Уличный принц

— Не думал, что однажды скажу это, но он вроде неплохой парень. — Гарри устремил взгляд через зал. Туда, где Драко о чем-то оживлённо спорил с Забини. Гермиона покраснела. Решение рассказать всё Гарри и Джинни они принимали вместе. Когда Луна, Невилл и даже Рон доказали, что их секрет можно не только сохранить, но и выказать поддержку, Драко сам предложил раскрыть их отношения ещё и перед другими друзьями. Поначалу он хотел сказать всё лично, но Гермиона убедила его, что подготовить их должна сама. Она долго подбирала слова, мялась и заикалась, но в итоге выпалила всё перед Джинни и Гарри, и те, как ни странно, приняли её выбор сразу же. — Нам главное, чтобы ты была счастлива, — Джинни заключила её в тёплые объятия и тихо пожелала удачи. Гермиона была счастлива. Буквально каждый миг на протяжении трёх месяцев она испытывала радость, и, хоть привычный мир зубрёжки давно отошёл на второй план, отчего было несколько неуютно, она ни о чём не жалела. Всю историю их отношений можно было проследить теперь по странице Принца в социальной сети. Фотографии, сохраняющие лучшие моменты их жизни: коробку с пиццей на столе, скраббл, цветы в вазе, их тени на песке, бескрайние просторы океана и ноги Гермионы на скейте, с подписью «Сегодня она даже не упала. Моя девочка». Подписчикам нравилась их жизнь, им нравился Принц, а Гермионе нравилось выражение счастья на лице Драко, когда он делал очередной снимок и, тщательно проверив, ничто ли их не выдаст, загружал его в Инстаграм. Они по-прежнему хранили его вторую личность в секрете, даже от тех, кто уже принял их отношения. Драко очень долго шёл к тому, чтобы начать доверять хотя бы ей, и Гермиона не торопила его. Им хватало друг друга, хватало поддержки со стороны фанатов Принца, и на данном этапе это было уже намного больше всего, что Драко надеялся обрести. Когда же он уверился, что ещё и Гарри с Джинни принимают его, несмотря на то, что было между ними прежде, то и вовсе расслабился. — Я думаю, мы могли бы рассекретить наши отношения перед всем универом, — выдохнул он ей в макушку, когда они стояли на краю утёса и любовались океаном. — Я не хочу прятаться и дальше. Однажды мне всё равно придётся рассказать о тебе отцу, и чем раньше я это сделаю, тем лучше для нас. Не хочу уезжать в Малфой-мэнор на лето. Не хочу в который раз ехать на очередные безликие острова. Хочу гулять с тобой по обычному британскому пляжу, хочу держать за руку на территории универа, хочу сходить с тобой в кино, поесть мороженого в кафе. Как делают нормальные люди. Да и просто хочу, чтобы все знали, что я… Люблю тебя. Гермиона слушала его с придыханием, а последние слова и вовсе выбили почву из-под ног, разлив по телу приятное волнение. За три месяца их отношений было сказано много приятных слов, но признание в любви звучало впервые. Такое важное, словно официально подводящее черту под всем происходящим — Гермиона не спешила бросаться им, хотела увериться, что всё действительно серьёзно. И ей хотелось думать, что Драко всё это время молчал по той же причине. Он напряженно замер, ожидая её реакции, и Гермиона, развернувшись в кольце рук, обняла его лицо ладонями. Пришло время озвучить то, что определённо было между ними. — Я тоже люблю тебя, — призналась она тихо и, привстав на цыпочки, поцеловала Драко чуть более пылко, чем обычно. Его ладони крепче обхватили её поясницу, не давая ускользнуть. Прижимая так, словно она — главное в его жизни. В тот момент Гермиона ощущала, что они — центр вселенной, а всё вокруг — декорация их любви, не более. Ничто не могло этого изменить, она была уверена в этом. Ей, чего душой кривить, тоже не хотелось расставаться с Драко на время