Real Carmen

* - задача повышенной сложности. — Ты же понимаешь, что они всё видят, - сказала она, почти не шевеля губами, Глейху, - аккуратнее. Да, такое неестественное холодное объятие с менее, чем дружеским похлопыванием по спине, смотрелось странно, особенно между мужчиной и женщиной, особенно между тренером и тренером в разгар позитивных эмоций в честь очередной победы своих учениц. Публика беспощадна к любому движению и слову, она сразу же расщепляет всё на молекулы и лепит свои смыслы и клише. «Помни, мы не можем себе такого позволять», - говорила Этери своей олимпийской чемпионке вчера ночью, и об этом она напоминала уже любому мало-мальски близкому человеку. «Держи себя, контролируй, - твердила она каждый раз, когда Алина пыталась сбиться с пути и подумать о чем-то стороннем, придать смысл чему-то другому помимо спорта. —Даже в мыслях. Мысль материальна», - на этих словах она всегда смотрела в глаза, пока не убеждалась в том, что каждый произнесенный ею звук был понят. Но Алина прекрасно понимала и помнила всё, чему учила ее Этери, и со временем научилась это применять не только в спорте, но и в жизни. А жизнь - это спорт. Никак по-другому уже быть и не могло. И теперь любое действие и желание обозначает либо победу, либо проигрыш. Ученики всегда превосходят своих учителей, а в случае с Алиной эти слова принимали совсем иной масштаб — ведь учителей у нее было много. ** В вечер после короткой программы ЧР Алина сидела одна у себя в номере. В этот раз вышло так, что у нее не было соседки и в ее распоряжении была целая двуспальная кровать. После душа она прыгнула на нее звездой и уставилась в потолок. Оставалось еще парочка часов до сна и нужно было себя чем-то занять. Алина взяла в руки телефон, проверила мессенджеры, по привычке пролистала все ленты обновлений и вдруг резко откинула его в сторону — надоело! «Как же это надоело! – кричало у нее в голове. - Я Олимпийская чемпионка, я исполняю Кармен, мне уже скоро 17, а я до сих пор этого не умею. Как я обманываю людей в своих страстных программах и ведь у меня это получается. Все верят, и я соблазняю их» Она злилась от этих мыслей и от того, что совершенно не пользовалась всеми возможностями, которые раньше у нее были с Женей. Теперь у Алины были титулы, репутация, и она не может просто так упасть в чьих-то глазах и показаться неумехой. Сейчас у нее появилась цель и единственным человеком, который был обязан ей помочь, если она его правильно попросит, была Этери. Тренера еще находились на своем вечернем совете, после которого Этери Георгиевна всегда заглядывала к Алине с хорошими пожеланиями перед сном и предстоящим выступлением. Сейчас Загитова ждала ее, как явления, переживала сильнее, чем перед всеми своими прокатами вместе взятыми. «Либо сейчас, либо никогда! Что я за чемпионка? Мелюзга сопливая!», - она набирала обороты в своих намерениях и специально разжигала себя, чтобы ни в коем случае не сдаться при виде строгих глаз тренера и не струсить перед женщиной, которую, не скрывая, уже давно боготворила и обожала. В дверь постучали. Это была она. — Вечер добрый, а что это ты тут одна? Я думала, вы с Дианкой вместе, какую-нибудь киношку перед сном смотрите, - сказала Этери, проходя в комнату и изучая девушку внимательным взглядом. — Она уже давно спать легла, сказала, что голова разболелась. — Ох, а мне ничего не сказала. Хорошо, что ты меня предупредила, зайду в наш номер потише. Как ты? – она подошла к Загитовой и поправила немного загнувшийся край воротника у халата. — Всё нормально, вот только, я хочу вам кое-что сказать, - Алина начала нервничать, а в висках застучало. — Уффф, - выдохнула она, отводя глаза куда угодно, только бы не смотреть в эту секунду на Этери, — даже пульс поднялся… — Алин? Не темни, - она взяла ее за руку и посадила рядом с собой на кровать, - я слушаю. — Это такая глупость, но на самом деле не глупость….я...