***
Вермайр. База Сарена. - Не дай себя втянуть в эту бессмысленную борьбу. Не жертвуй всем ради каких-то жалких свобод. Протеане пытались завязать со Жнецами бой, но в итоге проиграли... "Да что такое-то!... Так, раз - нога, два - нога, руки на месте, голова трещит и гудит, как будто на голову надели кастрюлю и от души несколько раз по ней половником приложили. Уши заложило, кажется. О, кровь из носа пошла!.." Я лежала по уши в воде, намокнув до белья. Пальцы ног и рук уже задубели, так что принялась ими энергично шевелить. Вроде бы, они меня послушались. Перед глазами мелькали чёрные мошки, танцующие в ярком свете, заполнившем всё вокруг. Тело, измотанное сначала в бою с роботами, потом - так называемым отдыхом на твердых матрацах и под конец подвергшееся очередному перемещению во времени, казалось чужим и деревянным. Легонько выдохнув и вдохнув воздух полной грудью, я приподнялась на локтях. Кроме света, бьющего прямо в глаза, ничего вокруг я не видела. Зато услышала кое-что. Чей-то разговор... - ...триллионы. Но что, если бы они приняли волю захватчиков? Существовали ли бы протеане до сих пор? Не лучше ли подчиниться, чем погибнуть? "Я опять куда-то попала. И это - явно не мой родной мир. Разве что - на фанатский слёт по "Масс Эффекту". Ох ты ёжкин кот!" Я перевернулась на живот, хотя мои непослушные конечности очень сопротивлялись, и поползла на звук. Знаете ли, ползти, подтягиваясь на руках, по бетонному полу, залитому водой, не очень приятно. В рот пыталась проникнуть жидкость, глаза ничего не видели из-за бликов на воде от яркого солнечного света - всё было против меня. Но сдаваться сейчас? Нет, увольте. Впереди меня ожидала спасительная тень какого-то цилиндрического сооружения, вроде башни. Я уселась, опираясь на стену спиной, и наконец стала различать объекты и окружающее меня пространство. Чёрт меня возьми, если это не Вермайр! Финальная сцена, когда Сарен убегает, оставив Шепарду базу с клонами кроганов. Так оно и есть. Я снова прислушалась: поверх голосов доносилось пыхтение Уильямс, которая, подобно мне, ползала с той стороны башни. - ...может происходить постепенно. Я не допущу, чтобы это случилось со мной, - уверенно произнёс вибрирующий голос, явно принадлежащий турианцу. Сарен... Мысли спутались, они роились в голове, словно стая ворон, крича на все лады и мешая сосредоточится. А что если... Что если мне поможет кто-то иной, не подпадающий под разряд "добрых людей" в этом мире? "Альянсу" в лице Шепарда и Уильямс я верить уже не могла. Раз за разом обращаясь к людям, я получала в ответ непонимание или агрессию. Кто мне помог, когда я оказалась на "Иден Прайм"? Турианцы. Кто принял меня такой, какая я есть и научил меня пользоваться биотикой? Протеанин. Кто стал моим другом и остался им до моего трагического конца, простив мне удар "по одной щеке" и готовясь подставить другую? Клонированный кроган. Миранда - не в счёт: раскройся я ей - в долю секунды оказалась бы на операционном столе. А прознай она, что Особь, сбежавшая из "Хроноса", это - я... Ух, даже представить страшно! Итог: от "добрых людей" в этом мире я получала лишь по морде, в прямом и переносном смысле. - Канал - ключ к вашей погибели и моему спасению... Я снова пошевелила пальцами на ногах... Есть отклик! Я осторожно встала на колени, потом - на ноги и схватилась на выпирающую часть стены, которая опоясывала башню по всей окружности. Шаг за шагом я продвигалась к цели и напряжённо соображала. "Так. Думай, думай... Как поступить? Шепард..." Я скрипнула зубами, но не от боли - от злости. Разве он не слышит, что говорит ему Сарен - опытный СПЕКТР Совета, долгоживущее средоточие силы и разума? Разве он не понимает, с