Секвилбэк

Двери отворились, и Гермиона вошла в холл. В глаза сразу бросились богатые убранства дома. Большие окна освещали практически весь первый этаж. Девушка никогда не видела так много дорогих вещей, здесь было красивее, чем в каком-либо музее. — Мисс, вам показать дом? — спросил Билли. — Нет, я сама посмотрю все. Билли поклонился и с негромким хлопком исчез. Гермиона поднялась по большой винтовой лестнице на второй этаж. В коридоре висели портреты ее предков. Все они смотрели на нее заинтересованно и с неким недоверием, изредка перешептываясь между собой. — Здравствуйте, Элизабет, — сказала Гермиона и подошла к портрету немного полной, темноволосой девушки, о которой читала в книге «Великие писатели всех веков». Элизабет Секвилбэк была одной из самых известных писательниц девятнадцатого века. Она писала разные истории для будущего поколения с целью вдохновить их на правильный выбор. — Здравствуй, назови свое имя, — властно сказала девушка. — Я Гермиона Секвилбэк, дочь Маргарет и Рудольфа. — Ах, деточка, ты так похожа на Маргарет. Жаль, что они погибли, очень жаль, мне так скучно без ее разговоров, она часто сидела здесь и слушала мои рассказы. — Вы не знаете, где комната моей мамы? — спросила девушка. — Конечно, прямо по этому коридору, потом направо, там будет еще один коридор, где жили твои родители, а прямо напротив — твоя комната. — Спасибо. Гермиона ускорила шаг. Практически перешла на бег. Дойдя до поворота, она остановилась. Девушка ярко помнила события недавних дней. Она оказалась здесь, когда упала в обморок. Увидев знакомую дверь, девушка вошла. В комнате все было точно так же, как и тогда, только на краю кровати не сидела женщина, так похожая на нее. Гермиона подошла к письменному столу. На столе стояла фотография. Красивая молодая девушка, похожая на Гермиону, за исключением дорогого платья и всевозможных дорогих украшений, находившихся на руках, пальцах, шее. На руках Маргарет Секвилбэк держала свою десятимесячную дочь, маленькую красивую девочку с кулоном на шее. Рядом, положив руку на плечо своей жены, стоял Рудольф — глава семейства. Красивый, статный мужчина. Его темные волосы были уложены, как подобает аристократу. Красивый, но простой костюм был идеальным. Фотография была сделана в этой комнате, все осталось таким же, как будто время остановилось. Но ничего не стояло на месте, даже семья на фотографии двигалась. Рудольф то и дело целовал в щеку свою жену и брал на руки маленькую Гермиону, а та смеялась и улыбалась вместе с родителями. По щекам Гермионы текли слезы. Раньше она считала все чистокровные семьи холодными и жестокими, но теперь она понимала, что это не так. Конечно, девушка любила своих родителей, с которыми росла всю жизнь, но сейчас ей так хотелось другой жизни. С настоящими родителями, которые так любили ее. Немного успокоившись, Гермиона осмотрела стол. На самом видном месте лежал лист пергамента. «Милая моя, тебе, наверно, уже семнадцать, а может немного меньше. Прости, что все так получилось, мы с папой хотим уберечь тебя. Кулон на твоей шее не снимай никогда. Он переходил в нашей семье из поколения в поколение и защищал самую юную представительницу рода. Я вложила туда частичку своей магии. От убийственного заклинания оно тебя не защитит, но ни круциатус, ни империус на тебя не подействуют. Будь сильной девочкой, мы с папой тебя очень любим. Мама. — Я буду сильной, мама, — сказала Гермиона, вытирая слезы. Девушка пробыла в поместье до утра. Она осмотрела все комнаты, включая свою, с детской кроваткой, дорогими маленькими платьями и игрушками. Осмотрела библиотеку и взяла много книг с собой, для чтения в Хогвартсе. Эльфы накормили ее ужином и долго потом сидели вместе с девушкой около камина и рассказывали о родителях. Спать Гермиона легла поздно, эльфы постелили ей в комнате на третьем этаже, рядом с библиотекой. Она решила, что пока будет ночевать там, а как переедет в поместье, займет комнату родителей. Утром Билли переместил девушку в Хогвартс. В спальне уже никого не было, все были на