россия для грустных

их приглашают на комик кон и роуз, внезапно, нервничает больше всех. они хотели пройти косплеерами охотников за привидениями (ваня уговаривал их несколько недель), даже почти собрали костюмы, а теперь им предлагают посидеть и раздать автографы. пока роуз носится, проверяет билеты, проверяет рюкзаки, уточняет, точно ли ее московские знакомые могут принять четырех человек, дейв хмурится и пытается замазать синяк на щеке, ваня смотрит на роуз, женя отбирает у дейва свой тональник и замазывает синяк сама. — теперь на человека похож, — констатирует она. и уточняет, — которого пчела укусила. — ну спасибо! — дейв экспрессивно вскидывает руки и роуз дергается в его сторону. осматривает его, вздыхает, — да нормалды, я взял две толстовки, никто ничего не увидит. ну, может и не увидит. это все равно ужасно стрессово, особенно потому, что там будет бро, и роуз понятия не имеет, как им взаимодействовать. не ходить пить в вип-зону, наверное, не стоять рядом с любой из сцен, не думать и не отсвечивать. на входе в закрытую часть павильона их сразу ловят друзья бро и роуз негромко матерится, улыбаясь. женя смотрит на костю, своего нового парня (они встречаются два года, но), с камерой на плече, и видно думает, как спрятать панику в глазах роуз на монтаже. их расспрашивают, в основном дейва — ну как же, младший брат продольного, как тут не доебаться? дейв, на удивление, ведет себя безукоризненно, как наглый, подающий надежды новичок. он договаривается о фитах почти со всеми, со всеми же обменивается контактами, и ненадолго кажется, что все будет хорошо, а потом к ним подходит бро, а потом кладет руку дейву на плечо, а потом сжимает его плечо, а дейв морщится — плечо у него до сих пор болит. малой съехал недавно, совсем, представляете? кого же он теперь будет педофилить? вокруг них смеются, а дейву так сильно хочется сбежать, так страшно, пиздец. кто-то вкладывает ему в руку стакан с отверткой и дейв теряется, второй, третий, четвертый, дейв перестает считать, под конец вечера роуз гладит дейва по волосам, пока тот обнимает унитаз. — давай уедем домой, дейв, — негромко просит она, но дейв мотает головой и его снова тошнит. он мычит что-то отрицательное, отбирает у роуз бутылку воды и пьет ее короткими глотками. — дейв, пожалуйста. — тогда я проиграю ему, ты не понимаешь. роуз дергается: — да когда ты уже поймешь, что это не игра! и хлопает дверью. дейв чувствует себя ужасно. ночью он пьет чай и отбирает среди отснятого материала тот, что может пойти в видео, и если честно, ему сейчас хочется не пробовать идти на комик кон, а нахуй сдохнуть. на автограф-сессии он улыбается и шутит, пока кто-то не прикасается к его руке — весь рукав толстовки оказывается пропитан кровью, и в итоге им приходится оставить отдуваться за всех одного ваню, пока все остальные сидят и смотрят, как дейву в частной клинике зашивают длинный глубокий порез от плеча до локтя. бро платит как-то больше, чем такое стоит, и становится понятно, что о характере пореза и наличии остальных шрамов никто не узнает. на улице бро до боли сжимает волосы дейва и говорит, что если такая хуйня повторится, то он лично дейва добьет. дейв и не против, но соглашается. остальные дни проходят в штатном режиме.