Family. University. Cheese. Kink.

Суббота, 17 ноября 2017 года Вечером они выехали на пляж. Уже стемнело, и на побережье опустилась долгожданная прохлада. Форт позволял себе украдкой кидать взгляды на Кита, который сидел рядом, слишком задумчивый, чтобы обращать на него хоть какое-то внимание, и сам погружался в совсем не радостные мысли. Кит дернул плечом, поежившись от морского ветра, и Форт в очередной раз подумал какой же парень… Рыжий. Это слово давно сформировалось в его голове, наверное еще до того, как они познакомились лично. Ему нравилось ассоциировать людей с какими-то цветами или явлениями, наделять понятными только для себя описаниями. Так, его лучший друг был коричневым цветом — надежным и уверенным, Фана представлялся в виде античной статуи — такой же отрешенный и спокойный, Вайо стал землей, потому что в миниатюрном первокурснике чувствовалось желание жить и делить это с другими людьми. Кит стал для него Рыжим, который внезапно ворвался в его жизнь и перевернул все с ног на голову. Словно неуправляемый огонь, он сметал все ранее нерушимые страхи, комплексы, заставлял его терять контроль снова и снова. И вот, неделю назад внутреннее пламя Кита будто потухло в одночасье. Форт не знал причины, но видел, как тот стремительно пропадал: больше не смеялся во весь голос как прежде, все реже приходил к нему, не шутил над своими друзьями и постоянно держался в тени. Самое странное: они больше не занимались сексом. Форт снова взглянул на Кита и уже протянул руку в желании хотя бы обнять, но остановился. Секс всегда был в их странных отношениях на первых позициях. Кит мог сколько угодно отмахиваться от шуток про медиков-нимфоманов, но Форт непрофессиональным взглядом видел эту вечную похоть, которая буквально разрывала парня изнутри. Рыжий постоянно ходил по тонкой грани, то и дело грозясь впасть в полнейшее помешательство, и готовый неделями не вылезать из постели. Также Форт знал, что как бы он ни старался, его одного никогда не будет достаточно для Кита, и уже давно смирился с этим, перестав даже надеяться, что однажды они вместе снимут маленькую уютную квартиру с собакой, пылесосом и всем прочим и заживут как нормальные люди. Именно поэтому, когда Кит перестал при первой возможности пытаться залезть к нему в штаны, Форт точно понял — что-то не так. На его вопросы парень не отвечал, замыкался в себе, избегал, но сегодня почему-то согласился выехать вдвоем с кампуса и забиться в дальний угол пляжа подальше от чужих глаз. И вот уже почти час они сидели в темноте: Кит любовался океаном, а Форт — Китом, и ни один из них не проронил за это время ни слова. Неожиданно Кит поднялся и все так же молча подошел к самой воде. Со спины он выглядел совсем маленьким, но Форт никогда не обманывался на его счет. Ни рост, ни миловидная внешность не могли отменить того, что именно Рыжий был главным в их отношениях, и его слово всегда было решающим. Кит поднял что-то с земли, повертел в руках, а потом замахнулся и швырнул далеко в воду. Со своего места Форт только увидел, как маленький камушек сверкнул в свете луны и тут же навсегда исчез в океане, а парень поправил футболку и, как ни в чем не бывало, вернулся на свое место, снова погружая их в тишину. — Ты, наверное, думаешь, я странно себя веду? — заговорил Кит немного не своим после долгого молчания голосом. Форту нравилось слушать его вне зависимости от того, были ли это ночные стоны или радостный смех, когда они пересекались после занятий. Правда сейчас вопрос застал врасплох. — Что? — только и смог прохрипеть он в ответ. — Мне страшно, Форт. Постоянное ощущение, что произойдет что-то плохое, а я ничего не смогу сделать. Форт не имел ни малейшего представления, что говорить или делать дальше. Если бы они были героями фильма, то наверняка он мог бы обнять парня, пообещать, что все будет хорошо, но Кит всегда крайне выразительно и однозначно отзывался о такого рода кинематографе. Так же как и о нежности, заботе, любви и прочих по его мнению совершенно неактуальных вещах. Форт был категорически не согласен с ним, но кто бы спрашивал его мнение? Он подвинулся ближе и положил руку Киту на спину, туда, где под тонкой футболкой выступали острые лопатки. — Вот тебе бывает страшно? — Да, — с готовностью кивнул Форт и зачем-то продолжил. — Когда моя собака… — Я не об этом. Когда ты станешь совсем взрослым, что ты собираешься делать? Кит не поворачивался к нему, продолжая сверлить океан таким взглядом, будто ненавидел его всем сердцем. Форт попробовал придвинуться еще ближе. — Я как-то не планировал так далеко. Работа там, семья... Как выйдет. — А я вот подумал, — Кит резко прервал его. — Я ведь врачом буду, жизни спасать подписался. Ты