Уличный принц

В воздухе витала весна. Промозглый март кончился, сменившись по-настоящему тёплым апрелем. Страсти, бурлящие вторую неделю, наконец начали затихать. Не было ни дня, чтобы Драко не общался с отцом, и каждый раз потом настроение его было — хуже не придумаешь. И всё же, чем больше Люциус пытался навязать свою волю, тем спокойнее Драко становился. Он даже перевёз кота в кампус, решив, что это не самая страшная его тайна. Косолап всем понравился, а Луна наградила Гермиону наигранно высокомерным «я же говорила». Они всё ещё жили как на пороховой бочке, но слух о том, как отважно они защищали свои отношения перед недовольным родителем, разлетелся по университету довольно быстро. Луна, конечно же, не сознавалась в своей причастности, да это было и не важно. Куда важнее было то, что недоброжелатели с обеих сторон всё же признали всю романтику развернувшейся драмы и серьёзные намерения её главных действующих лиц. Даже Рон, до того не прекращавший бухтеть, что «близко Хорька не подпустит» при очередной встрече протянул Драко руку, положив начало если не дружбе, то терпимому общению. Больше не нужно было скрываться, бегать в лес вечерами, и всё равно милый сердцу гараж раз за разом исполнял роль тайного гнездышка, ведь только там Драко мог быть не просто с Гермионой, он мог быть собой. Когда пробуждались струны, груз последних дней превращался во что-то совсем незначительное. Ощущение нормальности и счастья возвращалось с новой силой, и потом, когда радость от единства затапливала до краёв, Драко откладывал инструмент и обращал на Гермиону всю накопившуюся нежность и благодарность. — Несносная Грейнджер, угораздило тебя тогда оказаться на сходке! — Драко легонько пощекотал её, после чего обнял так, будто боялся, что она пропадёт. Гермиона лежала на его груди и слушала биение сердца под плотным хлопком свитшота. Такое спокойное, размеренное, оно билось, казалось, только для неё одной. — А почему ты выручил меня тогда, кстати? Вокруг было много других студентов, не менее зазевавшихся, чем я. — Она подняла голову и заглянула в ставшие родными глаза. — Тем более, за пару часов до того я была с тобой несколько несдержанна. — Честно? — Драко потянулся поцеловать её, после чего передернул плечами. — Понятия не имею. Просто… Не знаю. Возможно, меня подкупила твоя решительность. То, как ты бросилась защищать Миртл… Не хотел, чтобы тебя отчислили. Да и выглядела ты куда более неприспособленной, чем остальные. Решил, тебе нужна помощь. А оказалось… В помощи нуждался я. Гермиона кивнула, удовлетворенная услышанным, и снова опустила голову на его грудь в поисках такого важного для себя стука. — Он ведь правда не сможет разлучить нас? — спросила она с надеждой и ощутила, как крепче сжались пальцы у неё на лопатках. — Врать не буду, он пытается. Мама говорит, отец рвёт и мечет, делая всё возможное, чтобы позорящая его информация не попала в прессу. Компрометирующие фотографии таинственным образом исчезли из соцсети — в том, что это работа Люциуса, сомнений не возникало. Он мог заставить народ молчать, но не мог приказать им забыть. Гермиона всё сильнее ощущала себя героиней знаменитой шекспировской трагедии. Оставалось надеяться, что финал их ожидает менее драматичный. — Кстати, мама просила передать, что очень хочет с тобой познакомиться. Сказала, что она целиком и полностью на нашей стороне и что попробует чем-то помочь. Гермиона в который раз ощутила симпатию к этой женщине, и отчего-то показалось, что с подобного рода поддержкой они смогут всё. — Я уже её люблю, — честно призналась она, на что Драко лишь мягко улыбнулся. *** — Луна сказала, что Люциус Малфой приходил к её отцу, — Джинни откинулась на скамью и покрутила головой, удостоверяясь, что их больше никто не слышит. — Грозился закрыть «Придиру», если у них напечатают что-то о нынешней ситуации. — Бред сивой