— То есть, этот альфа гостит у вас уже три недели? — довольно громко и несдержанно спрашивает Чимин у Тэхёна, когда им на следующее утро наконец-то выпадает минутка побыть наедине и обсудить последние события. Младший омега шикает и осматривается, ведь не хочется, чтобы Чонгук, который вполне мог уже закончить беседу с отцом и находиться неподалёку, услышал их разговор. Да и вообще, их разговор никто услышать не должен.
Время уже к обеду близится. По небу плывут пушистые белые облака, а солнце, когда показывается из-за них, пользуется возможностью и шпарит нещадно, заставляя до сих пор влажные дорожки в саду, ярко-зелёную траву и листья на деревьях высыхать моментально. День обещает быть жарким и душным даже несмотря на лёгкий ветерок, поэтому омеги уже сейчас прячутся от солнца под тенью раскидистых деревьев, где Тэхён, не теряя времени, рассказывает о Чонгуке и попутно старательно вырисовывает в альбоме портрет друга.
— Тшш, — Тэхён прикладывает указательный палец к губам и хмурит брови. — Всё верно, Чимин-и. Но со вчерашнего вечера он не просто гость, — юноша слегка краснеет, ведь рассказывать другу оказалось не так легко, как он думал. Чимину бы все подробности хочется узнать, а Тэхён от одних лишь воспоминаний полночи глупо улыбался и ногами по постели бил, дабы справиться с накатывающим волнением. Что уж говорить о том, чтобы рассказывать кому-либо о том, как Чонгук оставлял на его щеках бесконечные нежные поцелуи, как шептал нежности и как отпускать не хотел, обнимая крепко перед тем, как расстаться.
Это Тэхён предпочёл оставить в своей лишь памяти, чтобы только он и Чонгук об этом знали. Омега, вспоминая, улыбается и чувствует, как внутри разливается что-то тёплое, горячее, то, что заставляет щеки краснеть, желать вновь оказаться в сильных мужских руках и ощутить на щеках тёплые губы. Всё это так ново для юноши, смущающе, но невероятно приятно, волшебным кажется. Раньше он только читал о таком, да и то сердце при прочтении билось, словно сумасшедшее, а тут он оказывается на месте тех самых омег, которые получали поцелуи в книгах.
— Вы хоть представляете, к каким последствиям могут привести ваши желания? — уже тише спрашивает Чимин, беспокоясь за друга. Беспокойства и недовольства в его голосе, однако, меньше не становится. — Он из Хельцвуда! О чём вообще вы думали, когда влюблялись?
— Тебе незачем волноваться, всё будет хорошо. И какая вообще разница, откуда он? — фыркает наконец принц, улавливая мелочи и свойственны лишь Чимину особенности в лице напротив и выводя линию за линией на бумаге. — Если он и из Хельцвуда, это совсем не значит, что он такой же, как и его брат.
— И вы так долго его знаете, что уверены? Будьте осторожны, мы не знаем, чего от него ждать, — принц на это лишь закатывает глаза, так как беспокойство Чимина крайне неоправданно и безосновательно. Уж что-что, а его, чиминова ситуация, намного сложнее и непонятнее.
— Чимин, то же самое я могу сказать и тебе по поводу того альфы, с которым ты танцевал на балу. По-моему не Его Высочество, а он должен вызывать у тебя подозрения, раз ты до сих пор не знаешь, кто он и откуда, — Тэхён решает всё же не молчать про и правда довольно странную ситуацию.
Получасом ранее, ещё до того, как уговорить принца рассказать о Чонгуке, Чимин поведал другу о том самом альфе, с которым проводил время на балу. Тэхён после спросил его, кто же этот самый Юнги, но ответа точного так и не получил. Один из принцев, который участвовал в соревнованиях, придворный, случайно попавший на бал человек — неизвестно. Вот кто-кто, а этот молодой человек явно вызывает подозрения к себе, тем более, Чимин пытался найти о нём какую-нибудь информацию, пока находился в поместье родителей, но сделать этого не смог. И только здесь, во дворце, у него возникла возможность узнать обо всем благодаря Чонгуку, с которым Юнги тогда ушёл, так и не успев оставить на его губах желанный поцелуй. Правда, для того, чтобы переговорить с Чоном, нужно рассказать всё Тэхёну, но сделать это было слишком стыдно, так как сам Чимин своего поведения не понимал, искал причину своего состояния, но всё, что мог — вспоминать о Юнги, который бесследно исчез после бала.
