Он здесь. Можно начинать.
В золотом свечении, прямо посреди гильдии, появились десять духов. Их предводитель, Лео, или как его зовут земные друзья — Локи, держал на руках бледное златовласое создание, что уже никак не было похоже на их Люси. На его Люси. Странные одежды касались пола, даже будучи в руках духа. Красной краской на лице и руках девушки были выведены древние символы. Странные крючки и точки обрамляли собой чуть ли не каждый миллиметр кожи. Обрядные приготовления были давно закончены: нарисованная на полу золотая восьмиконечная звезда также украшалась похожими символами, что и на девушке. Лишь один человек в гильдии знал их приблизительное значение. Леви испуганно вглядывалась в древние надписи. Перевести все она не могла, но язык знаком. Язык прошлого. Язык мертвых. Язык смерти. В центр звезды Лев аккуратно положил Люси. Обмякшие руки покоились на животе блондинки. Следом подошёл Нацу, только сейчас его можно было разглядеть. Такая же странная одежда, что и у его жены, а на руках и лице символы того же языка. Вокруг царила гнетущая слух гробовая тишина. Как статуи замерли люди, неморгающим взглядом следя за столь пугающим зрелищем, боясь сделать лишний вдох. Сев на колени перед девушкой, Нацу провел рукой по ее волосам, подобных золоту. Как мантру он повторял одними губами успокаивающие высказывание, думая, что его никто не слышит. Он просто не знал, что она слышит. Если бы в осязаемом мире можно было бы видеть и слышать души людей… все бы ужаснулись. Боль, что разрывала Люси изнутри была хуже адской. Она думала, что раз за разом сгорала заживо, и, как Феникс, перерождается из пепла. Только вот боль от «перерождения» ничем не была приятней. Но в пучине отчаяния и боли эхом раздался бархатистый голос. Такой родной, что девушка полностью удерживала в себе все вопли, лишь бы услышать его ещё хотя бы раз. И она услышала. «Нацу! Пожалуйста… Пожалуйста спаси меня! Помоги мне, Нацу…» — Она вопила, а вопль возвращался. И так каждый раз. Странные догадки посетили голову кареглазой жертвы. «Звук должен отражаться, чтобы вернуться, а значит — здесь что-то, да есть.» Широко распахнув глаза, она повернула голову на бок, как можно пристальней вглядываясь во мрак. Бесполезно. Даже собственного носа не видно. Новая волна безжалостной боли прошлась по хрупкому стану, вызывая судороги и новый хриплый вопль. Говорят, что к боли можно привыкнуть. Может быть это и правда, но к этой всепоглощающей боли не привыкнуть. Навряд ли ее можно долго терпеть. Очередное «наваждение» ее когда-нибудь прикончит, оставляя бездыханную, и так уже схожую на труп девушку разлагаться во тьме. Тогда не только тело девушки будет поглощено проклятьем — но и душа тоже. А такого исхода она не хочет. «Лучше бы я умерла в ту чёртову ночь»***
— Нацу, ты готов? — Сухо и чересчур грубо кинул Лев человеку, из-за которого, по мнению рыжика, Люси в этом ужасном положении. Этот мальчишка с волосами цвета сакуры не достоин его прекрасной хозяйки! Локи любил ключницу всем своим гнилым сердцем и всей своей темной душой. Она — его лучик. Она — его солнце. А эта пустоголовая ящерица вскружила ей голову своей сногсшибательной улыбкой и слишком обостренным чувством долга. Чтоб тебя, Драгнил! — Да, — пропустив всю желчь вопроса мимо, драгонслеер задумчиво вглядывался в черты лица златовласки. Выпирающие скулы, впавшие щеки и темные, почти черные круги под глазами на мертвецкой бледной коже выглядели ужасающе. Но ему было плевать. Он до сих пор видел ту принцессу, которую случайно встретил в том портовом городке лет 10 назад*. Ту, которая придавала ему сил. Ту, которую любил и ту, которая любила. Он ее всегда защищал, вот и сейчас ей нужна помощь. — Мы отправим тебя в глубины твоего сознания, — с деловито закрытыми глазами и скрещенными руками на пышной груди, говорила Водолей. — С помощью обряда ты попадешь во внутренний мир Люси. Никто не знает, что в голове у этой дуры, но будь осторожен — проклятье там, и вряд ли собирается покидать ее. — Последние слова русалка произнесла с глубоким вздохом, подняв, а затем опустив тонкие плечики. Черты ее лица смягчились, но взгляд остался столь же сухим и безжизненным. — Сожги эту тварь и спаси Люси, Нацу.***