кобылы! — возмутился Рон. — Сказал бы мне кто, что я не имею права быть с той, с кем захочу, я бы из принципа сделал обратное. Гермиона лишь покачала головой. Она не была уверена, что на деле её друг оказался бы таким смелым. К слову, с Лавандой они расстались ещё в конце февраля, и теперь Рон находился, как он гордо это называл, «в свободном плавании». — Всех не запугает и не купит, — успокоил Гарри. — Тысячи подписчиков видели то фото в Инстаграм. Кто-то наверняка загрузил его на носитель, так что теперь и газетной статьи не нужно — люди знают. И, если судить по универу — понимают и принимают. Он был прав. То отчуждение и неприятие, которое Гермиона ожидала увидеть в ответ на их отношения с Драко, быстро сменилось некоторой поддержкой. Если прежде Гермиона была слишком неинтересна, чтобы с ней общались, а Драко — слишком холоден и колюч, то теперь с ними легко мог поздороваться любой студент, не зависимо от того, пересекались ли они на лекциях. А Миртл, которая сперва гневно фыркала при виде их пары, однажды подошла к Гермионе и сказала, что больше не держит зла. Их «любовь вопреки» вызывала восхищение и даже подражание. Плотину прорвало, и как бы Люциус ни старался, он не мог бы это остановить. До занятий в Дуэльном Клубе оставалось ещё десять минут, и Гермиона не могла дождаться увидеть Драко вновь. Она уже начинала привыкать бывать там в роли его девушки. Не таясь восхищаться поединком, поздравлять с очередной победой — то, что от нее, в отличии от Паркинсон, Драко действительно с радостью принимал. Нет, этого отнять у них Люциус не мог. — Они опять это сделают! — Дин Томас подбежал к Джинни, преисполненный радости. — Крум и Принц назначили новый батл! Сегодня ночью! Гермиона подалась вперёд. Ни о чём подобном Драко её не предупреждал, и она была удивлена не менее остальных. Нет, он ей говорил, что сходки происходят пару раз в год, но то, что планируется новая, хранилось в тайне даже от неё. — Реванш? Я ждал этого! — глаза Рона загорелись. — Дам Принцу подписать мой скейт! — Ты же хотел получить автограф от Крума, — напомнила Гермиона, из последних сил сдерживая улыбку. — После того, как он напугал тебя… — Рон мотнул головой. — Нет, только Принц. — Нужно ли напоминать, что Крум напугал меня с твоей подачи? Гарри и Джинни одновременно рассмеялись, Рон стушевался и неопределённо замычал, не зная, что сказать, но, к его счастью, подошедший Драко перетянул всё внимание Гермионы на себя. — Не знала, что вы ещё способны меня удивить, мистер Малфой, — промурлыкала она, обнимая его за шею. Драко сразу понял, о чем она, и потому, целуя её в щеку, прошептал в ответ: — Ты ведь придёшь? — Конечно, — пообещала Гермиона. — Могу ли я пропустить подобное? *** Музыка грохотала как всегда оглушающе громко. Крум в маске медведя выделывал финты под восторженные визги поклонниц, и Рон, хоть и обещал поддерживать только Уличного принца, не сводил счастливых глаз с площадки. — Он, определённо, прокачал скилл! — вынес он вердикт, когда Крум, закончив выступление, отошёл к стене. — Посмотрим, что нам покажет Принц! Гермиона знала, что Принц может показать. Она присутствовала на всех тренировках, а в некоторых и принимала участие. Не сказать, что она познала науку, но, по крайней мере, удерживаться на доске секунд десять могла. Драко умел обучать. Он открывал в Гермионе то, к чему прежде она не проявляла ни малейшего интереса. Он научил её вальсировать, сказав, что теперь она готова к выпускному, заразил любовью к шахматам, даже пытался познакомить поближе с гитарой, но, к его сожалению, знакомство не переросло в дружбу. Гермиона знала всё о его тренировках, помнила, какие движения он оттачивал особенно тщательно, и хоть до сих пор не вдавалась в терминологию, уже хотя бы помнила, какой финт чему предшествует. Принц появился под Бон Джови. Под ту самую песню, что Драко наигрывал в их первый