Возвращение к исходной точке

      Раздражение омывало слабыми волнами, изредка деформируясь в апатичную усталость.       Привычные монотонные звуки, сопровождающие каждый рабочий день Департамента полиции Детройта: трели телефонов, гомон, приглушённое бормотание телевизора, транслирующего прямой эфир последних новостей, шорох шагов, — вопреки небезызвестному мнению не успокаивали, а давили на воспалённый ум, терзаемый похмельем. Особенно хорошо с подобной задачей справлялась система оповещения — после её отдающего механической ноткой голоса в голове накапливался неприятный осадок ноющей тяжести.       В очередной раз прослушав повторяющееся распоряжение для патрульных, лейтенант Андерсон сморщил нос от сызнова настигших неприятных ощущений, протёр лицо ладонями. Свернув окно с отчётом о закрытом вчера деле, решительно отодвинулся от терминала, откинувшись на спинку кресла, и только вознамерился сходить за стаканчиком кофе, как относительно размеренный, однообразный гул полицейского участка разорвали громкие крики. Часть служащих мгновенно отвлеклась от своих занятий, повернувшись к стойке регистратуры, находящейся сразу за стеной основного офиса. Вслед за ними в указанном направлении посмотрела оставшаяся доля сотрудников — вопли усилились.       — Что за бред? — раздался несколько секунд спустя лающий смех детектива Гэвина Рида с его рабочего места.       Уже поднявшийся на ноги Хэнк досадливо нахмурился да, лениво лавируя между столами, направился в сторону кофеварки — не хватало ему ещё и язвительных комментариев коллеги в компанию к упомянутым громогласным претензиям, слова коих едва не отпечатывались у лейтенанта на подкорке мозга, столь истерично-хлёстко они взрывались в устоявшейся атмосфере центрального отделения полиции.       Некоторые из офицеров в это время взирали на потешающегося Рида недоуменно, другие же понимающе хмыкали — в отличие от людей, слышащих лишь бессвязную белиберду, их сослуживцы-оборотни были способны разобрать малейший отзвук разворачивающегося в смежном помещении представления.       Абсолютно не разделяя заинтересованности коллег, Андерсон напротив не желал вдаваться в подробности ахинеи разошедшегося сумасшедшего, однако суровая реальность вновь оказалась беспощадна, и очередное чёткое: «Я требую встречи с кем-нибудь из детективов!» — стегнуло по барабанным перепонкам звонким кнутом.       Очевидно, увещевания сотрудников стойки регистратуры не принесли никакого позитивного результата, потому как уже в следующий момент вышедшему в коридор Хэнку ударил ножом в спину окрик дежурного, а затем и возглас только-только явившегося в офис офицера — через автоматическую дверь следом за последним ворвался всклокоченный молодой мужчина в истрёпанном у шеи светло-бежевом свитере да заляпанных грязью белых брюках. Ловко увернувшись от рук находящихся рядом служителей закона, непрезентабельный субъект мигом налетел на Андерсона. Грубо развернул к себе, схватив за отвороты куртки, и даже успел выдохнуть тому в лицо: «Вы! Выслушайте меня!» — как тут же отшатнулся, стоило лишь хрипловатому рычанию вырваться из горла лейтенанта, а зубам — обнажиться в оскале, выказывая два ярко выраженных, толстых верхних клыка да пару нижних, поменьше.       «Оборотень!» — молчаливой пощёчиной отпечаталось на физиономии шумного посетителя, и ставший свидетелем сей сцены Гэвин, наблюдавший за действом сквозь стеклянную перегородку, отделяющую офис от коридора, снова залился смехом, заставив отпрянувшего ещё дальше светловолосого мужчину-крикуна вздрогнуть от осознания подавляющего числа «волков» поблизости.       Хэнк также смекнул причину подобной реакции; в носу зудело от ни с чем ни сравнимого запаха крови, исходящего от странного «заявителя», да и разводы от бордовых капель вокруг его рта являлись более чем красноречивыми доказательствами в пользу выдвинутого обвинения.       Настороженность — первый, инстинктивный ответ на присутствие оборотней недавно отобедавшего вампира.       — Вы посмотрите, кто вздумал качать права! — призвал Рид других офицеров обратить внимание на прибывшего, словно тот самостоятельно поднял недостаточно шума. — Мертвечинка хочет в камеру.       — Что? Нет! — встрепенулся исхудавший горе-посетитель да, отчаянно жестикулируя, на одном дыхании выдал: — Я человек, на меня напали! О чём вы все говорите?!       Чем громче становился многоголосый смех в офисе, тем быстрее растворялась уверенность вкупе с остатками слабого румянца на лице пришедшего. Меж его приоткрывшимися губами мелькнули удлинённые клыки, и Хэнк тоже не остался в стороне, усмехнулся. Такого абсурда полицейский давно не встречал.       — Слышали? Слышали? — не унимался Гэвин. Не поленившись встать, дабы похлопать неизвестного по плечу, детектив тем самым мгновенно создал контраст образов: растерянный невысокий блондин в заляпанном светлом облачении даже будто бы стал ещё ниже супротив рослого жилистого шатена в одежде тёмных тонов. — А как именно напали? Жертва на шею бросилась и давай вопить, чтоб укусил поскорее?       Ближайшие служащие опять разразились хохотом. Лейтенант Андерсон в свою очередь, оправив куртку и цветастую рубашку, махнул рукой на набирающую обороты вакханалию да, покачав головой, удалился в комнату отдыха. Он уже допивал кофе, когда мимо него в ближайшую камеру проволокли вампира-крикуна. Тот продолжал настаивать на своём, упирался, и ни к чему хорошему это не привело — в место, где недальновидному посетителю предстояло провести ночь, его едва ли не закинули.       Вздохнув, Хэнк твёрдо решил развернувшийся ныне цирк прикрыть да, выбросив опустевший стаканчик, вернулся за стол, сразу же надев наушники. Из-за непрекращающейся головной боли лейтенанту пришлось изменить обычному музыкальному вкусу, отдав предпочтение джазовым композициям, но каких-либо серьёзных жалоб по названному поводу мужчина не имел. Взглянув на часы на рабочем терминале, оборотень едва удержал рык досады — только-только миновал полдень — и открыл окно с недописанным отчётом, с отвращением уставившись на голографическую клавиатуру перед собой — печатать, имея в распоряжении крупные когти, было не очень-то и удобно.       К великому разочарованию «волка» покинуть Департамент раньше положенного у него не получилось. За полчаса до окончания рабочего дня поступил новый вызов, на который ему пришлось отправиться вместе с детективом Коллинзом. Не то чтобы Хэнк куда-то спешил, однако сбрасывать со счетов загодя построенные планы тоже не собирался, а бар Джимми значился там аккурат последним пунктом.       Лишь через пару часов, поздним вечером, старенький чёрный «Олдсмобиль» всё же отправился к указанному заведению. Фары выхватывали из темноты извилистую ленту дороги, пестрящую рассеянными пятнами света от фонарей, отсчитывающих оставшиеся «шаги» до нужного адреса, и полицейский было вздохнул с облегчением.       Зря.       За квартал до заветного бара Андерсон краем глаза заметил резкое движение в узком переулке неподалёку от круглосуточного супермаркета. Острый слух даже сквозь играющую в машине приглушённую музыку уловил пронзительный, резко оборвавшийся скулёж. Чутьё тут же скрутилось в животе тугим узлом, и, быстро, неаккуратно припарковавшись, Хэнк с крайне хмурым выражением лица спешно проследовал к месту возможного нападения, держа ладонь в непосредственной близости от кобуры.       Открывшаяся лейтенанту картина оставила у того не самые приятные впечатления. Свет искусственных ламп почти не достигал недр проулка, тёмные кирпичные стены пятиэтажных зданий гасили и без того скудные краски, но Андерсон всё равно прекрасно видел скрывающиеся в тенях фигуры благодаря волчьей натуре.       В тупичке, перед высоким забором из сетки рабица, возле затихшей тощей дворняги стоял на коленях склонённый к ней парень, обеими руками удерживающий зверя на месте. Заслышав приближающиеся шаги, неизвестный молниеносно вскочил на ноги. Встретившись взглядом с Хэнком, тот инстинктивно чуть пригнулся и присел, занимая готовую к атаке позицию, замерев в напряжённом ожидании.       