« Бывают моменты, когда жизнь требует перемен, переходные моменты. Как смена времен года. Наша весна была чудесной, но наше лето прошло. Мы не заметили осень, и вдруг стало так холодно. Наша любовь уснула, и ее засыпало снегом. Но если уснуть под снегом, то не заметишь, как придет смерть. Береги себя. »`
Существует одна истина, которую только что сообразил каджу Агнесс – будь ты могущественным ноблесс или неукротимым оборотнем, ты почувствуешь себя самым обычным насекомым перед природой, окружающей тебя. Ибо сейчас, находясь в кольце снежных гор, он чувствовал мороз, прокалывающий плохо защищенную кожу; чувствовал, как горячими каплями наполняются глаза под порывом нещадного ветра; чувствовал, как тело постепенно цепенеет от холода, несмотря на наличие сверхъестественной силы. Терпимо, думал благородный, хоть и непривычно и тяжело. Неестественные рубиновые очи изучали однотипную территорию: множество остроконечных равнин, соединенных неровной землей. Каждый сантиметр этого места покрыт кристально-белым ковром из трех-четырех слоев снега, в который легко провалиться до самых колен. Однако, несмотря на столь неудобные условия, каджу Агнесс находил данный пейзаж невероятным, волшебным, потрясающим. Он даже благодарил Лорду за то, что именно он поручил тому миссию здесь, ибо такого пейзажа в Лукедонии не увидеть. Рассматривая ландшафт с высочайшей равнины, благородный пытался найти хоть какие-то следы, из-за которых ему пришлось отправиться сюда немедленно. Тщетно. Ничего, кроме обнаженных скал. Каджу отвлекло чужое приземление сзади, но он даже не обернулся. - Не нашли, я прав? - невозмутимо спросил благородный. Четверо высоких фигур, опустившихся на одно колено, одновременно мотнули головой в извиняющемся отрицании. Дуновение ветра унесло вздох из груди прочь, не донеся до подчиненных. Агнесс чувствовал всплеск неизвестной силы именно в этом месте, но, стоило ноблесс появиться, как след силы исчез, будто растворился в воздухе. Такого просто не может быть. Источник не мог за пару минут испариться и уж тем более, не оставить хотя бы один малейший след. Слишком странная ситуация, задумался он, пока до него не дошло: они попали в ловушку! Рубиновые зрачки широко расширились за секунды до того, как склон, на котором стояли благородные, взорвался, благо, те успели спрыгнуть. Вдруг, из дыма прямиком на каджу нацелился яростный бармаглот, созданный кровавым пространством. Рассекая воздух крыльями, по-змеиному шипя, существо готово было разорвать плоть столь малого, по сравнению с собой, каджу. - Амадео-ним! – Взревел один из подчинённых, освобождая ксифос из ножен, но тут же вместе с другими был мощно отбит хвостом и впечатан в землю намертво. Разгневанный и ошарашенный мгновенной смертью, Глава клана вытянул руку вперёд. Глаза вспыхнули неоновым цветом. В вытянутой руке воспламенился свет, что в следующую секунду обратился в длинный ятаган с золотой рукоятью. Бармаглот замахнулся когтистой лапой, чтобы раздавить незваного гостя, однако Амадео оказался в разы быстрее. Одним взмахом оружия духа он отсёк существу конечность в воздухе и приземлился на землю, тут же отскочив в сторону. Своим заторможенным сознанием животное (если его можно так назвать) не сразу поняло, что произошло, ведь оно обратило внимание на упавшую лапу только тогда, когда вслед за благородным утвердилось на земле и, узнав свою плоть, заревел на всю гору, сотрясая снежный слой равнин. Каджу цокнул языком, предчувствуя скорую лавину. Сделав глубокий вдох и глубокий выдох, он расставил ноги на ширине плеч, беря рукоять меча двумя руками. Лезвие окутало тёмно-синее сияние. Неравные противники сорвались навстречу к друг-другу. Оба хотели закончить всё одним ударом. В сантиметре от их столкновения территория озарилась ослепляющим светом. Кровавый бармаглот, разделённый мечом на две части, исчез так же, как и появился. Победив, Амадео, не почувствовавший опасности, отозвал оружие духа обратно и повернулся к убитым соклановцам. Его глаза остекленели, отражая в себе боль утраты и сожаление. Впервые, он познал ощущение гибели своих подчинённых. Не теряя ни минуты, каджу собрался похоронить их тела здесь, в горной долине, со всеми почестями и благодарностью за верное служение. Они заслуживали лучшей участи, лучшей жизни, лучшего исхода. Совершенно неожиданно в другой стороне послышались аплодисменты. Сердце забилось вдвое быстрее. Агнесс медленно обернулся к звуку и замер на месте. Он не поверил тому, что увидел. Со лба скатились капли холодного пота. - Рейзел-ним? – Только и смог выдавить из себя Глава клана. Напротив него стоял высокий брюнет с вьющимися, цвета крыла ворона, волосами и пронзающими багровыми глазами. Его тёмный свободный плащ непослушно развевался от ветра. - Прошло столько времени, а ты до сих пор путаешь меня с младшим братом, Амадео, - губы второго приподнялись в грустной усмешке. Тело молодого каджу задрожало от грустного предчувствия собственного конца. Слишком поздно он уличил преступника в данном задании. Страх парализовал мысли. - Адам-ним, так это Вы выманили меня сюда, - сглотнул Амадео. – Зачем? - К чему вопрос, на который ты знаешь ответ? – Иронично спросил в ответ мужчина. Из его спины выросли внушающие кровавые крылья, тенью павшие на пребывающего в кошмаре благородного. Расправленные крылья, сузившись, без дрога или неуверенности мечами проткнули грудную клетку благородного насквозь, расплескав кровь на белый снег. - Отв…Ответьте же. Молодой каджу хочет подтвердить правду для себя, уходя в объятья смерти с невыносимой болью и чувством отчаяния, несправедливости, осознания. Молящий взгляд встретился со взглядом, таким же холодным, как и эти снежные равнины. Адаму совершенно безразличная сегодняшняя кончина. Со скользким звуком кровавые крылья покинули умирающее тело, чьи очертания засветились предсмертным светом. - Это была её воля.***
Незнакомец с закрытым лицом, облаченный в широкую хламиду, довольно долго стоял вдали от одного из домов и поджидал нужного человека. Спустя целый час, он увидел, как ткачиха уже подходит к порогу своего жилища. Даже находясь в двадцати метрах с лишним от женщины, незнакомец мог разглядеть изумление на её лице. Оглядевшись по сторонам, та взяла два тяжелых свертка и вошла в дом. Убедившись в своём деле, неизвестный ушел. Небольшую комнатку оглушил громкий детский плач. Ткачиха шокировано смотрела на двух новорожденных близнецов, которых подбросили ей на крыльцо, завернутых в тонкое одеяло. Она понятия не имела кто и зачем мог такое сделать. Какой родитель, словно котят, выбрасывает собственных детей? Если бы женщина еще на десять минут задержалась у заказчицы платья дома, близнецы бы замерзли и умерли бы. Дети с мольбой в глазах продолжали плакать и крутиться. Нужно рассказать старейшине деревни, но что ждет столь крохотных и беззащитных детей? Глядя на незнакомых детей, ткачиха вспомнила о своём положении: муж не вернулся с войны, а у неё случился выкидыш её первого и последнего чада. Та также задумалась: может сам Бог подстроил всё так, чтобы близнецы оказались именно у нее?