Family. University. Cheese. Kink.

Этот город наш, полностью весь, Каждый кирпич каждой стены (с) Щенки — Мне нужна ты

Воскресенье, 5 ноября 2017 года Мингкван остался у Кита дома на все выходные. Он легко установил контакт с семьей: обсуждал с отцом работу, учил брата писать стихи для будущей жены. Мама с гордостью смотрела на младшего сына, с улыбкой разглядывала его “парня”, и Кит радовался, что сделал правильный выбор. Мингквана можно было выносить, нормально с ним общаться, а вечером запирать в гостевой комнате и, весело хохоча, убегать спать к себе. Они почти не целовались, правда наедине младший взял в привычку держать Кита за руку. Это тоже оказалось нормальным, если приноровиться играть на телефоне левой рукой. Обратно они вернулись вечером воскресенья, и Кит поспешил попрощаться с Мингкваном. Маленькая комната в общежитии встретила уютом: из-за неплотно задернутых штор пробивались розовые закатные лучи, на полу у кровати пылились конспекты с прошлой недели и обертки от фаст-фуда. Кит собрал мусор, принял душ, радостно забрался с ногами на кровать и впервые за выходные смог спокойно посидеть в соцсети. Переписка с Фортом не отличалась целомудрием, а Мингкван почти все время крутился рядом и совершенно беззастенчиво заглядывал в экран, так что пришлось отложить общение на потом. В субботу Форт скинул пару смешных картинок, потом поинтересовался, куда Рыжий пропал, и, не получив отклика, явно обиделся. Последнее сообщение пришло всего несколько минут назад, где он, уже сменивший гнев на милость, прикрепил фотографию неба с подписью: “Смотри какой красивый закат”. Кит поспешил ответить. [Кит: Неплохо.] [Форт: Знаешь, что лучше?] [Кит: Что?] [Форт: Поднимись на крышу своего общежития. :)] Кит почувствовал, что улыбается. [Кит: Она закрыта.] [Форт: Только если у тебя нет друга с ключами.] [Форт: И я здесь не один.] Следом пришла еще одна фотография: безграничное алое небо, опутанное паутиной проводов, загорелая рука, сжимающая бутылку виски. На обвивающем запястье плетеном шнурке, тускло поблескивая на свету, красовалась знакомая шестеренка. Первоначально Форт нацепил инженерную гордость на шею, но во время секса она с такой силой била Кита по лицу, что в итоге переехала на конечность. Выбросить или хотя бы просто снять ее парень отказывался наотрез. Кит соскучился по этому безумцу и немедля бросился вверх по лестнице. Оказавшись на крыше, он растерялся и не сразу заметил Форта, стоявшего у ограждения. Глаза слезились от непривычной яркости заката, и Кит почти наощупь сделал несколько неуверенных шагов навстречу. Знакомая до мельчайших деталей широкая спина, отливающая бронзой в угасающих лучах, худые кривоватые, словно написанные небрежной рукой художника, ноги, едва различимые контуры мышц. Если подойти ближе, можно коснуться горячей кожи, ощутить плавные движения, спуститься ниже по полоске позвоночника к аккуратным ягодицам. Форт, полностью обнаженный, не спеша обернулся, словно почувствовал взгляд, и сердце вмиг отозвалось радостным галопом. Ветер трепал его челку, открывая ехидно прищуренные глаза; нарисованные на груди механизмы покачивались от дыхания, как настоящие, а Кит не мог двинуться с места, жадно ловя каждое движение парня. Кожа покрылась мурашками от холода, зато внутри разгорался пожар. — У нас есть виски, — Форт подошел ближе. — Вино, смазка. Только сыр я забыл купить. — Зачем нам сыр? — удивленно рассмеялся Кит. Чтобы не терять времени, он начал стаскивать с себя футболку: алкоголь и уж тем более еда могли подождать. Колючее черное покрытие крыши царапнуло ступни, когда Кит скинул шлепки. — Вино есть, а сыра нет, — пожал