Сверкнув флуоресцирующими глазами, в долю секунды сменившими цвет с голубого на жёлто-зелёный, оборотень мрачно усмехнулся, легко встряхнув седыми волосами, не прекращая изучать нарушителя. С губ последнего живописно стекала кровь несчастной собаки. Срываясь с подбородка, редкая алая капель неумолимо пятнала строгую белую рубашку да ослабленный галстук. У этого вампира, как и у крикуна, ворвавшегося в Департамент днём, оказался изодран ворот. В целом парень также представлял из себя личность потрёпанную и отнюдь не представительную, хотя тёмно-серый костюм на нём являлся безусловно дорогой одеждой. Однако то, что обнаружилось под злосчастным воротником, сразу же заставило Хэнка растерять всякое желание улыбаться — на шее незнакомца отчётливо выделялись две глубокие ранки, окаймлённые подсохшей кровью. Следы от клыков другого вампира.       «Обращённый», — заметалось в голове лейтенанта испуганной птицей.       Плохо. Очень плохо.       — И чем же ты тут занимаешься? — в действительности не интересуясь ответом, спросил Андерсон больше из намерения разбавить гнетущую тишину. Медленно сжал да разжал пальцы. Рука сама собой тянулась к оружию.       Обращение людей в нечисть практиковала одна-единственная организация, жёстко контролируя численность и качество своих «выпускников», а потому, как вести себя с только-только перерождёнными, широким массам было неизвестно. К счастью, тот факт, что полицейский двигался в верном направлении, показала практика. Заслышав грубоватый бас, вампир, резко растеряв всю браваду, пошатнулся, налетел плечом на стену жилого здания, развернулся к ней спиной да так и замер, едва держась на даже с виду неустойчивых ногах, прижав ладони ко рту, крепко зажмурившись. Настороженно наблюдая за действиями юноши, Андерсон вновь вспомнил о несостоявшемся «заявителе», невольно проведя соответствующие параллели. У оцепеневшего нарушителя ситуация, кажется, обстояла гораздо хуже.       Наконец, громко сглотнув, парень приоткрыл глаза, один из которых оказался полностью залит кровью. Хэнк и поморщиться не успел — столь мерзко это выглядело, — как вампира, похоже, накрыло волной осознания произошедшего, а следом — ужасом.       — Что... — практически прошептал незнакомец, отняв от лица дрожащие руки в свежих бордовых разводах. Распахнув губы, он в неверии облизнул их, а потом и два длинных крепких клыка.       Уже в следующий миг бледная физиономия чужака озарилась твёрдо принятым решением. Андерсон не медлил — с силой впечатал еле отлепившегося от стены вампира обратно в грязно-рыжую кладку, крепко держа за плечи. Нависнув над ним, не сдержавшись, прорычал:       — Стой на месте.       Мужчина подсознательно ожидал сопротивления, но юноша лишь внимательнее всмотрелся в его глаза, дважды моргнув, будто отгоняя подступающую сонливость. Что в выражении вампира отсутствовало напрочь, так это боязнь волчьего рода, вроде бы обретённая кровопийцами в незапамятные времена. Лейтенант аж слегка растерялся, не зная, радоваться ему сему откровению или нет.       Определённо, обращённый совершенно не походил на дневного посетителя-крикуна. Парень слабел на глазах (после трапезы!) и совсем не производил впечатления буйной личности. К тому же убил исключительно бродячую собаку, хотя по дороге сюда Хэнк приметил нескольких одиноких пешеходов, лёгких целей для охоты. У предыдущего встреченного им мертвяка кровь на подбородке была человеческой — о результатах анализа в участке вдоволь посудачили все, кому не лень.       Призадумавшись, каким образом разрешить проблему с незадачливым незнакомцем, полицейский вперил изучающий взор в лицо напротив. Парень не то чтобы заслуживал нахождения в камере. Тем более с такой гиеной на ночном дежурстве, как Гэвин. С другой стороны, никто не знал о способностях и специфике поведения новообращённых, а номера «Киберлайф» у оборотня отродясь не водилось.       Уйдя в омут размышлений с головой, Андерсон пропустил момент, когда вампир ощутимо дёрнулся. Сосредоточив на нём пристальное внимание, Хэнк понял: юноша пытался что-то сказать, но голос подводил его, выдавая лишь невнятные хрипы. Уставившись за плечо «волка», парень даже попытался протянуть туда руку. В чём дело, лейтенант осознал споро — заслышал шорох шагов, от которых, как от чего-то несущественного, отмахнулся ранее.       В начале проулка мелькнула и тут же исчезла невысокая фигура, укутанная в мешковатую тёмную куртку. Под мышкой неизвестный пытался спрятать деловой кейс.       