Как кровь красна листва Чардрева

Зима стерла краски, щедро осыпая замерзшими слезами землю. Следы давно замело, не было пути назад. Еще несколько дней и снежный ковер превратится в ледяную глыбу, поглотит душу одинокой беглянки блуждающей в снежной пустоте. Всего лишь ночь прошла, как смерть забрала Теона Грейджоя, украла остатки тепла из его истерзанного тела. Он улыбался щербатой улыбкой, глядя в никуда, и сказал, что ему тепло, но на ощупь его рука была холоднее льда. «Живи, Джейни, ты должна жить» – напутствовал он в самом конце прежде, чем умолк навсегда. Он повторял это все время пока они скитались, но лишь теперь его слова звучали жалким оправданием совершённой глупости. Нет ей спасенья, у нее не было ни еды, ни питья, а одежда затвердела от холода. Даже заплакать она не могла. Зима медленно погребала Теона под снегом, Джейн не хотела смотреть, как он превратится в сугроб и побрела прочь. Почти сразу она решила найти дорогу назад, ведь смелость ее погибла тоже, как и надежда на спасение. Она должна была понимать, что побег это самоубийство, образумить Теона, а теперь было поздно. Единственное, чего Джейни хотела – это оказаться в тепле, под защитой стен замка. Пусть ее бьют и насилуют – только бы согреться. Темное облако всадников показалось сквозь марево снежной завесы. Еще было неясно, кто скачет навстречу. Должно быть за ней выслали поисковые отряды, или Станнис Баратеон спешит в Винтерфелл. В любом случае у Джейни не было сил бороться, она ждала своей участи, смирившись с любым исходом. Больше не имело значения, кто придет за ней и какую цену придется платить. Какой бы страшной ни оказалась ее дальнейшая судьба, она будет не хуже смерти. Джейни споткнулась, проглотив горсть снега, грудь обожгло резкой болью. Она чувствовала как теряет сознание, но прежде, чем соскользнуть во мрак, она различила знамена. * * * * * * * Сквозь тонкий, как паутина мрак просачивались тихие голоса. Только слов было не разобрать, смысл ускользал из-за отрывочности фраз. Секунды трещали сырыми угольями в печи, пахли маковым молоком и медом на губах, но Джейн чувствовала, что провалилась слишком глубоко, чтобы проснуться. Порывистый ветер подхватывал ее над бездной, поднося словно дар богам высоко застывшим исполинскими образами чардрев. Красная листва оглаживала кожу ледяными прикосновениями. Ветви впивались в руки и ноги, раздирая кожу на лоскуты. И сквозь агонию одинокий голос, с каждым разом звучавший ближе, душил ее и вытягивал потерянную душу из беспробудной пустоты. Голос самого холода, почти неуловимый, потусторонний. Постепенно морок начал рваться в клочья. Обнажились всполохи света, переплетённые с мраком в причудливом танце. Тепло накатывало волнами и отступало, оставляя ее дрогнуть от пронизывающего холода, особенно пронзительного в контрасте. Когда наконец Джейн почувствовала, что может открыть глаза, с груди упала тяжесть, мешавшая дышать. Впервые она поняла, что происходящее не сон и не смерть. Комната была полна теней. Откуда-то справа дохнуло теплом: там был очаг с горящим огнем, а перед ним стояло большое мягкое кресло, в котором кто-то сидел. Джейн приподнялась на слабых руках, но тут же рухнула обратно. Тело налитое усталостью после длительного кошмара не слушалось ее. Она так и не нашла сил, чтобы подняться вновь. – Рамси, – позвала она. Муж должен сохранить ей жизнь, раз ждет ее пробуждения. Не за тем ведь, чтоб убить собственными руками. Человек в кресле пошевелился, но в неуловимом движении руки, сжавшей подлокотник было что-то несвойственное ее мужу. Она так хорошо изучила его повадки и манеры, что не спутала бы ни с кем. То, как он дышал и разговаривал, как двигался, как заполнял пространство своим присутствием, было