уроках. Эльфы отказались отпускать свою хозяйку без завтрака, и ей пришлось немного опоздать. Переодевшись, Гермиона отправилась на зельеварение. Тихо проскользнув в класс, она села за парту, совершенно не глядя, с кем садится. — Грейнджер? — Малфой. — Вот и познакомились. Гермиона фыркнула и отвернулась. Она твердо решила стойко держаться перед ним. — Ты злишься на меня? — Я не держу обиду на низких никчемных людей, — сказала Гермиона, доставая книги. Малфой сморщился и еле сдержался, чтобы не прижать эту грязнокровку к стене. Но нужно было выполнять приказ. — Прости меня, — выдавил он из себя. — У меня проблемы в семье и я просто сделал огромную ошибку, я не сдержался. — Твои извинения мне ни о чем не говорят. Не мешай мне слушать лекцию. — Я умоляю. Так унижаться Драко еще не приходилось, злость на Волан-де-морта и на грязнокровку поднималась все выше. — Мне наплевать, — сказала Гермиона и продолжила молча слушать профессора Слизнорта. Малфой сдерживал себя как мог. «Да эта грязнокровка-сука не имеет права так со мной разговаривать! Лорд мог ошибаться, она не может быть чистокровной. Хотя даже если и так, она сдохнет, уж об этом я позабочусь», — подумал он и, стукнув по столу обеими руками, вышел из кабинета. Громкий стук и выходка Малфоя заставили весь класс обернуться. Лица всех присутствующих сразу вытянулись в гримасе удивления. По кабинету то и дело проходили шепотки: «Малфой сидел с Грейнджер», но профессор Слизнорт быстро утихомирил класс и отправился за Малфоем. — Гермиона, как ты посмела сидеть с хорьком?! И где ты была, Джинни не нашла тебя в спальне, мы искали тебя по всему Хогвартсу, тебя даже на карте мародеров не было! — Рон продолжал кричать что-то о пропаже Гермионы. Та лишь закатила глаза и с надеждой посмотрела на Гарри. — Правда, Гермиона, где ты была? — сказал Гарри. — Не важно. Я не могу сказать, — девушка поймала себя на мысли, что больше не доверяет им. — Не доверяешь нам? — Гарри как-будто прочитал ее мысли. — После того, как вы забыли меня, я даже не знаю, что теперь испытываю к вам. Не тянет даже, Гарри. Сейчас Гермиона держала обиду сразу на всех. И на бывших друзей, за то, что они бросили ее, ведь будь они рядом, Малфой не поступил бы так с ней. Злилась на Малфоя, за то, что он так искусно играл с ней. — А Малфою небось доверяешь? И села с ним. Решила стать его подстилкой? Только вот одна проблема, он не станет иметь дело с грязнокровкой, — Рон проговорил свою тираду на одном дыхании и опомнился слишком поздно. — Гермиона, я… — Не хочу вас всех знать. Гермиона выбежала из кабинета. Ноги сами несли ее к заброшенному туалету для девочек. Вчера — Я не могу это сделать! Он всех убьет. Пускай убьет меня, так нет же, он всех накажет. Из-за меня пострадает мама. Услышав голос, Гермиона тут же спряталась за стеной. Этот голос был ей так знаком, конечно, ведь она слышала его минут десять назад. «Похоже, Волан-де-морт шантажирует его чем-то… И грозится убить мать и отца», — размышляла Гермиона. Внутри неё сейчас боролись два одинаково сильных желания — сделать вид, что она этого не слышала, или втереться к Малфою в доверие, узнать в чем дело и помочь. Странно, но сейчас второе желание постепенно побеждало, ибо на стороне первого было лишь его отношение к ней и то, что он сделал ней не так давно… Она так и не простила это, но тот факт, что Малфой лишится родителей из-за Волан-де-морта, был сильным аргументом. Сама Гермиона пострадала из-за этого гада. Да, она твердо решила ему помочь. Но опыт, приобретенный ею не так давно, напомнил, что подходить и разговаривать с Малфоем во время рассеивания не стоит. Девушка тихонько вышла назад в коридор и отправилась в гостиную, чтобы вытереть слезы и отправиться на следующий урок. «Так, деточка, хватит ныть уже, ты же Гермиона, в конце концов», — подумала она и улыбнулась своим мыслям. Сегодня На следующий день Малфой снова подсел к ней на зельеварении. Конечно, ее это не слабо удивило, но это было ей лишь на руку. Раз она собралась разузнать, что ему поручил Волан-де-морт, и