Что-либо предпринять полицейский не успел — прижатый им к стене кровопийца обмяк, потеряв сознание. Чертыхнувшись, Хэнк неуклюже подхватил норовящую сползти тушку, прижимая к себе. Вопрос: «И чего теперь с ним делать?» — заявил о собственном существовании предельно остро. Ясно было одно: бар лейтенант мог смело вычеркнуть из своих планов.       Не то чтобы у него был огромный выбор в самом-то деле. Оставить вампира здесь (то есть собственноручно отдать ему на растерзание кого-то ещё помимо неудачливой дворняжки), либо отвезти за тридевять земель в компанию, ответственную за «приручение» хладнокровной нечисти, или поближе, в полицейский участок. Заскрежетав зубами, поминая нерадивого ублюдка, испортившего-таки ему вечер, Хэнк выбрал последнее. А потому решительно перехватил бессознательного парня поудобнее и отволок до машины, взвалив на переднее сиденье да пристегнув ремнём безопасности.       Плюхнувшись на место водителя, оборотень окинул «соседа» придирчивым взглядом. Непоколебимой уверенности безвольное тело, склонившее голову к груди, не прибавляло, а в особенности — красная корка вокруг ран, откровенно выделяющихся на бледной коже. Полицейский знал: ни одна из больниц не взялась бы за лечение живого мертвеца, однако бездействовать в сложившихся обстоятельствах «волк» не собирался. Вытащив из бардачка миниатюрную аптечку, Андерсон наскоро обмотал шею юноши неровно лёгшим слоем бинтов, и только тогда хмуро сосредоточился на дороге, провернув ключ в замке зажигания. «Олдсмобиль» покорно загудел, через несколько мгновений вывернув на трассу.       Время от времени быстро, искоса посматривая на незваного спутника, Хэнк невольно предавался невесёлым мыслям. Вампиры — эквивалент легализованных рабов — были практически полностью бесправны. И теперь скверная участь вступить в их ряды перепала парню, с виду незнакомому с грязным, тяжёлым физическим трудом — если бы не нападение, оставившее на нём бесспорные следы, тот явно выглядел бы иначе: ухоженным да солидным. Что теперь его ждало?       На этой грустной ноте седан остановился на парковке возле центрального отделения полиции. Повторно окинув взором тушку по соседству, лейтенант недовольно рыкнул, досадуя из-за свалившихся на него неприятностей, и вылез из автомобиля.       Распахнув дверцу со стороны пассажира, склонившись в попытке вытащить оного из салона, оборотень зацепился взглядом за обнажившийся участок шеи своего «гостя» — слабо завязанные концы бинта размотались по дороге — и остолбенел. На месте глубоких отметин виднелись две почти затянувшиеся ссадины. Спустя пару секунд раны и вовсе исчезли, оставив взамен гладкую кожу без малейших признаков повреждений. Знакомый с характерными чертами кровопийц лишь поверхностно, мужчина даже не подозревал, что заживление произойдёт так быстро.       Недоуменно фыркнув, Андерсон перевёл взор на лицо пострадавшего и замер во второй раз за минуту — на него уставились в ответ растерянные карие глаза, чуть погодя вопросительно моргнувшие. Отпрянув от очухавшегося вампира, полицейский прочистил горло.       — Смотрю, тебе уже лучше.       Поразмыслив над выдвинутым заявлением, парень с сомнением кивнул. Повисла неуютная тишина, и чем дольше она длилась, тем более «накалённым» казался оживший мертвец. Наконец, заслышав отчётливый звук неловкого сглатывания, Хэнк не выдержал:       — Как хоть тебя звать-то, недоразумение?       Всё ещё напряжённый «сосед» слегка насупился, но ответил:       — Коннор, — заметив недоуменный изгиб бровей нависшего над ним оборотня, тот поспешил добавить: — Предпочитаю обращение по имени.       — Хорошо, просто Коннор, — с многообещающей интонацией протянул лейтенант и полностью выпрямился, — что нам следует делать с твоей вампирьей мордой?       Парень открыл было рот, явно хотел возразить против подобной формулировки, однако факты шли вразрез с его мнением, и потому челюсти юноши тут же с силой сомкнулись обратно, громко клацнув зубами.       — Крепко влип, а? — взмахнув кистью в направлении обращённого, осведомился полицейский, продолжая придерживаться сработавшего ранее варианта взаимодействия — говорить, не умолкать надолго. Данная тактика вновь принесла свои плоды: вампир начал расслабляться, отвлекаясь на голос собеседника.       — Да, это... досадно, — негромко отозвался Коннор. — А вы?..       Миг спустя мужчина осознал, что до сих пор не представился.       — Лейтенант Хэнк Андерсон, — якобы беспечно пожал плечами оборотень и без прелюдий сообщил: — Время посетить участок, зафиксируем происшествие.       «Гость» поджал губы. Подозрительно посмотрев на притихшего вампира, «волк» пошевелился, ненавязчиво принимая более устойчивую позицию. А то вдруг нападёт?       — Мне жаль, — прозвучало вместо всех возможных слов, ожидаемых Андерсоном. — Она сама подошла ко мне. Она... не заслужила такой смерти.       — Кто? — сильнее насторожился полицейский.       — Та дворняжка, — вздохнул парень, до сих пор в основном неподвижный. — Я люблю собак, — добавил он практически неразличимо. Даже оборотню пришлось навострить уши.       — Ради всего святого! — пробормотал сквозь зубы Хэнк, уперев руки в бока. — Я уж подумал, ты кого ещё успел покалечить! — и, пресекая любые высказывания пассажира, поднял вверх раскрытую ладонь: — Повторяю для непонятливых. Сейчас мы идём в отделение, где ты выкладываешь мне всё, что помнишь о том, как напали на тебя, усёк? Не то чтобы я рвался на работу в объятия сверхурочных, но здесь что-то нечисто, — рассчитывая на мирный исход, «волк» вложил в свои слова столько убеждения и веса, сколько смог. Впрочем, это не помешало ему морально подготовиться к совсем иному поступку: цепко ухватить нарушителя-жертву за шкирку и выволочь из машины.       К счастью, Коннор оказался парнем смышлёным. Помедлив, тот покладисто согласился с доводами полицейского, после чего, стянув с шеи бинт, самостоятельно встал, безуспешно пытаясь скрыть очевидное — произошедшее до сих пор не давало ему покоя, а ноги грозили подвести. Неловко вытерев рот рукавом и тут же поморщившись от сотворённого жеста, юноша кивнул, оповещая о готовности следовать за лейтенантом.       Крепко сжав локоть кровопийцы, Андерсон повёл того ко входу в Департамент. Задержанный не сопротивлялся и, безусловно, не был в состоянии сбежать, а потому вразумительной причины удерживать его силой не прослеживалось. Однако это придавало Хэнку больше уверенности в собственных действиях. Да и присутствовать рядом на случай, если парень удумает повторно потерять сознание, стоило.       Пока они медленно шли по пустынным коридорам участка прямиком до ближайшей допросной, немногочисленные офицеры, и те, кто задержался допоздна, и те, кто только готовился заступить в ночной патруль, не постеснялись открыто окинуть спутников заинтересованными взглядами. Вампир казался погружённым в раздумья, но периодически всё же стрелял глазами по сторонам. Оборотень не слишком отличался от него.       Полуденный инцидент ни под каким предлогом не желал покидать голову лейтенанта. В животе ворочалось предчувствие чего-то нехорошего, проигнорировать которое «волк» не мог — в последний раз он был настолько взбудоражен лишь в деле по ликвидации сети распространения «красного льда». Впрочем, факт наличия фантомных ощущений не мешал втайне надеяться на несерьёзный курьёз заместо чего-то действительно крупного — так сильно Хэнку претила работа с обращёнными.       «Коннор — просто невезучий малый, которому нужна помощь, — пытался успокоить себя полицейский, снедаемый противоречиями. — Отдельный случай. Проведу короткий опрос, и больше никаких мертвяков. В конце концов, это не моё дело».       Неосязаемые впечатления продолжали накатывать до дрожи знакомыми вспышками, прямо как три года назад. Гортанно заворчав, лейтенант резко встряхнул головой, отгоняя непрошеные, горькие воспоминания.       Интуиция упорно шептала своё, чутьё не давало покоя, а потому, на минуту заскочив в комнату наблюдения — включить запись грядущей беседы, мужчина поддался им, лишь бы не ворошить прошлое. Не сейчас. Усмехнувшись, храбрясь, Андерсон с предельной ясностью осознал — в ближайшее время он не выпустит добычу из пасти. Такая, безоговорочно привычная, позиция позволила более или менее примирить «за» и «против», до сих пор упрямо не желавших укладываться в уставшем, насильно взбодрённом обстоятельствами уме.       