кем связался?" Я уже достигла поворота, и мне открылся мне вид на происходящее. Находясь в тени или просто оставаясь незамеченной для главных персонажей этой сцены, я увидела Шепарда, который жался в укрытии и выкрикивал свои вопросы, не высовываясь лишний раз. И я рассмотрела Сарена. Между мной и Шепардом стояла огромная двухметровая фигура необычного турианца, с имплантом вместо руки и с пронзительно синими глазами - вероятно, тоже искусственными. Он высился памятником самому себе и отвечал Джону, почти не напрягая голоса: интонация его была подчёркнуто вежливой и спокойной, а слова как будто специально подбирал настолько простые, чтобы даже этот солдафон хоть что-то из них понял. Сарен Артериус... Он вызывал противоречивые чувства у меня: с одной стороны, едва завидев мощного, напоминающего атлета своей массивной фигурой мужчину-турианца, хотелось бежать прочь при одной только мысли, что ты можешь вызвать у такого исполина гнев; но более сильное чувство было иным - когда наблюдаешь такую грацию, силу и мощь, хочется погреться в лучах исходящего от Артериуса уверенного тепла и хочется верить. Верить ему, его спокойному голосу, его властному жесту, взгляду его умных глаз. Я сделала шаг. - А ты хочешь сломать то, что я строю. Ты хочешь обречь всю нашу цивилизацию на погибель. Когда пытаюсь спасти хотя бы часть. Поэтому... Мне жаль, Шепард, но ты должен умереть, - печально ответил Сарен и медленно потянулся за винтовкой. Шепард дёрнулся с места, пытаясь покинуть уже далеко не безопасное укрытие... И был настигнут биотическим полем огромной силы. Его подбросило в воздух, зажимая "темной материей" в тиски, а потом эта сила, с ужасающим треском ломая керамические пластины брони коммадера, впечатала его бренную тушку в бетонный пол. Уильямс вскрикнула, а Сарен недоумённо уставился на меня. Я никогда не забуду этот полный спокойного удивления и веселого непонимания быстрый взгляд. - Кто ты, дитя? - тихо спросил он, убирая оружие обратно за спину. Глаза его светились умом, и он отмечал каждый шаг, что я делала в его направлении. - Я... Мне...- в горле неожиданно пересохло, - Мне нужно поговорить с Назарой. Мандибулы турианца быстро дёрнулись, а взгляд стал колючим и требовательным, когда я приковыляла почти вплотную к нему. - Я знаю, кто он такой, и мне нужно с ним поговорить, - уже более уверенно проговорила я, из последних сил держась на ногах. - Мне нужно... Ноги всё же подвели меня ... Я потеряла равновесие, но вдруг нашла опору: Сарен поймал меня за талию и поднял на руки. Я не разбиралась в мимике турианцев, но мне показалось, что глаза Артериуса подобрели, а мандибулы изобразили улыбку. - Ты уверена, что хочешь этого, дитя? - так же тихо спросил он, осторожно приблизив своё лицо к моему, словно демонстрируя то, чем в итоге заканчивается беседа со Жнецом. Но мне уже не было страшно: я уютно устроилась на руках огромного турианца, начинённого имплантами, и кивнула. - Тогда идём, - ласково сказал мой носильщик и повернулся к своей вовремя подоспевшей платформе. Тогда-то я и увидела Шепарда, направившего в спину Сарена свой дрянной пистолетишко. - Эта девушка - гражданка "Альянса"! Ты не имеешь права, Сарен! - кричал взбешённый Джон, сжимая в непослушных руках оружие. - Ты - гражданка "Альянса", дитя? - спокойно спросил Артериус, вновь впиваясь в меня взглядом. - Нет и не была никогда, - в тон ему ответила я и небрежным жестом швырнула в лицо Шепарду биотический сгусток. Защита его снова была пробита: обидой Римы, злостью Джек и моим презрением. Он со скрежетом проехался по полу на заднице, и врезался спиной в стену; Эшли, кажется, зарыдала, корчась рядом с бомбой в попытке двинуться с места и выкрикивая нам угрозы. - Ты начинаешь мне нравится, - ухмыльнулся СПЕКТР Артериус и ступил на платформу. - Ты мне тоже, - ответила я и обняла Сарена за шею. Мы неслись навстречу Жнецу.***
