***
Человек лежал на животе. Узкая талия и стройные ноги могли бы принадлежать девушке, но широкие плечи и четко очерченные мышцы спины явно указывали, что это мужчина. Худой, но не субтильный, и прямо сейчас нуждающийся в помощи. Хэнк подошел к пострадавшему, мгновенно включив привычный режим копа. Присел на корточки, нащупал яремную вену, замер и расслабился, уловив устойчивый, хоть и слабый, пульс. Спина мужчины была вся изрезана, три глубоких длинных пореза – поперек грудины, на боку и на бедре – сочились сукровицей и оказались забиты песком и грязью и, вместе с мелкими ссадинами и обширным лиловым ушибом на целом боку, создавали впечатление, что бедняга угодил в мясорубку. Хэнк аккуратно взялся за чужое плечо и чуть приподнял, достаточно, чтобы понять – дыхательные пути чистые и угрозы удушения нет. Весь осмотр занял секунд тридцать, и Хэнк набрал девять-один-один, почти не ожидая мгновенного ответа. Он провисел на линии не меньше двух минут, прежде чем ему ответила усталая и ужасно грустная девушка. – Чем я могу вам помочь? – Я обнаружил на пороге своего дома молодого мужчину без сознания, с сильными порезами на спине и ушибом на боку. Пульс устойчивый. Возможно, есть еще какие-то повреждения, я не стал его трогать, – кратко излагая суть проблемы Хэнк почти физически почувствовал – его попросят сейчас попробовать разобраться самостоятельно. Так и случилось. – Прошу прощения, сэр, у нас не хватает машин, а помощь из других штатов еще не прибыла. Возможно, вы сумеете оказать пострадавшему первую помощь или самостоятельно доставить его в больницу? Больницы тоже забиты и медики сбиваются с ног, но рано или поздно вам помогут. Хэнку стало жаль девчонку, вот так оправдываться перед гражданскими, когда не в состоянии помочь, он сам терпеть не мог. Как любой полицейский он умел оказывать первую помощь, и, если только у парня нет других повреждений, он, конечно, мог попробовать справиться в одного. – Думаю, я могу попытаться помочь ему. Я проходил курсы по оказанию первой помощи пострадавшим. Скажите, куда мне ехать, если у меня не выйдет. – Замечательно, сэр, – девушка на том конце линии неподдельно обрадовалась, – больница Святой Троицы недалеко от вас принимает пострадавших от шторма, вы можете обратиться туда. Ист-бич*1 авеню, 42. – Буду иметь в виду. Спасибо и держитесь там. – Спасибо, сэр. Всего хорошего, – оператор прервал вызов и Хэнку ничего не осталось, кроме как испытать себя в роли медика. Справедливо рассудив, что сделать порезам хуже, чем есть, он вряд ли сможет, Хэнк перевернул мужчину вверх лицом, чтобы проверить его возможные раны спереди. Спереди, однако, все было цело, ни царапинки, ни синяка. Присмотревшись к лицу Хэнк решил, что его найденыш скорее молодой парень, почти юноша, а не мужчина. До сих пор он никак не реагировал на манипуляции со своим телом, так что Хэнк без зазрения совести поднял его на руки, крякнув от внезапной тяжести, – несмотря на худобу, парнишка весил как лошадь. Свалив безвольное тело на кушетку в комнате отдыха, Хэнк устроил найденыша спиной вверх, тщательно следя, чтобы не перекрыть дыхание или не свернуть ненароком расслабленную шею.***