— Признаю, мы оба хороши. Вот только я — простой придворный, вы же — принц. Думаю, вы понимаете, о чём я, — тихо продолжил Чимин. — На вас лежит ответственность. Будьте осторожны хотя бы ради королевства, если уж ради себя не хотите.
Тэхён грустнеет немного, предаваясь своим мыслям. Помимо того, чтобы вспоминать Чонгука, ночью юноша думал и о том, что Чимин внушал ему уже на протяжении двадцати минут. Тэхён не вправе поступать так, как ему хочется, его жизнь зачастую не его жизнь вовсе, всё рассчитано до мелочей, а однажды он и вовсе увязнет в политике, чтобы никогда не вернуться.
Но что, если он всё же сможет противостоять этому? И что может быть помехой для страстного юного сердца, впервые испытывающего влюблённость? Вчера вечером он поддался и отменять своего решения не собирается, потому что Чонгук — лучшее, что с ним случилось за последний год. Он первый, кто пробудил в нем все эти чувства, настолько мощной волной его накрывшие, что Тэхён даже не думает сопротивляться.
После смерти Сехуна было трудно, Тэхён много думал о том, как будет жить дальше, пытался свыкнуться и смириться с тем, что с этого момента все его планы кардинально меняют своё направление, а о своём мнении забыть. Оттолкнул свои собственные желания и мечты во благо королевства, понимая, что надежда остаётся лишь на него. Даже согласился с папой на поиски альфы, осознавая, что один править не сможет. Но брак по расчёту — не то, о чём мечтал принц. В глубине души ему, как и многим омегам, хотелось свободы, настоящей любви. И Чонгук дал ему всё это своим появлением. Он словно ключ от оков нашёл и выпустил Тэхёна, разрешая делать всё то, что так давно хотел, разрешая чувствовать то самое окрылённое состояние, которое омега и не надеялся уже ощутить. И пусть страх о скорой разлуке до сих пор таится в глубине души, но альфа так глубоко проник в душу, что отпустить его значило бы вырвать с корнем половину самого себя.
— Я довольно много думал о том, как поступить, а потом пришёл к выводу, что поступать в интересах одного лишь королевства не хочу, — наконец отвечает. — И не хотел никогда. Это решение далось с трудом, и я совсем не думал о том, что скажут родители, или кто-то ещё, думал лишь о себе и о нем, о возможных нас… Чимин, я бы хотел, чтобы ты поддержал и понял меня, — неуверенно просит юноша, заглядывая в по-прежнему наполненные сомнением глаза друга.
Чимин некоторое время лишь следит в молчании за сосредоточенным лицом друга. Омега сочувствует ему, ведь, в отличие от него, может выбирать себе мужа, и, скорее всего, родители согласятся с любым его решением, ведь от этого не зависит так много, как зависит от решения принца. Если бы он, Чимин, находился в подобной ситуации, вряд ли бы выдержал то давление, которое оказывается на Тэхёна его положением. И он не только принимает, но и не жалуется никогда, хотя наверняка много слёз проливает из-за несбывшихся мечт и возможности по-настоящему влюбиться, отдать всего себя. Чимин прекрасно понимает, что появление Чонгука пробудило в Тэхёне именно то, чего в нём не было уже около года: живость, искренность, желание просыпаться и встречать новый день с улыбкой, веру в то, что однажды станет легче. И если он сейчас его не поддержит, кто сделает это?
— Я поддержу любое ваше решение, Ваше Высочество, — Тэхён мягко улыбается и кивает. — Но, думаю, стоит сказать родителям о ваших чувствах, — Чимин хмурится и сомневается, однако высказывает осторожно своё мнение.
