Обсидиановое зеркало (original)

      Я сидела в маленькой, душной аудитории и писала тест по английскому, ощущая, как страх и напряжение проникают сквозь двери и окна, забираются под стол и сворачиваются калачиком у меня на груди. Даже моё проверенное средство от всех эмоциональных потрясений, настойка зверобоя, не стёрла из головы деталей вчерашнего вечера. Каждая секунда разговора с Джедом была выжжена калёным железом в памяти, отчего меня периодически подташнивало, а под ложечкой неприятно подсасывало.       Итак, я выставила себя полной дурой: призналась в своих чувствах парню, который вовсе не хотел, чтобы я признавалась. И как бесплатным бонусом своего фиаско выболтала секрет госпожи Амалии.       Ночью я спала ужасно. Мне постоянно мерещились звуки, похожие на девичий смех, а в голове сквозь сон то и дело всплывали обрывки каких-то фраз: «А ты любишь тайны, Рейка?», «Я сам не знаю, что происходит», «Ты не такая, как ОНА, Рейка… полная ЕЁ противоположность…»       Утром мне пришла в голову идея написать Джеду письмо на электронную почту, но когда я взяла в руки телефон, просто не знала, с чего начать. Хотела ли я извиниться? Определённо хотела. Но тут же вставал вопрос: «За что?». За то, что призналась в своих чувствах? За то, что выболтала чужой секрет? За то, что не была Хеленой Роуз, которую Джед вожделел в своих мечтах?       Нет, так не пойдёт. Это было глупо и как-то по-детски…       Я попыталась ещё раз осмыслить всю ситуацию целиком, но не смогла. Сказывался недосып и страх потерять Джеда навсегда. Что же дальше?       Ну почему каждый раз, когда в моей жизни случается любовь, я тут же оказываюсь на самом дне персонального ада? Сначала Кайдоу, теперь ещё и Джед… оба они что-то чувствовали ко мне, но неизменно выбрали других девушек… Каббала какая-то, ей-богу!       В колледже Джед так и не появился, и занятия превратились в пытку. Всё моё существование было пыткой. Я вспоминала каждый взгляд молодого человека, каждый поцелуй и прикосновение ко мне. В голове я репетировала несколько сценариев нашего будущего разговора. Что сделает Джед? Как отреагирует? Как же мне разыграть партию и сохранить отношения? На лекциях я занималась тем, что гипнотизировала телефон. Слава богу, преподаватели не обращали на меня внимания, и я могла спокойно плескаться в океане личной драмы, обдумывая свои последующие шаги. Ожидание и бездействие сводили с ума.       Раньше всё было проще… даже с Кайдоу. Все его поступки были мне понятны. Я нравилась ему, но не настолько, чтобы рискнуть карьерой. Но Джед… о нём я не могла сказать ничего определённого кроме того, что он вне сомнения хотел меня. Я не могла ошибиться — его взгляды, та искра, что проскальзывала между нами… это невозможно спутать с чем-то другим. В этом плане всё было в порядке.       Может, я просто поторопилась с признанием? Или… а вдруг я ошиблась и молодой человек видел во мне лишь Хелену? Ведь меня часто путали с ней… и даже госпожа Амалия…       От этой мысли мне стало дурно. Что же делать? Я вновь посмотрела на телефон.       Нет. Нельзя писать ему сейчас. Он должен сам… или спустя какое-то время. Нужно подождать. Если я вновь сделаю шаг первой, это будет выглядеть так, словно я преследую его. Ожидание — это моя цена за несдержанность и нахлынувшую ярость. За всё нужно платить… а за глупость и поспешность всегда двойной тариф.       Когда я закончила писать тест, было уже около пяти вечера. Я отдала работу преподавателю, молясь о том, чтобы получить хотя бы средний балл, потому что большинство ответов поставила наобум.       