вечер. «Это моя жизнь». Слова как никогда передавали смысл происходящего. Уличный принц вкладывал всего себя в каждое движение, в каждый момент. Он хотел показать, кто он на самом деле, и Гермиона любила в нём это. Каждую деталь, делающую его собой. Счастливые выкрики фанаток оглушили, Принца любили, и это было приятно. В какой-то момент Гермиона узнала тот самый скейт со змеёй, обвивающей гранатовый плод, который Драко берег для особого случая. И когда Принц, завершив выступление, приблизился к ней, она поняла, что что-то грядет. Протянутая ладонь, которую она, дрожа всем телом, приняла, ободряюще сжалась. Шаг навстречу друг другу, и вот защитная ткань подшлемника опустилась вниз, чтобы в следующий момент губы нашли губы, а Рон удивлённо протянул: — Вот же чёрт… То, что началось далее, походило на массовое сумасшествие. Гул, не сравнимый ни с чем, что Гермиона прежде слышала, был подобен сирене. Драко стянул с головы подшлемник, и теперь она не спеша перебирала платину его волос. На остальных было плевать, ведь одна лишь мысль — самая важная — приятно грела сердце. Теперь Люциус не сможет ничего, слишком поздно. Драко Малфой, живший прежде двойной жизнью, наконец-то стал цельным. *** — Не могу поверить, что ты сделал это! — Гермиона крепче сжала ладонь, и Драко мягко обнял её, прижавшись губами к виску. — Давно следовало сделать это. Признать себя. Ради нас обоих. Они встречали рассвет на утёсе, отключив смартфоны, чтобы остальной мир не смог добраться до них. Некоторое время Драко играл на гитаре, но теперь звуки стихли, сменившись не менее приятной тишиной. Было тепло и уютно, и ощущение счастья буквально пронзало каждую клеточку тела. — Что бы кто ни говорил, но я не жалею. Много лет я лишь смотрел на свободу через прутья золотой клетки, и вот… — Он расставил руки, как крылья, и Гермиона провела ладонями от его плеч до запястий. Свободным он очень радовал её. Идиллия, однако, продлилась недолго. Густой дым, показавшийся со стороны леса, сопроводился пожарной сиреной, и вот уже вишнёвая Ауди помчалась в том направлении. В направлении гаражей. Неприятное предчувствие заставляло сердце гулко стучать где-то под горлом, а руки заметно тряслись. Только бы не это… Не их гараж… От скопления пожарных и полиции подъехать ближе не удалось, потому Драко и Гермиона, бросив машину, побежали вперёд, крепко сжимая пальцы друг друга. Предчувствия не обманули. К моменту, когда они добрались, всё было кончено. От гаража остались лишь обгорелые щепки, и пожарная бригада теперь занималась спасением соседних построек. Гермиона лишь успела с облегчением вспомнить, что Косолап теперь обитает не здесь, а Драко же, замерев в шоке, крепче хватался за её пальцы и тихо шептал: — Это он… Это он… Спрашивать, кого он имел в виду, нужды не было. «Он» был здесь. Стоял у дорогого авто, привычно опершись на трость, и безучастно смотрел на пожарище. Увидев сына, Люциус медленно подошёл ближе. — Досадное происшествие, — протянул он, кривя губы. — Проводка в таких местах крайне некачественная. Драко дышал шумно, надрывно, и глаза его блестели от старательно сдерживаемых слёз. — Думал, что мне ничего не известно? — Люциус приблизил своё лицо к сыновьему. — Думал, я настолько глуп? Забыл, что без моего ведома и коты не родятся? Раньше тебе хотя бы хватало благоразумия держать свои глупости при себе. А с этой девчонкой… — Презрительный взгляд скользнул по Гермионе. — Столетиями наш род сохранял чистоту крови и даже не смотрел на безродных, вроде неё, и теперь… — Наш род?! — зарычал Драко. — Твой чёртов род?! Не хочу иметь ничего общего с тобой и твоим родом! Никогда! Люциус выглядел так, словно его ударили. — Ты уверен? — спросил он холодно. — Действительно не хочешь быть частью рода? Драко вздрогнул, и его пальцы крепче обхватили ладонь Гермионы. — Такого — нет, — выплюнул он. — Будь по-твоему. — Люциус