плечами Форт, разглядывая бутылку. — И что же нам теперь делать? — Будешь закусывать спермой. Форт осклабился, развел руки, довольный своей наглостью. Парню шло быть дерзким, уверенным в себе. Иногда и правда полезно соскучиться друг по другу. Совершенно не стесняясь своей наготы, Форт подошел ближе, его бедра плавно покачивались, наполовину возбужденный член в обрамлении завитков волос приковывал взгляд. Кит принялся расстегивать шорты, но парень его остановил. — Подожди. Давай поиграем, — немного хрипло предложил он. — У меня есть для тебя подарок: если не поймаешь его, тебе придется раздеться. В его руке мелькнул прямоугольный сверток в пятнистой обертке. Кит подумал, что сделает все, чтобы подарок пролетел мимо рук, но Форт сам швырнул его куда-то себе за спину. Судорожно стянув с себя остатки одежды, Кит замер как завороженный. Форт подошел вплотную. — Ты мне доверяешь? Интонации едва заметно изменились, но губы дразнили легкими поцелуями, и Кит пятился, движимый неукротимым напором, оступался на цыпочках, снова тянулся вверх, цепляясь за горячие плечи. Задницу обожгло холодом металла, когда его прижали к самому бортику крыши. Кит обернулся, с замиранием сердца разглядывая, как там, внизу, проносятся на огромной скорости машины. Город кипел ночной жизнью, но здесь, на высоте двенадцатого этажа, оставались лишь тихие отголоски рева двигателей и плач сирен. Если упасть, то шансов остаться в живых точно нет. Форт коснулся его щеки, зарылся рукой в волосы, заставляя посмотреть на себя. От его взгляда по всему телу Кита пробежали мурашки. — Кит? — Да, — голос сорвался. — Тебе доверяю. Форт легко приподнял его, усадил на край бортика и немного подтащил к себе; от неудобства пришлось лечь. Спину царапала жесткая поверхность, ветер с ревом подхватывал волосы, и Кит по-настоящему испугался: он не привык полностью терять контроль над ситуацией. На высоте двенадцатого этажа, где лишь они, вечер и ослепительный закат, особенно чувствуется собственная уязвимость. Кит со всей силы вцепился в край ограждения, ногами крепче обхватил Форта за талию, стараясь сдержать панику. — Что ты делаешь? — Расслабься, — парень потянулся и навис над ним, осторожно целуя грудь, шею, заставляя беспомощно откинуться назад. — Смотри, какой закат. Голова кружилась, от ветра выступили слезы, и мир вращался как в калейдоскопе. Последние солнечные лучи ласкали кожу, словно он — всего лишь маленький восторженный цветок среди бескрайних просторов жизни. Форт был абсолютно сумасшедшим и таким же горячим. Щекотка губ, холодок зубов. Миллиарды ощущений и один мужчина, к которому Кит жался в надежде спрятаться от ветра. — Тебя так долго не было. И меня в тебе, — хрипло прошептал Форт, удерживая его почти на весу и не переставая целовать. Кит чувствовал пальцы внутри себя и старался сосредоточиться на них и на том бреде, который нес парень. Ему ничего не грозило, Форт его удержит, что бы ни случилось. — Твоя жопа такая охуенная. Закат тоже красивый, но на него дрочить не получается. А я пытался. Форт был безжалостным, как августовский проливной дождь, но таким же необходимым. Кит, кажется, сходил с ума. От этой совершенно бессвязной речи, от прикосновений, которых так не хватало, от чувства опасности, которое ощущалось в воздухе. Как перед грозой. — Не бойся, детка. Я тебя не отпущу, пока всю душу из тебя не выебу. Или что там за хуйня у тебя под ребрами, — продолжил парень, и Кит не сдержал радостный стон, когда рука с силой прошлась по его груди. — Или пока не оглохну от твоих криков. Его голос звучал самонадеянно, наглее и сильнее, чем обычно. И это заводило. Форт помог закинуть ноги