***
– Черт тебя дери, Хэнк, ты не можешь просто так взять – и уволиться! – Еще как могу, Джефф, и ты это прекрасно знаешь! Я устал, пойми ты, бьюсь как рыба в сетях, и ничего – ничего! – не меняется. Осточертел этот город, эти рожи, да и ты, Джефф, порядком меня достал. Капитан полиции Джеффри Фаулер устало откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза ладонью. Они оба на взводе, и им необходимо успокоиться. Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул, пока его внезапно свихнувшийся лейтенант Хэнк Андерсон наворачивал беспокойные круги по кабинету. – Давай так, Хэнк, я даю тебе полный отпуск и мы совмещаем его с отпуском без содержания еще на месяц, плюс твои неизрасходованные оплаченные выходные и отгулы – еще неделя, получается десять недель отдыха. Ты расслабишься, съездишь на побережье, рыбу половишь, отдохнешь по полной программе, а потом с новыми силами вернешься в родное отделение бороться с преступностью Детройта, а? Что скажешь? – Давай так, капитан, ты прямо сейчас подписываешь мое заявление на увольнение, и мы расстаемся друзьями, и я даже приглашу тебя с женой отдохнуть в моем домике на побережье, половим рыбу с тобой, и я приготовлю ее на углях, а? Что скажешь? – Хэнк издевательски передразнил капитана, глядя на него с омерзительным снисхождением просветленного человека. – Джефф, ты сам-то себя слышишь? Да меня в отделении все, кроме тебя, едва терпят. Думаешь, я не знаю, о чем шепчутся у меня за спиной? Я был у психолога. И знаешь, что она сказала, а? Это профессиональное выгорание. И оно не лечится, капитан. Я могу только уволиться и поискать себя в другом занятии. Или спиться окончательно. Или пулю в висок пустить. Ты бы что выбрал? Капитан Фаулер ошеломленно пялился на старого друга, пока тот толкал свою речь. Да уж, выбор не богат, ничего не скажешь. – Хэнк, я же не знал, что все настолько хреново. Черт, ты не оставляешь мне выбора... Ладно, где там твое заявление? Твоя жизнь мне все-таки дороже процента раскрываемости, – Фаулер притянул к себе заявление и размашисто расписался на нем. – Две недели отработки ты мне все равно должен, Андерсон, передашь свои дела Риду и катись к чертям собачьим на свое побережье, чтоб тебя ураган к Тритону смыл. – Другое дело, капитан, уж будь уверен, для тебя и твоей миссис у меня всегда найдется уютная гостевая комната с видом на океан, – получив желаемое Хэнк как-то разом обмяк, успокоился и даже оказался способен на вежливость.***
"Служба NHC*1 сообщает о критической зоне низкого давления в районе Бермудских островов и предупреждает о штормовой опасности в ближайшие дни". "Циклон в районе Бермудских островов сформировал зону тропической депрессии № 7, которая стремительно перемещается в направлении юго-восточного побережья". "Циклону официально присвоен статус тропического шторма Мелисса. NHC просит граждан сохранять спокойствие". "Ураган третьей категории*2 Мелисса достиг побережья в районе Форт Пирс и продолжает движение на юг вдоль побережья. Служба спасения просит граждан сохранять спокойствие и принять меры безопасности". Конечно, Хэнк сохранял спокойствие. Куда ему деваться-то с подводной лодки. Третья категория могла запросто смыть с лица пляжа его скромный кафе-бар, но он же знал, на что идет, когда вложил все накопленные и вырученные с продажи дома средства в этот бизнес*3. К тому же вся задняя часть заведения с подсобными помещениями располагалась под земляной насыпью и отделялась от клиентского зала надежной стальной рольставней буквально одним нажатием кнопки, так что Хэнк надеялся на лучшее, и спасибо предыдущему хозяину. Взятый в ипотеку домишко на две спальни в двух кварталах от пляжа был в гораздо большей опасности. Но зато был дополнительно застрахован банком. Так что Хэнк сохранял спокойствие, варил кофе и мешал коктейли, отслеживая путь Мелиссы в океане и вдоль побережья по телевизору. "Как бы то ни было, сегодня надо закрыться пораньше, – подумал Хэнк, – прибрать мебель, забрать Сумо из дома". Не собирается он