— Думаю, ты прав. Но мне нужно обсудить это с Его Высочеством, прежде, чем принимать решение, — Чимин понимающе кивает, а после от неожиданности распахивает глаза и следит за альфой, который, судя по всему, вернулся уже от отца принца. Чонгук, нашедший наконец омег под деревьями, замечает растерянный взгляд Чимина и прикладывает указательный палец к губам, хитро улыбаясь и надеясь на то, что друг принца пойдёт ему навстречу. Но даже если бы Чимин и хотел сделать это, предупредить увлечённого рисованием юношу не успевает, потому что Чонгук внезапно подсаживается к ним и раскрывает вздрогнувшему Тэхёну своё присутствие.
Омега теряется, бегает глазами от Чонгука к листу бумаги и Чимину и вертит в руках карандаш, не зная, что сказать, и вдыхая так резко появившийся лёгкий винный аромат, исходящий от Чона. Альфа же забавляется, наблюдая за Тэхёном, которого поставил в неловкое положение, и искренне надеется, что Чимин вскоре уйдёт — провести время вместе с юношей наедине хочется безумно, тем более после очередной довольно выматывающей беседы с его отцом о Хёнвоне и о том, как Чонгук распорядится властью после. Намджун объяснял Чонгуку, как ему нужно будет поступить после вступления на престол и в случае чего организовать порядок в большом королевстве, чему принц был безмерно благодарен, ведь до сих пор мысли о правлении были лишь несбывшимися планами, когда как сейчас с каждым днём это приближается. И стоит ли говорить, что после вчерашнего находиться рядом с отцом Тэхёна довольно смущающе? Он и без того наверняка подозревает неладное, но теперь все приняло иной характер.
Мужчина радуется, когда старший омега, понявший ситуацию правильно, встаёт с подушек и уходит со словами «Прошу меня извинить, я вынужден оставить вас, мне нужно отправить письмо папе» и поклоном. Тэхён же смотрит вслед ему и даёт себе обещание припомнить это другу, после того, как остаётся в тени деревьев наедине с Чоном, потому что ужасно смущающе.
Сегодня они ещё толком не виделись, лишь утром за завтраком, поэтому Чонгук, как только остаётся уверен в том, что их никто не видит, подсаживается ближе, берёт руку юноши в свою и ласково оставляет на тонких пальцах нежный поцелуй, подмечая, что Тэхён отчего-то не носит совсем украшений. Только в ушах его всегда видны маленькие аккуратные жемчужные серьги, а на шее и пальцах никогда не видно того, что так любят омеги. Альфа даёт себе обещание узнать, любит ли принц ювелирные изделия, а лучше просто подарить ему на память о себе что-нибудь перед тем, как придётся на время уехать и оставить его.
— Ваше Высочество… — Тэхён не успевает договорить, получает поцелуй в щёку и останавливается на полуслове, распахивая глаза и забывая, что хотел сказать.
— Вы превосходно выглядите, — Чонгук нежно улыбается омеге и проводит пальцем еле ощутимую линию по просвечивающей сквозь белую лёгкую ткань коже на острых ключицах, вызывая табун мурашек у их хозяина. Омега осматривается, дабы убедиться, что их никто не видит, когда мужчина поворачивает его голову в свою сторону. — Не беспокойтесь, никто нас не увидит, — снова оставляет поцелуй на щеке, не в силах остановиться и ловя себя на мысли о том, что непрочь попробовать на вкус не только щёки, но и покусанные, чуть налившиеся алым, пухлые губы, которыми юноша со смущением позволяет себе улыбнуться.
Альфа старается направить своё внимание на что-либо другое, и его взгляд цепляется за отложенный Тэхёном ранее блокнот с набором карандашей. Чонгук берёт в руки блокнот и внимательно рассматривает рисунок, над которым юноша упорно работал добрую часть утра. Стоит признать, что гость получился очень даже хорошо: Тэхён правильно рассчитал пропорции и подметил черты, свойственные лишь Чимину, за счёт чего получилось похоже.
— Нарисуете меня? — вдруг просит Чон, улыбаясь. — У вас довольно неплохо получается, — юноша кивает радостно и улыбается, пока мужчина открывает начало блокнота и рассматривает более ранние рисунки. Тэхён, решая не терять момент, пока это можно делать беспрепятственно, не боясь, что тебя заметят, изучает лицо принца.