знаете, я же катаю Кармен и сейчас поняла, что не могу по-настоящему признаться … - всё сбивалось в ее голове, но она заставляла себя говорить, говорить хоть что-то, - я не настоящая Кармен. Этери сжимала ее руку и внимательно слушала, не отводя взгляда. Такой потерянной она давно не видела Алину и это было не к добру, особенно перед завтрашним прокатом. Надо было срочно разбираться в чем дело и приводить дитя в чувство. — Что заставило тебя так думать? — Я подумала, что никому кроме вас этого сказать не могу, это так стыдно, - она начала еще больше нервничать и от этого стала стучать и елозить ногой по ковру. Этери положила свою вторую руку ей на колено и, погладив, заставила угомониться, а второй продолжала сжимать ладошку Алины. — Я не умею целоваться, - выпалила Загитова. На что Этери резко вскинула брови и уже чуть было не начала умилительно растягивать рот в улыбке, как вдруг Алина выдала: — Научите меня. После этой фразы женщина на секунду растерялась и практически впала в ступор. С одной стороны, она не могла поверить в сказанное, ведь она была уверена, что Загитова та еще штучка, и, не смотря на контроль, найдет время для подобных шалостей, а с другой: как она решилась говорить о таком ей? Этери быстро поняла, насколько это сейчас серьезно для Алины и что придется решать этот вопрос незамедлительно. — Алин, а почему я? Ты ведь постоянно общаешься со всеми девочками, у вас бывает уйма времени друг с другом. Это же всё обычное явление. А Женя?.. – спокойно спросила Этери. Девушка вся напряглась, одной рукой нервно сжала краешек покрывала и опустила голову. — Ох, лисёнок... - Этери села поближе, притянула Алину к себе, нежно обняла и аккуратно положила свой подбородок ей на голову. В таком положении девушка чувствовала себя оберегаемым маленьким беспомощным зверьком, от чего хотелось поддаться слабости и обмякнуть, сдаться. «Если я сейчас заплачу, то всё пропало», - рассуждала Загитова, хотя слезы уже почти подступали, то ли из-за того, что она чувствовала себя ребенком, то ли из страха быть этим самым ребенком для Этери. Теперь ей захотелось во что бы то ни стало не просто исполнить свое желание, а заполучить Этери всю, целиком. Это был вызов самой себе. Алина собралась с духом и заговорила спокойно и твердо. — У меня была возможность с Женей и ни одна. Но мне не хотелось, чтобы она потом меня подкалывала этим. Мы всегда были хорошими подругами, но в последнем сезоне с ней я уже чувствовала, что мы соперницы и не стоит мне проявлять слабость и давать ей в руки повод... Понимаете? – сделав паузу и глубоко вздохнув, она продолжила. — Тогда в Японии я могла бы что-то придумать с Ханью, но … - она прервалась и, громко хихикнув, закончила, — он страшненький. Да и … нуу, в общем вы поняли… — Ну, а другие мальчики? Я далеко не "За" подобные выходки, но всё же. — Ммм... – растеряно пыталась подобрать слова Алина. — Ты не думай, что я в принципе поощряю эти затеи. У нас уже были разговоры на эту тему, и ты прекрасно знаешь, что позволительно, а что нет. Мы не можем себе такого позволить. Это моментально скажется на результатах. Ты ведь не хочешь быть простой девочкой. Нужно справляться, Алин, - после небольшой паузы она погладила девушку по голове и произнесла слова, о которых тут же пожалела, — хотя… я помню себя в твои годы, - Этери задумчиво отвела взгляд в сторону и решила не продолжать. — Так, что там мальчики? — Мальчики. Вы и сами знаете, как они на меня смотрят. Одни боятся, другие слишком много о себе мнят, а я гордая. Это я, глядя на вас всё поняла, Этери Георгиевна, - тут Алина почувствовала прилив смелости и решила зацепить взглядом взгляд женщины и не отпускать его, пока не получит ответ. Взглянув на Этери, которая слушала внимательно и сдержано, девушка быстро и серьезно задала вопрос: — Вы сделаете это для меня? – после секунды молчания добавила. — Научите? Её глаза блестели, а щеки горели, но она продолжала смотреть в упор и глубоко дышать. Ей хотелось учиться всему у самого лучшего тренера и быть фавориткой, а не стоять в одном ряду со всеми. Чтобы идти дальше и выше, нужно было сейчас стать главной среди главных в жизни Этери. Все эти мысли мгновенно ударили