***
– Автомобиль пропавшего не выезжал через ворота, – Саймон сделал несколько глотков воды и передал бутылку Коннору. – На въезде висит камера, так что незаметно уехать он не мог. И где теперь искать? А главное что? Мы даже не знаем, какая у него машина, кроме того, что, со слов сторожа, это, цитирую: «старый и серенький такой электрокар». – На пропавшего зарегистрирован какой-то транспорт? – холодная вода обжигала горло. Руки окоченели и не отогревались даже в карманах. – Нет. – А на Джона Доу? – следя за постепенно рассаживающейся по машинам следственной группой, усмехнулся Стерн. – Да, да, издевайся, – несмотря на раздражение в голосе, Саймон всё равно едва заметно улыбнулся. Горизонт постепенно светлел, неприятно слепя режущиеся от усталости глаза. – Семья про его машину вообще ничего не знает, сказали, он всегда ездил на АЭТах. Криминалист упаковал брезент и кусок троса, после чего, обойдя детективов по дуге, поковылял к своей машине. – А коробки? А соскобы с пола? – вздохнув, на автомате остановил его Коннор. Боже, почему всех и каждого приходится контролировать? Массирующий виски пальцами Саймон тихо фыркнул рядом. – Следов на коробках нет, – возразил тучный пожилой мужчина, работающий экспертом столько, что уже давно мог бы выйти на пенсию. – Считаю, что изымать их нецелесообразно. А крови мы уже и так достаточно набрали, чтобы ещё и полы скоблить. – Позвольте напомнить, что согласно вашей должностной инструкции, для обнаружения всех следов преступления требуется полное исследование всех поверхностей, на которых могут остаться дактилоскопические, трасологические или биологические следы, – повернувшись к криминалисту, отчеканил Стерн, сверля мужчину раздражённым взглядом. – Вы готовы нести юридическую ответственность за собственную халатность? С каждым его словом криминалист багровел и надувался, как воздушный шар, готовый вот-вот лопнуть, оглушив всех вокруг своим взрывом. – Да что ты… – он двинулся в сторону детективов, сжимая кулаки. И неизвестно, чем бы это закончилось, если бы перед ним не возник Саймон, подняв руки в примирительном жесте и закрыв Коннора спиной. – Не нужно ничего скоблить, – он аккуратно положил руку на плечо мужчине, отвлекая его внимание на себя, и подтолкнул его к машине, уводя в сторону. – Изымите пару-тройку коробок, вдруг на них найдутся следы перчаток или ещё чего. Коннор отвернулся и попытался успокоиться. Это дело Саймона, не его, не стоило лезть. Но, блять, невозможно же просто смотреть на вопиющие нарушения правил! Когда коллега вернулся, Стерн ожидал упрёка, но его почему-то не последовало. Уставший кинолог махнул детективам из своего автомобиля и двинулся в сторону выезда, вслед за криминалистом. Те проводили его долгим взглядом: в конце концов, он ничем не помог. Собака покрутилась в помещении, нюхая кровь, и убежала куда-то вглубь территории, остановившись около густой живой изгороди, растущей вдоль забора. – Не знаю, что делать дальше, – Саймон растёр руками красные глаза. – Вскрыть бы все эти помещения! – он раздражённо окинул территорию взглядом. – А то развели тут бардак! Камер почти нет, регистрации на помещения левые, сторож всего один и тот моему деду в деды годится, даже марку машины вспомнить не может! – Ну, с такими аргументами судья ордер тебе точно не даст, – Коннор задумался. Злость коллеги была ему близка и понятна, но разыскать уже, вероятно, мёртвого Майкла Степфорда она точно не поможет. Тут нужно было пораскинуть мозгами. Желательно выспавшимися и заправленными достаточным количеством глюкозы. – Поехали, здесь уже искать нечего. Может, удастся что-то вытащить из лэптопа. Мужчины вернулись к машине. Они уезжали последними: специалист, опечатавший склад, только что, бурча себе под нос какие-то проклятья, запрыгнул в АЭТ вместе со своей аппаратурой. Небо понемногу светлело, мрак ночи рассеивался, открывая неприглядные серые коробки складских помещений. Город оживал после холодной ночи: в соседних домах начали загораться огоньки окон, тихо зашумела трасса, наполняясь первыми ленивыми авто. В салоне машины Саймона было заметно теплее, чем на улице. Коннор поудобнее устроился на