ещё раз окинул взглядом Гермиону и ушёл. Машина сорвалась с места и, петляя между служебными авто, скрылась из виду. Гермиона перевела взгляд на Драко. Тот стоял натянутой струной и немигающим взглядом смотрел на то, что осталось от его убежища. Их убежища. От коллекции скейтов, книг, от тех самых шахмат, в которые они играли вечерами, и от уютного диванчика, на котором иногда просто лежали и слушали тишину. Только пепел и головешки, залитые водой. — Твой подарок… Кубок… — Драко скрипнул зубами. Гермиона не могла поверить, что из всего утраченного он в первую очередь подумал о её самодельной награде. Простой, ничего не стоящей поделке. — Однажды у тебя будет настоящий кубок, — пообещала она. — А сейчас у тебя всё ещё есть твой скейт. И гитара. И кот. Пальцы Драко благодарно сжались. — И ты, — добавил он. — У меня есть ты. — И я. — Гермиона уткнулась носом в его плечо. — У тебя всегда буду я. Вокруг сновали пожарные, напоминая о том, как много они потеряли, но крепкие объятья не давали забыть: самое важное всё ещё с ними. Любовь. И её не уничтожить огнём. *** — Дорогая, я на минутку, только припудрю носик. — Нарцисса склонилась над Гермионой и чмокнула в щеку. — Не скучай. Прихватив сумочку с сидения, она начала продвижение по узкому ряду, и Гермиона, проводив её взглядом, не смогла сдержать улыбки. Нарцисса Малфой, аристократка до мозга костей, казалась чем-то чужеродным в этом месте, и всё же она пришла, за что Гермиона была ей бесконечно благодарна. День обещал быть чудесным. Ласковое осеннее солнце ещё хранило летнее тепло, но при том было не так нестерпимо душно, как буквально две недели назад. Отличные условия для соревнования. Отыскав среди участников Драко, Гермиона послала ему воздушный поцелуй и некоторое время наблюдала за тем, как он разминается. Отвлеклась только, когда на смартфон пришло сообщение. Джинни, ныне Поттер, сообщала, что им придётся немного задержаться. «Няня опоздала, прости. Постараемся успеть, но не обещаю — пробки. И да, Рон-таки приедет не один. Кажется, вчерашнее свидание прошло удачно». Гермиона улыбнулась. Драко будет рад друзьям. То, что они все едут поддержать его — это ли не показатель, что всё у них в жизни правильно, включая близкое окружение? Луна, последние три года работающая при кенийском заповеднике, и та порывалась прилететь, Невилл едва удержал её от необдуманного порыва. В её положении, Гермиона была с этим согласна, лучше было обойтись без перелётов. Но она не сомневалась, что подруга весь вечер будет обрывать скайп. Особенно в случае успеха. Убрав телефон в сумочку, Гермиона снова взглянула в сторону ближайшей рампы, где Драко увлечённо отрабатывал инверт. Именно на этот трюк он и возлагал больше всего надежд, тренировался целых два года, и Гермиона знала — ошибки он не допустит. Пусть Драко более не причислял себя к идеальному семейству, но выкладывался по-прежнему на максимум. — У него есть все шансы попасть на олимпийские игры, — раздался голос справа от Гермионы. Знакомый, неприятный. Тот, который она надеялась никогда больше не услышать. Тот, который так хотела однажды услышать вновь. Человек, который заслужил, чтобы его ненавидели. Человек, чьего прихода Гермиона очень сильно ждала. — Люциус, — поприветствовала его кивком, чуть развернув голову вправо. Постарел. Морщин стало больше, и, если бы волосы не были платиновыми от природы, можно было бы разглядеть, пожалуй, несколько седых прядей. — Гермиона. Он сел, обратив взгляд на площадку. Драко не смотрел в их сторону, и это было к лучшему. — Где моя любезная супруга? — Люциус кивнул на пустующее сидение слева от Гермионы. — Не будем делать вид, что её здесь нет, ладно? Я знаю о каждой встрече за эти шесть лет. — Я в вас не сомневалась, — холодно отозвалась Гермиона. Могла ли она простить Люциусу тот пожар и все его попытки разрушить их отношения? Но