Выйдя из аудитории, я почувствовала смертельную усталость, как будто ноги и спину налились свинцом, не говоря уже о моральном истощении. Единственное, чего мне хотелось в данную минуту, — как можно скорее оказаться дома и забыться наконец-то сном.       Направляясь прямо по коридору, я услышала Сайю, на повышенных тонах обсуждающую что-то за закрытой дверью аудитории слева от меня. Я притормозила и прислушалась.       — Прекрати перетягивать Мако и Мими на свою сторону!       — Если ты основала клуб «Небесных Дев», это ещё не делает тебя принцессой, а нас с девочками — твоими слугами! — послышался недовольный голос Миры. — Все твои решения нам уже дорого обошлись! Я сыта по горло твоим комплексом превосходства!       — О чём ты вообще?! — зашипела Сайя.       — А то я будто не вижу, ЧТО опять происходит? — парировала Мира. — Зачем ты приняла эту Хиноки в наш клуб? Что это за блажь, особенно после всего, что произошло?!       — Я просто проявила дружелюбие, и всё!       — Дружелюбие? Как же! Ты просто ревнивая сучка!       Звук падающего стула, как будто кто-то резко подскочил, заставил меня вздрогнуть.       — Что ты сказала?!       — А что, я не права?! — ехидно ответила Мира. — Ты ведь увидела, как Минори смотрит на эту брюнетку в брендовых шмотках, и решила подружиться. Только не отрицай! Мако мне говорила об этой неожиданной мегадружбе. И не надо плести о том, что твой папочка опять попросил тебя наводить мосты дружбы с новенькими! Держи врагов ближе, чем друзей, да? Тебе не кажется, что история повторяется?!       — Ничего не повторяется! Ты всё придумываешь!       — Сайя, но ты не можешь не признать, что с этой Хиноки что-то не так, — донёсся гневный голос Мако. — Она наехала на тебя в библиотеке, ездила к ведьме в дом, подсматривала за мной и Ичиру. К тому же её видели в компании с Сато. Я думаю, может, с ней поговорить как следует…       — Тебе бы лишь бы кулаками махать, гладиаторша хренова! — съязвила Мира. — Когда ты научишься держать себя в руках?! Забыла, кто папочка этой Хиноки? У нас неприятностей мало?       — Ещё раз меня так назовёшь, и я спущу тебя с лестницы, тупая блондинка! — заорала Мако.       — Девочки, не нужно ссориться! — пискнула Мими. — Нам всем сейчас нелегко… У меня очень нехорошие предчувствия насчёт этого…       — Да хватит, блять, уже гнать эту пургу о предчувствиях, Мими! — взорвалась Мира. — Ты всё только усложняешь и нагнетаешь вечную тоску! Всех тошнит уже от этого!       Послышался всхлип и плач.       — Ну и что ты наделала, Мира? Зачем ты так с Мими?       — Ой-ой-ой! Какие мы нежные! — ядовито запричитала Мира. — Так пусть пойдёт и вскроет себе вены. Но на этот раз с таким расчётом, чтобы её не нашли!       — Как тебе не стыдно, Мира, так говорить о подруге! — Голос Сайи звучал напряжённо.       — А то мы все, блять, не в курсе, зачем наша мисс гениальность порезала себя непременно за десять минут до прихода мамочки с работы! Оплошность? Вот уж не поверю! И всё для того, чтобы заставить её не разводиться с отцом ради любовника, к которому та собиралась уйти! Вся её жизнь — одна сплошная бытовая мелодрама закостенелой истерички со стажем! Тоже мне, Сильвия Плат!*       — И это говорит клептоманка со стажем, которая тащит из магазинов всё, что приглянётся, словно сорока! Разберись сначала со своими демонами, прежде чем читать морали Мими или кому-то ещё. Думаешь, я не вижу, как ты всё время пытаешься подмять клуб «Небесных Дев» под себя? — отчеканила Сайя, и в её голосе послышались металлические нотки. — Не можешь всё смириться, что никто не хочет плясать под твою дудку?! Усвой уже, Мира. Никогда не забывай, что командую парадом только Я. Я! Поняла? Мы связаны. Все! И если разобщимся, то эта ведьма нас точно достанет. Ты можешь притворяться, что не веришь, но я-то вижу, как дрожат твои губы! Утонет одна из нас, и мы все окажемся на дне! Разве это до тебя не доходит?!       — Это ты во всём виновата, Сайя! — выкрикнула Мира. — Если бы не ты…       — Я?! — удивилась Сайя. — Как будто у тебя не было счётов с этой сукой! Один за всех и все за одного — главное правило нашего клуба лучших подруг. Мы вытащим друг друга. А о Рейке Хиноки не переживайте. Я всё улажу!       Послышался шёпот и снова плач, из-за которого невозможно было ничего разобрать. Потом звуки стихли. Я резко отпрянула от двери и поспешила на выход. Сердце колотилось в бешеном ритме. Что это только что было?! Я сплю? Так вот он какой, Клуб Небесных Дев без купюр. Что скажешь — приятного мало.       Оказавшись на улице, я глубоко вдохнула прохладный осенний воздух. По-моему, это было уже слишком для моей нервной системы. Еле передвигая ноги по опустевшей парковке, я услышала, как кто-то неожиданно позвал меня по имени.       Повернув голову, я заметила знакомую белую Тойоту Минори Шибы. Он заглушил мотор, вылез из машины и в два прыжка пересёк пространство, разделяющее нас.       — Привет, Рейка. А я тебя жду… Нам нужно поговорить… — Молодой человек по обыкновению сиял улыбкой.       — Только побыстрее…       И хоть я чувствовала раздражение, всё же я не могла поднять на него глаза. Смущение вновь окрасило мои щёки в пунцовый цвет, когда я вспомнила, при каких обстоятельствах мы вчера расстались.       — Давай не здесь, — мягко сказал он, сжимая моё плечо. — Я знаю одно очень уютное кафе, где…       — Я не хочу ни в какое кафе, — отрезала я. — Если тебе есть что сказать, то я тебя слушаю. Если нет, то позволь мне уйти. Я устала и ужасно себя чувствую.       Минори посмотрел на меня в упор, и на его скулах начали перекатываться желваки. Он отпустил моё плечо и засунул руки в карманы своих брюк.       — Я просто хотел извиниться за вчерашнее… — ответил он глухо, рассматривая носки своих туфель. — Сам не знаю, что на меня нашло…       Его смущённый вид заставил лёд внутри меня треснуть.       — Не беспокойся. Я уже об этом забыла, — смягчилась я.       — Правда? Ну, тогда у меня камень с души свалился, — с облегчением сказал Минори. — Ночь не спал, всё думал… Ты просто очень красивая девушка, к тому же такая независимая… это, знаешь ли, привлекает, и я немного забылся…       Синие глаза заблестели на его чуть загорелом лице. Минори был одет в потрясающий вельветовый пиджак зелёного цвета, но когда я смотрела в эту бездонную синь, то ничего кроме неё не видела. И почему-то я была уверена, что он знал, какое впечатление производил.       — Мне хотелось как-то загладить свою вину, поэтому я решил угостить тебя ужином… по-дружески… но если ты против…       — Я не против ДРУЖЕСКОГО ужина… просто очень устала…       — Тогда давай я подвезу тебя, — любезно предложил Минори. — И мы будем в расчёте.       — Хорошо. Уговорил, — согласилась я.       По правде говоря, мне не очень нравилась эта идея, но я хотела попасть домой как можно быстрее. К тому же одному богу было известно, сколько ещё времени пришлось бы ждать такси.       — Спасибо, Рейка. Ты спасла меня от угрызений совести.       Минори галантно открыл передо мной дверь машины, касаясь ладонью моей поясницы. В этом жесте не было ничего странного. Обычная вежливость. Но внутри меня что-то сжалось. На секунду я представила, что очень бы хотела ощущать рядом с собой Джеда. Мы доехали очень быстро, но к этому времени всё равно успело стемнеть.       — Спасибо тебе, — поблагодарила я Минори, выходя из машины.       — Да не за что! Зачем же ещё нужны друзья… — улыбнулся молодой человек.       — Твоими бы устами… — хмыкнула я, вспоминая подслушанный разговор клуба лучших подруг Сайи Санджойн.       Я развернулась и пошла в сторону храма.       — Рейка! — окликнул меня Минори.       Я обернулась.       — Если тебе будет одиноко… или снова захочешь поговорить о Хелене Роуз в воскресенье или ещё когда… позвони мне, хорошо? — В его голосе звучала надежда.       Я кивнула, но сделала это скорее на автомате. Минори довольно улыбнулся, сел в машину и уехал. Дождавшись, когда Тойота скроется из виду, я развернулась и направилась к дому.       Вечер был тихим и безлунным. В окнах не горел свет. Странно. Дедушка же говорил, что останется сегодня дома…       Подойдя поближе, я заметила, что входная дверь приоткрыта. Смутно предчувствуя недоброе, я медленно зашла в прихожую и щёлкнула выключателем. В доме не было электричества.       — Дедушка? — позвала я.       Тишина.       Наверное, уехал в город за электриком и забыл закрыть дверь. Я достала телефон, и через секунду прихожая осветилась голубоватым светом. Надо бы поискать свечи в кладовке. Помню, что видела целую дюжину в коробке из-под шоколадных конфет.       Я двинулась прямо по коридору и тут же прижала ладонь к лицу, потому что почувствовала ЭТО.       Смрад. Невыносимый. Удушливый и отвратительный.       Так могла пахнуть разлагающаяся плоть, сырая земля и плесень одновременно. Тошнота подступила к горлу. Я сделала усилие, чтобы меня не вырвало прямо на пол. Господи! Откуда такой запах?       Внезапно до моего уха донёсся звук, похожий на царапанье. Сердце ёкнуло, а кровь застучала в висках. Что это? В гнетущей тишине безмолвного дома звук был еле различим, но он определённо был и доносился из зияющего чернотой прохода в гостиную.       Может, это какое-то животное забралось в дом через открытую дверь?       Я нервно сглотнула слюну, но всё же медленно двинулась вперёд, словно заворожённая, освещая себе путь. Я осторожно ступила в гостиную. Звук усилился. Царапанье… как будто когтями по дереву. Очень осторожно и медленно… Какое животное способно на такое?       Поначалу я не увидела ничего подозрительного — все вещи и мебель были на своих местах, но когда я осветила правый угол комнаты, мне пришлось схватиться за дверной косяк, чтобы не закричать от ужаса. Прижав руку к груди, пытаясь унять рвущееся от страха сердце, я не могла отвести глаз от представшего передо мной жуткого зрелища.       На полу гостиной без сознания лежал мой дедушка, а над его телом склонилась обнажённая женская фигура с длинными чёрными волосами. Она царапала пол своими отросшими чёрными ногтями, заляпанными не то грязью, не то потемневшей кровью, и что-то беззвучно шептала над стариком.       Хоть лицо женщины и было скрыто во мраке тёмной гостиной, я всё равно узнала её. Это была Хелена Роуз.       Внезапно дедушка пошевелился и застонал. Животный ужас, который, возможно, заставил бы большинство людей убежать от страха, придал мне сил. Я бросилась вперёд на помощь дедушке, но затормозила посередине гостиной, потому что Хелена Роуз резко поднялась и повернулась ко мне.       Телефон выпал из моих рук, а сама я застыла словно каменное изваяние.       Это действительно была Хелена Роуз. Полностью обнажённая подобно Еве. Длинные чёрные волосы девушки призрачными змейками спускались до самых пят и укрывали её словно шёлковый плащ. Тело Хелены было неестественно белым и покрыто ужасающими гангренами, язвами и струпьями, издающими адское зловоние. Когда-то прекрасная грудь высохла и теперь напоминала пустые холщовые мешочки с сосками, похожие на сморщенные грибы. Но самым страшным оказалось её лицо, ибо глаз не было вовсе. Хелена смотрела на меня пустыми глазницами, из которых вытекала желеобразная тёмная жидкость, оставляющая чёрные дорожки на мраморных щеках, подбородке и шее.       