каникул. Расписанная перспектива провести отдых вместе впервые показалась ей чем-то реальным, осуществимым. Хотелось познакомить с родителями, хотелось, чтобы Рон, который уже три месяца продолжал дуться на неё, взглянул на Драко другими глазами и признал, что она не так уж и неправа в своём выборе. Хотелось заявить всему миру, что у неё есть парень, которым она гордится. И да, хотелось банально пройти по кампусу за руку. Что бы кто ни говорил. На пути к счастью стояло ещё много «но», однако Гермиона впервые ощутила, что ей совершенно плевать на последствия. — Так что? — Драко провёл кончиком языка по её губе, вызвав водоворот мурашек. Он умел быть нежным, умел быть чувственным, и при том, что для него это были также первые отношения, он умел любить. — Согласна признаться всему миру, что ты — моя? Гермиона качнула головой. — Готова признаться всему миру, что ты — мой. Она потерлась носом об его щеку, и Драко мягко улыбнулся. — Кажется, я знаю, что мы должны сделать. *** Так университет не гудел со дня появления Уличного принца в социальной сети! Едва оказавшись на территории общежития, Гермиона и Драко окунулись в пчелиный рой, не иначе. Странно было осознавать, что именно их признание стало причиной общего помешательства, столь же странно было ловить на себе порой шокированные взгляды. Всего-то один снимок в соцсети, выложенный одновременно с двух профилей. Они, вместе, на фоне хогсмидского кафе-мороженого. И две идентичных подписи. «Моя». «Мой». Три буквы, обычная фотография и столько шума в итоге. — Добьем их? — спросил Драко с лёгкой усмешкой и, склонив голову, поцеловал Гермиону на глазах у любопытной толпы. — За всеобщее сумасшествие будешь отвечать ты, — предупредила Гермиона, не сдержав смешок, Драко же притянул её ближе. — Нет уж — мы оба. Привыкай, мы теперь во всём и всегда будем вместе. В его голосе слышалась гордость и радость, и Гермиона, переплетя их пальцы, счастливо улыбнулась. Подобная перспектива ей нравилась. Разумеется, не обошлось без демонстративного проявления неприязни со стороны некоторых, включая Пэнси Паркинсон, с которой довелось столкнуться вечером в душевой, но Гермиона была заключена в крепкую броню положительных эмоций, и косые взгляды не смогли до неё добраться. Весь вечер она проходила, окрыленная ощущением чего-то чудесного. Радость постепенно прогоняла беспокойство, и с каждым мигом всё крепло ощущение, что жизнь изменилась к лучшему. Луна же ещё сильнее укрепила это чувство. — Я рада, что ты прекратишь теперь прятаться, — сказала она, расстилая постель для сна. — Дождаться не могу, когда уже познакомлюсь с Драко поближе. Всем интересно, что вы нашли друг в друге, и теперь завеса тайны, наконец, приоткроется. — Просто мы не такие разные, как кажется, — ответила Гермиона честно. — И Драко, будь уверена, тоже с радостью познакомится со всеми вами ближе. Гермиона подождала, пока Луна закончит ночные приготовления и погасила свет. Пожелав доброй ночи, взяла с тумбочки смартфон и по установившейся традиции проверила сообщения. Ставшее уже привычным пожелание доброй ночи приятно согрело сердце. Даже когда Драко находился на тренировке или со своей компанией, он выискивал время на пару ласковых слов, давая Гермионе почувствовать себя важной и нужной. «Как отреагировали твои друзья?». Она понимала, что едва ли нравится Крэббу и Гойлу, но всё равно хотелось услышать, что они принимают её, как и её друзья приняли Драко. Убедиться, что его товарищи уважают сделанный выбор и не попытаются отговорить от необдуманной связи. «Не знаю, я ушёл спать. Не готов обсуждать тебя с ними». «Позавтракаем с Луной и Невиллом, не против?». Гермиона покосилась на уже, кажется, спящую подругу