Улыбнувшись своему предположению, он завалился на её кровать, откинув в сторону подушку и сдвинув простыню. — Бинго! — Улыбка растянулась до ушей, пока он крутил в руках фотографию с самим собой. «Моя девочка». Поначалу он решил забрать её себе, чтобы обязательно подразнить её этим после, но, вспомнив, что возможно сегодняшний день последний в этих стенах, всё же положил на место. «Пусть напоминает тебе обо мне. Пусть не даёт забыть! И всегда вызывает улыбку». — Как заклинание, произнёс он и, вернув всё на свои места, немедленно покинул комнату. — Какого чёрта так долго, Драко? — Заждался? — Мерлин тебя дери, если мне не достанется десерт, я тебе отомщу! Драко махнул рукой на друга, и они перекинулись парой новостей, пока шли до большого зала. Как минимум две дюжины студентов, прошедших мимо, прокляли его, чем вызвали искреннее удивление на лицах обоих. — Что это они с цепей посрывались с утра пораньше. — Блондин пожал плечами. — Ты успел напортачить с утречка? — Не унимался Блейз. — Вроде нет. Не успели они войти в двери большого зала, как Драко почувствовал тупую боль в голове. Опустив голову и раскрыв глаза, он увидел валяющийся на полу кубок. «Какого…» Некий студент с гриффиндора кинул ему в голову наполненный соком кубок. Со всех сторон послышались мерзкие оскорбления и толчки и в Малфоя, и в Забини. К ним немедленно подбежала Пэнси, стараясь оттолкнуть озверевших студентов, но в итоге и сама получила по спине, чьё-то огроменной рукой. Послышались крики учителей, и, подняв голову, Драко увидел летящий в него кулак, а за ним Нейтона, спешащего остановить этот самосуд. Малфой действительно не понимал, что происходит, и одним лишь желанием было поскорее вернуться в спальню, пока учителя не восстановят порядок. — Что, блять, происходит?! — услышал он голос Блейза, которого толпа отталкивала от Драко. Пэнси уже не было видно. Кто-то стукнул Драко в живот, отчего тот скрючился и, практически завалившись в этой куче народа на пол, заметил, как чья-то нога топчет его лицо на первой странице «Пророка». «Не рановато для почты?» — Он не мог понять, почему в тот момент, когда толпа хочет его уничтожить, его интересует почта. Однако, оттолкнув того, кто стоял своим ботинком на лице Драко, он увидел название статьи, повергнувшее его в шок. «Драко Малфой — насильник, или как героиня войны унесла ноги».