Я проснулась в каком-то тёмном и жарком помещении. Вокруг не было ни души, но я ощущала чье-то незримое присутствие. Осторожно оглядываясь, я рассматривала стены, выгнутые арками и сходящиеся над моей головой, образуя купол. Было очень тихо, и голубоватый свет проникал сквозь щели в стене, образуя очертания двери. Я тихо села на своей постели, оказавшейся каким-то ящиками, а матрацем служила чья-то накидка: она была очень мягкой, тёплой и пыльной. Я чихнула. Утерев нос, я осмотрела свое многострадальное тело на предмет ранений, но ничего не нашла. Испачканный рабочий комбинезон, тапочки на ногах и решимость - вот всё, что я имела в конце путешествия. Мне нечего терять: у меня тут нет ни друзей, ни врагов, ни цели, кроме той, которую я преследовала всегда - найти путь домой и вернуться в свой мир. У меня нет ни имущества, кроме того, что было на мне, ни связей, ни долгов. Я была свободна и ощущала себя удивительно чистой и невинной. На моих руках было столько крови других существ, что, казалось, я никогда не смогу омыть их. Но сейчас... Тревога и злоба во мне улеглась, пришла спокойная уверенность, словно я зачерпнула её с лихвой там, в объятиях Сарена Артериуса. Я не помню, как меня доставили на этот корабль, не помню, что это за звездолёт, но каким-то седьмым чувством я ощущала смену пространства вокруг меня, движение звёзд. Я опустила ноги на пол и поднялась с постели; тупая боль отступила и умиротворение хлынуло в мою иссушенную страданиями душу. Я уже не чувствовала ни усталости, ни раздражения, мне лишь было немного боязно о того, что оказалась так близко к величайшей тайне этого мира - Жнецу. Тайне, потому что никто так и не смог мне объяснить, откуда взялись Жнецы и какова их цель. Вероятно, пришло время спросить у одного из них. Я приблизилась к светящейся щели и обнаружила возле двери бутыль с водой, немедленно напилась и поставила посуду на прежнее место. По ту сторону двери меня ожидают открытия. - Входи, дитя, - поприветствовал меня знакомый голос с приятной хрипотцой. Я ступила в зал, который нашла в конце коридора, ведущего от двери моей спальни. Сарен восседал в странном кресле, изготовленном из кожи и металла. Глаза его были закрыты, а руки спокойно лежали на подлокотниках. Вытянув длинные, сильные ноги вперед, он расслабленно откинул гребенчатую голову на спинку кресла и, казалось, дремал. Мне удалось разглядеть в полумраке, царившем в зале, еще одно сидячее место - роскошный низкий диван с множеством маленьких подушек со странными изображениями, вышитыми по наволочке. Устроившись на краешке, я поёрзала на месте от нетерпения. Но Сарен молчал и не открывал глаз. Пауза затянулась, а диван оказался таким удобным, что я перестала корчить из себя Бог знает что и залезла на сиденье в ногами. От шороха снимаемых с ног ботинок, Сарен пошевелился. Я замерла на секунду, но никакой реакции турианца не последовало. Поэтому я разулась, обложилась подушками и стала ждать решения своей участи. Но никто из нас не проронил ни звука: зал был полон умиротворяющей тишины и какой-то мистической, бьющей через край энергии. Куполообразный потолок, вогнутые стены придавали помещению сходство с древним собором или святилищем, если бы последние строили не из камня, а из металла. Хотя не была до конца уверена, что это - металл: да, он блестел и казался на вид твёрдым, но зыбкое ощущение нереальности происходящего становилось всё сильнее, и мне трудно было судить о чём-либо. Я могла осознать только одно - мне тут