пассажирском сидении и почувствовал лёгкий укол ностальгии: он достаточно часто в начале службы ездил с Маркусом, пока тот был назначен его напарником. Это было приятно. Ну, иметь напарника, особенно, если это вечно излучающий волны неугасаемой харизмы Манфред. У Саймона была точно такая же машина, среднего класса, ничего особенного. Маркус свою поменял, а Саймон почему-то упорно чинил эту. Стерн не спрашивал, почему. Мимо них откуда-то из-за задних рядов выехал грузный мексиканец на стареньком байке. Коннор не видел, чтобы кто-то заходил. Как он прошёл к гаражу, обходил полицейских по дуге? Саймон медленно вырулил за байкером в сторону выезда, но тот свернул в один из рядов и остановился у гаража. Стерн проводил его безразличным взглядом, наблюдая за тем, как мексиканец ключом открыл дверь и стал вкатывать свой транспорт в помещение. На выезде сторож вежливо подошёл к машине и, передав карту с видео, с сожалением развёл руками, мол, извините, что не смог помочь. И пока Саймон обменивался с ним любезностями, мысли Коннора почему-то опять вернулись к ничем не примечательному байкеру. Мексиканец не стал бы нарочно проезжать мимо копов, если просто приехал в гараж. Может, он перегонял байк из одного склада в другой? Но ночью на складах точно никого не было, кроме машины из Вирджинии с тремя ошибками в слове «РАЙ» в номере, которая, к слову, тоже поехала куда-то в конец территории. Очень интересно. – Едем назад, – бесцеремонно прервав поток извинений пожилого сторожа, велел он Саймону. Получилось грубовато, но тот, кинув на коллегу удивлённый взгляд, всё же развернул машину и заехал обратно на территорию. Они молча проехали заканчивающего загонять байк мексиканца, опечатанные гаражи, в которых провели всю ночь, и доехали до забора с густой живой изгородью. Всходящее солнце осветило следы от колёс на аккуратном газоне, уходящие прямо под забор. Теперь, при утреннем свете, было отчётливо видно край ворот, откатывающихся в сторону изгороди. Коннор вышел из машины и прошёлся вдоль них под внимательным взглядом Саймона. Тот тоже уже догадался, в чём дело, и быстро печатал что-то на планшете. – Собака остановилась тут, у изгороди, – он указал Стерну на густую зелёную растительность, чуть сбоку от импровизированной дороги. Коннор прошёлся ладонью по краю сплетённых лиан и дёрнул небольшой рычаг. Забор затрещал, но не открылся. Детектив нащупал щиток – замок явно электронный. – Он выехал здесь, да? – Саймон тоже вышел из машины и подёргал ворота, скорее для самоуспокоения. – Похоже, тебе всё же не понадобится ордер на вскрытие всех гаражей.***
Сторож ничего про второй въезд не знал. Ну, или упорно делал вид, что не знал, изображая весьма правдоподобный испуг и хватаясь обеими руками за сердце. По инструкции стоило бы задержать его для допроса, возможно, помариновавшись в департаменте пару-тройку часов, он бы что и вспомнил, но Саймон лишь отмахнулся от замечания детектива, не обратив на это особого внимания. – Теперь будем ждать экспертизу по крови и ответ из дорожной инспекции, – тяжело вздохнул Саймон, выруливая на дорогу к ДПД. Солнце было уже высоко, они оба устали. – Спасибо, что поехал со мной, – спустя пару минут тишины вновь заговорил Саймон. – Знаю, это Джош тебя попросил, но всё равно, ты очень помог. Стерн удивлённо поднял взгляд на коллегу. Обычно его благодарили сквозь сжатые зубы или когда чего-то хотели, так что приятно было получить даже простое, хоть и не заслуженное «спасибо». И всё же… – Мы же ничего не нашли, – не мог не заметить Коннор. Он надеялся хоть на что-то нелегальное. В идеале, конечно, на лёд. – Мы нашли гораздо больше, чем могли бы, – мужчина тихо засмеялся и добавил: – Ты, верно, не замечаешь, но одно твоё присутствие оказывает особое воздействие, повышающее IQ. – Ничего подобного, – Стерн знал, что при нём все привлечённые специалисты стараются работать по правилам, не косяча и не отлынивая, но он и не думал, что это распространяется и на коллег из убойного. – Брось, все были собраны, как никогда! Даже наш криминалист чуть ли не вылизал весь склад языком, потому-то он так и вызверился, когда ты стал его отчитывать! – теперь