Знать, когда не стоит вступать в драку, не менее важно, чем уметь драться. «Шестое Правило Волшебника, или Вера Падших» Терри Гудкайнд
Вечер субботы Это был беспокойный вечер для Лань Хуаня. Он волновался то за одного племянника, то за другого, то за мужа, то за собаку… Надо отдать должное чете Лей, они быстро сориентировались в ситуации и поняли, что произошло нечто серьезное, раз Ванцзи и Усянь поспешили уйти, даже не попрощавшись. Они поблагодарили Сичэня за гостеприимство и поспешили к своим детям. — Цзян Чэн, — обратился он к супругу. — Присмотри, пожалуйста, за А-Лином, а я пока выгуляю Фею. — Нет, — серьезно сказал Ваньинь. — Я ее принес, мне с ней и разбираться. Лань Хуаня приятно удивил подобный настрой Цзян Чэна. — Хорошо, — он слабо улыбнулся. — Кстати, сколько этой красотке месяцев? — спросил он, наклоняясь к Фее и почесывая ее за ушком — она как раз подошла к ноге Сичэня. — Три с половиной, — Цзян Чэн сел перед щенком на корточки. — Ты считаешь ее красоткой? — он приподнял одну бровь и с удивлением посмотрел на мужа. — Конечно, — Лань Хуань тоже присел и потрепал морду юной воспитанницы. — Только посмотри на эти голубые глазки! А эта черно-белая шерстка! Так бы и затискал! — Вау! Кто бы мог подумать, что в тебе проснется собачник! — радовался Цзян Чэн. — Я говорил тебе, что ничего не имею против собак… — лицо Сичэня помрачнело, и он выпрямился. — Я объяснял тебе причины, по которым пока не хотел заводить щенка… Ваньинь нервно сглотнул. — Ладно, пока выгуляй ее так, — сказал Лань Хуань, резко меняя тему. — Главное, следи, чтобы она не убежала. А когда вернешься, то я съезжу в ТЦ, куплю все необходимое для нашей малышки. А то твой незапланированный подарок такими темпами останется голодным. — Прости… Я реально был не прав… Я поступил очень глупо… — Цзян Чэн взял собаку на руки и выпрямился. — Просто от мыслей, что ты мог переспать с другим… Я просто схожу с ума! Я бы не пережил, если бы ты меня бросил… И при этом я только и делаю, что подталкиваю тебя к этому… — после сна трезвость мысли вернулась к нему. Сичэнь вздохнул. Ему надоело обсуждать одно и тоже. — Давай поговорим об этом потом. Пока наша Фея не наделала волшебную лужу прямо посреди коридора. — Ты прав, хорошо, — кивнул Цзян Чэн и ушел. Лань Хуань устало потер глаза. Ну и денек… Интересно, как там Лань Юань? Сичэнь очень переживал за племянника, но он был не единственным. — Тук-тук, можно? — Лань Хуань постучал в открытую дверь в комнату Цзинь Лина. Тот сидел на кровати и с отсутствующим видом теребил подвеску на шее. — О, дядя! — Цзинь Лин вышел из транса и посмотрел в дверной проем. — Да-да… Сичэнь присел возле племянника и спросил: — Я знаю, что тебе сложно говорить со взрослыми о своих переживаниях, но, если ты хочешь поделиться, то я готов тебя выслушать. Цзинь Лин опустил голову, размышляя. — Дядя Хуань, а когда ты понял, что тебе нравятся… Ну-у… Парни?.. Мужчины?.. — смущенно спросил А-Лин. Сичэнь мягко улыбнулся, чтобы приободрить племянника. — Я знаю, что ты хочешь услышать — что это было какое-то минутное прозрение или озарение… Что однажды утром я проснулся и понял, что все — мне нравятся только представители моего пола, а к девушкам меня совсем не тянет. Но так не бывает… — он покачал головой. — На самом деле, человек — существо непостоянное. Мы никогда не стоим на месте — все время развиваемся и меняемся. Тот А-Лин, что был вчера — остался в прошлом. Сегодня ты уже совершенно другой А-Лин — с новыми мыслями, другими идеями, свежими взглядами. И это нормально. Было бы плохо, если бы ты стоял на месте. То же самое и с твоими вкусами — сегодня ты не ешь баклажаны, а завтра попробуешь их и поймешь, что не мог без них жить. Сегодня ты обожаешь грибы, а через неделю тебя будет от них воротить, — он смотрел на племянника, чтобы понять