себе на плечи и толкнулся внутрь, заставляя вновь проехаться спиной по покрытию. Кит зашипел от неожиданности. — Вот так, не сдерживайся. Кит не собирался сдерживаться. Это было восхитительнее прыжка с парашютом, безумнее первого секса и страшнее самой смерти. Будущего не существовало: только эта секунда, только закипающая кровь и искры из глаз. Форт держал его и отталкивал одновременно, и все сложнее осознавалось, в какой плоскости они находятся. Высота и тишина поглощали их, глуша все остальное. Кит чувствовал, что с каждым движением съезжает ниже за край крыши, но только цеплялся за парня изо всех сил. Сердце замирало не то от ужаса, не то от восторга. Боль, судороги, возбуждение и гул в ушах. — Держи меня, блять, держи, — словно мантру повторял Кит. Губы Форта были повсюду: горячие, ненасытные, терзали кожу, заставляя забыть обо всем. Парень запустил руку Киту в волосы и заставил взглянуть на себя, его рот изогнулся в злой усмешке. — Думаешь, можешь просто исчезнуть, ничего не говоря? — прошипел Форт ему в лицо. — Заставлять меня волноваться? Он снова с силой толкнулся, заставляя Кита съехать значительно назад, сдирая кожу на лопатках, и закричать. — Отвечай! Форт подхватил его, не давая сорваться, упрямо замер. Кит спиной чувствовал, как оскалился город за ним, приоткрыл слюнявую пасть, готовый перемолоть среди металла и стекла. — Нет! Прости! Не отпускай меня, Форт! Он бился, стараясь ухватиться за что угодно и не соображая, чего хочет больше: удержаться на крыше или раствориться в ощущениях. Город снова завыл, вспыхнул огнями, освещая обиду в глазах Форта. — Будешь еще так делать? — Нет! — Я чуть с ума не сошел... — Прости, я... Форт подтянул его за бедра, заново распаляя огонь, отпуская блуждать его в потемках тела. Крик сорвался с губ и перешел в стон, затухающий под красными небесами, когда пламя поглотило Кита целиком. Глаза щипало, спину жгло, он дрожал и жался к Форту. Эмоциональный вихрь причинял почти физическую боль, наклонял горизонт, покидал его тело со слезами и спермой. — Как тебе закат? — прошептал Форт. Безумный. Смертельный. Сладкий как клубника, опасный как консервы с ботулотоксином*. — Охуенно, — задыхаясь, признался Кит. — Лучший в жизни. В себя он пришел, лежа на мягком пледе в углу крыши. Закат успел смениться ночной тьмой, обнажая миллиарды звезд: они таинственно светили, рассыпанные как соль на синей скатерти. Нечасто удавалось вот так просто полюбоваться ими в городе. — Очнулась, Кисуля? — обрадовался Форт. — Будешь? Парень протягивал открытый виски и, несмотря на браваду в голосе, неловко улыбался. В сумерках его почти не было видно, только бутылка да белые зубы едва уловимо поблескивали. Кит с благодарностью сделал несколько глотков, чувствуя как тепло разливается по пищеводу, потом лег на спину и застонал. — Я же положил тебя на бок, — проворчал Форт, помогая перевернуться. — Думаешь, просто так? Извини, я не думал, что там так жестко. Может, виски обработать? — Жалко, — вяло отозвался Кит. После алкоголя глаза начали закрываться снова. Боль почти не беспокоила, если он не двигался. — Я могу его слизать. Форт устроился рядом, протолкнул руку ему под голову, позволяя лечь на плечо и нежно потрепал по голове. — Извини. Я перегнул. — Да ничего, я же все еще на крыше. — А нехуй было пропадать, — пробубнил Форт. — Я тебя потерял. За три дня ни одного сообщения! Я к Философу пришел спрашивать, где ты, такой спектакль устроил. А потом оказывается, что ты с моим подопечным дома развлекаешься. Парень с такой обидой пыхтел ему в ухо, что Кит не удержался. — Ревнуешь? — Переживаю. Обычно ты хотя бы отвечаешь. — Я попросил