Саймон уже смеялся в голос. – Если б тебя не было, он бы взял смыв и тут же смотался жрать пончики и смотреть сериалы в своём кабинете. Они добрались почти без пробок. Коннор вылез из машины и поскрёб подбородок ногтями: последний раз он брился перед дежурством, и на лице проступила едва заметная щетина, от которой чувствительная кожа слегка зудела. Тело, как после ночной смены, казалось ватным. Хотелось позавтракать. Желательно пряной и горячей индейкой с клюквенным соусом. От воспоминаний о недавнем неожиданном утреннем банкете живот скрутило от голода, а перспектива снова жевать картонные бургеры из соседней забегаловки показалась бесконечно унылой. – Ещё раз спасибо, Коннор, – Саймон высунулся из окна машины и мягко, но устало улыбнулся детективу. – Дальше мы с Маркусом сами. Всё равно раньше следующей недели результата ни от лаборатории, ни от ДМВ не дождаться. Ты ведь их знаешь, вообще работать не хотят, всё время приходится ждать и… Стерн согласно кивал, позволив коллеге высказаться. Внезапно по спине прошёлся лёгкий холодок – детектив вновь почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Он резко развернулся и огляделся по сторонам, но парковка была пустой: все сотрудники уже трудились на своих местах. Вскоре ощущение пропало, но на этот раз отбросить его было сложнее.***
Саймон на остаток дня взял отгул и поехал отсыпаться, а Коннор остался подбивать свои дела. Он налил себе разбавленного кофе из автомата в кафетерии и не стал его пить, оставив остывать на столике. Можно было бы тоже поехать домой, но адвокат девушки, проломившей голову неудавшемуся насильнику, забросал суд ходатайствами и жалобами с требованием признать убийство несостоявшегося преступника допустимой самообороной и прекратить мучить бедную жертву, из-за чего прокурор, ведущий это дело, весь издёргался сам и издёргал Коннора. Стерн всегда тщательно следил за своей документацией, но по этому делу он перепроверял всё по нескольку раз: сроки, даты, допустимость всех доказательств. Ему не хотелось лишний раз ходить на суд и разъяснять свои отчёты и рапорта – это отнимало у него время, которое он мог бы потратить на что-то более полезное. Он отправил запрос в транспортный отдел по потеряшке Саймона, хоть и не должен был, после чего отложил рабочий планшет и тяжело вздохнул. Поработать с документами можно было бы и из дома, но Коннор решил закончить дела на месте, ибо, когда он разденется и примет душ, ничто не удержит его от того, чтобы завалиться на кровать, на пару минут прикрыть глаза… и проснуться уже завтра. Выходя из кафетерия, детектив выбросил стаканчик с так и не выпитым кофе в мусорное ведро, и уже на входе в отдел столкнулся с девушкой с короткими волосами, которую недавно видел в УБН. Он вежливо улыбнулся ей и отошёл в сторону, пропуская вперёд, на что девушка так же вежливо улыбнулась ему в ответ и кивнула в знак приветствия. «К. Уильямс» значилось на маленьком золотистом бейджике на её груди. Коннор на автомате качнул головой, проводив девушку взглядом. Она явно работала недавно, симпатичная, вежливая и скромная. В строгом гражданском костюме, никакой косметики на лице, никаких украшений. Никакого обручального кольца. Не стоило ли ему догнать её и пригласить на свидание? Мысль была интересной, но после бессонной ночи Стерн не выглядел и уж точно не пах достаточно презентабельно, да и чувствовал себя не лучшим образом. Так что лучше было отложить этот разговор до более удачного случая. Успокоив себя обещанием вернуться к этой мысли позже, Коннор подошёл к своему столу и с удивлением обнаружил на нём какие-то бумаги, которых тут точно не было, когда он приехал утром. «Заключение эксперта по материалу проверки № 2869/2035» – гласил заголовок распечатки. И что это? Коннор пролистал копию экспертизы, вглядываясь в формулы, но для него они так и остались набором ничего не значащих химических элементов. Вроде по его делам не было никаких экспертиз, если только это не… Он быстро нашёл выводы эксперта, и едва сдержал победную усмешку. «Вещество, представленное на экспертизу, является смесью ацетона, лития, тириума, толуола и соляной кислоты, его основная