его реакцию, но Цзинь Лин был весь обращен во внимание и впитывал каждое слово дяди. — То есть с людьми, как с баклажанами? — спросил растерянный А-Лин. — Не совсем, — Сичэнь улыбнулся. — Если речь о привязанности, то да. Здесь все определяется банальными «нравится» или «не нравится». Но если речь идет о любви, то все обстоит иначе. Когда ты любишь, то любишь не оболочку — ни тело, ни внешность, ни даже пол — ничего из этого не имеет значения, понимаешь? Взять, к примеру, моего брата и дядю Вэя. Я уверен, переродись Вэй Ин в другом теле — Ванцзи не перестал бы его любить. А все потому, что он любит его душу, его сущность. То, кто он есть. Парень, девушка, блондин, брюнет, лентяй или гений — все это не существенно. Влюбляются в то, что нельзя увидеть или потрогать. Цзинь Лин серьезно задумался. — Но, чтобы быть до конца честным, — продолжил Лань Хуань, — я отвечу на твой вопрос. На самом деле, долгое время я не хотел признаваться себе в том, что меня привлекают парни. И, если уж быть совсем откровенным, то я был младше тебя, когда лишился девственности с девушкой. — Девушкой?! — А-Лин вскрикнул от удивления. — Да, девушкой, — кивнул Лань Хуань. — Я же говорю — никто не рождается с четким осознанием того, что его привлекают только парни или только девушки. Когда мы рождаемся, то все равны и чисты. И у меня было довольно много… — он посмотрел на племянника и запнулся. — Э-м… Много отношений с девушками, — он не мог сказать А-Лину, что просто трахался с ними, даже не приводя никого к себе домой. — Хотя и с парнями тоже… — с сомнением сказал он. И эти отношения могли называться таковыми, только если после них добавить «на одну ночь». — Однако, до твоего дяди я никого по-настоящему не любил. Я не сразу понял, что это любовь… Но твой дядя был достаточно терпеливым и дождался, пока меня озарит, — он улыбнулся и потрепал волосы А-Лина. — Вау… Я не думал, что все это так сложно, — тихо сказал потрясенный открытиями Цзинь Лин. — А остальные… Ну там дядя Вэй, дядя Цзян, дядя Чжань — они тоже пробовали с девушками? — Ну, насчет брата я тебе точно не скажу. Первый раз у него однозначно был с парнем. Мне кажется, что он и не пробовал никогда с девушками… Сам он мне ничего не рассказывал, поэтому не могу быть уверен. Но он, скорее, исключение из правил, — Сичэнь хмыкнул. — А вот остальные — да, — он задумчиво кивал головой. — У дяди Вэя сложное прошлое, богатое на события. А дядя Цзян — у него точно был подобный опыт. — И кто тут сплетничает за моей спиной? — спросил Цзян Чэн, появившись в проходе. Возле его ног увивалась мокролапая Фея. Лань Хуань так заболтался с племянником, что совсем не слышал, как муж вернулся. — О! Ты уже пришел! Отлично, — он улыбнулся. — Тогда я поеду за всем необходимым для Феи, — он встал и посмотрел на племянника. — Так что не спеши и просто обращай внимание на свои чувства. Со временем ты разберешься, поверь мне, — он подмигнул и вышел из комнаты, а на его место сразу запрыгнула собака, радуя своего юного владельцами полизушками.***
Охранники на фейсконтроле странно поглядывали на Вэй Ина и Лань Чжаня. Они привыкли к тому, что в «Кубе» в основном собиралась молодежь, и явно намеревались что-то спросить, но осеклись, заметив взгляд Ванцзи. Усянь украдкой улыбнулся, посмотрев на мужа — как удобно, когда рядом с ним сам Лань Ванцзи — проблемы решались буквально по щелчку пальца. Они вошли внутрь и стали оглядываться по сторонам. Вэй Ин по наитию пошел вправо, сердцем чувствуя, что Лань Юань где-то рядом. Лань Чжань молча шел за супругом, полностью полагаясь на его чутье. И, как обычно, оно не подвело. Усянь быстро нашел нужный столик в углу зала. — Лань Юань! — громко сказал Вэй Ин, пытаясь перекричать клубные биты. А-Юань сидел на диване, заключив Лань Цзинъи в крепкие объятия и присосавшись к его