Очутившись внутри неуютного, скудно меблированного помещения допросной, Хэнк, выпустив «гостя» из стальной хватки, занял один из стульев. Указал вампиру на второй, не став приковывать кровопийцу наручниками к столу. Поколебавшись, юноша разместился напротив полицейского и, судя по всему, совершенно обыденно выпрямился, сложив руки на столешнице перед собой, демонстрируя готовность к диалогу. Естественную, абсолютно ему подходящую. Словно второй слой кожи. Пусть этот эффект и смазался из-за плачевного внешнего вида, парень явно почувствовал себя, точно рыба в воде.       — Значит, вы детектив, — заговорил Коннор, будто опросу должен был подвергнуться лейтенант, а не он сам, и многозначительно обвёл взглядом высокую массивную фигуру собеседника, как бы указывая на отсутствие тёмно-синей формы, выделяющей рядовых офицеров.       Скопировав позу пострадавшего, Хэнк наклонился чуть ближе да пытливо прищурился.       — В яблочко. А теперь, если ты закончил, перейдём к делу. Твоё полное имя.       Тон полицейского прямо заявлял: в этот раз слушать отговорки он не намерен. Обращённый воспринял подобное заверение спокойно, зная: рано или поздно они всё равно придут к его идентификации.       — Коннор Грей, — оборотень изобразил скупое театральное удивление, безмолвно спрашивая: «И что здесь требовало сверхсекретности?» Парень кратко пожал плечами. — Не люблю свою фамилию. Возможно.       Детектив едва заметно выдохнул сквозь зубы, на что вампир слегка улыбнулся так, словно они играли в «Поддразни партнёра», где он вёл в счёте. Хмыкнув, Андерсон подметил: упёртость юноши не только раздражала его, но и — совсем капельку — воспринималась как нечто само собой разумеющееся.       — Хорошо, Коннор, — наконец кивнул лейтенант, — расскажи мне о происшествии. Любые подробности нападения.       Тёмные брови сошлись у переносицы, заложив глубокую задумчивую складку.       — Где-то в половину седьмого я решил зайти в супермаркет перед возвращением домой, — поначалу замешкавшись, приступил к повествованию кровопийца.       Хэнк нетерпеливо постучал пальцем по столу, из-за чего Коннор невольно запнулся, зациклившись на этом простом движении и звуке соприкосновения с деревом загнутого полупрозрачно-чёрного когтя. С любопытством задержав на нём взор, парень переключился на собственные аккуратно остриженные ногти в разводах подсохшей крови. Те не претерпели никаких изменений.       Поняв, что вампир отвлёкся, оборотень, оборвав нервную дробь, негромко кашлянул, возвращая «фокус» юноши на себя. Тот встрепенулся, подняв на него глаза, вновь принявшие сосредоточенное выражение.       — Других прохожих было немного, но и не единицы, поэтому я не заострил особого внимания на быстро приближающихся сзади шагах, — вернулся пострадавший к рассказу. — Посторонился, предпочтя пропустить спешащего человека, однако он наоборот замедлился. Когда мы поравнялись с переулком между жилым домом и полуразрушенным зданием, неизвестный с силой толкнул меня туда, я не удержался на ногах, упал, ударился головой. Он тут же навалился сверху, схватился за ворот пальто, попытался разорвать, — прикрыл глаза задержанный, перебирая инцидент в памяти.       — Что произошло дальше? — «волк» весь обратился в слух.       Коннор выпустил измученный вздох, будто воспоминания давались ему с невероятным трудом.       — Мне удалось сбросить его. Но он всё ещё цеплялся за моё пальто, и я избавился от одежды.       Хэнк кивнул собственным мыслям, нашедшим подтверждение. На парня действительно накинулись не в том месте, где они повстречались. Это также объясняло отсутствие упомянутого предмета гардероба. Андерсон во второй раз за вечер побарабанил когтем по столешнице, немедленно приковывая взгляд вампира к своей руке.       — Очевидно, нападавший не остановился, — одёрнув себя, детектив оказался вынужден повторно перенаправить внимание юноши к разговору.       — Да, — согласился тот. — Я вскочил, пытался бороться с ним, однако не слишком успешно, а потом и вовсе неудачно подскользнулся. Помню лишь острую боль в шее... Вас, лейтенант. И собаку.       