Это насчёт Элл, не так ли? — Спенсер Рид, «Бугимэн»
Спенсер ждёт, когда самолёт окажется в воздухе, чтобы отстегнуть ремень безопасности (не то чтобы ОАП когда-либо обращало много внимания на то, что вы должны делать в самолёте, но он не хочет казаться нетерпеливым, что в принципе так и есть) и улыбается Джей-Джей, прежде чем пойти в уборную с мобильным телефоном. Сначала он умывается, осматривая своё лицо. Он выглядит таким измученным, хотя на самом деле так себя не чувствует. Ну, он будет спать в самолёте. Неплохо будет освежиться для Элл. Особенно с его большими планами. Он на мгновение задерживает дыхание, убедившись, что нет никаких звуков за пределами ванной, что никому не надо войти, затем включает телефон и набирает номер. — Рид! — выдохнула Элл после того, как затаила дыхание, боясь, что звонок прекратится. — Я почти боялась, что не услышу от тебя вестей. Ты поймал субъекта? — Конечно, — отвечает он, позволяя своей улыбке и облегчению услышаться в голосе. — На самом деле, это было вполне удачное дело. Никто не умер. Она смеётся. — Как редко это бывает. Итак, я закончила обучение, и мой рейс только завтра. Увидимся вечером, ладно? — Обязательно. Мы приземлимся через пару часов. — Прекрасно. Потому что я чертовски возбуждена и ждала достаточно долго. Он закрывает глаза и прислоняется к стене. — Я тоже, Элл.Я действительно не знаю, кто я. — Спенсер Рид, «слоновья память»
Он так крепко спит в самолёте, что не просыпается до тех пор, пока Джей-Джей не касается его плеча, из-за чего он резко встаёт и испуганно оглядывается. Она поспешно отступает, держась за руки. — Прости, Спенс. Мы приземлились. Он садится, трёт глаза и оглядывается. — Прости, Джей-Джей. Мне приснился плохой сон. — Я бы сказала тебе пойти домой и поспать, но… — она улыбается. Он кивает. — Лучше ты. Передай от меня привет Генри. — Конечно. — Они оба покидают самолёт, направляясь в разные стороны. Его немного трясёт, когда он идёт к метро, из-за кофеина у него нет ни сна, ни еды. Но он может это исправить. Он садится один на заднюю часть вагона и звонит Элл. — Привет, Мамасита. Это заставляет её смеяться. — Ты звучишь ещё глупее, чем обычно, когда пытаешься говорить по-испански. — Я знаю. Просто делаю это, чтобы доставить тебе удовольствие. Я направляюсь в город. Ты готова к ужину? — Умираю с голода. Китайский ресторан тебя устраивает? — Пока у них есть вилки. — Мой разведчик говорит, что да. Он возле сада Золотой императрицы. — Увидимся там. Он вешает трубку и лезет в карман, чтобы пересчитать ключи. Ключ от квартиры. Ключ от сейфа. Ключ от винного шкафа. Ключ от машины. Ключ от клетки. — Ты выглядишь потрясающе, — говорит он Элл, только увидев её, потому что это правда. Она одета в атласное чёрное платье, которое подчёркивает каждый её изгиб. — Жаль, что ты не носила это на работу. Она улыбается и качает головой. — Я купила его специально для тебя. — Нет. Ты купила его, потому что постоянно носишь костюмы. Она незаметно щипает его за задницу, когда официант ведёт их к столу. — Что ж, теперь я свободна. — И я этому очень рад. — Он видит, как она смотрит на официанта, на остальных посетителей: как всегда профилирует, наблюдая за следующим движением мира. Но она не ждёт этого от него. Как обычно, разговор начинается за едой: она рассказывает забавный анекдот об одном из своих стажёров, у которого было много проблем с его стволом (то, как она говорит «ствол», заставляет его почти подавиться своей уткой), а он говорит ей о сложном шифре и об отце, похищающем собственную дочь. То, как она улыбается ему, когда он описывает свой разговор с субъектом, заставляет его член дёргаться. Они задерживаются на десерт. За окном ресторана темнеет. Он смотрит, как она слизывает шоколад с ложки, и резко говорит: — Хочешь посмотреть мою новую квартиру? Она улыбается с ложкой во рту, её глаза сияют. — Я думала, вы никогда не спросите, доктор Рид.Рид, никогда больше не уходи. — Элл Гринуэй, «Король-Рыбак, Часть I»
