Лети за мной

— Ри-ит, ты можешь не мельтешить перед глазами, — хрипло тянет Петров, прижимая к голове открытую бутылку минералки, — мне и так хреново. А из-за того, что ты туда-сюда ходишь, меня еще сильнее мутить начинает. — Я твою работу между прочим делаю, — Маргарет замирает на месте.       Рита так и стоит посреди комнаты, сжимая в руках какие-то бумаги. Смотрит на Сашу так пристально, а затем, не выдержав, садится на край журнального столика. — Саша, — девушка закрывает лицо ладонями, бросая бумаги на пол, — ты снова сорвался, ты это понимаешь? Я просто боюсь за тебя. Запрещать тебе глотать эти колеса и бухать я не могу, все-равно не послушаешься, ну хотя бы не злоупотребляй. Не в таких количествах, я прошу тебя. — Прости, — тихо отвечает Петров, — дай мне сорок минут. Я приведу себя в порядок и поедем. — Хорошо, — выдыхает Марго, — нам предстоит много работать, мы на русском репетировали очень мало. — Я помню.       Отражение в зеркале в ванной комнате встречает его чуть менее помятым видом, чем тогда в салоне самолета. Уже не тянет блевать от собственного вида. Местный стилист, за хорошие деньги, привел его в человеческий вид. А то в последние несколько недель Саша, если быть честным, запустил себя. И сейчас ему предстояла не самая сложная задача. Залезть в душ, взбодриться холодной водой, а затем поотмокать минут двадцать, но уже в более теплой воде, натираясь попутно скрабами и гелями, которые Маргарет всучила ему по приезду.       И в самом деле, через сорок минут Петров выходит чистенький, казалось бы даже отдохнувший, если не знать о его вчерашних приключениях. Во рту приятный ментоловый вкус, за место мерзкого кислотно-металлического, да и от самого Саши пахнет куда приятнее, чем час назад. Только вот дерьмовое настроение никуда не делось. — Ну что, поехали, — съев на ходу бутерброд, выдает Петров. — Хоть на человека стал похож, — никак не унимается Марго. — Ой, хватит, — прерывает он ее, — словно в первый раз. — Вот именно, что не в первый.       Машина ждет уже внизу. Саша помогает сесть Маргарет, открыв девушке дверь, а затем привычно усаживается справа. Кажется, на него никто даже не пялится. И Петров невзначай думает, то ли его перестали узнавать в России, то ли солнечные очки за двести баксов и в самом деле работают. Усмехается собственной дурости и захлопывает дверцу.       В Москве как обычно пробки. Саша, если честно, даже отвык немного. В Бруклине он жил недалеко от места работы и частенько ходил в театр пешком. Да и проще там всегда с этим как-то было. Нет этих ошалелых людей, готовых затискать и за фотографировать до смерти, как в России. Сам Брэд Питт в метро спустится, никто даже не заметит. Не тот у русских людей менталитет, не понимают, что актеры, телеведущие, музыкальные исполнители совершенно обычные люди, которым так же хочется просто пройтись по улице, просто посидеть в кафе и не встретить при этом ни одного своего поклонника. Да и ладно, черт бы с ним с поклонником, так норовит влезть каждый, кто его узнал. И не важно, как он относится к данному актеру или певцу, главное знаменитость встретил.       …       Театр, по сравнению с улицей, встречает их непривычной пустотой. Тишина просто оглушающая, только из служебного помещения в конце коридора периодически доносятся голоса. Видимо там и сидит его труппа, ожидая приезда двух главных людей, собственно самого Петрова и Маргарет. Коллектив из девятнадцати человек, не считая Саши, пестрил абсолютно разными людьми, разных возрастов и вероисповеданий, только вот объединяло почти всех одно — когда-то они были русскими. Все они удобно расположились в комнате больше смахивающей на столовую: диваны, большой стол, небольшая кухня, можно и еду разогреть и чай заварить. Даже кофе-машина обнаружилась в углу. Саша плохо помнил это помещение, но все в этой