Подмечает родинку под нижней, более пухлой, чем верхняя, губой, и на кончике носа. Почти там же, где и у него самого, только чуть меньше. Омега вдруг поднимает руку и касается этой самой родинки, но когда удивлённый мужчина отвлекается от рассматривания остальных рисунков, поднимает голову и смотрит на него с вопросами в глазах, убирает резко руку и хочет уже отодвинуться, а лучше сбежать, но рука альфы крепко удерживает его талию и придвигает ближе к себе, пока зрачок заполняет и без того тёмные радужки глаз, а запах вина становится отчётливее. Тэхёну кажется, или его, медовый, тоже примешивается, создавая новое сочетание? Омега забывает об этих мыслях, ища то, за что можно зацепиться взглядом, но всё время мажет своим по довольным глазам Чона. Он понятия не имеет, почему минутой ранее, не подумав, внезапно даже для самого себя коснулся тёмной точки на кончике чужого носа. Просто захотелось.
— Можете продолжать, Ваше Высочество, — тихо произносит Чонгук, рассматривая в свою очередь Тэхёна, лицо которого покрыто солнечными зайчиками. Смущение, некоторый испуг и неуверенность в собственных действиях — вот то, что он видит в светлых голубых глазах напротив. Губы омеги еле слышно, сбивчиво переспрашивают сказанное Чоном, из-за чего мужчина усмехается. — Продолжайте, — отвечает альфа и кладёт чужую ладонь на свою щёку, давая волю изучать своё лицо столько, сколько потребуется.
Тэхён пару секунд лишь непрерывно смотрит в глаза Чону, которые находились так близко, а после поддаётся собственным же странным желаниям, проводит пальцем лёгкую дорожку от скулы до бровей, спускается по носу и останавливается на самом его кончике, где родинка. Чонгук почти не дышит, потому что боится спугнуть, потому что омега сам к нему тянется, потому что каждое прикосновение тонких пальцев отзывается в нём неожиданными мурашками и лёгкой дрожью по всему телу. Принц же совсем забывается, ведёт линию от носа к губам, обводит по контуру и касается, касается, касается того, чего так давно хотел коснуться. Кто бы мог подумать, что его согласие вчера вечером даст такое множество новых возможностей?
— У вас точно такая же, — еле слышно вдруг говорит Чонгук и оставляет лёгкий поцелуй на кончике носа, там, где родинка, наблюдая после красноватые щёки и оглаживая одну из них ладонью. И как хорошо, что тень деревьев скрывает их от любопытных глаз обитателей дворца. — Так что вы хотели со мной обсудить?
Омега теряется, ведь не ожидал никак, что принц слышал то, о чём он говорил Чимину. Он убирает руку с лица альфы и опускает взгляд. Не думал, что придётся завести эту тему так скоро, что уж говорить. Тэ рассматривает белую вышивку на чужой светло-голубой рубашке и стесняется ужасно, потому что такие перемены в их с Чонгуком отношениях слишком неожиданны, и ему только предстоит привыкнуть ко всем нежностям, заботе и полной, безграничной открытости, которые теперь уже не сковывает понятие ухаживание. Если раньше они с Чоном вроде как по плану действовали, теперь всё совсем иначе, по-другому ощущается. И правда по-настоящему.
Реально.
— Ну же, Ваше Высочество. Говорите, — Чонгук мягко улыбается и убирает выбившуюся светлую прядку волос, желая усадить омегу на свои колени и зацеловать всё его личико, но сдерживаясь: рано. Юноша и без того обескуражен происходящим, не знает, как себя вести и смутно распознавая свои же желания, в силах лишь подчиняться им.
— Чимин говорит, что мы должны сказать родителям, — жмурясь и цепляясь сильнее пальцами за чужую рубашку, выдаёт Тэхён. — О том, что мы… ну…
— О наших чувствах? — подсказывает мужчина и не может не улыбнуться невинности Тэ, который тут же кивает в ответ. Чонгук делает себе пометку: значит, Чимин знает об их с Тэхёном чувствах. Возможно, это даже хорошо, если ему можно доверять. Хотя Чонгук всё равно не может относиться к нему без некоторой осторожности: он до сих пор помнит, за чем тогда заметил его и Юнги. Но если Тэхён ему доверяет, не стоит беспокоиться. — Думаю, он прав. Скажи мы им об этом, не придётся скрываться и бояться, что нас увидят, — Чон трётся кончиком носа о чужой, пытаясь расслабить омежку, но не получается. — Вы переживаете? — догадывается.