Они добираются до клетки в машине Элл. Её брови поднимаются, когда он говорит ей адрес. — Это довольно паршивая часть города. — Зато дёшево, — отвечает он, чувствуя неловкость в голосе. — Моя зарплата едва оплачивает мои счета, не говоря уже о маминых. Она качает головой, маневрируя внедорожником по людным улицам. — Тебе нужна в чём-нибудь помощь? — Я немного получаю. Но знаешь, я работаю полный рабочий день, так что думаю, я справлюсь. Наверное, лучше научиться готовить, чтобы перестать тратить на это деньги. — Или принять одно из тех предложений профессорских должностей, которые ты всегда получаешь. — Да. — Он опускает эту тему, глядя в окно на более знакомые улицы. Они уже обсуждали это раньше. Он слишком любит эту работу, чтобы брать ту, за которую больше платят. Он не рассказал ей всех причин, по которым ему это нравится, (он держал свой секрет в непосредственной близости с теми людьми, которые в любой момент могут раскусить его, время от времени чувствуя, что встречает единомышленников), но, по крайней мере, она понимает его вечные переезды и возможность видеть свои желанные мерзости. Она паркуется на грязной стоянке возле дома. Никто не обращает на это внимание, когда он берёт её за руку и ведёт вверх по лестнице. Его сердце колотится в груди. — Здесь тихо, — это всё, что она говорит, когда они добираются до верхнего этажа. — Да, сама квартира не так уж плоха. И лестница, безусловно, хорошая зарядка. — Он придерживает для неё дверь, затем осторожно запирает её за собой и бросает ключи на стол. Он поворачивается к ней с улыбкой. — Не говоря уже о том, что соседи не будут жаловаться на шум. Смех Элл низкий и грубый, а её улыбка дикая. — Может, это всё-таки хорошее место. — Она бросается на него, едва предупредив, и хватает за воротник, чтобы поцеловать, словно голодная змея. Он хватает её, целует в ответ и прижимает к себе, чтобы почувствовать каждый изгиб её идеального тела. Затем стягивает с плеч бретельки платья. Она хватает край его жилетки и тянет вверх. Он снимает туфли и поворачивается, чтобы отвести её к кровати. Когда они продолжают раздевать друг друга, он расслабляется, позволяя ей толкнуть его вниз, позволяя ей думать, что она главная. Выжидая своё время. Он пульсирует от желания, а его волосы уже влажные от пота. Затем она отрывается от него, чтобы стянуть с себя трусики, последний клочок ткани между ними. Он оценивающе наблюдает и ждёт, когда она снова нагнётся. Когда она это делает, он хватает её за руки и переворачивает, тянет под себя, прижимая к кровати. Оба смеются, затаив дыхание. Затем он достаёт наручники, которые спрятал на краю кровати, и сковывает её запястья. Она стонет, когда чувствует холодный металл на своих запястьях, затем снова смеётся, пронзительно, дёргает за наручники и чувствует себя немного уязвимой. — Ты думаешь, что выиграл, не так ли, Спенсер? Он улыбается ей и опускает голову, чтобы прижаться к её щеке. — О, я знаю, что выиграл. — Он кусает её ухо, высовывая язык, чтобы облизать его. — Отлично, — говорит она, переведя дыхание. Она прижимается к нему, когда он грубо сжимает её грудь. — Думаю, теперь твоя очередь. — Тебе это нравится, не так ли? — Он раздвигает её колени, засовывая два пальца в уже мокрое влагалище. — Я буду делать ВСЮ работу. Всё, что нужно делать тебе, это лежать и позволять мне делать с тобой всё, что я хочу. Её бёдра сжаты. — Заткнись и трахни меня. — Всё, что потребует моя госпожа. — Он устраивается поудобнее, посасывает её сосок и входит, сразу же теряя понимание слов. Горячо, мокро и туго, и он даже не может включить мозги, чтобы перевести испанский, который она бормочет. Это очень, очень приятно. В конце концов, это Элл. Но он знает, что всё получится. Он удостоверяется, что она кончает раньше него, затем выходит и ложится, тяжело дыша, на тонкой кровати рядом с ней. Она немного стонет, меняет позу, затем смеётся и гремит наручниками на запястьях. — Думаю, теперь ты можешь меня отпустить, Рид. Он опирается на локоть, кладёт голову на руку и улыбается ей. — Я с этим не согласен. Она удивлённо поднимает брови и поджимает губы. — Ты был прав, хорошо? Мне понравилось. Но теперь, когда секс закончился, это уже не так весело. У меня руки затекли. — Я помогу тебе сесть. — Он держит своё слово, приподнимая её стройный торс, чтобы она опиралась на спинку кровати. — Так удобнее, правда? — Бесспорно. — Она качает головой, смотрит на правую руку и хмурится. — Рид! Что… какого чёрта? — Она снова гремит наручниками. Теперь она видит, как другая половина продета через дырку в спинке кровати. То, как она заперта навсегда. Она смотрит на другую половину, дёргая головой. Она продета таким же образом. Он гладит её по щеке одним пальцем. — Возможно, ты больше не профайлер, Элл, но я думаю, ты понимаешь, что происходит. Она качает головой, глядя на него. Но он видит это в её глазах: она всё поняла. Просто не хочет принимать это.Есть только два способа добиться немедленного подчинения без применения силы. Либо угроза применения силы, либо уже заранее установленное доверие. — Спенсер Рид, «северный олень»