масса имеет химический состав C17H21NO4. Данное вещество, согласно Постановлению международной конвенции, классифицируется как «красный лёд» и является наркотическим средством». О да! Дальше он не читал, всё равно примеси и детальный состав ему ни о чём не скажут. Стерн огляделся по сторонам, надеясь пересечься с кем-нибудь взглядом, чтобы понять, кто сделал ему такой подарок, но все были заняты своими делами, а Маркус, который мог бы кого-то заметить, ещё не вернулся из отпуска. Что ж, кто бы это ни был, он поступил правильно. Пальцы легко нашли нужный номер среди прочих контактов, и парень прижал телефон к уху, поджав трубку плечом. Он быстро запихнул копию экспертизы в рабочий портфель и торопливо вышел на улицу. Гудки прервались – на том конце приняли вызов, и Стерн испытал лёгкое волнение. – Добрый день, мистер Андерсон, – не дождавшись ответа, Коннор торопливо продолжил. – Это детектив Стерн. Вы просили позвонить, когда будет формула, – он замялся. – Вот, собственно, я и звоню. – Мы ведь вроде уже перешли на «ты», парень, – глухо прозвучал голос бывшего полицейского. Он явно отстранил телефон от уха и обратился к кому-то по ту сторону трубки: «Джесс, я на обед», после чего снова вернулся к разговору. – Просто пришли мне фотографии, я сообщу всё, что вспомню. Коннор задумался. Отправлять документы, имеющие значение для следствия, через интернет было крайне плохой затеей. Не то чтобы он считал, что Хэнк может выложить их в свободный доступ… просто всё, что один раз попало в сеть, остаётся там навсегда. Коннор прочувствовал это на собственной шкуре: как бы он не старался подчистить позорные фото с вечеринки в десятом классе, раз в пару лет кто-нибудь обязательно их находил и тут же спешил поделиться своими остроумными комментариями. В общем, не стоило недооценивать возможные риски. Но если быть уж совсем откровенным, дело было не только в этом. – Если возможно, я всё же хотел бы показать Вам формулу при личной встрече, – стараясь не выдать волнения, возразил детектив. Почему-то ему хотелось лично рассказать мужчине всё, что он успел узнать по делу. Он не хотел произвести на бывшего лейтенанта впечатление, конечно нет, и не искал его одобрения. Его абсолютно точно не разъедало тягучее желание узнать мнение Хэнка о льде и возможном убийце. Андерсон немного помолчал, а после неожиданно искренне рассмеялся. – Дай угадаю, тебе понравилась халявная еда? – прозвучало грубо и покровительственно, и Коннор поторопился возразить, что это лишь мера предосторожности, но не успел вставить и слова. – Обычно я напоминаю, что у меня не богодельня, хочешь есть – плати, но, – мужчина сделал короткую паузу, а Стерн силой всей имеющейся у него воли удержал рвущееся: «Вообще-то, по инструкции, сотрудник полиции не имеет права отправлять документы с помощью незащищённых каналов связи». – Но ты мне нравишься, парень, так что приезжай. Адрес я сейчас пришлю. Послышались короткие гудки, и Коннор беспомощно уставился на свой телефон. Он понимал, что поступает неправильно, привлекая Хэнка. Это ведь даже не его дело, а он собирается показать заключение эксперта гражданскому, пусть и бывшему копу, потому что… Что? «Сотрудник полиции не имеет права передавать сторонним лицам сведения, содержащиеся в деле или имеющие значение для расследования». Чем это дело такое особенное? Почему оно так привлекло внимание детектива? Из-за льда? Из-за того, что нет тела? Или из-за того, что похвала бывшего лейтенанта так приятно осела под сердцем, что интерес к делу и к Хэнку смешался в единую неразрывную сеть, оплетающую медленно и мягко, но с каждым мгновением всё ощутимее. «Сотрудник полиции не имеет права использовать служебное положение для личных целей». И всё же детектив уже стоял в назначенное время у небольшой кофейни по адресу, который Андерсон прислал в сообщении. Ничего особенного, совершенно обычная забегаловка: обшарпанная мебель, безразличные официанты и ни одной камеры. Хэнк сидел за отдалённым столиком в углу у окна. В глаза сразу бросилась кислотно-зелёная рубашка с геометрическим принтом оранжевого и жёлтого цвета – одним словом жуть. На вкус Коннора, чересчур