ничего не угрожает. И если я поведу себя правильно - а скорее, если просто буду сама собой - мне помогут. В этом небольшом зале было очень мало мебели. Не могу сказать, что это помещение имело отношение к зданию, но и рубку звездолёта оно не напоминало, если только очень отдалённо: огромный монитор из неведомого материала, стены и металлический пол; кресло Артериуса, мой диван и столик посреди круглого зала казались предметами инородными, лишними, но оттого не менее нужными. Послышался перестук каблучков, и вскоре в арку быстро вошла молодая азари в странном одеянии, напоминающем монашескую рясу или одежду турианок: длинный, расшитый темно-зелёной блестящей нитью плотный балахон с высокими разрезами по бокам, открывающими стройные ноги в обтягивающих штанах; капюшон, прикрывающий щупальца на голове азари и затеняющий её лицо; высокие, почти до колена сапожки из блестящей или навощенной кожи. В руках незнакомка держала поднос с какими-то яствами диковинного вида и кувшином из серебристого металла. Она улыбнулась мне, поставила ношу на столик и скрылась из вида. Я была очень голодна, просто как зверь, но притронуться к угощению не торопилась. Я рассматривала лицо Сарена, нисколько не смущаясь: я старалась найти в лице, каменной маске злобного предателя Совета и рас Цитадели хоть намёк на то, что может вызвать во мне неприязнь. Это лицо я не раз видела с монитора компьютера, на картинках и вот наблюдала во плоти. Такое знакомое... Но не по игре, а по... Странно употреблять слово "реальность" по отношению к тому, что происходило со мной в этом мире. Дело в том, что Сарен был очень похож на того турианца, что пытался меня спасти - майора Хоата. Я плохо помню подробности того, что случилось на Иден Прайм, но лицо Хоата я не забуду никогда. Эти яркие клановые метки на бледной коже, эти жёлтые, кошачьи глаза, впивавшиеся в меня с подозрительностью во взгляде - я словно вернулась в своё персональное прошлое. А сейчас наблюдала ещё одного турианца: усталое, испещренное шрамами костистое турианское лицо с отметинами прежних ран и скорбными морщинами, разметившими начало пути старения. Он был фактически при смерти, и лишь импланты Жнеца поддерживали в Сарене жизнь. Механическая рука, которая не органичным элементом, а довеском к искусственным нововведениям, плетью свисала с подлокотника, представляя собой придаток, вовсе не нужный хозяину. Но кто теперь хозяин в этом теле? - Я сам себе господин, дитя, - тихо прошелестел смешок из кресла. - Ешь, подкрепи свои силы. Они понадобятся тебе. Не смущайся. А я и не смущалась, просто есть одной было неуважительно. - Ешь, ешь, дитя, - снова проговорил Сарен, приподнимаясь в кресле. - Я давно.. Я недавно пообедал. Долго же ты спала, дитя. - Меня зовут... А впрочем, кому какое дело? - пожала я плечами и придвинула к себе поднос, - "Дитя" тоже звучит неплохо. - Ты смелая, - заинтересовано глядя на меня, пожирающую гибрид креветки и улитки, заметил Артериус. - Очень смелая для своих лет. Вы, люди, живёте очень мало и стараетесь за свою жизнь натворить побольше бед. Сарен потянулся и скрипнул металлической рукой. Конфузясь, он быстро что-то в ней подкрутил и уселся в кресле ровно. - Почему же только бед? - спросила я, прожевав кусок. - Неужели люди не могут сделать ничего хорошего? - Они хотят сделать что-то хорошее, - улыбнулся Сарен. По крайней мере, я надеялась, что это была улыбка. - А получается - как всегда, - мрачно заметила я. - Я не знал такой поговорки, - тепло поглядев на меня, сказал он. И, заложив руки за голову, мечтательно изрёк: - Я бы хотел посетить Землю. Я поперхнулась от неожиданности: уж не о вторжении Жнецов на Землю мечтает мой любезный хозяин? - Я