губам. Он явно не слышал и не видел ничего вокруг. — Эй, — Вэй Ин грубовато пнул ногу Лань Юаня, привлекая его внимание. — Ты сейчас его съешь! — но не было совершенно никакой реакции. Все происходящее жутко выводило Усяня из себя. — Эй! Прием! Поняв, что до сына он не докричится, Вэй Ин решил обратиться ко второму юноше: — Лань Цзинъи! — крикнул он и на этот раз пнул его. — Что?! — Цзинъи отодвинулся от друга и удивленно заморгал. Шок в его глазах быстро сменился облегчением. Усянь посмотрел на него с недоверием — он что, был рад их видеть? — Лань Юань! Быстро поднимайся! Мы уходим! — жестко сказал Вэй Ин. — Не-а, — губы А-Юаня расплылись в ленивой улыбке. Он откинулся на спинку дивана и нагло смотрел на родителей осоловелыми глазами, явно не собираясь никуда идти. — Что это значит?! — закипал Вэй Ин. — Сейчас же, я сказал! — это был не тот случай, когда сыну стоило спорить с отцом. — Я сказал, что никуда не пойду! — язык Лань Юаня заплетался. Усянь открывал и закрывал рот, шокированный происходящим. Зато Ванцзи совершенно не растерялся. Он подошел к сыну и молча поднял его на руки. Вэй Ин незаметно выдохнул с облегчением. Без мужа он вряд ли бы смог вытащить Лань Юаня отсюда. — Ты, бегом с нами! — сердито сказал Вэй Ин Лань Цзинъи. Но тот, в отличие от своего друга, был совершенно не настроен на споры, поэтому молча кивнул и поспешил за четой ВанСяней. Когда они оказались на улице, Ванцзи поставил сына на землю, но, как оказалось, зря. Тот совершенно не держался на ногах. — Черт, сколько ты выпил? — Вэй Ин держал сына с одной стороны, а Лань Чжань поддерживал с другой. — Какая вам нахрен разница! — злобно ответил А-Юань. — Очень много… — ответил за друга Лань Цзинъи с виноватым видом. Усянь сильно нахмурился и обхватил двумя ладонями голову протестующего сына. — А ну, посмотри на меня, — попросил он, не давая сыну опустить голову. — На меня, я сказал! Живо! После минутного препирательства Лань Юань все-таки поднял на отца недовольный расфокусированный взгляд покрасневших и остекленевших глаз. — Ты совсем охренел?! — возмутился Вэй Ин, разглядев наконец зрачки сына. — Только не говори мне, что курил травку?! Черт, от тебя воняет всем на свете! Что он курил? — Усянь отпустил сына, поняв, что от него не добиться внятных ответов, и подошел к Лань Цзинъи. Вэй Ин внимательно разглядывал его с ног до головы. Но тот не выглядел и в половину так же плохо, как Лань Юань. Даже его глаза выглядели вполне нормально. — Все… — тихо ответил Цзинъи, опустив голову. Ванцзи прижал к себе сына, чтобы тот не падал. При этом лицо Лань Чжаня было абсолютно нечитаемым. — Прекрасно! Просто прекрасно! — Вэй Ин всплеснул руками. — Ты дал ему траву? И сигареты? — допрашивал он Лань Цзинъи на повышенных тонах. На Цзинъи лица не было. — Я-я говорил ему, что не стоит, но он не слушал… Я уговаривал его не пить и не курить, а он… — мямлил он, расстроенно. — Конечно! Я должен поверить, что так все и было?! — не унимался Усянь. Вся эта ситуация была ему крайне неприятна. — Вэй Ин, — позвал его Ванцзи, — успокойся. Здесь нет вины Цзинъи. У А-Юаня своя голова на плечах, — его тон был спокойным. Вэй Ин обратил свой гневный взгляд на мужа, но тот, в отличие от юношей, оставался невозмутимым. Даже наоборот, он пронзительно смотрел своими золотистыми глазами на мужа, будто передавая ему свое спокойствие. Усянь сделал несколько глубоких вздохов и выдохов, пытаясь унять нервозность. — Уф… Мне плохо… — лицо А-Юаня позеленело. — Меня тошнит… Вэй Ин закатил глаза. — Ну конечно, — он подошел к сыну и взял его под руку. — Идем, там есть небольшой сквер. Они пришли на небольшую площадку, где стояло несколько скамеек. Лань Юань подбежал к ближайшей мусорке, и его сразу вывернуло. Вэй Ин стоял рядом с ним — одной рукой он поддерживал сына под локоть, а второй — придерживал хвостик, чтобы тот не запачкал волосы. Усянь оглядывался по сторонам, пока спазмы А-Юаня постепенно сходили на нет. — Где ключи от Ауди? — спросил он сына. — В боковом кармане… — тихо бормотал Лань Юань. Выглядел он откровенно плохо. Вэй Ин залез в джинсы сына и достал оттуда ключи. — Ванцзи, — обратился он к мужу и перебросил ему ключ с темно-красным брелком, — иди пока перепаркуй мою машину. Здесь рядом есть платная парковка, — он кивнул в нужную сторону. А потом посмотрел на Лань Цзинъи, — а ты сходи вон в тот магазинчик, — он кивнул на круглосуточный магазин через дорогу, — купи воды и влажных салфеток, — он достал из кармана деньги и протянул их Цзинъи. Лань Цзинъи кивнул и поспешил удалиться. Ванцзи все еще стоял рядом. — Ты идешь или как? — спросил Вэй Ин, лишь ненадолго отрывая взгляд от сына. — Ты сказал «перепарковать твою машину» — значит ты принимаешь ее обратно? — выражение его лица было очень мягким. — Нашел время это обсуждать! — Усянь покачал головой, скрывая улыбку. — Так и быть, я приму ее обратно, но при одном условии. — И каком же? — Лань Чжань приподнял одну бровь. — Если ты сначала приведешь ее в нормальный вид! Потому что благодаря кому-то, — он посмотрел на страдающего от тошноты А-Юаня, — на ней теперь невозможно ездить. — Договорились, с меня покраска. — кивнул Ванцзи, — Скоро вернусь, — сказал он и пошел в сторону Ауди. Лань Юаня тем временем скрутило в очередном приступе рвоты. — Ну что, отличная была идея смешать все на свете? — не удержался от сарказма Вэй Ин, продолжая поддерживать сына, пока тот «беседовал» с мусоркой. — Уф! Уйди! — А-Юань пытался оттолкнуть отца, но это было глупой затеей. Сил у Лань Юаня не было, да и Усянь все равно бы не отошел. — Я думал, что в прошлый раз ты меня понял, — он покачал головой. — Но ты решил еще и начать курить? Прекрасно! Просто прекрасно! — Мне насрать на твое мнение! — А-Юань устало плюхнулся на скамейку и опустил голову вниз, обхватив ее руками. — Спасибо, дорогой! Всегда мечтал услышать от сына именно эти слова! — едко ответил он и сел рядом. На самом деле ему просто было до жути больно видеть сына в таком состоянии. Он воспринимал это как личную обиду или личный промах. Никто из них больше ничего не говорил. Они сидели, дожидаясь возвращения Лань Чжаня и Лань Цзинъи.***
Сначала они отвезли домой Лань Цзинъи. Ванцзи перекинулся парой слов с Лань Цижэнем насчет того, что им нужно будет обсудить воспитание Цзинъи. Сейчас им было некогда с этим разбираться. Старик согласился. Когда Ванцзи снова завел мотор, то спросил мужа: — Куда теперь? — он бросил взгляд на Усяня. Тот обернулся на задние сиденья — на них лежал смертельно бледный А-Юань с закрытыми глазами, подложив под голову ладони. — Домой, — тихо сказал Вэй Ин и перевел взгляд на боковое окно. — Мгм. Они ехали в полной тишине. Лань Чжань с беспокойством поглядывал на супруга — тот был непривычно молчалив и напряжен. — Я знаю, что ты думаешь, — неожиданно сказал Усянь. Его голос был еле слышен. — И что же я думаю? — спросил Ванцзи. — Что это все моя вина, — он тяжело вздохнул. — И ты прав. Так и есть. — Может, ты не заметил, но я ничего подобного не говорил, — покачал головой Лань Чжань. — Говорил, не говорил. Это не меняет сути, — Вэй Ин расстроенно водил пальцем по стеклу. — Я где-то ошибся… И из-за этого сейчас страдает наш сын. Они притормозили на светофоре, и Ванцзи обратил взгляд своих светло-желтых глаз на мужа. — Все совсем не так, — он взял руку мужа в свою. — Ты — замечательный отец. В том, что у А-Юаня что-то случилось, и он решил сбежать в клуб, нет твоей вины. Он молод и горяч — неудивительно, что ему захотелось все попробовать, — загорелся зеленый, и Лань Чжань убрал руку. — Ты бы не говорил так, если бы знал всю правду, — тихо сказал Вэй Ин. — И чего же я не знаю? — в