инфантильно. И чего уж, совершенно безвкусно. Это было плохо, настолько плохо, что даже хорошо, как «Комната» Томми Вайсо. Аляпистый узор с заявкой на классику, но совершенно нелепый, надуманно яркий. На мгновение Коннор представил себя в этой ужасной рубашке, интересно, ему бы она так же подходила, как Хэнку? Увидев детектива, мужчина коротко кивнул ему, прервав неуместные размышления, и жестом указал на сиденье напротив. Выдохнув, Стерн сел на указанное место и натянул дежурную улыбку. Он делал это бесконтрольно, на автомате. Ещё в первый год работы, наблюдая за Маркусом, он понял, что люди гораздо охотнее идут на контакт, если начать диалог с улыбки и комплимента. У Манфреда это получалось органично и легко, а вот Коннору пришлось репетировать у зеркала, оттачивая оптимальную улыбку – одновременно вежливую и дружелюбную. Теперь она была доведена до автоматизма. – Добрый день, Хэнк, – детектив сделал над собой усилие и всё же перешёл на «ты». – Отлично выглядишь. Андерсон удивлённо приподнял брови. – Не надо заигрывать со мной, парень, ничем хорошим это не кончится, – он сказал это серьёзно, но совершенно беззлобно. Коннор почувствовал себя неловко. Ему хотелось выглядеть профессионалом, а не идиотом. – Извини, я не то имел в виду, – сохранить будничный тон стоило детективу видимых усилий. – Интересно, – Хэнк отклонился назад, открывая весь цветовой хаос рубашки. – Что же ты имел в виду? – Стерн невольно перевёл взгляд на яркое геометрическое месиво принта, переходящее с груди на живот, уж слишком вызывающе оно выглядело. Андерсон издал короткий смешок. – Эй, парень, мои глаза выше. – Что, простите? – переходя на привычное «вы», детектив поднял голову. Неловко. Снова. Хэнк улыбался уголками губ, будто происходящее казалось ему чрезвычайно забавным. Как удачно, что к их столику подошла девица в драных джинсах и засаленном фартуке и поставила перед мужчиной тарелку с невероятно гигантских размеров бургером и литровый стакан газировки. Она повернулась к замершему Коннору и многозначительно помахала своей записной книжкой. – Что будете заказывать? Забегаловка не вызывала доверия, и парень готов был уже отказаться, но Хэнк, будто заметив его нерешительность, сам обратился к официантке. – Милая, ему кусок фирменного пирога и кофе. И тако – с собой, – это было явным нарушением личных границ, но Коннор не решился высказаться на этот счёт, поскольку стоило девушке удалиться, Хэнк наклонился ближе и, заговорчески понизив голос, пояснил: – Местный повар – мой хороший знакомый, он вёл мою группу на кулинарных мастер-классах. Его пироги – это песня, просто попробуй. Пирог действительно оказался вкусным, с яблоками и пряными специями, мягкий и горячий, он таял во рту, распадаясь на более сложные послевкусия, на мёд и гвоздику с еле заметными нотками ванили, было даже немного жалко запивать его кофе. Хэнк рассказывал истории, связанные с пирогами, которые казались невероятно интересными, пока Коннор их слушал, но если спросить его, о чём именно они были, он ни за что бы не вспомнил. – … И вот я достаю из духовки оплывшее полусырое тесто и понимаю: свою кофейню мне никогда не открыть, – мужчина отодвинул опустевшую тарелку и сделал пару глотков газировки. – Уж лучше я в сотый раз переделаю лагман или фо-бо. Супы – это отдельная головная боль. Коннор на автомате кивнул. Он никогда не готовил ничего сложнее полуфабрикатов, но охотно верил, что это не просто, особенно если готовить по старинке, вручную. Если бы у него были деньги, он обязательно купил бы умную кухню, чтобы вообще забыть о готовке. – Так что пироги и по сей день остались моим белым китом, – закончил Хэнк. Он грустно улыбнулся, изобразив рукой корабль, идущий на дно. – А что насчёт тебя, парень? У тебя есть свой Моби Дик? Стерн задумался. Вопрос был сложным и неоднозначным. В его жизни было много конструкций, пока не поддающихся ему, была недоступная теперь Эхо, но всё остальное... Должность повыше, в перспективе руководящий пост и американская мечта: двухэтажный, выкрашенный в белый домик, большая собака, красивая жена и дети, непременно двое. Но он не считал, что всё это не достижимо. Сейчас