в голову вместе с приливом возбуждения в тот самый момент, когда Алина заметила намек на слабость во взгляде женщины, что означало возможную победу. В карих глазах девушки одновременно читалась и мольба, и сила, и обожание. Ни один живой человек не должен был устоять перед этим. — Алина… Одну секунду, - быстро произнесла Этери и резко встала, - я быстро. Она зашла в ванную, спокойно прикрыла дверь и, выдохнув, оперлась обеими руками на раковину. Нужно было подумать. Вдруг ей стало смешно от всей комичности ситуации и того положения, в котором она оказалась. Этери стояла и просто улыбалась, потому что как такое возможно, чтобы взрослая тетка засмущалась и растерялась. Будто к большой пантере начал приставать ребенок, тыкает в нее пальцами, издевается и веселится, но она не может отхватить ему руки, потому что понимает, что это ребенок и у него нет шансов перед оскалом хищной кошки. Она вынуждена позволять и терпеть всё это. Какие-то похожие сцены из мультиков Диснея начали всплывать в памяти женщины и ее окончательно стала веселить своя же реакция на просьбу Алины. Этери прекрасно знала, что Алина захочет потом еще и еще, ей всегда мало и она не остановится, и если это осуществит сейчас не она, то кто-то другой сделает это. «Если Загитова решилась выбрать самое авторитетное лицо, то есть меня, то куда уж до остальных, - рассуждала Этери, — Смелости этой девочке не занимать. Это шах и мат. Воспитала называется. Да, сущий дьявол*.» Она опиралась одной рукой на край раковины и смотрела на себя в зеркало. В нем отражалось лицо напуганной молодой девушки, которой будто только что предложили стать чьей-то женой. Казалось, что рядом с этим другие проблемы вообще были детским лепетом. Отчитать весь штаб и спортсменов, придумать программу, отшить журналюг или получить орден почёта — да вообще рутинные дела в сравнении с этой просьбой. Ни что не ставило Этери перед таким сложным нравственным выбором. Ведь холодный ум, дисциплина и контроль были основными правилами к действию. «Но с другой стороны: если уж она пошла на такое, то явно думала об этом не один день. Стоп…» - ошарашено Этери вспомнила момент с прошлых соревнований, когда Алина долго у нее что-то хотела спросить, но никак не решалась, а потом постучался Даниил, и та, как ошпаренная, вылетела из номера без единого слова. «…Ведь было уже нечто подобное, она на меня посмотрела тогда точно таким же взглядом. Какого хера я вообще так напряглась? – наконец опомнилась Этери. — Это ненормально. Неужели у нее получилось меня соблазнить? Чертовка. Мое слово закон и если я главная, то всё и так под моим контролем». За время отсутствия Этери у Алины в мыслях творилось что-то неимоверное, настоящая мировая. Но дело было сделано, и она доверяла решениям, которые принимала Этери Георгиевна, и знала, что та ей поможет в любом случае. Но каким образом? Ведь ей уже нужна была она сама, а не только исполненная просьба. Она наблюдала эту женщину годами, трепетала от строгого голоса и млела от ее улыбки, ничего не было большим поощрением на льду, чем короткое: «Ну ладно, неплохо». И даже пока сама Алина была еще совсем маленькой, то ее подсознание впитывало безграничное кокетство, живость и манеры своего тренера. Это неоспоримый эталон. И сейчас любопытство и обожание переросло в азарт. Ей хотелось узнать всё. Пока Этери собиралась продолжить разговор с Загитовой и только вернулась в комнату, у нее в кармане зазвонил телефон – это была Диана. — Мам, ты где? — Я зашла к Алине, скоро приду, не переживай. Звонок немного разрядил обстановку. Этери подошла к окну, скрестила руки на поясе и, наклонив голову набок, посмотрела вдаль. Потом игриво вздернула плечами: — Ильназовна, а представьте, если об этом узнают. Не задумывались о таком? Ох, как весело будет, весь мир завопит и заголовки: тренер мирового уровня Этери Совратидзе и ее цветник, - Этери весело меняла голос и показывала весь свой артистизм ночному городу, не оглядываясь на Загитову. Как ни странно, но Алине нравилось то, что она говорит, и всё это