Порезы никак не желали промываться от песка, и Хэнк, ворча себе под нос и ругаясь, потратил целую чертову вечность, чтобы очистить их. Он с тревогой отметил, что парень подозрительно горячий, и решил, что началась лихорадка. Покопавшись в аптечке Хэнк отыскал контактный термометр и замерил температуру – термометр показал приемлемые тридцать семь и пять. Стягивая медицинскими скобами края глубоких порезов, увидел, что его пациент разлепил губы и дышит ртом неглубоко и часто. Вернулся Сумо, забытый Хэнком на улице. Довольный перепавшей ему свободой и освежающей пробежкой по пляжу, Сумо сунулся под руку, лизнул мокрым языком страдальца. Юноша застонал и тяжело сглотнул. – Тихо, тихо, сейчас дам попить, – пробормотал Хэнк, досадуя, что не додумался об этом сам, без Сумо, – Сумо, фу, оставь его в покое! Закончив с перевязкой, Хэнк осторожно перевернул парня лицом вверх, устроил полусидя и дал воды. Почуяв воду, его горе-пациент присосался к кружке, даже не приходя в сознание, и мгновенно выдул половину. Лихорадка по-прежнему беспокоила Хэнка, однако опыт подсказывал – если человек сам пьет, не все так плохо. Так что он дал человеку допить воду и снова уложил кверху задницей – худой и мускулистой, как будто ее хозяин заядлый пловец, – чтобы не беспокоить раны, и решил сходить домой – оценить масштаб бедствия и взять машину. Если она, конечно, уцелела. Он не намерен торчать в кафе, если можно провести время дома. – Иди сюда, Сумо, сидеть, – Хэнк усадил его рядом с кушеткой. – Охраняй, мальчик. Оставив парня на попечение Сумо, заодно обезопасив себя и свое имущество, Хэнк отправился домой.***
Все было намного лучше, чем он ожидал. Жалюзи защитили окна, гараж справился со стихией без последствий, так что частично сорванная крыша оказалась единственной его проблемой. И даже ее он мог починить самостоятельно. Кроме того, тут обошлось без песка, и можно было без опасений везти парня домой. По дороге из кафе Хэнк отметил, что по улицам можно проехать. Сломанные пальмы, мусор, поврежденные строительные конструкции усложняли путь, но не делали его прохождение невозможным. Он задумался, откуда же взялось столько пострадавших, раз город практически цел. Он нашел работающую аптеку в четырех кварталах от побережья. Стягивающий гель, которым он привык заливать свои раны, полученные на службе, уже закончился, но фармацевт обещал поставку как только разгребут мусор на шоссе. Решив, что на безрыбье и рак – рыба, Хэнк закупился аспирином, перевязочным материалом и противовоспалительной мазью. На противовоспалительные таблетки нужен был рецепт, и он малодушно понадеялся, что парень справится с небольшой лихорадкой сам. Или в крайнем случае всегда можно отвезти его в больницу. В кафе было спокойно. Желающие выпить коктейль не толпились в очереди перед закрытой дверью. Сумо послушно сторожил, развалившись на полу около кушетки. Пациент лежал в той же позе, в которую его уложил Хэнк. Он прилепил охлаждающий компресс к налившемуся лиловым синяку на боку парня. По некотором размышлении Хэнк решил, что везти голого мужика в машине, а потом еще перетаскивать из машины в дом – это не самая блестящая идея, так что лучше бы его одеть. Покопавшись в сумке он извлек на свет футболку и шорты, которые вчера все-таки взял с собой. – Давай же, черт тебя дери, помоги мне хоть немного, – бормотал Хэнк вполголоса, пытаясь справиться со слишком, дьявол, длинными ногами, натягивая на них шорты. – Хитрый поросенок, наверняка притворяешься, что без сознания, чтобы поиздеваться. Конечно, он не притворялся, но Хэнк слегка перенервничал из-за всех этих событий. Футболка, слава небесам, сдалась почти без боя, и Хэнк похвалил себя за то, что не перепутал перед с задом. Он снова взял парнишку на руки и, рыча, сопя и матерясь, кое-как донес до машины. Черт все-таки слишком тяжелый, а Хэнк никогда не увлекался силовыми тренировками.***