нет, но в будущем, возможно. Так чем же он сейчас одержим, ради чего пойдёт на риск и подвергнет себя и окружающих опасности? Ответ оказался проще, чем он думал. – Вот он, – Коннор достал из портфеля распечатку экспертизы и протянул её мужчине. – В УБН говорят, это работа аластарцев, и если так, то город в большой опасности, хоть и сам пока этого не знает. Они оба на минуту замолчали. Хэнк на расстоянии вытянутой руки неспешно читал заключение, а Стерн невольно задумался: когда он только начинал работать в полиции, война остатков ирландских группировок с молодой и жестокой бандой Аластора уже подходила к концу. Однако он до сих пор помнит морозильный склад для туш с подвешенными на крюках людьми, ещё недавно живыми. В их мертвенных лицах чувствовался животный страх и нечеловеческие муки. Помнит замёрзшее месиво тёмных внутренностей из разверзшихся от самой грудины до паха разрезов, вытекшую кровь, загустевшую, застывшую коркой наста на полу. Когда ботинок ступал по этому красному льду, он трескался, вскрывая тёмный пенящийся студень. Такое было наказание для Донха «Профессора» О’Салливана и его людей, варивших тириумный наркотик. И это уже на заре Детройтской войны, как её прозвании журналисты. А что если лёд вернулся? Что если война банд начнётся снова? Есть резко перехотелось. Хэнк тем временем напряжённо рассматривал страницы, и узнавания на его лице не было. Он точно видел формулы впервые, что совсем не радовало, однако Стерн не спешил говорить первым, он решил, что отступится от этого пути только если Андерсон откажет в помощи, а след с машиной приведёт в тупик. А пока стоило продолжать копать. Нерасторопная официантка принесла тако в бумажном конверте, как и просили – с собой, и осталась у столика, выжидая оплаты. – Я поспрашиваю, кто что знает, – расплатившись по счёту бумажными купюрами (они ещё существуют?), Хэнк почесал переносицу и, сложив листы бумаги в четыре раза, ловко засунул их в нагрудный карман рубашки. Коннор почувствовал, как на мгновение у него перехватило дыхание. – Прости, я не могу отдать тебе копию, она мне ещё нужна, – он не сделал даже фотографию формулы, и не мог позволить забрать свою лучшую зацепку, но Андерсон лишь отмахнулся. – Сделаешь себе другую, дело ведь у тебя. Последняя часть предложения прозвучала как утверждение, но Стерн чувствовал повисший в воздухе вопрос. – Конечно. Ложь, ложь и ещё раз ложь. Хэнк утвердительно кивнул, принимая ответ. Детективу не хотелось так быстро уходить: перед ним остывал кофе в большой чашке с толстыми бортами и ещё целая половина внушительного куска пирога. Чтобы потянуть время, он решил было спросить, что бывший полицейский знает про Аластора Мердока, однако тот опередил его и заговорил первым, так непринуждённо, будто бы они были давними приятелями, встретившимися после работы чтобы обменяться новостями. – Как там Ортис? – отвлечённый от дела вопрос выбил Коннора из колеи, застав врасплох. Он немного подумал над ответом, не найдя причины лукавить. – Насторожен. Корнелиус не доверяет мне, впрочем, я его не виню. Но он всё равно помог, сказал, что верит твоему мнению. – А у него есть причины не доверять тебе? – Хэнк заинтересованно подался вперёд. – Мне ты показался отличным парнем. Коннор вздохнул. И как, не вдаваясь в подробности, объяснить, что невозможно выносить повсеместные нарушения, которые напрямую влияют на их производительность и кпд? И почему он вообще должен оправдываться? – Он боится, что я сообщу руководству о том, что он нарушает внутренний регламент, помогая мне. – А ты сообщишь? – Андерсон поджал нижнюю губу и нахмурил густые брови, сузив глаза. Он не произнёс слово «стукач», но оно ощутимо обдало щёку горячим воздухом, неприятно оцарапав детектива, будто летящий мимо снаряд. И всё же прошло по касательной. – Конечно нет, – ответ казался правильным и естественным. – Я понимаю, что система несовершенна и иногда просто приходится нарушать правила, я же не идиот. Но когда некоторые сотрудники, – он надеялся, что не звучит пренебрежительно, – тормозят мои расследования из-за собственной лени или неогранизованности, приходится напоминать им о должностных