бы хотел поглядеть на планету, которая родила таких непоседливых и наглых созданий, как люди, - продолжил рассказывать турианец, весело дёргая мандибулами. - Очень часто именно внешние факторы формируют личность. Мне не всегда были понятны действия твоих сородичей. Но твои действия... Это нечто совсем экзотическое. Замерев с поднесённой ко рту креветкой в руках, я быстро поглядела на Сарена. Он выжидающе молчал, лукаво сияя синевой глаз. Я опустила еду на тарелку из чёрного стекла и вытерла ладони салфеткой. - Я не тороплю тебя, дитя, - мирно разводя руками, промолвил Артериус. - Ты можешь остаться здесь настолько, насколько тебе будет угодно. Но я уверен, что ты пришла не ради этого. - Да, вы правы, господин Арте... - Оставь свои реверансы, дитя. Он снова расслабленно развалился в кресле и закрыл глаза. - Я не хотел пугать тебя. Я лишь хотел проинформировать. Я уже долго не общался с юными созданиями, вроде тебя. Твоя тайна меня лишь интригует, а тебя она пугает. Пугает нечто, недоступное твоему пониманию. И ты пришла за помощью, - Сарен снова открыл глаза, но не смотрел на меня, будто разговаривая сам с собой. - Я могу помочь, дитя. Я судорожно перебирала пальцами ниточки, торчащие из потрепанной подушечки, и молчала. - Любишь морепродукты? - любезно осведомился Артериус, снова вытягиваясь в кресле. - О, да. В "Альянсе" такими деликатесами не балуют. - А чем же кормят в их столовых? - удивился турианец. - В основном копчёным мясом, - я снова принялась за еду, осознав, что экзистенциальный момент миновал. - И ещё прессованным шпинатом. - Чем-чем? - По вкусу напоминает мочалку, - улыбнулась я, - которой уже кто-то помылся. - Мда, - протянул Сарен, приподнимаясь в кресле. Он разлил вино по бокалам и предложил тост: - За торжество разумной жизни! Отказаться от такого было бы безумием, так что я покорно вытерла руки о салфетку и приподняла тяжёлый кубок. Артериус сделал пару глотков и поставил бокал на подлокотник. - А теперь, дитя, я хочу, чтобы ты рассказала мне откуда и зачем ты появилась на Вермайре, - спокойно сказал Сарен. - А когда я смогу поговорить с Назарой? - осторожно спросила я. - Всему своё время. - Но у кого-то этого времени совсем нет! - Время - это очень сложная штука, моё дорогое дитя, - задумчиво проговорил Артериус, покачивая бокал в руках, - очень сложное и далёкое от понимания таким наивным существом, как ты. Не печалься, твоё время наступит. - Но я хочу, что бы Назара выслушал меня! - А кто тебе сказал, что он уже не слушает? - хитро прищурившись, заметил он. Я огляделась. А действительно: если я нахожусь на борту Жнеца, отчего бы Назаре меня не слышать сейчас? Пустой бокал выскользнул из моей руки. Гулкий звук оттолкнулся от стены и пролетел под потолком, когда миловидная азари показалась в дверном проёме: она, кланяясь, вошла и забрала поднос с объедками. Когда девушка бесшумно удалилась, Сарен встал с места, вытянувшись во всю высоту своего роста и прошествовал к монитору. - Твой сигнал отслеживается из одного интересного скопления. Вот здесь, - он указал место, где пульсирующей точкой обозначалась цель. - Очень странно. - Что странно? - я сжалась, понимая, что решается моя судьба. - То, что это место стоит на Разломе Времён. Сарен, не оборачиваясь, что-то печатал на омни-туле. Слова его звенели эхом по всему помещению. А меня пробрала дрожь. - Разлом Времён... Это реальный термин или.. Сарен метнул на меня свой колюче-льдистый взгляд и горестно вздохнул. - Да. Разлом Времён - метафорическое название, не стоит воспринимать его буквально. Это место, вернее, область в космосе, где время и пространство сливается воедино и переплетаются с потоками Тёмной энергии. - Если