представляешь, как я буду это делать, если я даже себя не каждый раз могу спасти? По части самозащиты он, по скромному мнению Форта, слегка преувеличил. Если и были ситуации, из которых Кит не мог вывернуться скользким червяком, то до сих пор они не попадали в такие. — Ты много раз меня лечил, — снова невпопад сказал Форт, чувствуя как напряглась спина под его пальцами. Кит то ли хихикнул, то ли раздраженно фыркнул. — Это другое. Кит снова замолчал, а Форт так и не понял, что он хотел этим сказать. Внутри было пусто, будто он снова упустил возможность сделать что-то важное. Как после конкурса Звезды и Луны, когда подслушивал из ванной разговор с Мингом и очень хотел выйти, сказать, что Кит только его, но вместо этого только сильнее сжимал в руках собственную одежду. Как после матча, когда они танцевали, он так и не решился признаться, что давно считает Кита кем-то особенным, а не просто колодками, которые меняют каждый сезон. В уютной тишине начинало казаться, что Кит не оттолкнет его, если узнает правду, а потом снова возвращался вечный страх потерять его навсегда. Да, Форт много знал о том, что значит бояться. — Ты, конечно, не какой-то там герой, — осторожно начал он. — Но я всегда думал, что ты очень сильный. И что бы ни выбило тебя из колеи — ты справишься, даже если другим это не под силу. — Серьезно? — теперь уже точно весело фыркнул Кит. — Колея, Форт? Ты нормального выражения не мог подобрать? Кит снова смотрел на него, и сразу стало легче. Обращать все свои переживания в глуповатый юмор Форт научился уже давно и чувствовал себя с этими шутками предельно комфортно. — А ты знаешь, почему колеса у поезда стучат? — Ну и почему, инженер? — Кит смешно нахмурился, сделав акцент на последнем слове. — Площадь окружности как вычислить, помнишь? — Пи-Эр-квадрат? — Так квадрат и стучит! Кит пару секунд смотрел на него недоуменно, потом пару раз дернулся и наконец-то рассмеялся. В голос, как раньше. Форт даже потянулся и попытался его поцеловать, но тот ловко увернулся и снова отсел. — Давай не сейчас, — Кит скрестил ноги, повернувшись к нему, и с каким-то удивлением разглядывал из-под челки. — Расскажи какую-нибудь историю про себя. — Историю? Форт снова не знал как реагировать. Они многое знали друг про друга, но Кита редко тянуло на откровенные разговоры по душам просто так. Все хоть малость интересные воспоминания словно разом стерлись из его памяти. — Все, что угодно. Про родителей, про сестру, про собаку. — Я понятия не имею, что ты хочешь услышать. — Что угодно, — повторил Кит. И Форт начал рассказывать. — В средней школе я был тем парнем-ботаником, которого вечно караулят, чтобы забрать карманные деньги. — Ты и на первом курсе был таким же. — Не правда, — рассмеялся Форт. — Раньше было хуже. Вот только они быстро разочаровались, потому что денег мне родители давали совсем мало. Ну и мне было наплевать на всех, я хотел только учиться и в итоге поступить сюда. — Постоянно забываю, что у тебя больше двух мозговых клеток, — съязвил Кит. Форт не обиделся. Рядом с Китом, который, кажется, источал флюиды похоти, сложно было остаться мальчиком с зачесанной набок челкой, в застиранной клетчатой рубашке и с потрепанным учебником под мышкой. Словно всю жизнь он заправлялся разбавленным девяносто вторым, а Кит пустил его в машину с девяносто пятым и показал, что скорость не столько опасна, сколько восхитительна. — А из друзей у меня была моя собака, — продолжил Форт. — Потом правда появился Лам, и я понял как круто, когда друг с тобой и выпить может, и в универ вместе поступить. — А секс? — прищурился Кит, разве что не облизнулся. — В семнадцать. — А всего? — Чего? — Сколько партнеров? — закатил глаза Кит, словно объяснял очевидные вещи. С трудом удалось сдержать раздражение. Иногда казалось, что Рыжего не интересует ничего, кроме возможности раздвинуть ноги. Если бы тот брал деньги за секс с собой, то уже стал бы миллиардером, однако Кит оставался гедонистом*, и в те моменты, когда ревность не сжирала Форта изнутри, его эгоцентризм даже восхищал. — Девять? Десять? Думаешь, я считаю? — Все считают, — запротестовал Кит. — Бим, Мингкван, я считаю. — И сколько у тебя? — Форт сомневался, что хочет услышать честный ответ. — Больше. Форт кивнул. Он не хотел продолжать этот разговор и уж тем более уточнять, каким по счету был он сам. У него самого до Кита было не так много опыта, и всему, что он умел сейчас, его научил именно Рыжий. Может поэтому и стал особенным? — Не замерз? Отвезти тебя домой? — встрепенулся Кит, челка легко взлетела, открывая хитрые прищуренные немного косые глаза. В пустую комнату возвращаться не хотелось, но спорить было бесполезно, и Форт кивнул.