Who Tells Your Story

Вернувшись в дом Вашингтонов, Алекс поблагодарил вселенную за относительно тихую поездку из закусочной. Еда, которую он запихнул в себя, уже немного переварилась. Желудку больше не хотелось взрываться, но он все ещё был полон. — Это был прекрасный обед, не так ли? – произнесла Марта, – Алекс, дорогой, у нас с Джорджем есть работа, поэтому мы будем в нашем кабинете. Почему бы тебе не забежать в свою комнату и не расслабиться, пока Жильбер не приедет, а? — Да, мэм, – Алекс уже собирался повернуться и уйти, но мисс Вашингтон снова заговорила. — Ты можешь называть меня Мартой, если хочешь. Тебе не обязательно говорить "мэм", – на её лице была мягкая улыбка. —Хорошо, мэм, я имею в виду…М-Марта, – Алекс немного запнулся, произнося это имя. Ему не нравилось общаться с приемными родителями по имени. Не с тех пор как он был в его доме. Миссис Вашингтон не удосужилась остановить его борьбу с именем. Она просто ярко улыбнулась и сказала ему: — Хорошо, сейчас можешь бежать, дорогой. Алекс подчинился и пошёл по коридору к лестнице. Его тело стало тяжелым и вялым от еды, распирающей его живот. Парень вздохнул, схватившись за дверную ручку. Подросток открыл дверь, но остановился услышав что-то. Совсем рядом раздался глухой звук, и он шел из соседней комнаты. Звук повторялся снова и снова. Гамильтон запаниковал, отступая. Он не знал, что это может быть. Возможно, Марта не слишком расстроится, если он решит побеспокоить её. Ведь любой здравомыслящий человек будет обеспокоен необъяснимым шумом в их доме. Алекс отскочил назад от удивления, столкнувшись с кем-то, и повернуться, чтобы увидеть, кто это был. Он не узнал человека, напугавшего его сильнее всего на свете. Незнакомец оказался намного выше Алекса с темной кожей. Внимание Гамильтона почему-то привлекла шапка на голове парня. Он выглядел дружелюбно, и Алексу хотелось, чтобы это хоть немного успокоило его, но нет. Александр спотыкается, отступая от высокого парня. — Вау, чувак. Не хотел тебя напугать, – говорит он глубоким, почти хриплым голосом. Незнакомец дружелюбно улыбается и делает шаг вперед. Алекс слышит, как за ним открывается дверь, и это в очередной раз вздрагивает от испуга. Гамильтон слегка выдыхает и отходит, чтобы было место повернуть голову, но он теряет равновесие. Алекс чувствует что вот-вот упадёт. Мальчик закрывает глаза и напрягается в ожидании боли падения. Ему потребовалось мгновение или два, чтобы понять отсутствие вышеуказанного падения. Вместо этого его обняли за талию и снова поставили на ноги. — Mon ami, ты должен быть осторожнее! Все хорошо? Тебе не больно? – Александр услышал сильный французский акцент. В тот момент, когда хватка ослабла, он выскользнул из объятий и прижался спиной к стене так же, как он делал это ранее с мистером Вашингтоном. Алекс переводил взгляд с одного подростка на другого. У второго было светлое каштановое лицо с вьющимися волосами того же цвета, стянутыми в высокий хвост. Оба незнакомца возвышались над ним. Они были намного больше его, и это пугало Гамильтона еще сильнее. Он смотрел на них взволнованными усталыми глазами. Он просто хотел пойти в свою комнату. Со своим замком и письменным столом, чтобы он не был окружен неизвестными людьми. Он хотел погрузиться в воспоминания о матери, которую Марта так сильно ему напомнила. Парень не заметил, как начал плакать, пока не почувствовал на своих плечах чужие руки. Это заставило Гамильтона сильно вздрогнуть, и его дыхание участилось. Закрыв глаза он слышал голоса, но не мог их разобрать. Он был так истощен. Голоса становились громче, и он почувствовал на себе больше рук. — Нет… – тихо всхлипнул Алекс. Он сполз по стене и подтянул колени к груди. Его руки поднялись, чтобы прикрыть уши. Он почувствовал, как чужих рук не стало, и начал успокаиваться. У парня перехватило дыхание, постепенно оно замедлилось, и слезы перестали катиться из глаз. — …екс…Алекс… – слышит Гамильтон мягкий женский голос. Он оказался таким же теплым и уютным, как у его матери. — Мама? – прохрипел он. — Нет, дорогой... - услышал он, слегка дрожащий, голос. – Это Марта. Вот, значит, как... "Мама ушла…" – напомнил он себе. Алекс медленно моргнул и, открыв глаза, увидел Марту. Она улыбнулась ему с выражением беспокойства, скрытого за ней. — Марта..? – тихо сказал он. — Правильно, Алекс, молодец, – на этот раз ее улыбка казалась немного искренней, – Ты в порядке? Мы очень испугались, – сказала она таким нежным голосом, что у Алекса побежали мурашки вдоль позвоночника. Она медленно поднесла руку к его волосам и начала нежно поглаживать их. "Я устроил сцену...