прощения. Ты же знаешь, там мама... Да еще и Мингкван. Форт понимающе вздохнул, ткнулся сухими губами в лоб, оставляя еле заметный запах синего Кэмел. Тепло. — Как съездили? — наконец спросил парень. Кит рассказал про выходку Мингквана на ужине, про внезапное отношение родителей к его случайному каминг-ауту, про странные недопоцелуи. Потом плавно перешел на женитьбу брата и снова вернулся к первокурснику. — А потом он начал читать мне стихи. “О, Боги, небо, что творю я…” — Что, прямо так и читал? — оживился Форт, который до этого момента больше молчал. — Максимально приближенно. Парень коротко посмеялся, передавая волны вибраций и самому Киту, и погладил его по плечу. — И что теперь? — замер и тихо спросил Форт. — Это был наш последний раз? Кит удивился вопросу так сильно, что даже привстал с удобного плеча. Он думал, что парень достаточно хорошо знает его. — Ты все еще мой тайный любовник, — неуверенно возразил он, а когда ответной реакции не последовало, добавил. — И я не планирую с ним спать. Форт неодобрительно покачал головой. — Выпороть бы тебя за такое обращение с людьми. — Ты уже показал, кто здесь папочка, — Кит снова лег. — А теперь засунь совесть себе в жопу и не порти эту ночь. Они какое-то время просто лежали, занятые каждый своими мыслями. Кит, перебирая в голове события вечера, думал, как в человеке может сочетаться совершенно безумная похоть и преувеличенное чувство справедливости, помноженное на желание всех спасать. И как так вышло, что он готов принимать Форта со всеми его идеями и самыми пагубными мыслями. — Видишь полярную звезду? — махнул Форт рукой, привлекая его внимание. — Угу. — От нее на час и до конца. Видишь, как будто шарик на веревочке? — Допустим. — Это Кит.** Кит в ответ одобрительно помычал, лениво разглядывая именное созвездие. — Знаешь, почему его так назвали? Перебирая его волосы, Форт рассказал легенду о том, как Боги разозлились на эфиопскую королеву Кассиопею за эгоистичное самолюбование. В наказание Посейдон наслал наводнение и морских чудовищ, в том числе и кита. Дальше следовало описание побоища, подвигов, спасения принцессы. — И теперь, все герои этой легенды помещены на небо. Правда Кассиопея оказалась там вверх ногами, — закончил Форт торжественно. — Потому что она — сука. Кит, который к этому моменту окончательно разомлел в его руках, только вяло приоткрыл глаза. — И что? — Кассиопея чуть не убила собственную дочь. И еще полстраны. Родители не всегда пример для подражания. Кит понял, к чему Форт клонит, но ругаться сил не было. — Если бы не мама, — раздраженно откликнулся он, — я бы вообще сюда не поступил и с тобой бы не познакомился. — Мне просто не нравятся ее методы, — примирительно объяснил Форт. — Я вот нищий, но ты сейчас со мной. На звезды смотришь. — Может я просто азартный, — парировал Кит. — Недавно вот на МЮ поставил. Кстати, не знаешь, какой счет? — Проиграли Челси один-ноль, — снова затрясся от смеха Форт. Новость оказалась грустной, но сама ситуация выходила такой нелепой, что Кит и сам развеселился. Ему не везло по жизни, и все, что связано с удачей, заканчивалось провалом. Поэтому он и научился рассчитывать только на свои силы, а не ждать помощи свыше. — Кит? — А? — Я постараюсь, чтобы ставка на меня точно сыграла. Форт сказал это без доли сомнения, со своей беспрекословной уверенностью, которую Кит и оценил в свое время. В его словах не было показной бравады, просто факт. — Ты слишком много о себе мнишь, — парировал Кит, чтобы скрыть смущение. Спина, которая до этого момента почти не давала о себе знать, снова начала зудеть и чесаться. Он зашипел, стараясь устроиться поудобнее. — Давай