тоне Лань Чжаня появился холодок. — Подобное уже случалось, — сознался Усянь, продолжая смотреть в окно. Ему было страшно посмотреть в глаза Ванцзи и увидеть в них разочарование. — Однажды А-Юань и А-Лин соврали мне и твоему брату, что идут на вечернюю школьную постановку, а сами пошли на домашнюю вечеринку. А-Лин напился практически до отключки, а А-Юань сильно перебрал, — он собрался с силами и посмотрел на Ванцзи. — Теперь понимаешь, какой я хреновый отец? Я ничего не рассказал тебе, но, как видишь, сам тоже не смог ничего донести до сына, раз при первой же проблеме он снова решил напиться. А теперь еще и травка, сигареты… — Вэй Ин, — Лань Чжань ненадолго оторвал взгляд от дороги, чтобы успокоить мужа, — никто не идеален. И если я что-то понял за последнюю неделю с детьми, так это то, что мы не можем знать, как правильно и неправильно. Мы поступаем так, как считаем лучше для детей. Ты же хотел защитить А-Юаня, так? Вэй Ин молча кивнул, закусив губу изнутри. — Я уверен, что А-Юань считает тебя прекрасным отцом. И это справедливо — ты намного лучше меня. И преуспел в воспитании сильнее остальных. Не бери всю вину на себя. Наш сын уже достаточно взрослый, чтобы принимать самостоятельные решения, пусть и не всегда верные. К тому же, в его возрасте тебе пришлось решать проблемы куда серьезнее, чем он. Пусть учится на своих ошибках. Усянь не мог отвести взгляда от мужа. — Ты правда так считаешь? — спросил он через некоторое время, вглядываясь в профиль Ванцзи. — Да. У нас нет инструкций по воспитанию, — тихо ответил Лань Чжань. — И да, мне очень неприятно, что ты скрыл от меня подобное. И жаль, что ты не рассказал мне, что знаешь об ориентации сына. Но я сам виноват, да? — он бросил короткий взгляд на Вэй Ина. — Мы сами все испортили, — тихо кивнул Усянь. Он немного помолчал, а потом добавил: — Прости. Я должен был сказать тебе все. И про А-Юаня, и про курение, и про кошмары. — Я должен был спрашивать. Я виноват не меньше, — Ванцзи покачал головой. — Кстати, я видел отчеты «Смирения», — добавил он. — Что? — Усянь успел напрочь о них забыть. А ведь их на самом деле должны были доставить на домашний адрес. — Что, убедился в никчемности мужа-недобизнесмена? Показал отчеты Лей Тао? Вместе смеяться веселее, — мрачно заметил он. — Нет, — Ванцзи отрицательно покачал головой. — Я был очень удивлен. — И чем же? — он вопросительно приподнял брови. — Тем, что за десять лет в браке почему-то забыл о том, какой у меня умный и талантливый муж, — серьезно сказал Лань Чжань. — Почему ты не говорил мне, что «Смирение» успело так подняться? У тебя отличные показатели! А главное стабильные! И развитие центра — там не к чему придраться, — он автоматически включил бизнес-режим. Вэй Ин откинулся на сиденье и неслышно выдохнул с облегчением. На самом деле, он боялся, что супруг скажет, что из него бездарный руководитель. — Я не делал ничего необычного, — он пожал плечами. — Просто поступал так, как считал нужным. Но у тебя же в любом случае куча идей, как развить мой центр, я прав? — он хорошо знал Лань Чжаня. Скорее всего, у него в голове уже был составлен готовый бизнес-план на пять лет. — Я не собираюсь давать тебе советы, о которых ты не просил, — спокойно ответил Ванцзи. — Из тебя и так получился отличный директор. Вэй Ин отвернулся и слегка улыбнулся в темноте. Удивительно было слышать такие слова от мужа. Удивительно приятно.***