жизни меняется. — Саш, — обратился к нему мужчина лет сорока пяти, — сегодня все нужны? Мы полный прогон устроим или частично отпустим? — Ну, костюмеры и прочие, если хотят, могут осмотреться и уезжать, вы здесь пока не нужны, вам позже все объяснят, — как-то уж слишком деловито начал Петров, от чего сам смутился, — а актеры пока все. Чуть позже большую часть отпущу. — Хорошо. — Вас там всех уже на сцене ждут, — в дверях появился молодой парень, уж больно знакомый Петрову. — Кто? — Маргарет отозвалась слишком грубо, скорее от неожиданности. — Олег Евгеньевич, — как-то замялся паренек. — Передай ему, что мы сейчас будем, — с легкой улыбкой сообщил Саша. — Меня все услышали? — Обратился он уже к своему коллективу.       Данное извести буквально выбивает Сашу из колеи. Весь рабочий настрой летит к чертям, хочется развернуться и уйти отсюда к чертовой матери, лишь бы не видеть Меньшикова. А если быть точнее, он был бы совершенно не против оказаться сейчас в каком-нибудь хорошем баре, но нет. Нужно собрать всю свою паршивую гордость в кулак и идти в репетиционную, мило улыбаясь Олегу после всего случившегося. Да и вообще, какого черта он сюда приперся? Не уж то не доверяет Петрову до такой степени, что все репетиции контролировать собрался. — Олег Евгеньевич, — улыбается Саша, выходя на сцену, — доброе утро. Какими судьбами? — Саша, — Меньшиков приветствует всех кротким кивком головы, — уж извини, но по договору я обязан присутствовать на восьмидесяти процентах ваших репетиций, хочешь ты этого или нет. — Да мне как-то пофиг, — смущается Петров, — сидите если надо. — Вот и прекрасно, — соглашается Олег, усаживаясь за стол режиссера.       Знал бы Саша, чего стоило Олегу прийти сюда с такой напускной невозмутимостью. И если пойти на вчерашнюю вечеринку было еще более-менее выполнимо, то вот явиться сюда, особенно после вчерашнего, было поистине невыполнимой задачей. На губах до сих пор чувствовался терпкий вкус Саши и спиртного, которого тот влил в себя просто безбожное количество. И даже это не помешало ему целоваться сногсшибательно, как раньше. Собственно, подумалось Олегу — «мастерство не пропьешь». А Саша всегда был хорош в этом деле.       И сейчас Петров стоял на сцене такой серьезный, такой собранный. Сразу видно, что руководитель из него получился отменный. Никогда Олег в нем не сомневался. — Ну тогда, Олег Евгеньевич, если нам предстоит так часто видеться, — выразительно подчеркивает Саша, — хочу вас познакомить. Это мой, если можно так сказать, рабочий коллектив. — Очень приятно, — улыбается мужчина, разглядывая актеров. — Почти все ребята русские, поэтому проблем с общением возникнуть не должно, — поясняет Саша и замолкает, не зная, что добавить.       В воздухе повисает напряженная тишина, а Петров стоит на месте и смотрит на Олега. Точно глаза в глаза. И никто взгляд отвести не собирается. Даже актеры, за спиной у Саши, неловко замялись. — Энтони, — откуда-то со стороны выходит девочка гримерша, ловко выводя ситуацию в нужное русло, — Дора не может до тебя дозвониться. — Скажи, что я ей перезвоню, — не задумываясь отвечает Антон.       Дора — миловидная девушка и по совместительству его жена, с которой они сейчас находятся в стадии развода. Они сыграли свадьбу год назад, на которую Петров идти не хотел. Он самого начала не видел в их союзе будущего, но переубеждать никого не стал. Хотят жениться, пусть женятся, уж точно не Саше быть советчиком в подобных вопросах. Но как ни крути, а он оказался прав. Не выдержала двадцати пяти летняя девушка, напора сорока четырех летнего русского «богатыря» Антона. «Богатырем» Саша окрестил его с самого начала, уж больно он походил на того широкоплечего, могучего, светловолосого мужа с богатырской силой из русских былин. Так и прижилось это имя и теперь никак иначе, чем «богатырь», Петров его про себя не называл. — Антон, ты мне как раз нужен, — обратился к нему Саша, — хочу сегодня наши сцены прогнать. — Хорошо, Саш, — согласился «богатырь», — мы как, чисто монологи или полностью? — Давай полностью, — чуть подумав, отозвался Петров, — и раз у нас только кровать, начнем с твоей любимой сцены. — О, да ты меня прям балуешь.       