Химия душ или Мир из Ада

— Внимание! Объявляется посадка на рейс SU 1701 Москва — Владивосток. Просьба пассажиров пройти к терминалу номер семь. — Объявили по громкой связи. Девушка сонно зевнула, и не торопясь поднялась со скамьи. Повертев головой в поисках нужного терминала, она кивнула самой себе, и, несмотря на усталость, бодро зашагала, попутно закидывая на плечи рюкзак.  — Как ты вообще ещё стоишь? — к ней подошёл молодой мужчина болезненного вида. «Наркоман, наверное», — сказала бы любая бабулька у подъезда. Выглядел он действительно не очень: мешки под глазами, бледная кожа, впалые щеки, нездоровая худоба. — Ты даже в самолёте не спала… — Он поправил сползшую с плеча спортивную сумку. — Как же я устал от этих пересадок. — Последнюю фразу мужчина произнёс на грани слышимости.  — Когда направляешься на родину, усталость ни по чём. — Ответила девушка доставая билеты и документы. — А этот город мой Дом. И пусть я не была там долгое время, и пусть у меня там нет знакомых… Это — мой Дом.  — Что за трогательная речь. Сейчас расплачусь. — усмехнулся он. Девушка обиженно что-то пробурчала в ответ. Наверное, имей он возможность посетить свой родной Золотой Город, он бы точно так же бы шёл в предвкушении, но его города не было в этом мире, поэтому он только с непониманием смотрел на подругу. — Но я про другое. — Его тон стал серьёзней. Она непонимающе посмотрела на него. — Как? Как, повторюсь. Как ты можешь ездить туда при каждом удобном случае? — Недоумевал он.  — Не знаю. — Покачнувшись, и сбившись со шагу, ответила та. — Это как наркотик — находится в месте, где вырос. Слышать шум волн, бьющихся о пристань, крики чаек на набережной, обрывки речи китайских туристов, вдыхать морской воздух, и просто, — смотреть на город… — девушка ностальгирующе улыбнулась, а её лицо приняло мечтательное выражение, словно говорила она о чём-то неведомом, сказочном.  — Эх, ладно. Просто я не могу понять, почему тебя туда тянет. Столько лет прошло… Сколько?  — Больше пятидесяти. Последний раз мы там были в прошлом перерождении. — Тихо произнесла она, чтобы услышать её мог только собеседник. Он кивнул, подтверждая. Посадка на самолёт прошла в молчании. Проверяющий билеты мужчина только косо посмотрел на странную парочку, но ничего не сказал. Войдя в салон самолета, девушка, обогнав пару людей, и чисто случайно не толкнув никого, ещё раз сверилась с бумажкой, запрыгнула на место у иллюминатора.  — Зачем так спешить? — поинтересовался мужчина, присаживаясь рядом. Пассажиры только начали занимать свои места, и рядом с ними было пока безлюдно.  — Скучно. — Потупив взгляд, ответила та.  — И мне.  — Поэтому ты вселился в наркомана?  — Что?! Нет! И не наркоман это, просто парень из дома убежал. — И смотря на скептический взгляд собеседницы, продолжил: — Тот покончить с собой хотел… Вот я и… — Девушка прикрыла глаза, будучи явно недовольная его ответом. Способность второй души вселятся в чужие тела была обнаружена ещё давно. Такое действие можно было совершить только с людьми со сломленным духом, или лишенными возможностями мыслить: людьми под кайфом, либо животными. Попаданцы пользовались бы этим часто — каждому из них хотелось иметь Контроль постоянно, — но был не радужный факт: после пребывания в теле другой души, душа хозяина не могла вернуться в своё тело. И, как известно попаданцам — специалистам по науке душ — тело не живет долго без души. И поэтому вскоре погибало. Но была ещё одна сложность: некоторые тела имели возможность сопротивляться подселенцу, даже несмотря на то, дух был сломлен. Рядом, на третье кресло в ряду, уселась полная женщина в возрасте, не самого приятного вида. Парень брезгливо скривился, косясь на неё. Та это не видела, занятая копошением в своей сумке.  — Знаешь, я тоже бы был не прочь сидеть у окна. Искушают меня такие места.  — Лучший способ избавиться от искушения — поддаться ему, Локи. — Усмехнулась девушка. — Но не ты ли в этом спец? Хех.  — Ты меня с ума сведёшь своими шутками.  — И этим спасу. — Отмахнулась она, доставая из кармана синие вакуумные наушники. Все пассажиры расселись, а стюардессы начали проводить инструктаж перед полётом.  — Ты слишком самоуверенна. — Локи откинулся на кресле, устало прикрывая глаза.  — У тебя научилась. Через несколько минут самолёт начал взлетать, и девушка прилипла взглядом к иллюминатору, с детским восторгом наблюдая за взлётом. Больше они не говорили, погруженные в свои мысли. Через полтора часа после взлета парень занялся чтением книги, что купил перед вылетом, а девушка задремала.  — Внимание! Говорит командир экипажа: мы входим в зону турбулентности, всем пристегнуть ремни. — С этими словами самолёт тряхнуло. — Просьба всем сохранять спокойствие. Большинство пассажиров встревоженно зашептались. Ранее спящие выясняли причину суматохи.  — Молодой человек, помогите даме. — Обратилась полная женщина к Локи, держа в руках концы ремней безопасности. Тот ещё раз осмотрел её, и задался вопросом: хватит ли длины ремня пристегнуть её к креслу. Зачем она расстёгивала ремень? Он брезговал. Поэтому с мольбой во взгляде посмотрел на спутницу. Но увидел только как та дёрнулась, отворачиваясь и притворяясь спящей. Он толкнул её, сообщая, что понял её обман, но был проигнорирован. Тогда Локи всё-таки решил действовать, ведь если самолёт тряхнёт ещё раз, при этом сильнее, женщина-гиря может кого-то раздавить. И в первую очередь его, как неудачливого соседа. Но зачем делать это самому, если есть кто-то другой?  — Эм, девушка! — позвал он стюардессу. Когда та подошла, тот продолжил. — Не могла бы такая обворожительная леди как Вы, — он выдавил самую очаровательную улыбку, на которую был способен. — Мне помочь? — Стюардесса смущённо улыбнулась.  — Д-да… К-конечно. — С трудом ответила она, заикаясь и краснея. Это был его талант — очаровывать людей. Любых, и любыми средствами. Он мог найти подход практически к каждому. И пользовался этим бы постоянно, но он просто не хотел тратить своё время. Только для достижения своих или общих целей. Эти цели были не всегда серьезными, к примеру, иногда он любил играть с людьми, их эмоциями.  — Не могли бы Вы помочь этой даме? — Спросил Локи, внимательно следя за лицом стюардессы. Та несколько мгновений пребывала в ступоре, а потом фыркнула, и с возмущенным видом принялась помогать женщине. *** Проснулась я от боли в животе. Вот за что не люблю младенчество, так это за колики. Серьёзно, хуже этого может быть только чумазая попа. Хотя повезло, что не в средневековье, там кругом сплошной ужас и кошмар — до сих пор помню, какая там антисанитария! Поэтому тихо радуюсь этому времени. Локи, зараза, ещё при первом перерождении «разрешил» мне почти полный Контроль в детстве тела. Зря я тогда так радовалась, это ещё та морока. Но я не возражаю — ребёнка он изображает ужасно, и даже несколько раз палился. Образ у него получается слишком серьёзным, сосредоточенным, и занимается тем, что, вроде бы, не должен уметь. Ну кто читает в два года книги на латыни?! Мне в этом легче. В первой жизни, когда создавалась личность и характер, основа попаданцев, у меня были младшие сестра и брат, мне приходилось с ними сидеть — из-за этого хорошо знаю, как ведут себя в этом возрасте. Поэтому, когда я впервые отбросила коньки, даже не повидав взрослую жизнь, мне было легче адаптироваться к новому телу. Хотя есть и минус — я так и никогда не ощущала себя взрослой. Я открыла глаза. Взгляд упёрся в светлый потолок. Судя по яркому лучу света, пробивающемуся из-за занавески, было утро. В комнате раздавалось чьё-то посапывание.  — «Утро. Что снилось? Я тут уже скучать начал.» — раздался голос в голове. Это была традиция. Некий ритуал, гадание — спрашивать, что первый раз снилось. Предсказание на жизнь грядущую. Просто обычный сон — все будет хорошо; ничего не снилось — или жизнь вряд ли будет выходить за какие-то рамки, или впереди неясность; кошмар — жди беды. — «Ага.» — непонятно на что отвечая, произнесла я. Я напрягла память, силясь вспомнить быстро ускользающие образы из сна. — «Помню полёт на самолёте. Не помню, что было за иллюминатором, но помню, что этим восхищалась…»  — «Пока обнадёживает.»  — «Дальше что-то произошло. Хель знает что, но помню свой испуг.»  — «Так…» — казалось, он поёжился, в голосе явно присутствовала неуверенность. — «А это может быть воспоминание?»  — «Мы ведь столько летали, что не вспомнишь. А испугаться я могла чего угодно. Взять хоть, м, падение сумки. Помнишь, когда мы первый раз летели, на нас такая свалилась, из-за незакрытой полки?»  — «Не помню. Но мысли понял.» Слева раздались тихие скрипы кровати, что заставило повернуть туда голову (что удалось сделать с трудом — мышцы никакие), но взгляд упал на непрозрачный бортик кроватки. Пару мгновений спустя над нами появилось лицо женщины-матери. Надо бы привыкать ассоциировать её с родным человеком, ведь это новая жизнь, но как же сердце ноет о старой! Хочется хотя бы раз увидеть своих, наших, друзей и близких… Сказать, что мы живем (хоть так), что любим и не забудем, что они нам дороги, что… Да хотя бы просто попрощаться!  — О, маленькая моя, ты проснулась? — Мать наклонилась и подняла меня на руки. Притворяться спящей было бессмысленно, поэтому мне оставалось только улыбнуться новому дню и новой жизни. Хватит жалеть себя! Если мы умерли там и появились здесь, значит прошлую миссию мы закончили, и теперь надо помочь этому миру, каким бы он не был!