Ванцзи принес Лань Юаня в квартиру на руках. Он посадил его на кушетку в коридоре. — Я пойду отпущу няню, — сказал Лань Чжань. Вэй Ин молча кивнул и принялся раздевать сына, который пребывал в полубессознательном состоянии. — Не засыпай пока, хорошо? — попросил он мягким тоном. — Сейчас мы тебя разденем и отведем в душ. Потом промоем желудок, и будешь как новенький, — приговаривал он. За то время, пока они ехали домой, злость выветрилась, Усянь успел немного успокоиться и прийти в себя. К тому же домашняя обстановка действовала на него умиротворяюще. Вэй Ин привел сына в ванную возле их с Ванцзи спальни, она была дальше всего от детской. Когда он заканчивал раздевать сына, пришел Лань Чжань. — Няня ушла. Сичэню я позвонил, — сказал он и подошел к А-Юаню. — Дальше я сам. Иди отдохни. Вэй Ин несколько раз удивленно моргнул — Ванцзи хотел лично возиться с пьяным сыном? Это что-то новенькое… — Э-э… Да я сам справлюсь… — сказал Усянь. Лань Чжань покачал головой. — Он наш сын, перестань брать все на себя. Вэй Ин замер, пораженный словами мужа. А поражало то, что ему было нечего на это возразить. Ведь обычно именно так он и поступал — вешал все на себя, не подпуская Лань Чжаня на расстояние вытянутой руки, а потом раздражался, что муж ему не помогает и не интересуется происходящим. — Ты прав. Хорошо, — сказал Усянь. — Я пока принесу воды.***
Ванцзи сдержал свое слово и честно помогал Лань Юаню, пока тот мылся в душе и пока его мучили очередные приступы рвоты. Вэй Ин же блуждал по квартире, которая еще совсем недавно была ему родным домом, а теперь казалась такой чужой и знакомой одновременно. Он ходил по комнатам, разглядывая все до мельчайших деталей, будто пытаясь заставить их отпечататься в мозгу. Все вызывало в нем сильнейшие приступы ностальгии: двери, стулья, статуэтки… Вот эта царапина появилась на полу из-за А-Дэя — когда ему было два годика, он сломал машинку и начал скрести пол извлеченной деталькой. А вот эта трещина на двери — от А-Юаня: он как-то раз неудачно кинул тяжелый рюкзак. Вот этот белый диван они с Ванцзи купили взамен старого, ножки которого изгрызли кролики. Все здесь было пропитано историями их семьи. Их прошлым и настоящем. Под вопросом оставалось только будущее… Вэй Ин даже представить не мог, что нахождение в этой квартире сможет пробудить в нем такой вихрь чувств. Он тихо зашел в детскую и присел перед кроваткой А-Ли. Усянь любовно погладил ее по голове и мягко поцеловал в волосы. Она самая красивая дочка на свете. Потом он подошел к кровати сына. А-Дэй всегда беспокойно спал, часто ворочаясь во сне, вот и сейчас одеяло валялось на полу. Вэй Ин поднял и аккуратно укрыл им сына. Он погладил его по спине и поцеловал в макушку. Его сын — его драгоценность. Его гордость и радость. Окинув грустным взглядом детскую, он вышел, бесшумно затворив за собой дверь. Вэй Ин слышал, что Лань Чжань и Лань Юань все еще в ванной, но решил им не мешать. Ванцзи был прав — он может со всем справиться и без него. Усянь вовсе не так всемогущ, как привык себя считать. Сегодняшний вечер лишний раз доказал ему, насколько важна поддержка мужа в вопросах семьи. Вот только семьи больше не было… Был отдельно он — Вэй Усянь и отдельно его муж — Лань Ванцзи. Чем больше времени они проводили порознь, тем яснее становилось, что во всем, что с ними произошло, виноваты оба. Слишком много мелких проблем скопилось за те годы, что они провели вместе. А дети оказались лакмусовой бумажкой, которая их проявила. Вэй Ин положил голову на подлокотник, размышляя о том, как все докатилось до такого…***
Лань Чжань отнес обессиленного сына в постель и помог одеться в домашнее. Глаза Лань Юаня закрывались сами собой. — Пап, а любовь — это всегда так больно? — невнятно бормотал А-Юань, укладываясь в кровать. Он балансировал на грани между сном и реальностью и вряд ли осознавал, что говорит. Ванцзи укрыл сына одеялом и сказал: — Любовь причиняет боль только тогда, когда она настоящая. Боль, как доказательство любви. Только познав всю глубину боли, можно сполна оценить прелесть любви, — он присел рядом и поглаживал сына по спине. Его сильно трясло после всего пережитого. — Тогда тебе, наверное, больно быть рядом с папой Вэем? — спросил Лань Юань, закрыв глаза. — Спи, — тихо сказал Лань Чжань и провел ладонью по все еще слегка влажным после душа волосам сына. Он выключил в комнате свет, а сам подумал: «Мне очень-очень больно быть рядом с Вэй Ином…»***