помочь, ей нужно было стать ближе к нему. С каждым днем они понемногу сближались с Малфоем. Сначала просто здоровались в коридорах, потом сидели вместе на всех уроках, проводили перемены вдвоем. Рон и Гарри предпринимали несколько попыток налететь на Малфоя или Гермиону, чтобы допросить о причинах их внезапного общения. После этого просто назвали её предательницей. Это уже не так больно ее кольнуло, ведь в ее жизни появился новый человек. Драко же, в свою очередь, испытывал лишь отвращение. Но это было до одного момента. Прошел месяц с того дня, как Драко извинялся перед лохматой гриффиндоркой в кабинете зельеварения. Пока он не замечал за ней никаких признаков чистокровности. — Привет, Грейнжер, — Драко нагнал ее в коридоре. — Привет. — Знаешь, что? Пэнси мне сейчас устроила вынос мозга, что я общаюсь с тобой. Я, конечно, послал ее нахер, но ты будь поосторожнее, хорошо? Она не блещет мозгами, — Паркинсон действительно поймала сегодня Драко в гостиной, но он чуть приврал, рассказывая Гермионе об их разговоре. Самый лучший способ втереться в доверие к человеку — это самому начать ему доверять, но в случае Драко — прикинуться, что ему доверяешь.  — Неужели, Малфой, это что? Забота? — Гермиона хитро улыбнулась. Малфой уже давно выучил все ее повадки. Ее хитрая улыбка означала то, что эта дурочка искренне радуется, наивная.  — Конечно, что же еще. Гермиона знала, что это все фальшь. До сих пор ей не удалось выяснить, что за поручение дал Малфою Волан-де-морт. Вообще, его поведение очень настораживало, он вел себя так, как будто они равны, словно друзья. У девушки была догадка, что Лорд подослал Драко к ней, что бы разузнать о Гарри, раз она в ссоре с друзьями, но с первых дней общения она дала парню понять, что о друзьях разговаривать она не будет. Сегодня он первый раз доверил ей пусть незначительную, но хоть какую-то информацию. До этого он лишь спрашивал, а от ее вопросов попросту уходил. Да и разговаривали они не часто. Но за это время девушка привыкла к Драко. Он был единственным, кто был с ней, и за это время она поняла, что и правда простила. Они попрощались и разошлись. Гермиона в библиотеку, а Драко в гостинную. — Стой, грязнокровка! — Легка на помине, Паркинсон. Малфой мне только что сказал, что ты дико бестолкова. — Гермиона остановилась и гордо повернула голову.  — Ты лжешь! — глаза Паркинсон были полны ярости, а мопсоподобное лицо скорчилось в гримасе злости. — Ты ничего не знаешь! Что тебе сказал Драко? Наверняка не то, что мне. Он не испугался, что я напишу его родителям, а сказал, что я могу не стараться, они в курсе. Ну у меня два варианта: либо он хочет тебя трахнуть, либо это его задание от Хозяина, — сказала слизеринка и победно усмехнулась.  — Давай поподробнее, Паркинсон. Не думаешь ли ты, что Драко могли дать задание, связанное со мной? Я же грязнокровка, — манипуляциям Гермиона научилась не так давно и знала, как вывести врага на чистую воду.  — Вот именно, ты грязнокровка. Значит, тебя нужно убить. Но Драко слишком уж часто улыбается, когда смотрит на тебя в коридоре, как будто читает твои мысли.  — Он пытался копаться в моей голове, ему нужна я, — прошептала Гермиона.  — Что ты там бормочешь, Грейнджер? — Зачем ты пришла, позволь спросить? — это так же интересовало девушку.  — Я просто с тобой немного поиграю. Круцио! — Гермиона не пошатнулась. Как и говорила и писала ее мама, такие заклинания на нее не подействуют. Паркинсон обомлела. — Круцио, круцио, круцио! — кричала она, но ничего не происходило. Гермиона победно улыбнулась. Жаль, у нее не было времени этим наслаждаться, надо было найти Малфоя. Гермиона взмахнула палочкой и невербально произнесла одно из родовых заклинаний. Оно было безобидным, всего навсего заставляло человека кланяться всем. Спасибо дедушке Фреду, его слуга не мог поклониться из-за хронической боли в спине, а благодаря этому заклинанию не чувствовал боли и пока рядом не было людей, мог выполнять любую работу без мучений. Девушка пробежала мимо кланяющейся Паркинсон и направилась в подземелья.