и не смогла сдержать улыбки. Два мира наконец схлестывались в один, и всего-то пришлось подождать каких-то полгода. «Я только за. Ты же знаешь». Гермиона знала, хоть Драко никогда об этом не говорил. Он сожалел, что прежде задирал её друзей, и хотел узнать их поближе. Представляя грядущий день, она верила, что он будет чудесным. *** Сдержанный стук в дверь разбудил без четверти семь. Луна проворчала нечто вроде «весь мир подождёт» и накрылась с головой, Гермиона же, первым делом вспомнив о вчерашнем дне, буквально выпорхнула из постели. Наспех пригладив волосы, особенно непослушные с утра, она бросилась к двери и открыла её с широкой улыбкой, которая тотчас померкла под ледяным взглядом серебристых глаз. — Мистер Малфой… — Мисс Грейнджер. — Люциус, вскинув трость, шагнул в комнату, Гермиона едва успела отступить. — Так вот где обитает дочь рядовых дантистов? Его голос так и сочился презрением и пренебрежением — точь-в-точь Драко в первые дни их общения. Только, пожалуй, без намека на светлую сторону. — Это общежитие. Едва ли у кого-то здесь особые условия, — Гермиона сложила руки на груди, не то в попытке скрыться, не то желая показать, что не боится его. Ответить однозначно она не могла. Не то чтобы она и правда боялась Малфоя-старшего. С какой-то стороны она понимала неизбежность предстоящего разговора, оставалось принять Люциуса достойно, доказать, что Драко не зря выбрал её, а не ту же Паркинсон. — Это вы так думаете, мисс Грейнджер. Вы ещё так мало понимаете в жизни... — Нежеланный гость прошёл ещё глубже в комнату и бросил брезгливый взгляд на гору одеял, из-под которой выглядывало заспанное лицо Луны. — Милая, вы не могли бы оставить нас с глазу на глаз? Подруга, хоть и не пришедшая в себя окончательно, всё же упрямо замотала головой. — Нет, простите. Мне нужно собрать тетради и повторить материал перед лекциями. Стойкости Луны можно было позавидовать. Казалось, сам факт того, что перед ней Люциус Малфой, нисколько её не волновал. Она откинула одеяло, явив миру хлопковую пижаму цвета фуксии, сплошь состоящую из рюшей, и, стянув с прикроватного столика первую попавшуюся тетрадь, принялась изучать её содержимое. — Боюсь вы не поняли, мисс Лавгуд, — Люциус немного повысил тон, и требовательные нотки пробились через мнимую любезность. — Повторять материал куда приятнее за чашечкой кофе. Медленно достав из кармана пальто кошелёк, он извлёк пятидесятифунтовую купюру и снисходительно протянул её в сторону Луны. Она даже не взглянула в том направлении. — Боюсь, это вы не поняли, — сказала она упрямо. — Я никуда не пойду. И кофе я не пью. — Что ж, — Малфой-старший досадливо цокнул языком. Он ещё не подошёл к цели своего визита, а уже был заметно раздражен. — Я ожидал чего-то подобного от девиц вашего сословия. Мисс Грейнджер, — он снова обернулся к Гермионе, и она поборола желание отпрянуть. — Вы, вероятно, догадываетесь о цели моего визита. Я пришёл предостеречь вас. Он сделал шаг в её направлении, и Луна вскинула голову. Давать отпор визитеру в компании верной подруги было проще. — Предостеречь от чего? Собираетесь угрожать мне? Люциус изобразил удивление. Очень искусственно. — Что вы, и в мыслях не было! Я всего лишь хочу напомнить, что вы нам не ровня, и дальше студенческого романа дело не зайдет. Однако за вами успеет как минимум закрепиться слава охотницы за деньгами. Подумайте, стоит ли мимолетная интрижка остатков вашего доброго имени? — Честь мою решили защитить?! — Гермиона ощущала, как гнев в ней разгорается всё сильнее. — Я люблю Драко, нравится вам это или нет, и я буду бороться за него хоть против вас, хоть против самого Дьявола! Люциус беспристрастно слушал её, а после едко уточнил: — За него или за деньги нашей семьи? Какая сумма вас устроит? Только назовите цифру, и получите всё, чего желаете. Десять тысяч? Сто? Гермиону начинало трясти от нервного напряжения и гнева. Все слова, что вырывались изо рта Малфоя-старшего, были направлены на абсолютное обесценивание всех светлых чувств. Но, увидев, какой жизнь может быть с Драко, Гермиона и не думала отступать. — Предлагайте хоть миллион, — она тоже слегка повысила голос и даже не ощутила угрызения совести на этот счет. — Неужели вы думаете, что я продам чувства? Считаете, что вашего сына нельзя просто любить? Без всяких скрытых мотивов? Знаете, а ведь вы приложили к этому руку. Пытались сделать из Драко холодную марионетку, к которой было действительно сложно проникнуться хотя бы симпатией. Но вы недооценили его. Тот Драко, которого знаю я, заслуживает любви. И вы можете угрожать сколько угодно, но я его не предам. Люциус раздраженно скрипнул зубами и сильнее сжал пальцами набалдашник трости. — Вы вынуждаете меня идти на крайние меры, мисс Грейнджер. Я давно уже собирался отослать Драко в Париж. Кажется, пришло время сделать это. «Нечестно», — первая мысль, промелькнувшая в голове. — Вы и правда готовы разрушить счастье своего сына? — былая решимость растворилась, голос дрогнул. — Вы так самоуверенно считаете себя его счастьем… — Люциус усмехнулся. — У вас еще есть время помешать мне, мисс Грейнджер. Порвите с моим сыном. Мы объявим, что это была шутка. Розыгрыш. Блеф. И всё останется, как было. Вы со своей боевой подругой, Драко с достойной партией, и мы с вами в хороших отношениях. — Нет. — Непонятно откуда взявшаяся решимость, отразилась у Гермионы на лице. — Пускай Париж — я доверяю Драко. Если он любит меня, а в этом мне не приходилось сомневаться, расстояние ничего не изменит. Рано или поздно, он вернётся ко мне или я приеду к нему. Клянусь, вам нас не разлучить. Люциус с шумом раздувал ноздри, из последних сил стараясь сохранить лицо. — Не для того я вкладывал в сына все деньги и силы, чтобы такая, как ты его у меня отобрала, — зашипел он. — Какая? — Вопрос прозвучал одновременно со скрипом открываемой двери, и к своему облегчению Гермиона различила силуэт Драко в дверном проёме. Быстро пройдя мимо отца, он обнял её за плечи, и лишь тогда обернулся. — Зачем ты здесь? Неужели образ идеального семейства дал наконец трещину? — Объятья стали ещё крепче. Кажется, Драко был намерен наконец дать отпор. Возможно, впервые в жизни. — Уж прости, что посмел полюбить без твоего письменного дозволения. — Позоришь древний род дочкой дантистов? — Люциус метнул на Гермиону ещё более раздражённый взгляд, чем прежде. Драко сдаваться не планировал. — Мне кажется, никто не позорит твой пресловутый род больше, чем ты, отец. — Он расправил плечи и, отпустив Гермиону, сделал шаг вперёд. — Чего стоит идеальная обложка, которая способна разрушиться от первого же прикосновения извне? Рука взметнулась как в замедленной съёмке, и чувство дежавю объяло Гермиону. Она бросилась вперёд, желая прикрыть Драко собой, заранее зная, что не успеет. И всё же удара не последовало. Люциус замер, позволив ей заключить Драко в защищающие объятия, тихо хмыкнул и, не проронив ни единого слова, вышел. — Это победа? — нарушила тишину Луна, отрываясь от тетради. — Не знаю, — тихо выдохнул Драко. — Но больше не собираюсь жить по указке. — Всё чудесатее и чудесатее, — процитировала героиню небезызвестной книги Луна и, поднявшись, протянула руку. — Луна-та-самая-полоумная-Лавгуд. Драко, всё ещё не выпуская Гермиону из объятий, ответил рукопожатием. — Драко-надеюсь-больше-не-такой-придурок-Малфой. Луна широко улыбнулась. — Действительно рада знакомству, Драко. Печенья?