— Что, если они не поддержат нас? — шёпотом выдаёт свои мысли Тэхён и утыкается в крепкое плечо, словно пытаясь спрятаться от решения родителей, которое сам себе надумал.
— Это последнее, о чём вы должны волноваться. Они ни в коем случае не станут мешать и наверняка согласятся с нами, — альфа поднимает осторожно опущенную до этого голову омеги и улыбается ему в доказательство своих слов, чтобы успокоить, чтобы Тэхён перестал переживать из-за таких пустяков. Чонгук почти полностью уверен, что Джин и Намджун их поддержат. Только вот принца знает уже не так мало и может сказать, что он всё равно будет переживать. — Знаете, у меня идея. Я слышал, придворные говорят, в городе ярмарка. Может быть, пригласим Чимина и Ёнху на прогулку? — глаза юноши тут же принимаются светиться, что не может не радовать. Чонгук верно выбрал способ увлечь его и отгородить от ненужных мыслей, и даже если ради этого придётся провести время вместе с Ёнху, ничего страшного.
✤✤✤
Вокруг шум: пение, смех детей и зазывающие крики продавцов смешиваются в одно целое, создавая ту самую хаотичную атмосферу весёлого праздника на ярмарке. По широкой улице между домами развешаны яркие флажочки с различными рисунками, кое-где уличные музыканты играют и поют, а где-то художники портреты рисуют. Здесь и ткани продают, от самых простых и дешевых до поистине королевских, и различные вкусности, на которые Тэхён засматривается, когда мимо проходит, и книги, от самых тонких до самых толстых, и сверкающие ювелирные украшения можно увидеть на прилавках, и сувениры с игрушками детскими купить можно. Множество людей, от мала до велика, из совершенно разных слоёв общества снуёт туда сюда.
Тэхён с огоньками в глазах наблюдает за бегающими с флажочками и игрушками в руках детьми, рассматривает всё вокруг, словно сам ребёнок. Чонгук в это время, чтобы не потерять омегу, удерживает его за талию, пока Чимин остановился у тканей, а Ёнху встретил знакомого и отстал от компании. Пару раз Тэхёна узнавали и почтительно кивали, но не мешали своими разговорами, чему омега безмерно благодарен. Всё же появиться в таком людном месте с Чоном было смущающе, тем более, после соревнований его много кто запомнил, и сейчас люди наверняка узнавали в нём того самого альфу.
Чонгук, подмечая очередную ювелирную лавку, присматривается, делает себе пометку в голове вернуться, ведь в ней наконец-то видит то, что надо. В других ювелирных лавках всё было слишком роскошным, броским и громоздким, а мужчине нужно что-то нежное, хрупкое и одновременно с этим изящное. Вот он и приметил зорким глазом лавку, где, как ему показалось, должно было быть то, что он ищет. Однако останавливаться вместе с Тэхёном альфа не хочет: мало ли, узнает продавец их, или омега откажется от подарка, смутившись. Нет, лучше он всё сам купит, чтобы у принца и шанса отказать не было.
Тэхён осматривается по сторонам, ища что-то для себя, и, заприметив наконец то, что ему нужно, вырывается из-под сильной руки альфы, беря её в свою и ведя в ту сторону, куда нужно. Чонгук на это лишь усмехается, хотя и удивляется: во дворце их словно сковывало что-то, а здесь же принц вёл себя более открыто, что не может не радовать. И, конечно, это лишь мера предосторожности, чтобы не потерять друг друга, но мужчина пользуется возможностью и переплетает пальцы с чужими, нежно поглаживает кожу, уже представляя, как краснеет Тэхён, осматриваясь в надежде, что их не заметят в толпе.
Альфа уже примерно понимает, куда ведёт его принц, а когда видит разложенные на столе различные принадлежности для рисования, лишь убеждается в правильности своей догадки. На прилавке лежат разные виды деревянных кисточек, от самых тонких и мягких до самых больших и жёстких, карандаши разных цветов и мягкости, целая стопка альбомов для рисования с явно качественной бумагой, холсты, палитры деревянные и в конце концов краски, масляные и акварельные. Но разбегающиеся от количества товара, счастливо горящие глазки Тэхёна намного важнее того, что здесь продают. Чонгук и сам улыбается нежно, когда видит на лице омеги улыбку.