И, конечно, буду наказан за это позже" – подумал Гамильтон. — Я в порядке, мэм… Я имею в виду Марта…Извините, – его голос был тихим, а сердце наполнилось стыдом. — Все нормально, дорогой. Только скажи, ты в порядке? – Алекс слегка кивнул в ответ. Миссис Вашингтон перестала поглаживать его волосы и, встав, протянула руку. Алекс осторожно сжал её и быстрым движением встал. Он сунул руки в карманы толстовки и прикусил губу. Ранка снова открылась и Алекс, слегка поморщившись, слизнул капельки, выступившей, крови. Он оглянулся и увидел двух подростков, которых встретил ранее. Подростки стояли на лестнице. На их лицах было ясно выражено беспокойство. Миссис Вашингтон, похоже, не была против их присутствия, поэтому они, вероятно, и находились здесь. "Замечательно," – подумал он, – "это, наверное, их сын и один из его друзей. Я, вероятно, произвел ужасное первое впечатление. Думаю, я мог бы попытаться сгладить его, но это не принесет много пользы. Они навсегда запомнят меня как чокнутого приемного ребенка, который не сдерживает свои эмоции". Александр с тревогой оглянулся на Марту. Женщина в свою очередь посмотрела на подростков, а затем повернулась к Алексу с широкой улыбкой. — Хочешь, я представлю тебя, Алекс? – Спросила она, заправляя прядь волос за ухо. Алекс кивнул, пытаясь думать оптимистичней, надеясь, что он не полностью разрушил шанс стать их знакомым. Марта предложила мальчикам подойти, и когда они это сделали, она положила руку на плечо парню с французским акцентом. — Это наш сын Жильбер. Иногда у него не получается сделать что-либо хорошо, но мы все равно любим его, – её голос был одновременно игривым и любящим. — Я не такой, Mère (мама), я просто самостоятельный! Но я в состоянии помочь, когда у тебя недостаточно рук, чтобы справиться со всем, – Лафайетт обнял Марту за плечи. Он был выше её, поэтому сделал это с легкостью. — Жильбер, постарайся оказать на него хорошее влияние, хорошо? – поддразнила Марта. — Mere (мама), ты меня ранила в самое сердце! Но я в восторге! – Их ссора заставила Алекса немного посмеяться. Лафайетт повернулся к Алексу с озорной ухмылкой. — Ты, должно быть, Алекс, да? – Он отпустил Марту и опустил руки, чтобы после поднять одну руку к груди. – Я - Жильбер Дю Мотье маркиз Де Лафайетт Вашингтон, а это мой друг - Геркулес Маллиган! Можешь звать меня Лафайет, малыш. Все мои друзья зовут меня именно так! – Алекс отступил на шаг назад от руки, которая была протянута для рукопожатия. Секунду спустя Гамильтон взял себя в руки и осторожно пожал протянутую руку. Он стремился к мягкому, но строгому рукопожатию, но прежде чем он мог начать, Лафайетт уже двигал рукой с таким энтузиазмом, что бедный Алекс не успевал и трясся в такт почти всем телом. — Лаф, ты же не собираешься сбить его с ног, чувак! – сказал другой мальчик, Геркулес. Он отодвинул Лафайетта достаточно далеко, чтобы остановить рукопожатие. — Извини его за это, чувак. Он не знает, что означает «слишком эмоционален»… и это не языковая шутка. — Je ne suis pas trop. Peut-être que vous n'êtes pas assez! (Я не слишком эмоционален! Может быть, вам просто достаточно этого!) – нахмурился Лафайет. — Je ne pense pas que vous êtes trop. Tu es juste juste (Я не думаю, что вы такой. Вы просто несколько, активны), – Алекс пробормотал это достаточно громко, чтобы его было слышно. Все замерли и уставились на него. Их глаза широко раскрыты и источали любопытство. Большое любопытство. Лафайет оказался первым, кто хоть что-то сказал. — Alex, je ne savais pas que tu pouvais parler français! C'est bien! Je ne connais qu'un autre qui peut le parler! (Алекс, я не знал, что ты можешь говорить по-французски! Это здорово! Я знаю только одного человека, который может говорить на нем!) – Взволнованно закричал он. – Où l'as-tu appris? Vous parlez très couramment! (Где вы выучили этот язык? Вы говорите очень свободно!) Геркулес и Марта не хотели прерывать этот момент, поэтому они смотрели на них с некоторым трепетом. Алекс ухмыльнулся, чувствуя, что доволен собой. — À Nevis, où j'ai grandi, nous parlions espagnol, français et anglais. Je parle couramment les trois. (На Невисе, где я вырос, мы говорили на испанском, французском и английском языках. Я бегло говорю на всех трех.) — Кхм! – Марта прочистила горло. – Мальчики, не все мы здесь разговариваем на двух языках. Пожалуйста, ради нас, общайтесь на английском, хорошо? — Désolé Mère (Прости мама), я просто был слишком взволнован, когда узнал об этом! – Лафайетт вскинул руки, чтобы показать всю драму этой ситуации. — Я тоже взволнована, где ты научился говорить по-французски? Я не встречала никакого упоминания об этом в твоих документах, – поинтересовалась Марта. Алекс почувствовал, как начинает краснеть: — На моем родном острове Невис мы говорили на английском, французском и испанском языках, – повторил он, но уже на английском. — Ну, это же просто замечательно. Очень впечатляет, – похвала Марты заставила Александра покраснеть пуще помидора. — Спасибо, мэм... — Марта, – мягко поправила она. — Марта… – как попугай произнёс Алекс. — Ну, теперь, когда все успокоились, я оставлю вас, ребята. Мы с Джорджем в офисе, если понадобимся, – и с этими словами Марта, развернувшись на каблуках, как сделала это утром, и ушла. Алекс почувствовал, как гордость наполнила его сердце, чего не было долгое время. Он смог познакомиться с ними, несмотря на его неудачу всего несколько минут назад. Более того, возможно, что, когда-нибудь... Когда-нибудь он сможет даже подружиться с ними.