Императрица.

Не выдержал, резко развернул её спиной к себе и толкнул к стойке для сёдел в виде широкого бревна на длинных ножках. Грубым нажимом ладони заставил согнуться в спине так, что её полуобнаженная грудь легла на грубое, необтесанное полотно дерева. Быстро, с удивительной ловкостью разом задрал многочисленные пышные юбки и с треском разодрал панталоны. Так быстро, что она не успела опомниться. Начало постепенно доходить лишь, когда взял паузу, чтобы разобраться со своим гардеробом. По обнаженным бёдрам прогулялся лёгкий ветерок, который чуть остудил её пыл. Испытывала двоякие чувства: наконец, добилась своего, - надо бы ликовать, однако чувство триумфа её посещать не спешило, - все было не так, как она желала. Слишком неожиданно и неподконтрольно ей самой. Все это ей представлялось совсем иначе - они вдвоем на мягкой большой постели в ее покоях... предаются любви страстно и неспешно... В момент, когда твердо решила выпрямиться, оправить юбки, поставить его на место и уйти, провел по её влажной плоти пальцами и властно заставил шире развести ноги. Ушла не она, а её мысль о том, чтобы уйти. Не смогла сдержать тихого вскрика, когда резко толкнулся в нее. Невольно напряглась, нежные изящные пальчики вцепились в грубую древесину. Сделав пару беспорядочных движений, склонился к ней лишь для того, чтобы издевательски прошептать на ухо: - Что же Вы не рады, Ваше величество?! Отметила, каким хриплым стал его голос, ощутила сбившееся горячее дыхание на затылке. Такой неудержимый и большой! Как же сложно с ним совладать! Из последних сил пыталась контролировать происходящее, сопротивлялась, как могла, непроизвольно сжимаясь внутри, тем самым препятствуя ему. И это ему не нравилось. Перехватив руки, завёл их ей за спину, тем самым заставляя ещё больше прогнуться в спине. Почувствовала боль в плечах, попыталась освободиться, но он лишь крепче сжал запястья, что-то невнятно пробормотав. Слов разобрать не смогла. Ещё пару движений и снова шепот на ухо: - Расслабься! Здесь правлю я! Она правит целой империей, но он и даже её собственное тело ей сейчас не подвластны. В этой партии ведёт он. Уверенно и умело. Яростно, грубо, жадно. Не жалея ее, подчиняясь лишь своим инстинктам. Толчки ускорились, приобретая животный ритм, до боли закусила нижнюю губу. В голове ещё бродили обрывки мыслей, за которые она цеплялась, чтобы окончательно не потеряться в этом безумии. Её самодержавную императрицу имеют на грязной, смердящей конюшне подобно строптивой кобыле. Эта мысль породила в ней ещё одну попытку протеста, дернулась изо всех сил, в бешеной попытке освободиться от него, но он с лёгкостью подавил эту революцию. С лёгкостью, дарованной ему самим мирозданием. Всего лишь потому, что он мужчина, а она женщина. Так устроено испокон веков. - Все, тише! - Снова склонился к ней и прошептал на ухо. По его голосу поняла, что он сам с трудом владеет собой. Поломав её, теперь был готов сдаться сам. Желание заполучить его было столь велико, что до нее, наконец, дошла такая простая на первый взгляд истина, - чтобы его получить, надо сдаться на его милость, подчиниться ему. И она сдалась. Не ощущая больше сопротивления, его руки освободили тонкие запястья, переместились на крутые бедра и с силой сжали их, полностью подчиняя своему ритму. Ощутила пульсацию внизу живота, напряглась, непроизвольно выгибаясь. Вот оно то, чего помимо всего прочего она боялась с ним - удовольствия безумного, почти невыносимо долгого, сладкого, неконтролируемого, граничащего с болью. Избавил от тяжести своего тела и позволил обернуться лишь, когда сам чуть отдышался. Встретилась с ним взглядом. Глаза бешеные словно у убийцы. Обтерла капли пота, стекающие у него по вискам. Нежно обняв, шептала о том, как ненавидит, нет, не просто ненавидит, презирает его, о том, что завтра же прикажет уничтожить его, стереть с лица земли, а губы жадно тянулись к его губам, дрожащие пальцы расстегивали пуговицы рубахи. Стелилась перед ним. Сознание опять туманилось. Руки, блуждая по мужскому телу, пробрались под рубаху. Ногти лишь чуть впились в кожу спины и тут же ослабили нажим, - не желала причинить боль. Уселась всю на ту же сёдельную подставку, оплела его руками и ногами. Не понял, как стала такой желанной и податливой в его руках, как дала ему такую необходимую разрядку, которую так отчаянно искал в последнее время и которую не смогла дать ему ни одна из падших, с которыми он в последнее время был. Измотала все нервы и сама же излечила. Словно услышав его мысли, нежно накрутила кудрявую прядь на пальчик и тихо рассмеялась. - Что вас так позабавило Ваше величество? - Твой цветочек не выдержит тебя настоящего. Такого бешеного, неукротимого. С ней ты никогда не сможешь до конца отпустить себя. Тебе нужно ломать, продавливать под себя, только так ты чувствуешь себя победителем, только так получаешь настоящее удовлетворение. Тебе нужна сила и страсть под стать твоей, чтобы спорить на равных с твоими демонами. Не хотел ее слушать. Заставил замолчать поцелуем. Крепким и грубым. Не хотел думать. Хотел повторения. Немедленно! Пальцы путались в шнуровке корсета, пытаясь разорвать, чтобы освободить пышную грудь, - сейчас хотел видеть все то, что обычно скрывали многочисленные одежды от его глаз. Целовал, кусал и лапал, больно сжимая изнеженное тело. Довел почти до исступления и остановился. - Скажи! - Прошу тебя... Именно в этот момент к ней пришло откровение, что именно это ей и было нужно, - стать просто женщиной. Покорной, слабой, во всем послушной мужчине. Не правящей императрицей, а просто женщиной. С самого начала безошибочно почувствовала, что он сможет ей это дать, поэтому ее так тянуло именно к нему. Вот оно объяснение всему! - Ну же! Скажи! - Я твоя рабыня!