Тэхён, воодушевленный рассказами продавца, берёт в руки всё, что попадается на глаза, рассматривает вещи и посматривает на Чонгука без слов, которые здесь и не нужны. Мужчине и так понятно, что юноша нашёл то, что так давно искал: как-то, когда они сидели в саду, и Тэхён делал набросок, он сказал, что давно хочет яркие цветные карандаши, вот только ярмарка на тот момент была последний раз осенью, и возможности купить не представлялось ещё. А тут вот оно, бесчисленное множество карандашей различных оттенков в коробочках прямо перед глазами. Омега рассматривает акварельные краски, которые так давно хотел, альбом, кисти, карандаши, и в конце концов берёт себе всё, что нужно, хочет было расплатиться, когда вместо него монеты продавцу подаёт Чонгук. Юноша тут же хмурится, благодарит продавца-бету, уходит от лавки в более спокойный уголок и только тогда протягивает свои деньги Чонгуку. То, что он себе взял, недёшево ведь, и принимать такое от мужчины слишком непривычно.
— Благодарю вас, но возьмите, пожалуйста. Я и сам мог оплатить покупки, зачем вы… — омега замолкает, когда мужчина прикладывает к его губам свой указательный палец, улыбаясь при этом. Альфа осматривается, убеждаясь, что на них внимание никто не обращает.
— Я не возьму деньги, — мотает головой Чон. — Не переживайте и считайте это подарком, — альфа продолжает улыбаться, наблюдая нахмурившееся лицо принца перед собой. — Может, найдём ваших друзей и перекусим?
— Но я не могу позволить вам платить за себя, это же… неправильно. И это всё недёшево, — Тэхён игнорирует вопрос, смущается, так как раньше в такой ситуации никогда не был, не знает, что говорить, хотя совершенно точно может сказать, что Чонгук платить за него не должен был.
— Всё очень даже правильно. Деньги я в любом случае не возьму, их у меня более, чем достаточно для того, чтобы побаловать своего омегу, — щёки Тэхёна заметно краснеют, а глаза приобретают счастливый блеск, после слов Чона о «своём омеге». Нет, он не привыкнет к этому в ближайшее время точно. Мужчина, видя реакцию, смеётся по-доброму, притягивает юношу к себе и, вдыхая сладкий ненавязчивый аромат мёда, шепчет на ушко «Вы — мой омега». Тэхён же смущается дико, шепчет в ответ, что их увидят, пытаясь вырваться, но признаёт, что ему безумно нравится такой немного дерзкий Чонгук, запах которого окутывает полностью, в лёгких оседает.
Спустя некоторое время, когда Тэхён всё же принимает подарок, они находят Чимина с Ёнху, которым Тэ тут же показывает немаленький свёрток с покупками, но умалчивает о том, что оплатил это Чон. Чимин, в свою очередь, тоже показывает Тэхёну свои покупки, среди которых много ткани для одежды, и как-то само собой получается, что омеги от альф отделились, из-за чего последним остаётся лишь наблюдать за юношами и изредка друг на друга поглядывать.
За всё время пути на ярмарку они вроде бы даже общий язык нашли, что не могло не радовать Тэхёна, вот только Ёнху до сих пор относился к Чонгуку с опаской, оценивал его, но ничего странного в поведении по отношению к принцу не замечал. Наоборот, Тэхён с ним и правда счастливее стал.
Ещё вчера ночью молодой альфа довольно много думал об этом, и в конце концов пришёл к выводу, что пусть лучше Тэхён будет счастлив с Чонгуком, не зная о чувствах Ёнху к нему. Доставлять и так много пережившему за последнее время принцу неудобства своими чувствами не хочется, как и мешать его радости тоже. В конце концов, думал он, это лишь детская влюблённость, и, вполне возможно, вскоре он встретит омегу, который заставит его забыть об этом.