чем-то, что делало его абсолютно узнаваемым даже в темноте. Но сейчас то был не Рамси. Сидевший в кресле ленно выждал мгновение, выдержал паузу, заставляя ее мучиться неизвестностью. Скупым, изящным движением он поднялся; сердце Джейни рухнуло куда-то вниз – лорд Руз Болтон обошел кресло. Пожалуй, был лишь один человек, которого Джейни боялась больше Рамси. Сейчас его бледные глаза светились в сумраке, разглядывая ее с равнодушным любопытством. – Рамси? Вы правда хотите видеть его? Огонь в очаге на секунду вспыхнул ярче, словно гнев передался ему, только голос лорда оставался таким же вкрадчивым как и прежде. Не дожидаясь ответа, мужчина взял с тумбы кубок и наполнил водой из кувшина. – Должно быть вас мучит жажда? – он подошел ближе и, больно сжав ее плечо, рывком заставил сесть. У нее закружилась голова, от резкого движения, но лорд не дал шанса прийти в себя. Джейн едва не захлебнулась водой, грубо вливаемой ей в рот. Он пользовался возможностью причинить боль, зная что она слишком слаба и не справится самостоятельно. Закончив, он позволил ей безвольно упасть на подушки. Сорочка на ней намокла и прилипла к телу, Джейн натянула одеяло в защитном жесте, но лорд лишь смерил ее безжалостным взглядом. – У вас жар, до чего же вы себя довели... Зачем, скажите на милость, вы, глупая девица, сбежали? – и, не получив никакого ответа кроме затравленного взгляда жертвы, добавил тише. – Благодарите богов, что Уолтон вас отыскал раньше, чем ваше тело замело снегом. Вам интересно, что стало за время вашего отсутствия? Она подняла на него удивленные глаза. Он продолжал смотреть на нее, как на что-то невыносимо отвратительное. – Мой сын отправился за вами сразу, когда обнаружилась пропажа. И что, вы думаете, с ним произошло? – по тому, как он замолчал, давая ей время подумать, Джейни поняла, случилось что-то еще более ужасное, чем ее побег. Может быть, Рамси попал в плен или... – Он погиб. По вашей вине, его схватили. Лжекороль разжег костер, на котором сжигал пойманных северян, а обгоревшие останки бросил под вратами Винтерфелла. Его тихий спокойный голос даже на секунду не показал всего того, что Джейн прочла в белесых глазах: гнев, скорее даже бешенство, обещание расплаты, ненависть, в сравнении с которой "любовь" Рамси покажется лаской. – Они осадили замок. Мои советчики просили дождаться, когда враг замерзнет насмерть, но я не мог простить мучений бастарда. Каким бы он ни был, он моя кровь и плоть. Я вывел войско, армия лжекороля была разбита, сам он мертв и еще долго будет висеть с содранной кожей в назидание другим, – лорд Болтон рассеянно посмотрел на свои руки. Джейни не понравилось, как были произнесены эти слова. – Я преследовал остатки его армии почти до самого Черного Замка, оставив Винтерфелл на попечении леди Дастин. К сожалению, внезапный буран не позволил вернуться, мне пришлось повернуть на восток, чтобы переждать непогоду. Так что добро пожаловать в Дредфорт, миледи. Отсюда вам не сбежать. Если у вас конечно еще осталось мужество на такие подвиги. Внезапно мир свернулся в тугой ком концентрируясь где-то в животе, Джейн успела лишь свеситься с кровати, когда ее стошнило выпитой водой и еще какой-то мутной жижей. – О, как я мог забыть о самом важном? Вы беременны! Поздравляю. Это чудесная новость, учитывая то, что вы сбросились со стены и провели на морозе несколько дней, милостью богов семя бастарда оказалось сильнее обстоятельств. Все это он сообщил безразличным тихим голосом, но глаза его недобро сверкнули. Тем не менее, он продолжал с мстительным удовольствием разыгрывать заботу и участие, видя как меняется ее лицо и накрывает волна мрачного осознания. - Что ж, надеюсь, вам уже лучше. Мейстер будет нескоро. Отдыхайте, пока отдыхайте.