Ноябрь две тысячи тридцать восьмого начался с лёгкого морозца, достаточного, чтобы покрыть наледью лужи, не успевшие испариться после прошедшего накануне обильного дождя. «Волк» живо представил описанную собеседником картину, нахмурился. Всё это паршиво пахло.       — Ну, а как он выглядел-то? — развёл ладонями полицейский.       Вампир почти мгновенно открыл рот, стремясь ответить на вопрос, да так и замер. Для приличия выждав с четверть минуты, полюбовавшись отросшими клыками обращённого, Хэнк пощёлкал пальцами перед лицом их обладателя. Последний вздрогнул, сомкнул губы в тонкую линию. Андерсон выразительно изогнул брови.       — Я не знаю, — тихо покаялся Коннор, нервно облизнувшись.       — Чего? — сильнее навалившись на стол, уточнил оборотень, надеясь, что ослышался.       — Образ нападавшего, — увереннее откликнулся кровопийца, посмотрев детективу в глаза, — будто вырезан из памяти.       — Какого чёрта, парень? — рыкнул лейтенант раздражённо.       Юноша пожал плечами и слабо улыбнулся, безмолвно принося извинения за оплошность.       — Это мужчина. Или... мне так кажется.       — Приблизительный рост? Одежда? Вообще ничего не можешь сказать? — тот отрицательно покачал головой. — Мертвяки, — досадливо отмахнулся от него Андерсон. Пострадавший опять было заикнулся о своём «Я не вампир», но осёкся на середине фразы, тяжело вздохнув.       Дальнейший расспрос результатов не принёс. Хотя Коннор отвечал честно, никакой полезной информации больше не всплыло.       Воцарилась тишина. Невесело хмыкнув, полицейский подпер кулаком подбородок, поросший седой бородой, и уставился на юношу. Последний несколько осунулся за время разговора да начал посматривать на руки лейтенанта уже не с любопытством, а, вероятно, с жадностью, при этом постоянно потупляя взор, но тем не менее неизменно возвращая его обратно. Оборотня осенило практически сразу — вампир снова испытывал голод.       — Ладно, парень, пойдём, — примерка роли закуски принесла с собой ощущения не из приятных, и Андерсон поспешил встать да встряхнуть кистями, сбрасывая с Коннора наваждение попробовать на зуб чужое запястье.       Их маленькое путешествие окончилось в пустой камере. Заблокировав за юношей дверь из ударопрочного стекла, Хэнк дёрнул уголком губ, на корню пресекая комментарии, подкатившие к горлу, стоило мужчине увидеть проявившееся на лице «подкидыша» сожаление.       «А новообращённые далеко не так опасны, как о них судачат», — вернувшись в помещение для наблюдения, подумал детектив, отправляя на свой рабочий терминал запись допроса. В этот же момент к оборотню пришло осознание одной простой вещи: он закрыл Коннора в изоляционном боксе, том самом, куда днём посадили вампира-«заявителя». Едва ли не выбежав в офис от подобного несоответствия, «волк» сразу же подошёл к первому попавшемуся офицеру, озаботившись судьбой предыдущего клыкастого посетителя.       — Да он под вечер совсем с катушек слетел, — оторвавшись от заполнения документации, поделился новостью Крис Миллер, оставшийся на ночное дежурство темнокожий человек. — Кричал, пытался расцарапать стекло, а после и вовсе разбил себе голову о стену. В общем, мы вызвали специалистов. Его забрали.       — Иисусе, — выдохнул Андерсон, устало ущипнув переносицу.       — Ага, — с долей понимания глядя на «волка» снизу вверх, кивнул полицейский да с остаточной нервозностью оправил ворот формы. — Выглядело жутко.       «Мда. Не сладко придётся тому неудачнику, на которого официально повесят это дерьмо», — мрачно усмехнулся лейтенант, спрятав руки в карманы куртки.       — Постой-ка, — внезапно щёлкнул в сознании Хэнка вставший на место пазл, — а где Рид? Разве не он?..       — Мы обменялись, — улыбнулся Крис. — Завтра у моей жены день рождения.       — О! Привет и мои поздравления ей, — вернул добродушную ухмылку Андерсон и хлопнул коллегу по плечу, ощутив болезненный укол в сердце, однако сдержав совершенно не нужный сейчас порыв.       Распрощавшись с молодым офицером, оборотень без какого-либо настроения вышел на улицу, глубоко вдохнул холодный ночной воздух. Его ждал такой же стылый, пустой дом да верный пёс, единственное родное существо, ради которого туда стоило возвращаться.