Чимин же всё это время наблюдал за братом, но ничего особенного не замечал, словно и не было его чувств к принцу. Грустно, что ему пришлось отодвинуть себя на задний план, наблюдая за Тэхёном со стороны, но Чимин понимал, что это решение Ёнху — одно из лучших его решений. И в то же время омега старался понять, запомнил ли его Чон в тот вечер, понял ли, что он тот самый омега, которого его друг так неаккуратно прижимал в тёмном коридоре к стене. Правда, альфа и вида не подавал, что уже видел Чимина в такой неловкой ситуации, в то время как желание омеги узнать о том, кто такой Юнги, лишь росло, а Чонгук — живая возможность узнать. В какой-то степени придворный омега даже завидовал другу, который своего любимого мог видеть, когда ему захочется. Если бы только Чимин знал, что совсем скоро мужчине придётся уехать надолго, и тогда Тэхён впервые почувствует, насколько больно быть одному…
✤✤✤
Мягкий вечерний свет очерчивает коридор дворца чётче, заставляя тени от колонн удлиняться. После ужина, который сегодня дали чуть раньше обычного, тихо и безлюдно. Правда, если прислушаться, можно уловить смех детей в саду и стук посуды на кухне. В основном придворные находятся в саду, наслаждаются спокойствием вечера и гуляют перед сном. После жары, которая стояла весь день, наконец-то дует лёгкий ветерок, который позволяет вдохнуть полной грудью.
Тэхён в волнении кусает губы и перебирает ткань лёгкой рубашки, когда они с Чоном стоят перед дверьми библиотеки, в которой Намджун и Джин согласились встретиться для важной беседы. По пути с ярмарки Тэхён вместе с Чонгуком решили, что нужно всё-таки сказать родителям как можно раньше, они и без того поступили не совсем правильно вчера, когда без их ведома приняли решение, и поэтому, как только вернулись, попросили о встрече. В омеге страх быть отвергнутым, страх перед отказом родителей растекался внутри всё больше и больше, заполняя всё собой, на рядом стоящего мужчину переходя. Вот только Чонгук со своими чувствами справляется, и даже больше, Тэхёну помогает успокоиться, мягко оглаживая щёку и шепча что-то о том, что родители только рады будут, когда узнают. Альфа приобнимает омегу и сплетает их пальцы вместе, лишь бы только он не волновался сильно.
Быть бы ему ещё самому в согласии тэхёновых родителей уверенным. Как бы он ни успокаивал Тэхёна, сам переживает, ненавидит в эту секунду самого себя за то, что родился в Хельцвуде. Если бы не это обстоятельство, как ему кажется, было бы намного проще завоевать доверие родителей омеги. Даже если и показывает себя лишь с хорошей стороны, имеет ли право он, принц Хельцвуда, любить Тэхёна? Этот вопрос до сих пор в голове крутится, а часто посещающая его мысль о том, что вина в смерти Сехуна в какой-то степени лежит на нём, лишь усугубляет всё. Чонгук упорно игнорирует съедающую изнутри вину, обещая самому себе разобраться с этим потом. Может ли Чонгук говорить о том, что они с Тэхёном наверняка согласие получат? Просить помощи в достижении своей цели и становиться союзниками — это одно, а вот просить принять их с Тэхёном чувства друг к другу, просить их доверить жизнь омеги в свои руки — совсем другое. Альфа волнуется, но старается не показывать этого юноше, который с каждой секундой лишь всё сильнее переживает, в голове крутя различные варианты исхода. Если сейчас родители откажут, не будет у них с Чонгуком общего будущего, и все надежды, которые кроятся в душах обоих, сломлены будут.
Когда время подходит, и двери библиотеки открывают, принц Хельцвуда задумывается лишь на секунду о том, что он будет делать, если получит отказ? Он вполне может увезти омегу, украсть его, только совесть не позволит. Возможно, лучше было бы не рассказывать об их чувствах, но скрываться не хочется, да и лгать, теряя их доверие. Ко всему прочему — весь дворец говорит о том, как альфа и омега вечно время вместе проводят, и не слышать родители Тэхёна этого не могли. Затягивать с этим неправильно.