Сумо устроился на заднем сидении самостоятельно, и до дома они втроем добрались быстро и без особых приключений. Уже паркуясь перед гаражом, Хэнк услышал треньканье смартфона. Оказалось, сеть сменила статус с экстренной на обычную и завалила его оповещениями о пропущенных звонках и сообщениях. Хэнк, с удивлением и приятной тяжестью в груди, обнаружил пропущенные от Джеффри, Бена и некоторых сослуживцев – больше всего от капитана, целых шесть звонков, но даже Тина позвонила дважды. Они же отметились в чате, интересуясь его состоянием и спрашивая, не пострадал ли он от урагана. Он в том числе обнаружил сообщение от Рида, в обычной для него манере: "Эй, старик, ты там живой? А то капитан шибко переживает... Мне-то без разницы". Криво ухмыляясь, Хэнк отбил ответное "Не дождешься" и ответил остальным, что он в норме и последствия урагана практически не заметны, размышляя о том, что не надо было быть таким любезным со всеми те последние недели перед увольнением. А то вон, даже говнюка Гэвина проняло. Но, что греха таить, это было приятно. Есть люди, которым не все равно, жив он или нет.***
Улыбаясь сам себе, Хэнк устроил своего вынужденного гостя во второй спальне, ни разу еще не использованной. В гостиной и на кухне царил бедлам, но убираться не было ни малейшего желания. И водоснабжение еще не восстановили. Впрочем, у него был запас питьевой воды, а бойлер он наполнил заранее. Хэнк выставил термометр на сорок градусов, чтобы принять душ. Пока грелась вода, он сварганил на быструю руку простенький ужин и поужинал в компании Сумо. Тот вообще пребывал в состоянии эйфории, ластился и звал играть. Видно, никак не мог понять за что ему такое счастье – второй день любимый хозяин никуда не уезжает. Хэнк малость поиграл с ним в перетягивание каната. В роли каната выступил пояс от хэнкова халата, но кого это вообще волнует. После душа Хэнк чувствовал себя расслабленным и еще более ленивым. Он проверил мальчишку, но тот так и лежал носом в подушку. Лихорадка вроде ушла. Хэнк обработал ссадины мазью и приложил свежий компресс к синяку. – Надеюсь, завтра ты проснешься, – он взлохматил кудряшки на затылке парня и вздохнул, – интересно будет узнать, как тебя угораздило оказаться на пляже в шторм. Или скорее, что именно ты будешь мне врать. – Эй, Сумо, давай-ка иди сюда, будешь сегодня спать в компании нашего нового друга. Так, молодец, ложись. Охраняй, – Хэнк почесал лобастую башку Сумо, развалившегося возле кровати, и тот заворчал довольно. Оглянувшись напоследок, Хэнк погасил свет. В комнате сгустилась тьма, разбавленная светом из коридора. Уличные жалюзи он так и не поднял. Надежнее будет. Хэнк вышел в коридор и закрыл дверь в спальню. Постоял минуту, ни о чем особенно не думая. Снова вздохнул. Прошелся по дому, выключая везде свет.***
Уже лежа в кровати Хэнк рассеянно думал о завтрашнем дне. Крышу надо подлатать непременно. Наверное, отвезти парня в больницу, пусть они с ним возятся. С уборкой дом подождет, а вот в кафе непременно надо прибраться. И заменить разбитое стекло. Где б его еще взять в эти дни. Сон сморил его, оборвав мысли. Снилась какая-то ерунда. Гэвин орал: "Раз его унес ураган, я буду лейтенантом вместо него!" Джеффри, почему-то молодой и в два раз тоньше, чем нынче, рычал в ответ: "Сначала склей это стекло, тогда и поговорим!" Кто-то неясный желал вскрыть устрицу, найденную на пляже, а Хэнк всячески пытался ему помешать. Отчаянный визг оскорбленного до глубины души Сумо и жуткий грохот из второй спальни рывком вытащили его из этого недокошмара. Хэнк кубарем скатился с кровати и рванул на выручку, спотыкаясь и собирая углы в темноте предрассветного дома.