инструкциях, которые они обязаны соблюдать. – А, теперь я понял, – подперев подбородок руками, Хэнк придвинулся ближе, следя за каждым словом и жестом парня. – Ты «сообщаешь», – он сделал акцент на слове, выделив его пренебрежительной интонацией, – только когда это мешает лично тебе. Тогда ты лицемер. Стерн аж задохнулся от неожиданного выпада. Чушь, он служит закону и во благо граждан! Волна злости поднялась откуда-то из живота, опалив грудную клетку и захватив мгновенно вспыхнувший разум. Он вскочил, чувствуя, как сердце с удвоенной силой погнало кровь по артериям, от чего голова немного закружилась, а перед глазами на мгновенье потемнело. Стул с противным скрежетом отодвинулся назад, задев соседний столик. – Считаете, есть более быстрый способ заставить их сделать то, что они должны делать? – Коннор и сам не ожидал от себя такой острой реакции. Стоило ответить спокойно, согласиться или сообщить, что он не намерен это обсуждать, но было уже поздно. – Или что, я должен унижаться перед каждым мудаком, не желающим поднять свою задницу и сделать чуть больше? Носить каждому кофе и гладить по головке, пока он не выполнит свою чёртову работу? – его несло, пальцы, упирающиеся в край стола, мелко подрагивали. – Носить форму и называть себя полицейским, забыв данные тобой клятвы – вот настоящее лицемерие! Пелена накатившей злости чуть рассеялась, и только теперь через звенящую толщу стучащего по вискам пульса до Коннора долетел окрик разума: «Остановись, перестань! Он просто прикалывается над тобой!». Злость мгновенно отступила, возвращая способность мыслить и рассуждать трезво, и теперь было очевидно, что Стерну не от чего было так рьяно защищаться. Хэнк смотрел на него, даже не скрывая веселья. Его губы упирались в кисти рук, подставленных под подбородок, но в уголках глаз собрались морщинки, а брови немного приподнялись как при удивлении. Да, выпад в его сторону определённо не был обвинением или осуждением, и Коннор непременно прочитал бы это на лице Андерсона пока толкал свою пламенную речь, если бы его мозг был в состоянии что-либо анализировать. Теперь же детектив отчётливо слышал напряжённую тишину в зале, затылком чувствовал направленные на них взгляды. Официантка надула огромный пузырь из розовой жвачки и с громким хлопком лопнула его, возвращаясь к своим делам. За соседним столиком полный пожилой мужчина попросил счёт. У кого-то зазвонил телефон. Коннор почувствовал себя неловко, стоя посреди наполняющейся новыми звуками кофейни. Хэнк отвёл руки от лица и легко похлопал пальцами по столешнице. – Садись, парень, – улыбка всё ещё кривила его губы, но во взгляде мелькнуло сочувствие. Не задумавшись ни на секунду, Коннор аккуратно сел на стул и придвинулся обратно к столику, снова противно заскрипев металлическими ножками по плитке. – Извини, – детектив поднял чашку и поднёс её к пересохшим губам, намереваясь сделать глоток уже остывшего кофе, однако на язык скатилась всего пара капель. Стерн отставил пустую чашку в сторону. – Да брось, – Андерсон усмехнулся и махнул официантке, которая неохотно кивнула в ответ. Через несколько мгновений она поставила перед Коннором высокий прозрачный стакан воды со льдом, украшенный долькой лимона, – Приятно знать, что Мистер Идеальный Костюм на самом деле тоже человек. Шутка не была очень смешной или невероятно остроумной. Стерн даже не был уверен в том, что это действительно была шутка. Но он всё равно усмехнулся себе под нос, чувствуя облегчение от мгновенно разрядившейся атмосферы. Холодная вода обожгла горло, укусив за губы лимонным соком. – И ещё, отвечая на твой вопрос, – Хэнк посмотрел на часы и встал из-за стола, накинув поверх аляпистой рубашки более чем классический серый пиджак. – Я знаю кучу способов заставить людей делать то, что они должны делать, и даже больше. Решай сам, какими из них ты готов воспользоваться. Коннор отставил пустой стакан и внимательно посмотрел на Андерсона, не понимая, к чему тот ведёт. – Как я уже сказал, я не стану притворяться, что мне интересны их проблемы, если это не касается работы, – напомнил детектив. Он извинялся за внезапную вспышку гнева, удивившую даже его самого, но