Цирк

      Линали удивленно оглядела Аллен и трех детей, прячущихся за ее спиной. Дети хмурились, хватались за форменный плащ и недовольно смотрели. Они, казалось, прятались всего мира за хрупкой девичьей спиной. У одного из мальчиков была нога в гипсе, а остальные двое в ушибах и ссадинах. Рядом стоял Канда, нарочито игнорируя их присутствие.       — Так значит, — невозмутимо подвела итог Ли после короткого рассказа Уолкер, — Ты хочешь найти им жилье?       — Да, — мягко ответила Аллен, потрепав одного из ребят по голове, — И хотела бы попросить Комуи о помощи. Ты не могла бы с ним связаться?       Лина закивала, улыбаясь так солнечно, как только могла. Уолкер сощурилась, устало вздохнула и тихонько подумала, что успела устать, ничего не делая. Впрочем, усталость была не физической, не такой, как от сражений и тренировок. Девушка устала морально, она вымоталась от переживаний, фобий и проблем. Ей хочется залезть под одеяло и спрятаться, но она же сильная, и она не может себе этого позволить.       Она — мальчик, который герой. Она — тот, кто должен победить Тысячелетнего Графа.       — Что ж, привет, — мягко поздоровалась девушка, обращаясь к детям, — Меня зовут Линали, а вас как?       Мальчики потупили взгляды и отвернулись, рассматривая старые половицы. Уолкер насилу отцепила их от себя и подвинула их вперед, назвав всех:       — Вилли, Дон и Бен.       Воцарилась неловкая тишина. Линали смущённо улыбнулась, не зная, с чего начать разговор:       — Эм… Вас что-то беспокоит?       — Дядя Аллен, — робко протянул Дон, — Какую работу нам нужно делать?..       Уолкер вздрогнула. Эти дети до боли напоминали ей себя. Как бы ни старалась забыть, она отчетливо помнила себя ребенком, помнила серые будни, помнила съедающее чувство одиночества. Помнила и суровую работу, которая была куда выше той, что ребёнок мог выполнить. Помнила недосып и голод, усталость, абсолютную неуверенность в завтрашнем дне. А детям нужна забота. Им нужны тепло, понимание, любовь. Без этого они не могут, они завянут, как цветы. У Аллен были три года с Маной, благодаря которым она смогла стать той, какая сейчас. Она смогла бороться, и теперь сможет помочь другим.       Только вот все еще не уверена в завтрашнем дне и устала до ужаса. Однако теперь по другой причине. Уолкер — экзорцист. И зачастую кажется, что до конца войны она попросту не доживёт.       Аллен мягко улыбнулась и присела перед детьми на корточки. Ей не нужно думать об этом. Она сама выбрала путь битв.       — Мы не будем заставлять вас работать. Ничего не нужно, все хорошо, — она старалась убаюкать тоном, сореть, унести от невзгод, — Подождите меня здесь, я схожу и куплю вам что-нибудь поесть.       Деньги были, на это всегда выделяли. А еще на гостиницу, но в этот раз не понадобилось, они ведь в цирке остались жить.       — Останься! — Вилли схватил ее за руку, — Нас ведь выгонят…       — С чего такие мысли? — в комнату зашел Лави, улыбнувшись так широко, как только мог. Однако это подействовало не так, как хотелось бы. Дети ощетинились незнакомому лицу.       — Хорошо, — вздохнула Уолкер, — Я останусь здесь. Можете сходить? — Уолкер обернулась к друзьям.       — Конечно, — мило улыбнулась Линали, — Лави, ты не мог бы ты составить мне компанию?       Юноша коротко кивнул, и они спешно удалились. Ли на прощание помахала рукой, но жест остался без ответа.       — Ну чего вы стоите? — Аллен не хотелось оставатьтся в гнетущей тишине наедине со своими мыслями, — Присаживайтесь…       — Дядя Аллен… А дядя Канда на нас сердится? — Бен шикнул на Дона, чтобы тот заткнулся.       — Нет, что ты, — краем глаза Уолкер уловила движение за спиной, но не отреагировала. Канде она доверяла безоговорочно, хотя могла придираться и шипеть. Все же, он входил в узкий круг ее близких друзей, тех, кто прошел многочисленные проверки боем, — Просто он, как обычно, хмурый. Не бойтесь, правда. Все будет хорошо…       Аллен вздрогнула, когда на ее плечи легки чужие ладони. Первым желанием было резко развернуться и скинуть руки, начиная бой. Это рефлекс, без которого выжить на войне было бы невозможно. Но тут же в голове щелкнуло понимание, что это Канда. Он не убьет. А потому Уолкер позволила себе немного расслабиться, отбросить выматывающее напряжение, откинуть волосы назад и вновь улыбнуться.       — Что, Мояши, даже детей успокоить не можешь? — Аллен была благодарна ему. Этот шуточный диалог всегда, без исключения, избавлял от напряжения и неловкости, от чувства чего-то грядущего и неизбежного.       — Каждый раз поражаюсь, как ты умудряешься жить с такой скудной памятью, в которую никак не влезут пять букв моего имени?       Краем глаза она уловила, как мальчики улыбнулись такому очевидному сарказму и вызову. Для них естественно, что их ежедневно поливали оскорблениями, но диалог Аллен и Канды вовсе не был одним большим оскорблением, как казалось на первых взгляд. Это просто сродни немного странной традиции.       — На мой взгляд, Мояши подходит тебе куда больше. И тоже, кстати, пять букв. — Канда почти невесомо дернул ее за волосы и вновь отошел, но на этот раз куда-то назад, — Где-то тут плед валялся. Думаю, вам сейчас он как раз кстати. И переодеться не помешало бы, но сменной одежды у нас нет.       — Тут ты прав, — озадаченно вздохнула девушка, — Не помешало бы пройтись и присмотреть что-нибудь… Однако если присоединяться еще дети, хватит ли у нас денег на всех? Я тут еще одному малышу обещал научить его играть в покер. Кстати, не помешало бы его найти… А то некрасиво вышло.       — Перестань загоняться, — вздохнул Юу, протянув плед ребятам. Вилли осторожно укрыл своих друзей и прижался к ним.       — Потерпите пока так, хорошо? — мило улыбнулась Аллен, — Придут Лави и Линали, и мы определенно что-нибудь придумаем.       Ненадолго воцарилась тишина. Аллен присела на пол, чуть погодя рядом сел Канда, прикрыв глаза. Уолкер знала, что если она сейчас резко дернется, например, то самурай глаза откроет сразу, а рука потянется к оружию. И это даже хорошо, потому что так он не умрет. Уолкер не хочет кого-то терять, кажется, даже, не вынесет. Она действительно умеет привязываться, да так крепко, что потом если и вырывать, то с корнями и с кровью. И она думать об этом сейчас ну никак не должна, потому что это больно и неприятно. Канда, будто чувствуя это, незаметно сжимает ее руку, и от этого прикосновения волнами расходится тепло.       Слова были излишними.       Чуть улыбнувшись, она перевела взгляд на детей, наблюдая за ними крайне незаметно, чтобы не смутить. Мальчики что-то шёпотом обсуждали, возможно спорили. На душе у Уолкер стало чуть легче. Они были друг у друга, это уже хорошо. Эта мысль снова и снова показывала Аллен, как важны люди рядом. Она никогда не смела спорить с этой истиной. Были периоды, когда пыталась, когда искренне верила, что привязываться больно, а все люди ужасны, но надолго ее не хватало. Уолкер продолжала верить в этот мир. И продолжала сражаться.       — Интересно, а где сейчас Шиньё… — тихонько сказала она Канде, почувствовав себя несколько разморенной и положив голову ему на плечо, — Я волнуюсь за него…       — Уверен, с ним все хорошо… — выдохнул Канда, — А ты снова загоняешься, глупая Мелочь.       — Канда, как жаль, что ты все еще не можешь выучить мое имя… А, казалось бы, размер мозга должен соответствовать размеру тела, — фраза, однако, в противовес своему значению звучала очень мягко и дежурно, будто Уолкер вовсе не хотела продолжать спор, а делала это из-за устоявшейся привычки.       — Повторяешься, Шпендель.       Аллен краем глаза заметила, как мальчики настороженно переглянулись, словно без слов спрашивая что-то друг у друга.       — Эм… Вы сказали Шинье? — тихо уточнил Дон.       Аллен встрепетнулась. Канда устало закатил глаза, сжав ее ладонь чуть сильнее. Девушка коротко ему кивнула, показывая, что все нормально. Она просто переживает за него.       — Да. Вы что-то знаете о Шинье?       Дон уже собирался что-то сказать, как его бесцеремонно перебил Бен, взмахнув руками:       — Сначала скажите, для чего он вам нужен! — выкрикнул мальчик, чуть зажмурившись.       — Ничего криминально, — улыбнулась Аллен, — Просто помочь. Мы уже виделись как-то, и я обещал, что мы снова встретимся. Поможете его найти?       — Мы… Знакомы, — ответил Бен, — И можем вас провести к нему.       — Отлично! — Уолкер хлопнула в ладоши, растягивая улыбку еще шире, — Я хочу помочь всем.       Канда тихонько закатил глаза, но чуть улыбнулся. Его радовало, что Уолкер потихоньку, мизерными шагами, но возвращала себе психическое равновесие. Мечник беспокоился за нее, наконец признавшись хотя бы самому себе в том, что Аллен важна ему. Что он принимает ее такой, какая есть, от прекрасных серебряных глаз до кончиков пальцев левой руки, хранящей Чистую Силу.       Да, ее прошлое полно боли, нищеты и несправедливости. Но его ведь не изменишь. Прошлое навсегда останется на страницах истории, его теперь никак не стереть. Через него можно только переступить и подняться, ни о чем не жалея. Так же, как ни о чем не жалели люди, творящие ужасные вещи.       Уж ему ли не знать.       Вскоре вернулись Линали и Лави, держа в руках несколько коробочек с бенто. Однако дети им попались с характером, отказываясь брать еду из рук незнакомцев. С тихим вздохом Уолкер забрала бенто из рук Ли, озвучив теплые слова благодарности, и буквально впихнула каждому в руки.       — Не боитесь, не отравлено, — хмыкнула она, — Какой смысл нам так поступать после всего произошедшего?       Старшенькие бы и дальше упрямились, но Вилли тихим стесняющимся голосом пробормотал, что хочет есть, и, более не церемонясь, снял крышку, и едва ли не со слезами увидел перед собой нормальный обед. Дон и Вилли, глядя, как их брат радостно уплетает карри, едва не подавились слюной. А потому, бросив скомканное спасибо, сразу же набросились на еду.       — Думаю, ты им понравилась… — с улыбкой произнесла Ли, — Ой… То есть, понравился.       — Дело не в этом, — тихонько ответила Аллен, не особо беспокоясь о том, что упомянутые в разговоре могут сейчас подслушивать, — Они боятся доверять ненакомым людям. В какой-то мере я их понимаю.       — Имеешь в виду, что ты нам тоже не доверяешь? — усмехнулся Лави, по-дружески похлопав Уолкер по спине.       — Я не это имел в виду! Вы ведь мне не незнакомцы!       Канда в сторонке нарочито громко тчикнул, что, впрочем, было проигнорировано. Мальчики, в свою очередь, навострили уши, пытаясь понять, что сейчас вообще происходит. Раньше за них никто не заступался, и всем, если подумать, было глубоко наплевать, встретят они завтрашний день или умрут где-нибудь в подворотне от голода. Что бы кто ни говорил, но обеспеченные люди презирали бедняков.       