Чонгук сплетает пальцы с тэхёновыми и тянет омегу за собой, входя в освещённое тёплым оранжевым светом закатного солнца помещение. Тэхён ужасно смущается, но руку свою из чужой не пытается вырвать, старается выглядеть уверенно, при этом наблюдая за родителями, взгляды которых уже скользнули по сплетённым рукам.
— Ваше Величество, — начинает Чонгук сразу, как только они подходят. Сейчас свой страх нужно откинуть назад, и вместо него показать, что он уверен в своих силах, что он сильный, что ему можно доверить Тэхёна. Признаться в своих чувствах перед родителями — довольно серьёзный шаг, и никогда бы мужчина не подумал, что будет волноваться сильнее, чем на поле битвы. — Нам нужно кое-что сказать вам. Это касается меня и Тэхёна, — омега вздрагивает. Альфа впервые его по имени назвал, так нежно, мягко. Тэхён не может сдержать нежной улыбки, от накатывающего волнения сильнее хватается за руку Чона, неготовый её отпустить, если вдруг услышит отказ.
— Говорите, — Намджун кивает с улыбкой на лице, которая говорит о том, что он прекрасно понимает, что хотят сказать молодые, но ждёт, когда они сами наберутся смелости. Джин же одобрительно улыбается сыну, прекрасно понимая, как тот волнуется сейчас. Они с королём давно уже ждали признания молодых, правда, понимали, что омега и альфа сами-то ещё до конца не поняли ничего. Когда же Чон после их прогулки попросил о важном разговоре, сомнений не было — принцы наконец признали друг перед другом то, что видно было невооружённым глазом.
— Я понимаю, что не имею права на это, и вы вполне можете после отказать мне в помощи. Я пойму. Если понадобится — уеду навсегда. Однако мы не могли не сказать вам и не спросить разрешения, — Чонгук мельком смотрит на прижавшемуся к нему принца. — Тэхён и я влюблены друг в друга, и потому просим вашего разрешения быть вместе.
Намджун и Джин улыбаются друг другу, незаметно кивают, вспоминая, как и сами когда-то точно так же стояли перед своими родителями. Вот только у Тэхёна и Чонгука ситуация совсем другая, более серьёзная, влекущая за собой множество последствий. Но как смеют они мешать чужому счастью? На протяжении трёх недель они видели, как расцветает сын, каким счастливым он становится рядом с мужчиной. Для них счастье и улыбка Тэхёна — одно из самых важных в жизни. С появлением Чона улыбка с лица юноши совсем не сходит, а в глазах искры счастья загораются, как только он видит его.
— Мы не имеем права запрещать, — отвечает наконец Намджун. — Если запретим, разве перестанете чувствовать это? Нет, — качает головой и выдерживает паузу. — И поэтому мы даём своё согласие, — сердце Тэхёна словно соединяется с Чонгуковым, делая кульбит уже вместе. Омега дышит часто, сбивчиво, в глазах влага накапливается от накатившего облегчения вперемешку с радостью. — Только обещай, что не сделаешь ему ничего плохого, Чонгук. Если такое вдруг случится, мы не посмотрим на то, что Хельцвуд больше. Сын для нас важнее, — альфа уверенно кивает без слов, ведь и без того понятно, что он никогда не обидит Тэхёна, и не позволит никому сделать ему больно. После крепких объятий Чон наконец получает возможность обнять любимого, стирать слёзы с его щёк, шепча нежности и больше уже не волнуясь о том, что нужно скрываться перед родителями.
✤✤✤
В момент, когда два сердца бьются, как одно целое от радости и облегчения, в Хельцвуде Юнги с тяжестью на душе садится на коня и пускается в путь, обдумывая разговор с Ихёлем. Омега решителен, и если вдруг что-то пойдёт не так, обещал лично порезать головы семьи Юнги, которая с момента правления Хёнвона находилась в Гримдольфе. Ради них альфа на всё что угодно готов, пусть даже ради этого придётся объединить свои усилия с Ихёлем и согласиться на его сумасшедший план. И уже совсем скоро он будет в Гримдольфе. Главное — уговорить Чонгука согласиться, ведь, если посмотреть на эту ситуацию с разных сторон, возможно, она и выгодна для них. По крайней мере, проблема в виде Ихёля на некоторое время перестанет волновать их, дав сфокусироваться лишь на одной — Хёнвоне.