все-таки обработаем виски? — тут же спохватился Форт. — Сейчас придется потерпеть. Выпьешь перед процедурой? Кит знал, что будет больно, поэтому старательно влил в себя приличную дозу алкоголя и послушно перевернулся на живот. Жечь начало, едва первые капли коснулись кожи, но Форт старался отвлечь его осторожными прикосновениями и глупыми разговорами. — Не кричи, — пробормотал он, и Кит почувствовал легкие поцелуи там, где секунду назад спину пронзала острая боль. — Так виски и правда вкуснее. — А ты не увлекайся, — напомнил Кит. — А у тебя на жопе тоже есть ямочки, — фыркнул довольный Форт куда-то в поясницу, — и родинки. Забавно. Кит почувствовал щекотку, когда пальцы скользнули по лопатке, обожгли около позвоночника и стремительно спустились вниз к левой ягодице. Он дернулся от смеха. — Угадай, что я рисую? — развеселился Форт. — Ромб? — уставший от боли, пробормотал Кит. — Или член. — Получится первая буква моего имени, — не обидевшись закончил парень. — Может это судьба? — Тот еще подарок, — скептически пробормотал Кит и попытался сесть. Форт замер, будто вспомнил о чем-то, вскочил на ноги и забегал в темноте по крыше, выискивая что-то. — Где же... Куда улетел? Вот! Он вернулся на плед, неся в руке тот самый подарочный сверток, который выбросил некоторое время назад. Кит заинтригованно следил за ним. — В общем, мне нечем было заняться, и я купил кое-что для тебя. Когда мягкий кулек в оберточной бумаге с улыбающимися собаками попал к нему в руки, Кит не поверил своим ощущениям. — Это же не… Парень радостно закивал. Не нужно было сравнивать, чтобы понять насколько фаллоимитатор, оказавшийся подарком, похож на член Форта, который Кит видел, чувствовал и облизывал столько раз. — Ты, наверное, шутишь… — Даже вот эта вена есть, — похвастался парень. — Показать? Кит не смог сдержать истерический смех. — Зачем он мне? Мы же вроде не расстаемся. — Я не всегда рядом. Тем более, у тебя теперь есть сомнительный кавалер, так что... Кит примерился и попробовал засунуть подарок в рот, отчего Форт замолк, беспомощно замерев с вытянутой вперед рукой. Провокация удалась. Закончив с оральным тестированием новой игрушки, Кит обратил внимание, что на раскрытой ладони парня что-то поблескивало. — Что это? — с интересом перехватил железку он. Ключ с металлическим брелком в виде самолета оказался приятно теплым на ощупь. — Это от моей комнаты, — спохватился Форт. — Тебе же нравятся мои самолеты. Можешь приходить и смотреть на них, даже когда меня нет. — И запихивать в себя точную копию твоего члена? — Можешь даже трусы не носить. — Да я и так... — Повезло тебе, — рассмеялся Форт. — Что еще для счастья нужно? Кит и правда чувствовал себя счастливым. Дело было далеко не в подарках, просто сейчас он смотрел на веселящегося парня, немного пьяный, с ноющей спиной, весь липкий от спермы, но с таким всепоглощающим восторгом, что просто не мог сдерживать улыбку. — Все есть, — подтвердил он. — Кроме сыра. Форт обернулся с легким недоумением, а потом снова сорвался с места, подбирая какой-то камушек. Кит смотрел, как он ловко чертит на стене чердака, и неожиданно радость в нем смешалась с тревогой. Форт, все еще голый, с растрепанными от ветра волосами и абсолютно точно гордящийся своей смекалкой, улыбался во весь рот и демонстрировал рисунок сыра, состоящий из идеально ровных линий. Этот парень всегда умудрялся удивить и порадовать простыми мелочами. Сумасшедший, живой, горящий идеей, но в то же время ранимый и впечатлительный. Кит посильнее закутался в плед: лицо жгло от смущения. Мама может быть спокойна. Он ни за что не влюбится в Мингквана, потому что тот, кажется, опоздал.