Он оставляет её в ту ночь, прикованную голой к кровати, хотя кидает рядом с ней простынь, чтобы она могла накрыться ею, если захочет. Она громко кричит, когда он отпирает дверь, но это не помогает. Он даже не слышит звуков из других квартир, когда уходит. В этом районе никто не хочет вмешиваться в чужие дела. Он забирает её одежду с ключами и отвозит через весь город, оставив на стоянке в шумном клубе. На нём всё время перчатки, и он запоминает положение сиденья, чтобы потом сдвинуть его на место, как если бы за рулём была Элл. Ключи и одежду он топит в Анакостии*. Затем он идёт домой и спит всю ночь. Утром, как обычно, работа. Документы, связанные с основным делом. Он хочет написать для потомков, как он разгадал шифр, но в бланках об этом ничего нет. Он может написать это в своём отчёте. Возможно, он солгал субъекту о сложности (потому что этот человек не заслуживал думать, что он умный), но кто-то, кроме Джей-Джей, должен знать правду. Джей-Джей загоняет его в тупик в комнате отдыха, когда он пьёт третью чашку сладкого кофе. — Так что? Ты виделся с ней? Образ извивающейся, прижатой к кровати Элл вспыхивает в его голове, и неконтролируемая улыбка появляется на его лице. — Да. Всё прошло очень хорошо. Она улыбается и слегка хлопает его по плечу. — Это здорово. Она подходит тебе. Не могу дождаться встречи с ней. Он смеётся и качает головой. — Это возможно. — Я знаю тебя, Спенсер. Ты не можешь долго хранить секреты. Кроме того, у Моргана будет приступ. — Она подмигивает, берёт чай и уходит. Он радостно смотрит ей вслед. Не все его секреты выставлены напоказ.Почему вы выбрали такую опасную работу? Вам нужен мужчина, который позаботится о вас. — Уильям Ли, «последствия»
Элл, конечно же, ждёт, когда Спенсер вернётся в квартиру тем вечером, хотя царапины вокруг наручников указывают на то, что она пыталась освободиться. Он качает головой, подходя к кровати. Она смотрит на него полузакрытыми глазами, когда он ставит сумку рядом с кроватью и наклоняется, чтобы осмотреть раны. — Ты пыталась сбежать, — говорит он тихим, мягким голосом. — Мне это не нравится. Здесь твоё место, понимаешь? Он хватает её за подбородок и с силой целует в губы. Она дёргает головой. Он даёт ей пощечину и снова целует. На этот раз она никак не реагирует. Он садится на край кровати и достаёт один из контейнеров в своей сумке, позволяя приятному запаху тайской еды распространиться по комнате. — Если ты пообещаешь не драться со мной, — говорит он, не глядя на Элл, — я освобожу одну из твоих рук, чтобы ты могла поесть, хорошо? — Хорошо. — У неё тихий и хриплый голос. Наверное, она долго кричала. — Обещаешь? — Что обещаю? — Ты знаешь что. Она шумно сглатывает. — Я обещаю. — Хорошо. — Он поворачивается и нежно берёт её правую руку в свою, вытаскивая заколку из рукава. Прошло много времени с тех пор, как он носил с собой ключи от наручников. Немного усердий, и её запястье свободно. Она отворачивается от него, садится на край кровати, поднимает правую руку влево, чтобы потереть запястье, и делает глубокий вдох. Он достаёт тайскую еду и тянется за вилкой. Они едят в тишине. Она соскребает последние кусочки лапши и кинзы из пластиковых контейнеров. Когда еда заканчивается, он садится рядом с ней. — С тобой всё в порядке? Она медленно поворачивает голову, волосы падают на лицо. — Какая разница? Он заправляет волосы за ухо, чтобы видеть её лицо. Там где он её ударил не было синяка. Она выглядит жёсткой и мягкой, твёрдой и хрупкой. Это притворство. Вот что ему всегда нравилось в ней. — Я забочусь о тебе, Элл. — Раньше я так и думала. — Элл. — Он кладёт руку ей на шею и прижимает к себе. — Разве ты не рада наконец увидеть настоящего меня? — Это не ты, Спенсер! Это… я, блять, не знаю кто! — Без предупреждения она отталкивает его руку, а затем бьёт его по лицу. Один из её ногтей цепляется за щёку и оставляет длинную царапину. Он шипит от боли, хватает её за запястье и прижимает к спинке кровати. На этот раз должен остаться синяк. Задыхаясь от гнева и внезапного напряжения, он запирает её правое запястья в наручники. — Ты нарушила своё обещание. — Он стоит над ней. Его лицо кажется напряжённым и хмурым. Она пристально смотрит на него. Её грудь вздымается, соски плотно прижаты к коже. — Что ты собираешься делать? Я уже заперта здесь. Он расстёгивает ремень, снимает его и складывает в руке. Потом садится на край кровати и берёт её ногу в свою руку. Её крики заставляют его вздрогнуть. Но он продолжает бить её, пока она не теряет сознание. Он оставляет её там, без сознания, с запахом еды в воздухе. Ему недостаточно.