никак не за слова. – Боже упаси, – Хэнк тяжело вздохнул и закатил глаза. – Никто никогда не поверит в искренность твоего интереса, если на самом деле тебе наплевать. – Он подцепил пальцами лежащий на столе свёрток с тако и придвинул к детективу. Коннор уже и забыл о нём. – Передай его Корнелиусу. И ничего не проси взамен. Это способ номер один. Парень недоверчиво покосился на ещё тёплый свёрток. – И как это поможет? – взгляд зацепился за аккуратно, но немного неровно стриженные ногти на левой руке мужчины. Андерсон явно не пользовался услугами салонов, и партнёрши, видимо, у него тоже не было. Как и обручального кольца. Хэнк нарочито безразлично пожал плечами и убрал руку со стола, заставив Коннора вздрогнуть. Он подхватил свою куртку и, похлопав парня по плечу, направился к выходу. – Подожди, – детектив подскочил и, наспех утрамбовав тако в свой портфель, выбежал на улицу вслед за мужчиной. Тот уже садился в свой автомобиль, Коннор мгновенно узнал уже виденный ранее старенький линкольн. – Постой, это что, всё? Хэнк улыбнулся. – Остальное в другой раз, парень, а пока, – мужчина похлопал по своему нагрудному карману, из которого топорщилась сложенная вчетверо копия экспертизы. – Пока нам обоим есть чем заняться.***
Коннор чувствовал себя странно. Он собирался сделать самую бессмысленную вещь на свете, и это ощущалось неправильно. Свёрток уже остыл в руке под пронзительным ветром, детектив поднял воротник, спасая ничем не прикрытую шею. – Стерн, – инспектор Ортис нашёлся на лавочке за курилкой. Одетый в гражданскую одежду, он показался детективу моложе и расслабленнее, чем раньше. Мужчина едва заметно качнул головой в сторону места рядом с собой и снова уставился в рабочий планшет, будто не обращая на Коннора никакого внимания. Тот понятливо присел рядом. Тишина нервировала, детективу хотелось как можно скорее закончить этот эксперимент, зафиксировать полную его несостоятельность и поехать домой. – Это тебе от Хэнка. Он просил передать, что у него всё хорошо, – Коннор протянул примятый и сплюснутый от небрежной перевозки в портфеле свёрток. Корнелиус поднял на детектива непроницаемый взгляд, но всё же взял его. Он чуть помедлил и, аккуратно развернув конверт, заглянул внутрь, Стерн не видел его лица, но голос мужчины прозвучал гораздо мягче, чем раньше, надломившись где-то в середине слова: – Тако?.. Ортис улыбнулся своим мыслям и перевёл любопытствующий взгляд на детектива. Но тот лишь улыбнулся в ответ, и, легко хлопнув Корнелиуса по плечу, направился к машине. Стерн не дурак, и, очевидно, в этом тако скрыто гораздо больше, чем он подумал изначально, но что именно, сказать было невозможно. И что это за способ такой, раз его смысл неизвестен? И когда он покажет результат? – Я видел, ты направил нам запрос на электрокар, – тяжело вздохнул вслед детективу инспектор. Коннор остановился и повернулся к мужчине. Тот выжидающе смотрел на него, тихо постукивая пальцем по планшету. Быстро. – Да, – Стерн удивлённо поднял брови. Он не думал, что Корнелиус следит за его запросами. – Нужно найти электрокар, в кузове серого цвета, старый, вероятно с разъёмом ОБД 1. – То есть, прошлого века? А что-то ещё? Номер регистрации или фамилия владельца были бы очень кстати, – набив данные в планшет, кисло поинтересовался Корнелиус. – Боюсь, это всё, что у нас есть. На пару минут повисло молчание. Инспектор быстро перебирал базу, пока Коннор нетерпеливо прикусывал нижнюю губу, то перебирая пальцами галстук, то постукивая носком ботинка по выступу на разбитой брусчатке. – Надо же, тебе повезло, – Ортис выглядел скорее раздосадованным, чем удивлённым. – Есть один General Motors EV1, 1999 года. Серебристый. Владелец – LLC «RentСar» – прокат авто в Калифорнии. – Класс, – это, разумеется, был сарказм. Калифорния далеко, мало ли кто мог оформить прокат, раз машина оказалась в Мичигане. – Есть что-то ещё? Последний штраф? Изменение статуса? А вот теперь Ортис удивился. Он улыбнулся краем губ и чуть прищурил глаза, глядя то на планшет, то на Коннора. – Ты не поверишь. Два дня назад машину сняли с учёта и сдали на утилизацию в Толедо. Бинго. Способ номер один сработал.