Полная луна, отдающая в своем бледном свечении непонятными золотыми оттенками, проникала сквозь не зашторенные занавески в большие окна гильдии. В здании полностью выключили свет, только многочисленные свечи в центре зала не давали маленькому участку с золотой звездой погрузиться во мрак ночи. В середине лежали сакуровласый юноша и златовласая девушка, а по краям стояли Духи. Пара лежала неподвижно, с закрытыми глазами. Пока Духи готовились, Нацу, робко, так, чтобы никто не увидел, взял в свою широкую и шершавую от множества мозолей ладонь нежную и холодную, будто хрупкий фарфор, ладошку Люси. На миг его лицо обмякло, полностью расслабилось. Морщинка на переносице меж розовых бровей впервые за несколько дней разгладилась. Но чувство, будто все это лишь затишье перед бурей не покидало его даже сейчас. Наоборот, оно возросло, возвращая его лицу прежнюю строгость. Все не так легко, как обычно. Сейчас все намного хуже. На внутренней стороне правой ладони у каждого небесного создания была идентичная большой, восьмиконечная золотая звезда. Выставив "метку" вперёд, каждый подданный бывшей Хартфилии начал монотонно, словно мантру, читать только им понятные слова. Даже Леви не поняла ни слова из сказанного ими. Все, абсолютно все символы, которые присутствовали на телах молодожён, засветились настолько ярким и чистым белым светом, что глаза самостоятельно защищали себя веками, наплевав на желания их хозяина. Духи продолжали повторять всё те же замысловатые слова, совершенно не давая реакции на происходящее вокруг. Лишь Овен нервно прижала вторую руку к груди. Загорелись звёзды на их телах, а затем и звезда на полу. Слишком ярко. Глаза буквально выгорали. — Эй! Такого не было в прошлый раз! — Не выдержав, Телец заслонил руками свою морду, зажмурив глаза со всей своей бычьей силой. — Магической силы слишком много! Даже на них двоих этого более, чем достаточно! Нужно прекратить! — очки Козерога треснули и окончательно рассыпались, пока он пытался перекричать перепуганных волшебников Хвоста Феи. — Ты прав! Всем отойти! — Скорпион махнул рукой и все его звёздные товарищи разбежались. Все, кроме Водолей. Она стояла не шевелясь, словно статуя, и смотрела на пару людей в самом эпицентре света с таким ужасом, что плескался в ее глазах. Опустила руки и приоткрыла рот в немом вскрике. Что они натворили?! — Водолей! — Скорпион несколько раз позвал русалку, не получив ответной реакции. Кроме чертыханий и проклятий в его голове слишком часто мелькала мысль укрыться где-нибудь, пока не поздно. Но что-то его останавливало. Скорпион всегда был сам по себе. Во всех борделях Звёздного мира его давно знают, где-то он даже VIP-клиент. Веселье, пьянки, блудные девицы и хороший махач, а иногда и Люси — все, что привлекало его в этой жизни. Но с недавних пор, буквально несколько дней назад, когда проклятье Люси вновь пробудилось, а Водолей стала чересчур тихой, плаксивой, сломленной, он начал чувствовать что-то, что ему явно не нравилось. Все любимые развлечения стали до того противными в его глазах, что начинало мутить лишь от одной мысли. Он переживал за нее. Поддерживал. Он понял, что влюблен, и ни за что не потеряет эту огонь-бабу-Водолей. Как ему дальше жить, если ее не будет? — Водолей! — слишком яркая вспышка света и тело покрылось непонятным теплом. Температура вокруг все увеличивалась, пока не стало настолько жарко, что крупные капли пота падали с подбородка ежесекундно. Но резкий толчок в бок откинул девушку на безопасное расстояние.