совсем не воспринималось всерьез. В комнате на секунду повисла тишина. — Совратидзе! – тут раздался неудержимый смех, сотрясший всю комнату и тело девчонки, которая не собиралась останавливаться и заливалась всё сильнее - не заразиться было невозможно. И в итоге обе угагатывались над шуткой Этери. И стало понятно, что никого из них совсем не пугают никакие там заголовки и последствия и всё это лишь фантазии. — Ну всё, переставай. Время видела? Завтра произвольная, тебе надо выспаться. Алина нарочито надулась, чтобы напомнить о своем волнении и переживаниях. Ей не хотелось, чтобы всё вот так сошло на шутку. Но ей польстила реакция Этери и то, как она начала рассуждать обо всем этом в игривой манере. Эта игривость всегда служила показателем того, что ей уделили внимание, как женщине, и ей это по душе. Она обожала безобидный флирт и кокетство. И сейчас в душе девушки уже зародилась маленькая радость от того, что она смогла зацепить эту женщину. — Кармен, - хмыкнула Загитова и начала вертеть колечко на пальце. — Она меня начала душить, эта роль меня дразнит, издевается. На самом деле она так не думала, а просто хотела нагнать драмы и придать веса своим словам, о чем пожалела, потому что Этери всегда замечала подобные манёвры и пресекала их. — То есть я всё-таки рано дала тебе взрослую программу, ты это хочешь сказать? — Нет, нет я … я влюблена в нее…но и хочу почувствовать больше, понять… Этери села рядом с Алиной, обняла ее и прижала горячие губы к ее виску. — За стенкой спит моя дочь, - тихо и убаюкивающе прошептала она, - а ты просишь меня о таком, и как же мне быть, звезда моя? Она так крепко прижимала к себе Алину, что та чувствовала вибрацию ее голоса, отчего по всему телу побежали мурашки, а дыхание замерло. — Можно? – спросила девушка, медленно опуская руку на бедро Этери, не дожидаясь ответа, а затем просто сползая и укладываясь у нее на коленях, как котёнок. Она обняла ее за ноги и уткнулась носом в живот. Ее переполняло приятное чувство, с которым засыпать придётся долго. Проницательная Этери всё понимала, но продолжала ласково гладить Алину по волосам и ощущала сквозь одежду горячее дыхание у себя на животе. Какое-то время обе молча наслаждались моментом. — Может баиньки? Давай-ка я тебе ромашку заварю. — Ромаааашка, - пробубнила Алина. — Для этого тебе надо меня отпустить, она в моем чемодане. — Так и быть, ЭтерьГеоргна, - довольно промурчала Загитова, произнося имя тренера и медленно отстраняясь. Этери взяла стакан, что стоял на прикроватной тумбочке, и молча вышла из номера. Через некоторое время она вернулась с горячим питьем. Алина уже залезла под одеяло и поставила будильник на завтра. — Вот, пей и думай о прекрасном, - в приказном тоне сказала она и передала стакан, - и давай сюда ноги. Алина молча выполнила требование. Этери взяла их себе на колени и начала мягко массировать стопы. — Пей, пей, я смотрю. Алина, глядя ей в глаза, громко хлюпая, пила ромашку и хитро и довольно улыбалась. Этери еще никогда не уделяла ей столько личного внимания один на один и поэтому та уже чувствовала себя на шаг ближе к победе. Это успокаивало, но всё также не давало ответа на вопрос. Они сидели молча, пока ромашка не была выпита. — Вот и славно. А теперь спать, - женщина наклонилась и поцеловала Алину в лоб, но на секунду задержала свои губы чуть более обычного. Это успело обнадежить, и девушка начала протягивать руки, чтобы ближе притянуть Этери к себе, но та быстро отстранилась и тихо произнесла: — Я помню, - и встала с кровати, - спокойной ночи, звезда моя. И вышла из номера. Она тихонько вернулась к себе и, не включая свет, начала готовиться ко сну. — Мам, а над чем вы там так громко ржали? – раздался сонный голос в темноте. - Разбудили. — Да я уже не помню, - соврала Этери, - а тут всё так слышно? * На следующий день Этери была особенно строга и внимательна к Алине, ее мучили смутные предчувствия. И вот настало время проката Кармен и заиграла музыка. Падение раз. Два. — Твою мать, что ж ты творишь… - срываясь, сказала Этери про себя.