Хелена медленно двинулась ко мне, неуклюже раскачиваясь из стороны в сторону, будто шаги давались ей с огромным трудом из-за не сгибающихся в суставах конечностей.       В этот момент моё сознание раздвоилось: одна часть вопила о том, чтобы я бежала прочь, а другая, как будто околдованная, продолжала смотреть в пустые глазницы живого мертвеца, потому что назвать живым восковое разлагающееся тело Хелены не поворачивался язык.       Когда между нами оставалось сантиметров пятьдесят, она вдруг резко затормозила и уставилась в область груди, туда, где висел мой мешочек с мятой. Смрад, исходящий от девушки, стал невыносимым. Она открыла рот, и оттуда на пол упали кусочки гниющих внутренностей с копошившимися в них личинками. Мне удалось разглядеть фрагменты кишечника и печени.       — Gula, Fornicatio, Avaritia, Ira, Tristitia, Acedia, Vanagloria, Superbia…** — прохрипел старушечий голос Хелены Роуз.       Она медленно протянула когтистую руку к мешочку с мятой.       — Gula, Fornicatio, Avaritia, Ira, Tristitia, Acedia, Vanagloria, Superbia… — повторила она, роняя изо рта личинок и кусочки органов.       — Рейка… — послышался слабый дедушкин голос. — Молитва… вспомни… молитва… нечистая… сгинет… Всё то, что движется ко мне, пусть сгинет во тьму…       В эту секунду что-то произошло. Хелена неестественно широко раскрыла челюсть, будто копируя собственные рисунки, и откуда-то изнутри гниющей плоти вырвался нечеловеческий утробный вопль, от которого кровь застыла в жилах. Она резко развернулась и стремительно бросилась к старику. Всё происходило как в замедленной съёмке. Я видела, как отрасли её когти, а лицо исказила гримаса злости и ярости. Страх за дедушку вернул мне подвижность.       — Всё то, что движется ко мне, пусть сгинет во тьму! — крикнула я, складывая пальцы рук в защитном жесте, которому меня когда-то научила мама.       Тело Хелены пронзило судорогой. Она повалилась на пол и стала корчиться, выгибаясь в дугу.        — Всё то, что движется ко мне, пусть сгинет во тьму! — почти кричала я, склоняясь над бьющейся в агонии Хеленой Роуз.       Она нечеловечески выла своим страшным утробным голосом и таяла, словно сливочное мороженое на солнцепёке.       — Смерть должна уравновесить! — прорычало чудовище, прежде чем исчезнуть, оставив после себя призрачную дымку.       В гостиной моментально зажёгся свет, а из кухни донёсся шум заработавшего холодильника. Запах распада исчез, как будто его и не было. Я подскочила к дедушке и осторожно приподняла его голову. Старик лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал.       — Дедушка, что с тобой?! — крикнула я, пытаясь ослабить его пояс.       — Храм… осквернён… — прохрипел старик, — зло вырвалось наружу… ты должна…       — Не говори ничего, дедушка! Я сейчас вызову скорую! — плакала я.       — Слушай… ты должна защитить верующих… ты — жрица огня… это твой долг… ты должна… — Кашель не дал ему закончить. — Люблю тебя, Рейка… — Дедушка протянул вперед руку, и его холодные как лёд пальцы коснулись моей щеки. — Ты так похожа… так похожа на свою мать…       Внезапно его глаза закатились, тело ослабло, словно кукла-марионетка, у которой обрезали ниточки, и больше старик не произнёс ни звука.       — Дедушка! — в отчаянье закричала я, трясущейся рукой набирая номер 119.