I want your drama The touch of your hand I want your leather studded kiss in the sand I want your love
Soundtrack: «Bad Romance» (Live) — 30 Seconds To Mars
Вэй Ин проснулся от того, что почувствовал на себе чей-то взгляд. Он дернулся, как от толчка, и распахнул веки. Прямо на него из темноты смотрели два ярких желтых глаза. Они сверкали, словно драгоценные камни, пленяя и притягивая к себе. Этот взгляд — один простой взгляд — говорил все, что чувствовал Лань Чжань в тот момент. Им не нужно было слов, не нужно было жестов. Они чувствовали друг друга, словно были единым целым. Окружающий мир растворялся вокруг них. Ванцзи сидел на коленях перед диваном, на котором заснул Усянь. Он ждал его пробуждения, но, когда увидел взгляд Вэй Ина — такой родной, такой любимый — то понял, что пропал. Он ни о чем не спрашивал, но прочитал четкий ответ в глазах мужа. Ни на секунду не задумываясь, он придвинулся к Вэй Ину и прикоснулся своими губами к его губам. Прекрасным, теплым, мягким и слегка искусанным губам. Стоило ему это сделать, как все чувства, что дремали в нем, вдруг резко проснулись. Его трясло, словно девственника, который впервые почувствовал человеческое тепло. Ему срочно нужно было еще. Больше поцелуев, больше Вэй Ина… Усянь почувствовал, что Ванцзи неудобно и перебрался к нему на пол. При этом они ни на секунду не отрывались друг от друга, двигаясь в безупречной синхронности. Они были друг для друга кислородом — единственным источником жизни. Если они сейчас прервут этот поцелуй, то умрут. Они были нужны друг другу. Они нуждались друг в друге. Лань Чжань почувствовал на себе вес тела мужа. Как же это было приятно. Водоворот чувств внутри него становился все сильнее. Он крепко обхватил Вэй Ина и перекатился по полу, оказываясь сверху. Так он мог отлично видеть лицо любимого, гладить его бархатную кожу, зарыться носом в его волосы, чувствовать его под собой… Чувствовать, что он его. Пусть только сейчас, пусть ненадолго… Но сейчас — в данный момент — Вэй Ин только его… Усянь забывал как дышать. Поцелуи мужа были пропитаны таким количеством эмоций, что кружилась голова. Казалось, что через эти поцелуи он хотел передать все то, что не мог сказать. Все то, что не мог объяснить, возможно, даже самому себе. Но сейчас — конкретно в эту минуту — Усянь не сомневался в любви мужа. Не сомневался в его чувствах. Не сомневался в нем… В них… Лань Чжань почувствовал, как Вэй Ин обвил ногами его талию, и решил воспользоваться этим. Он медленно приподнялся, поддерживая горячей ладонью спину мужа, ни на секунду не отрываясь от его губ, а потом осторожно встал. Он отнес Вэй Ина в спальню и бережно уложил на кровать. Все внутри него трепетало от возможности снова касаться любимого… В ту ночь они занимались не сексом, нет. Они занимались любовью. Их тела сливались вместе в едином ритме. Они не проронили ни слова, но впервые за многие годы идеально понимали друг друга. Слова в тот момент вообще казались самым бессмысленным изобретением на свете — кто только их придумал? Разве могут они выразить те чувства, что горели внутри них? Слов было бы недостаточно… Ни слова, ни краски — ничто не смогло бы передать глубину их чувств… Глубину их отчаянной необходимости в друг друге… Эта нежность, с которой Ванцзи касался тела Усяня… Эта страсть, с которой Вэй Ин целовал в губы Лань Чжаня… Руки, которые впивались в кожу, но не ранили… Ноги, которые упирались в кровать для устойчивости… Распущенные волосы, которые скользили по разгоряченным телам… Капельки пота, что падали с их кожи на простыни… И любовь… Которая переполняла их в ту ночь…