Через пару минут на сцене не осталось никого, кроме Антона и Саши. Остальные актеры уютно разместились в центре зала, за спиной Меньшикова, приготовившись пристально наблюдать за игрой своих коллег.       Антон располагается на кровати, откинувшись на спинку и взяв в руки книгу. Саша же уходит куда-то в сторону. Медлит, стоит опустив голову, а затем несмело идет в сторону партнера. Замирает у обозначенного места и имитирует стук костяшками пальцев по стеклу. Мужчина также молча поднялся, впуская Петрова к себе в комнату. — Очень рад, что ты пришел, — негромко произнес Антон, — Я слышал какие-то шорохи в твоей комнате и уже решил, что ты передумал и готовишься ко сну. — Я — передумал? Конечно нет.       Саша переступал на месте, точно не находя себе места, и одновременно наблюдал за очевидным смущением партнера по сцене. Затем, шагнув глубже в спальню, Петров глубоко вдохнул и как-то мечтательно прикрыл глаза. А затем, на мгновение, метнул взгляд куда-то в сторону. — Не знал, что ты куришь. — Иногда.       Говорят они почти шепотом.       И словно не зная куда себя деть, персонаж Антона вновь уселся на кровать, поджимая ноги. — Я волнуюсь, — говорит Петров не сходя с места. — Я тоже. — Я больше.       Они улыбаются, пытаясь разрядить обстановку, но лучше ситуация от этого не становится. Саша прячет руки в карманы, затем достает их, переплетая пальцы. — Подойди, присядь.       И его персонаж слушается, послушно садится на кровать. Лицом к лицу, также скрестив ноги, точно отражение. Но садится чуть дальше, словно боится его коснуться. Помедлив, опирается на спинку кровати, расставляя локти в стороны. — Ты в порядке? — Спрашивает Антон. — Я в порядке.       Петров чуть медлит перед своей репликой и начинает играть пальцами босых ног с пальцами мужчины напротив. — Что ты делаешь? — Со смешком интересуется Антон.       Саша ничего не отвечает, лишь как-то рассеяно, но уж больно решительно подается вперед, заключая партнера в объятия. — Для начала сойдет, — произносит чуть более ироничнее, чем следует, но сцены это не портит, скорее похоже на импровизацию, — теперь ты счастлив?       Петров лишь кивает, запуская руки под тонкую рубаху мужчины. — Ты уверен, что хочешь этого?       Персонаж этого взрослого мужчины, взрослого по сравнению с Сашей, по мнению Меньшикова, говорит нерешительно. А уже через секунду обхватывает лицо парня ладонями, заглядывая тому в глаза. Оглаживает скулы крупными пальцами, касается контура губ, и смотрит на него точно с обожанием. И Олегу кажется, что в этот момент внутри что-то лопается, от столь непозволительной близости постороннего человека к Саше. К его Саше. Но затем Антон спрашивает: — Можно тебя поцеловать?       Саша ничего ему не отвечает, вместо этого, просто прижимается губами к его губам. Олегу кажется, что это может стать последней каплей, но что-то заставляет его остаться на месте и наблюдать за происходящим дальше.       Приподнявшись, Петров ловко пересаживается на колени к мужчине, хватаясь руками за крепкие плечи. А Антон запускает ладони под майку Саши, отчетливо командуя: — Сними это.       А Петров понимает, что это всего лишь театральная постановка, но наблюдающий за ними Меньшиков, подстегивает его более рьяно подставляться под ласки своего сценического любовника, делать условный поцелуй чуть более глубоким. Хочется отстраниться, посмотреть на Олега Евгеньевича, увидеть, что он чувствует в этот момент. Момент, когда его целует другой мужчина.