вы думаете, что я хоть толику из этого поняла, вы ошибаетесь. - Мда... Тем не менее. Человеческое существо знает имя Жнеца, скрытое в тысячелетиях, а своё собственное - не называет, - усмехнулся турианец. - Очень интересно. Ты не называешь своего имени даже в мыслях. - В мыслях? - переспросила я, вжимаясь в спинку дивана. Сарен неспешно подошёл ко мне. Я быстро взглянула на него, готовясь к чему угодно... Мужчина немного постоял возле меня, разглядывая моё лицо, и вновь принялся ходить из стороны с сторону по залу, словно говоря с самим собой: - Мысль, моё дорогое дитя, та же материя. В одном измерении - легко измерить её ширину, различить рисунок, увидеть рельеф сплетающейся нити. В другом же отрез материи будет лишь тонкой линией неопределенного цвета, и при определенных условиях ты даже не заметишь её. Да, так и есть. Неспроста мы знаем о таких выражениях как "материя времени", "материальный мир", "матрица мироздания" и прочие, и тому подобное. Вот например.... Не хочу пугать тебя, дитя, но ты ещё пользуешься омнитулом? Словно выпадая из забытья, я вздрогнула и воззрилась на руку со стальным обручем. Потыкав пальцами, я попыталась вызвать панель инструментрона и открыть интерфейс, но прибор не отозвался. Сарен удовлетворенно кивнул. - Все чуждые Жнецу технологии, попадающие под обшивку, а тем более внутрь корабля, автоматически отключаются, если не выводятся из строя окончательно. Это неизменный протокол безопасности для таких существ. - Существ? То есть.. Вы воспринимаете Жнеца, как живую машину. Артериус разочарованно покачал головой, но после трагично улыбнулся. - Не совсем так. Позволь тебя спросить: кто такие пришельцы? - Пришельцы? Ну, инопланетяне. Этимологически это те, кто пришел в наш мир из другого мира. Термин появился в эру раннего освоения космических пространств. Раньше пришельцами считались те, кто просто не жил в этих местах, а пришел издалека. - А в новом смысле? - не унимался Сарен. - Инопланетяне - те, кто прилетел на Землю по своим каким-то причинам. - А как понять, какие цели у этих гостей? - Как правило... Ну, в фильмах, например, пришельцы завоёвывали или пытались завоевать Землю для образования колонии, получения ресурсов, человеческих в том числе. А киногерои пытались это остановить. Так и повелось. - Ага! - торжествующе воскликнул турианец. - Именно! "Так повелось". А что люди стали делать, выйдя в космос? - Я поняла, к чему вы клоните. Люди повели себя так, как пришельцы из фильмов. Начали завоевывать территорию, забирать ресурсы и другие радости жизни. Но это же были необитаемые планеты! Астероиды, никому не нужные камни в пустоте! Человечество осваивало пустыни, горы, покинутые планеты... - Подожди, как ты сказала, дитя? - иронично приподняв надбровную платину, поинтересовался Сарен. - Покинутые планеты? Так? - Так, - согласилась я, не ожидая подвоха. - Почему ты так сказала? - Потому, что на многих планетах были обнаружены памятники прежних цивилизаций. Протеане, Зейофы, Иннусаннон, Той’хан и, конечно, Левиафаны, которые не совсем как бы вымерли, но тем не менее оставили после себя богатое наследие. - Впечатляющие знания, - хмыкнул Сарен и разлил еще по одной. Я быстро отпила половину: в горле всё пересохло. - Но не суть. То есть хозяева у планет всё же были. - Не стану спорить, были. Но в далеком прошлом. Да и не факт... - И все эти потерянные миры принадлежали высокоразвитым цивилизациям, которые владели поразительным уровнем технологий. Так? Не видишь к чему я веду, дитя? И тут на меня накатило. Истина была настолько проста, прозрачна и висела в воздухе многие века. А никто не заметил, да и Сарен вряд ли об этом сам додумался. В зале повисло молчание.