Ткач

Не спится. Зеркало. Раньше я выглядел иначе, эх... Умываюсь, смотрю на себя снова, мои глаза похожи на сады красных деревьев осенью, вместо ветра в тех местах была бы тоска и одиночество, поиск тепла… нет, оно мне не нужно, я справляюсь, я держусь. Костюм надевается во мгновение ока, даже обувь с новыми амортизирующими подошвами уже не вызывает проблем. Момент, который дарит мне спокойствие, безопасность — маска. Я смакую в голове каждое мгновение того как она прикасается к моей макушке и постепенно обволакивает моё лицо, как мои глаза начинают видеть всё через желтоватые линзы, я стою ещё какое то время и просто дышу в ней, как если бы это получалось делать только в маске. Второй момент который я люблю: открытое окно, пшик паутины, холодный ветер по телу, я выбрался из железной девы, на меня не давит ничто, во мне нет лезвий, я снаружи. Спасибо. Доброй ночи, ночной трафик. Бродяги, как я люблю их называть, идущие в ночи из кафе, в кафе и просто слоняющиеся по улицам. Видимо, их тоже некому встречать, они тоже не волнуются за переживания со стороны. Сами по себе, как бродячие коты. О. услышал. Переулок, девушка плачет, человек в маске и с ножом, вижу. Прыжок на стену. Меня никто не видит. Кричит на неё, нож у горла. Поднимаю его за руку на стену, на которой нахожусь, ловлю его за неё, сжимаю запястье. Хруст. Перелом, раздробление. Нож больше не в руке. В его глазах страх. Он висит на высоте четырёх этажей, я держу его за сломанное запястье. Он что то говорит, это злоба, страх? В глазах безысходность, я смотрю на него, кажется, уже пару минут, мы застыли в этом, он брыкается и кричит, зовёт на помощь. Спускаюсь прыжком на землю. Девушка уже убежала, как маленькая мышка, увидевшая что за лисой, которая хотела есть, пришли волки, ведь это их территория. Будто её тут и не было. Грубо прибиваю выстрелом паутины его сломанное запястье к кирпичной стене. Звучало больно. Вторую руку, ноги. Локтем сильно, но не до перелома рёбер, прибиваю его к стене и смотрю на него как можно ближе прямо в глаза, чтобы он видел мои. Слушай меня, я помню лицо каждого ублюдка. И если твое попадётся ещё раз, оно лишится пары конечностей. Приедет полиция и ты сознаешься во всём, ты меня понял? Он кивнул. Выстрел паутины, крыша, анонимный звонок в полицию, всё как обычно. Что я делаю? Что я буду делать завтра? Ведь если я не буду спать, это не значит что оно не наступит. Я отвратителен сам себе. Я буду снова ждать ночи? Зачем, чтобы остаться одному? Я один весь утром, днём и вечером. Для кого это всё? Рисунок девочки. Вспоминаю его. Это для них. Что я делаю для себя? Сплю, ем? Я живой. Я живу? Сирены, быстро они работают, однако, уже забирают, однажды видел как долго им приходится срезать мою паутину, это тот ещё геморрой. Не знаю, выдают ли им более острые ножи для этого, либо они уже привыкли, но мне кажется это забавным. Улыбка, иногда я ловлю её на своём лице и она остаётся внутри меня на какое то время, словно одна полуживая лампочка на заброшенном складе, которая пытается не погаснуть, чтобы всё не выглядело так… безнадёжно…да. Они его увезли. Лететь дальше? Определённо. Утром я снова буду этого ждать.