insomnia

хенджин начинает плеваться лепестками спустя месяц после того, как они с джисоном расстаются. говорит ему об этом феликс. какая ирония. очень злая, впрочем. джисон широко раскрывает глаза и не доносит до губ стакан с пивом. стекло скользит в ладони и он ставит его на стол, промахиваясь мимо квадратной подставки. у феликса с хенджином все должно быть хорошо хотя бы потому, что у джисона с хенджином все было никак. таких отношений никто из них не заслуживал даже в глупые семнадцать. я тебя поцелую, потому что я вроде как хочу. я буду с тобой встречаться, потому что мы поцеловались и, наверное, надо. я буду изображать из себя любящего парня-подростка, потому что так получилось. обоюдное согласие по обоюдному нежеланию должно работать не так. у хенджина с феликсом обоюдное согласие по обоюдному желанию. как оказалось, не обоюдному совсем. на феликсе нет лица. джисон не знает, что сказать. он никогда не смотрел немое кино, но больше никогда и не захочет. три года, срок гигантский в масштабах старшей школы. джисон где-то слышал, что любовь живет три года. художественная литература не его конек, наверняка ему это хенджин и сказал. видимо, у нелюбви такой же лимит. джисон смотрит в совсем стеклянные, как стакан, глаза напротив и до него вдруг доходит, что феликс вытащил его в бар не просто посидеть выпить пива. он его вытащил, чтобы сказать, что в джисона встрескался по уши бывший. бывший, с которым сейчас встречается его лучший друг. бывший, к которому у джисона никогда ничего не было, кроме азарта, и не будет никогда. сценарий давно отыгран, занавес опущен. джисон всегда говорил, что хенджин слишком легко вживается в роли, и не только в своем драматическом кружке. в джисоновом словаре нет слова "безответно", он не знает как больно это может быть, как сильно мучается сейчас хенджин выплевывая из себя то, чего не должно быть в человеческом орагнизме по определению. у джисона много вопросов к эволюции. - у него вся комната в этих сраных лепестках. розовые какие-то. хенджин ведь ненавидит розовый. а у джисона аллергия на цветы. слова у феликса никак не хотят связываться складно, язык заплетается, настойчиво прорывается невнятный из-за акцента и алкоголя английский. за все годы, что джисон знает феликса, он никогда не видел его таким. даже когда не сложилось с девочкой, которая ему тогда очень-очень сильно нравилась. видимо, недостаточно серьезно все было, раз никакие ветки из желудка не полезли. когда они полезут - теперь уже вопрос времени. наверное. джисон думал, что ханахаки - просто плод воспаленного ума, красивая сказка для усиления драмы. оказывается, что случается. не со всеми, но бывает. почему это 'бывает' случилось именно с хенджином, он не узнает никогда, но готов драться со вселенной, мирозданием, треклятыми мойрами из-за этого. феликс что-то бормочет про операцию, врачей, кучу денег, роботов и как сильно он джисона хочет ненавидеть, но не может. и как сильно он хочет, чтобы хенджин джисона ненавидел. видя, как у феликса начинают блестеть глаза в свете желтых ламп, джисон начинает сам этого хотеть. что мне сделать, чтобы помочь, порывается спросить он. перед глазами мутнеет и резко начинает болеть голова. на феликса смотреть больно. думать про хенджина еще больнее. он чувствует абсолютное всепоглощающее бессилие и жалость. жалость, которую хенджин бы посоветовал засунуть себе в задницу или сожрать на ужин вместе с розовым месивом. а еще лучше сжечь. чтобы феликс не заразился.