свой первый крупный шторм пережидать в ненадежном доме. Лучше остаться в подсобке, пусть на берегу, зато под защитой. Привычные к штормам горожане вообще относились к ситуации с потрясающим пофигизмом. В баре все еще сидели посетители, и даже в кафе на улице пара столиков были заняты. Тем не менее Хэнк потихоньку начал уборку. Постоянные посетители подшучивали, что нет в этом смысла – после шторма все будет в песке, но Хэнк упрямо продолжал драить шваброй пол. К двум часам дня, когда на улице поднялся ветер с противной мелкой моросью со стороны океана, а последние посетители отчалили, чтобы спрятать жен, детей и собак, Хэнк закончил с уборкой и перенес в подсобку все столики и стулья с улицы. Зонтики он с утра даже не ставил, а навес убрал нажатием кнопки. Уличные жалюзи были не очень надежны, это лучше, чем ничего, но Хэнк все равно убрал мебель из зала в подсобку тоже. Сумо неистово радовался внезапно и внеурочно вернувшемуся хозяину, норовя повалить на пол и задавить любовью, но Хэнк привычно уворачивался, собирая в сумку необходимые вещи. – Тише, Сумо, сейчас пойдем гулять, потерпи. Так, надо ли мне взять домашнюю аптечку или той хватит? Как думаешь? – Хэнк отвлекся, чтобы почесать лохматые бока сенбернара. – Возьму на всякий. А трусы с футболкой? Или обойдусь? Черт, почему у них нет памятки по пережиданию ураганов в бункере, а? Когда Хэнк и Сумо вышли из дома, ветер уже задувал ураганными порывами, и даже Хэнк с его ростом и весом почувствовал себя неуверенно. Двадцать минут до пляжа превратились почти в час, и Хэнк уже прикидывал, где ему схорониться, если ураган начнется прямо сейчас. Но все обошлось, и он выдохнул облегченно, когда стальная рольставня надежно отгородила их с Сумо от надвигающейся ярости стихии. Хэнк отслеживал движение урагана, пока телевизор не отключился, и по ощущениям почти сразу снаружи раздался вой, и в кафе как будто ударил кулаком великан. Сумо взвыл и прижался поближе к ногам, да и сам Хэнк порядком перетрухал. Снаружи творилась какая-то форменная вакханалия, ставня тряслась и дребезжала, но держалась крепко. Хэнк гипнотизировал ее взглядом, рассеяно поглаживая Сумо, и размышлял о том, что ни одна живая душа не в курсе, где он, а смартфон уже вырубился – намного раньше, чем телевизор. Когда стало совсем невыносимо от ожидания, Хэнк с усилием поднялся и пошел готовить себе ужин. На самом деле просто заварил лапшу, конечно, но хоть что-то, чтобы отвлечься. Сумо разделил его мнение и с энтузиазмом захрустел кормом. За ужином Хэнк вслух гадал, чем занят сейчас Джефф, справляется ли Рид с возложенным на него объемом работы, и получит ли он в этом году сержанта или опять облажается, и взяли ли в участок новичков, чтобы компенсировать его, Хэнка, отсутствие. Сумо участливо вздыхал в ответ на его слова, и тревога почти совсем отступила, так что он решил воспользоваться этой передышкой и попробовать уснуть.***
С трудом продрав глаза спустя рекордные для себя десять часов беспробудного сна, Хэнк не сразу понял, где он. Вспомнив про ураган, он первым делом включил телевизор, но тот показывал только белый шум, зато смартфон поймал сеть и порадовал его информацией от службы спасения о том, что ураган ушел, и выползайте на свет, жалкие людишки. С хрустом потянувшись, Хэнк открыл рольставню и с некоторым опасением выглянул в зал. Все было почти в полном порядке, стены на месте и даже окна не пострадали, кроме одного, на боковой стене напротив входной двери. Скорее всего именно туда пришелся первый удар, а на полу, подоконниках – на всех горизонтальных поверхностях – из-за этого громоздились прямо-таки горы песка, и спасибо, что обошлось без водорослей. С унынием думая о том, что его клиенты были правы и можно было пренебречь уборкой, Хэнк пробрался через песчаные волны, открыл входную дверь и сунулся на улицу. Чтобы, чертыхаясь, сразу отпрянуть назад, споткнувшись об истерично залаявшего Сумо, который тоже выглянул вслед за хозяином. На пороге кафе, прямо под дверью, лежал обнаженный человек.