Линали улыбнулась, задумчиво глядя на улыбающуюся Аллен. Ей было радостно видеть привычное выражение лица подруги. Потому что если эта девушка буквально находится в отчаянии, значит, действительно произошло что-то ужасное.       А Лави продолжал наблюдать. Он старался заметить все, старался заметить малейшие детали в выражении лиц друзей. Потому что он не до конца понимал их ментальное состояние, но определенно старался чем-то помочь. Правда понятия не имел, как это сделать.       Вообще-то, им сейчас не помешало бы обсудить задание. Но как-то не хотелось. Не хотелось снова и снова обсуждать дело, замершее в одной точке. Акум не было. Ноев не было. Все было пугающе хорошо, если смотреть с этой стороны. А все бывает так только… перед бурей. Тем более, экзорцисты обязаны быть готовыми к битве даже тогда, когда, вроде бы, все просто прекрасно. Если они, конечно, хотят выжить.       А выжить хотелось. И, желательно, узнать, какого это, жить без сражений и без этой войны, порядком надоевшей всем, кроме Ватикана. Собственно, потому что никто из Ватикана на передовую не выходил, лишь командуя и манипулируя со своего пьедестала, вылаживая дорогу к своим целям горами трупов.       — Аллен, тебе тоже не мешало бы поесть… — напомнила Линали, вручая в руки девушки ее обед, — Ты почти ничего не ешь в последнее время. Представляешь, как будет ругаться Джерри?       — Спасибо, Лина… — тепло улыбнулась Уолкер, принявшись за еду. Краем глаза она заметила, как Лави и Канда двинулись к выходу.       — Мы пойдем, осмотримся. Не стоит забывать, что у нас здесь задание, — оповестил Лави, потталкивая Юу к выходу. Юноша вздохнул и скосил взгляд на Аллен, мол, я тут ни при чем.       Канда не совсем понимал, что Лави хочет от него и от этого разговора. Это малость напрягало. Однако самураю, конечно, волноваться об этом не стоило.       — Канда… Скажи мне, пожалуйста, ты ведь влюблен в Аллен? — произнес Лави, едва они чуть отошли от цирка.       Сказать, что Юу был удивлен, — не сказать ровным счетом ничего. Вопрос буквально выбил воздух из груди, оставив юношу в смятении. Отвечать не хотелось, ведь он не мог пока что ответить на этот вопрос даже себе, не говоря уже о том, чтобы кому-то открыться. А потому в руке блеснуло лезвие Мугена.       — Стой, стой… Юу, я ведь с миром, — ухмыльнувшись, произнес Книжник, и продолжил дальше, совершенно серьезно, — Я ведь все вижу. И я не о том, что все это неправильно, и вообще… Просто хочу сказать, что Ватикан наверняка будет против. А еще сказать, что Аллен, конечно, сильная, но не стоит прибавлять ей шрамов на сердце.       Канда вздохнул, с тяжелым вздохом спрятав катану обратно в ножны. Посмотрев на Лави внимательно, долго и несколько напряженно он, наконец, произнес, отводя взгляд куда-то в сторону:       — Я не собираюсь бросать ее, если ты об этом. Хотя говорить о том, чтобы кого-то бросить, слишком рано, потому что я только недавно осознал, что влюблен в… Мояши. И это скорее даже не любовь, а привязанность.       — Важно не то, как ты это называешь, а то, что ты чувствуешь. И… У тебя ведь это впервые, верно?       — Тебя это не касается, глупый Кроль, — прошипел Канда, вновь начиная плеваться ядом.       — Меня-то, может, и не касается, зато напрямую касается Аллен. Знаешь, вы оба мои друзья. Я понимаю, конечно, что вы что-то не договариваете, а ты можешь и вовсе не считать меня своим другом, однако моего мнения это не изменит. Потому я и хотел поговорить с тобой.       — И? Поговорил?       — Поговорил, — легко кивнул Лави, — Только… Не дави на нее, ладно?..       — И без тебя разберусь! — рыкнул мечник, злобно выдохнув.       Лави улыбнулся так ярко, как мог, и подмигнул одним своим зеленым глазом. Канда на это, правда, только глаза закатил, однако на душе у него немного потеплело. Он не мог понять, о чем думает рыжий, потому что тот, конечно, своих мыслей озвучивать не собирался, а прочитать этого человека было крайне трудно. Недаром ведь будущий Историк.       — А теперь пойдем, проверим, все ли тут впорядке, раз уж вызвались!       Дальше шли молча, что для младшего Книгочея было уж очень нехарактерно. Наверное, это этот цирк на всех так странно влияет, меня людей и выставляя их в очень непривычном и отчасти странном свете. Неприязнь к этому росла прямо пропорционально количеству проведенных в нем дней. Конечно, до чувств Уолкер было еще далеко, однако потихоньку к тому приближалось.       Хотелось уйти отсюда, а что важнее, увести отсюда бедную Аллен. И, конечно, Канда это сделает, как только закончит задание.

***

      Задание, впрочем, решило смилостивиться и послать им на сражение пару десятков акум первого уровня, с которыми экзорцисты, конечно, справлялись просто блесятще. После битв с Ноями это было легко.       Канда не успел даже устать, как оружие пришлось вновь убирать. Лави успокаивал мирных жителей, среди которых никто, к счастью, не пострадал. Однако было странным, что опять была порция акум, и все прекратилось. Они как-то очень по-странному нападали группами, а потом затихали. Логичным объяснением этому было бы хранение здесь какого-то маленько, не особо активного осколка Чистой Силы. Но вопрос о том, где она и что из себя представляет, оставался открытым.       Канда подумал, что его работа заключается в разборках с Ноями и устранении акум, а не в разгадывании загадок. Потому что могло оказаться, что это все — какая-то странная и опасная ловушка от семьи Ноя, в которой непременно должна была поучаствовать Аллен, находясь в неустойчивом психическом состоянии.       — Акумы опять появились подозрительно близко к цирку… — задумчиво произнес Лави, когда все сведетели более-менее успокоились и разошлись по своим домам, — Как думаешь, это как-то связано?       — Наверняка, — немногословно выдохнул Юу, — Нужно будет там все обследовать, но лучше сделать это тайно.       Лави кивнул, припоминая, какими жадными жо денег были люди в этом цирке. А, может, кто-то и вовсе нарочно прятал Чистую Силу, если она в виде какой-нибудь безделушки.       — Поскорей бы вернуться в Черный Орден, — протянул Историк, — как же хочется принять горячий душ…       Канда молча развернулся и пошел обратно. Лави, пару разу раз удивленно моргнув, сразу же последовал на ним, не упустив возможности подколоть друга:       — Так волнуешься за Аллен? — улыбка вновь расцвела на его губах, но значительно померкла, стоило руке мечника угрожающе потянуться к рукояти Мугена, — Понял-понял, иду молча.       К счастью, по их возвращению картина не особо изменилась, значит, а значит, ничего плохого с Аллен, Линали и мальчишками не произошло. Увы, на задании за близких волноваться не перестаешь, всякое может случиться. Один раз, когда Канды рядом не было, Тикки Микк лишил Аллен ее Чистой Силы и почти убил. Конечно, та выжила, но ничем иным, кроме как чудом, это назвать было нельзя.       Единственным отличием в обстановке, пожалуй, было то, что теперь дети, Линали и Аллен весело и довольно громко общались, сверкая улыбками. И это в какой-то степени радовало. Однако, как только за двумя юношами закрылась дверь, все взгляды мгновенно переместились на них.       — Есть что-то новое? — спросила Линали, не переставая улыбаться.       — Акумы первого уровня. Довольно много, — коротко ответил Лави, присаживаясь рядом с ними. Он знал, что все в любом случае придут к одному выводу, так что озвучивать это смысла не было. Следовало бы, конечно, отправиться на поиски Чистой Силы сразу, и без того много времени уже потеряли, однако дети это дело бы немножко застопорили. Нужно было бы им объяснить… Однако делать это сейчас, конечно же, не хотелось, а потому все четверо мысленно позолили себе еще где-то часок отлынивать от работы, — А вы чем занимались без нас?       — Аллен научил нас играть в покер! — радостно воскликнул Вилли. Лави натянуто улыбнулся, вспоминая, каким дьявольским огнем горят глаза Уолкер во время этой игры. И как с совершенно невинным лицом она беспардонно мухлюет, да так, что не замечает этого абсолютно никто.       — Как… Здорово? — все же ответил Лави, посчитав молчание не самым вежливым в данной ситуации.       — Я просто не понимаю, как тебе удается постоянно выигрывать, — вздохнула Ли, уже смирившись с тем, что ей ни за что не обыграть друга в покер.       — Ловкость рук и никакого мошенничества, — улыбнулась Уолкер, — Кстати, Лави, Канда, не хотите с нами?       Лави начал придумывать как можно более реалистичные отмазки, чтобы отказаться от этого. Аллен, прекрасно понимая его ход мыслей, звонко рассмеялась. Лави, как и Канда, вслушался в этот смех, аки зачарованный, выдавив из себя едва-едва заметную, робкую, но искреннюю улыбку.       — Да ладно, я буду играть честно! — возмутилась девушка, — Ну вот что мне сделать, чтобы вы мне поверили?       — Может… Ты можешь поднять рукава своего плаща и снять перчатки? — предложил Дон, — Так прятать карты у тебя точно не получится.       Взгляды Канды, Линали и Лави одновременно пересеклись на Аллен. Ее улыбка чуть дернулась, но она сразу же вернула себе невозмутимость. Ну, спросили у нее про руку, не впервые ведь…       — Не думаю, что это хорошая идея… — смущенно произнесла она, незаметно пряча левую руку дальше. Этим она бы наверняка напугала ребят, и шаткое доверие бы рассыпалось.       — Почему?.. — прохныкал Вилли, но его грубо перебил Канда:       — Сказали, плохая идея, значит, плохая идея.       От Канды, естественно, не скрылся взгляд Аллен, полный благодарности за оказанную поддержку. Ненадолго воцарилась тишина, наполненная некой недосказанностью и недомолвками. Чтобы это прикратить, Линали звонко хлопнула в ладоши, призывая всеобщее внимание, и произнесла:       — А не пойти ли нам осмотреть цирк? Думаю, нам стоит прогуляться!       Ли заметила смелый кивок подруги, который означал, что та согласна с предложение и благодарна за перевод темы разговора в другое русло. Тем более, они наконец-то возьмутся за свою работу. В конце концов, экзорцисты — люди многофункциональные, по воле задания могут становиться не только сыщиками.       — Не бойтесь, — хохотнул Лави, заметив, как насупились мальчики, — С нами вам бояться нечего.       — Что-то не особо верится… — пробурчал Дон, недовольно покосившись на Лави. Неровно стриженные волосы спадали ему на лицо. Аллен знала, что ни о каком уходе за волосами речи идти не может, когда у тебя и дома-то нормального нет. Сама она, будучи в детском возрасте, обрезала волосы не особо острым ножом, если они становились уж слишком длинными, либо собирала в небрежный, полный петухов, хвост.       — Увы, вам придется поверить, — сладко протянула Уолкер, — Потому что мы уже выходим.       В глазах друзей Аллен видела явную поддержку. Ей нечего бояться.