могла ли она оттолкнуть его, когда он, наконец, сделал первый шаг к… примирению? — Она скоро подойдёт. — Надеюсь, она не будет спешить. — Люциус задумчиво провёл пальцами по набалдашнику своей неизменной трости. — Кстати, позволите поздравить? Его взгляд пробежал по рукам Гермионы и остановился на тоненьком золотом колечке. Самом простом, Гермиона не хотела пафоса. Куда ценнее для неё был союз, который это украшение символизировало. — Ваше поздравление запоздало на пять месяцев, — напомнила она, из последних сил стараясь сохранять нейтральный тон. Перед ней был отец её мужа, который до сих пор был важен для Драко, несмотря ни на что. Ради него, ради возможного будущего она переступала через прошлые обиды и старалась обучить саму себя тому, чему когда-то научила всех своих друзей — прощению. — Я рад его успехам, — признался Люциус без привычной язвительности. — Итак, доктор Малфой, значит? Гермиона кивнула. — Да, Драко следует за мечтой во всём. Она благоразумно замолчала, хотя хотелось добавить ещё много всего. О том, что даже лишённый финансирования со стороны отца, лишённый собственного дома, Драко добился всего, чего хотел. Отказ Люциуса признавать его своим наследником, Драко не сломил, скорее, развязал руки, позволив без сожаления следовать по желаемому пути. Несмотря на относительно юный возраст, он успел зарекомендовать себя в интернатуре, а значит, стал ближе к мечте однажды стать кардиохирургом. Нарцисса всегда была на связи. Благодаря ей он сохранял ощущение семьи и дома. То, что Люциус знал об общении Драко с матерью, но не стал этому препятствовать, уже давало надежду. Как знать, может под маской холодного равнодушия находился глубоко одинокий мужчина, жалеющий о прошлом? — В нём всегда был стержень, — продолжил Люциус. — Это в нём от предков. И в вас он есть, миссис Малфой. — Я Грейнджер, — Гермиона бесстрашно встретилась с ним взглядом. — Вы сами были против, чтобы я марала вашу фамилию. Так что можете выдохнуть. — Я о том и говорю, — Люциус едва заметно улыбнулся. — Стержень. И хоть я не могу одобрить выбор сына, но понимаю, отчего он выбрал именно вас. — Мы выбрали друг друга, — Гермиона заметила Нарциссу, но та, коротко кивнув, опустилась на свободное сидение немного в отдалении. Всё верно, им ещё нужно было поговорить. — Я с Драко не из-за денег. — Теперь я вижу это, — согласился Люциус. — И я люблю его, а он — меня. Короткий кивок. — Вы ведь счастливы, да? — вопрос, высказанный с надеждой. Гермиона почувствовала, очень слабо, едва различимо, искреннюю заботу о жизни сына, и убедилась, что эти шесть лет изменили всех. — Да, мы счастливы. — Она снова отыскала Драко глазами. Он смотрел на них. Давно ли? Послав ему очередной воздушный поцелуй, Гермиона улыбнулась. Драко должен был понять, что общение проходит спокойно, даже в каком-то роде приятно. Драко понял ее. Хмурое выражение лица сменилось расслабленным. Поколебавшись, он даже махнул отцу, и Люциус неуверенно вскинул руку в ответ. — А мог бы я… Когда-нибудь… — в голосе Малфоя-старшего впервые слышалась неуверенность. Гермиона поняла без слов. Снова видеться. Общаться. Это не обещало быть просто, но было нужно им всем. — Да, — кивнула она. — Драко будет рад. Люциус всё ещё не сводил глаз с сына, и была в его взгляде едва уловимая нежность и гордость. — Спасибо, — прошептал он, скривив губы в едва заметной улыбке. — Не думаю, что заслужил того… Гермиона не стала спорить. Не хотелось ворошить прошлое. Они все совершали ошибки, они все учились их признавать, и каждый шаг к их исправлению был удивительно ценным. Глядя на то, с каким воодушевлением Драко возобновил подготовку, Гермиона поняла — теперь он совершенно точно не отступит. Уличный принц добьётся своей награды. И он отправится на Олимпийские игры. Потому что теперь у него есть самая большая поддержка, о которой только можно мечтать — семья.