***

      От чего-то Саша был уверен, что на его предложение отужинать вместе с ним и Марго, Олег Евгеньевич ответит категоричным «нет». К тому же сам Саша настоял на том, чтобы Меньшиков пришел вместе с женой. Но, как ни странно, он согласился. Петров нагнал его после репетиции и словно невзначай предложил поужинать. А Олег даже отнекиваться не стал, с радостью принял приглашение Петрова.       И сейчас Сашина голова была занята только этим. До встречи оставалось несколько часов, Саша буквально не находил себе места. Метался по кухне, пересаживаясь от окна к дивану и обратно. А в соседней комнате сидел молодой мальчик, которого Саша пригласил к себе еще вчера. Паренек числился в их коллективе как гример, который на самом же деле не имел к этой профессии никакого отношения. — Ну ты где там, я уже заждался, — в дверях спальни появился симпатичный мальчик лет двадцати. — Я уже иду, малыш.       Саша стянул с себя футболку, оставаясь в одних спортивках и направился к любовнику. Тот с радостью принял его объятия и губы, целующие в шею. Не отстраняясь, Петров повел парня к кровати, спотыкаясь о собственные ноги. — Итан, ты такой красивый, — шепчет Петров ему на ухо, опаляя кожу горячим дыханием. — Люблю тебя, — отвечает Итан, — ты же знаешь об этом? — Конечно, — Саша одним ловким движением толкает парня на кровать и любуется молодым обнаженным телом, не тронутым буквально ничем. У парнишки нет ни одной татуировки, ни одного шрама. Лишь аккуратная дорожка из родинок, опоясывающая грудную клетку.       Саша познакомился с этим парнем не так давно в очередном баре в Бруклине который он посещал чаще остальных. Итан работал там официантом всего третий день, молодой, смазливый мальчик, не загубленный ночной работой в клубе. Именно тогда Петров с ним и познакомился. В этот вечер, как ни странно, Саша не позволил себе ничего откровеннее поцелуев. И в последующую их встречу тоже, и еще две. К нему он относился много иначе, чем ко всем остальным, будь то парни или девушки. Итана не хотелось просто трахнуть, его хотелось любить. Желательно несколько раз за ночь.       Парень, опрокинутый на кровать, поджимает ноги и манит Петрова за собой. Хватается за его плечи, целуя пухлыми губами его острые ключицы. В это же время Саша избавляется от собственных штанов, откидывая их куда-то в сторону. А затем стаскивает Ити, как он ласково его называл, с кровати и вынуждает сесть того на пол, прижимаясь спиной к кровати.       Подходит ближе с немой просьбой взять его член в рот, что Итан покорно исполняет. Слегка надавливает на голову парня, прижимая к краю кровати, и начинает безмолвно трахать. Делает Петров это размашисто, изредка полностью вытаскивая член изо рта. Он все пытается загнать его глубоко в горло, но Итан от чего-то постоянно зажимается.       Немного отойдя, он берет его за шею, приподнимает и толкает на кровать. Грубо разворачивает так, чтобы голова любовника свисала с края кровати. Одной рукой Саша вводит стоящий член в рот, а второй держит парня удушающим приемом за горло. Убирая руку, Петров позволяет вдохнуть ему полной грудью и в этот момент вводит член глубже. В один момент он резко вгоняет весь член в горло Ити и кончает, наслаждаясь дополнительными зажимами гортани, от того, что Итан закашлялся.       Подвигав еще пару раз членом в горле, Саша отстраняется, а Итан остается лежать, хватая ртом воздух. Весь вымазанный в сперме. — Умойся, — грубо бросает Петров, указывая на ванну.       Он не понимает, что с ним происходит. Никогда он себе не позволял такого грубого отношения с Итаном, даже под кайфом. А сейчас он видит на его лице какое-то разочарование, возможно даже испуг. Он стоит напротив него, все также покорно опустив голову. На обнаженном теле блестят капельки воды, а влажные волосы зачесаны назад. — Иди сюда, — Петров манит его к себе, целует в пухлые губы, — прости, — шепчет, немного отстранившись. — Трахни меня, — просит Итан.