Где вода есть

      В последнюю неделю она всё чаще тренировалась метать кунаи в одиночестве — Юсаку показывал ей несколько бросков, дожидался, пока она повторит правильно и уходил, позволяя ей отрабатывать самостоятельно. Его на закрытом полигоне с кучей манекенов гоняла мать почти всё своё свободное время после работы и даже в перерывах во время неё. Суйгин тоже перепадало её внимание, но куда реже. А когда она успевала готовить им завтраки — вообще оставалось для неё загадкой. Обязанность готовить обед-то теперь принадлежала Юсаку — Суйгин всё ещё не могла отделаться от лёгкого удивления, что мальчишка его возраста настолько положительно относится к такому роду занятий, как готовка или уборка. Она-то думала что у всех мальчишек десяти лет в голове только драки да тренировки. А этот, похоже, был не в меру ответственным — всё-таки классный ей достался брат! Суйгин не могла на него нарадоваться, но уже практически полгода видела его всё реже и реже, а в последнюю неделю вообще только по утрам или в обед, пока он готовил.       И, признаться, её это начинало подбешивать — она привыкла общаться с Юсаку, и оказаться внезапно предоставленной самой себе было странно. Воистину, бабушка была права, когда говорила, что люди всегда чем-то недовольны. Сначала её несколько раздражало иной раз слишком пристальное внимание, а теперь, когда его резко практически не стало — её бесило уже его отсутствие. Неужели мирозданию было так сложно выдать ей золотую середину в отношениях с семьёй, чтобы не «много» и не «мало», а «достаточно»…       Суйгин даже начинало казаться, что скоро будет достигнута так называемая точка кипения, и она устроит истерику. Хоть она и понимала, что такие мысли достаточно эгоистичны, она ничего не могла с собой поделать. К тому же, ситуация усугублялась тем, что ей не то что бы нравилось общаться со сверстниками, в отличие от того же Шисуи ей было скучно с ними говорить — ну, с большей частью из них. Шисуи же было всё равно на внимание родителей или дяди (по крайней мере, так выглядело со стороны) и поэтому его настроение ничуть не изменилось за прошедшее время — как и отношение его семьи к нему. Его мать всё также не слишком им интересовалась, а отец носился по миссиям и чаще всего за ним приглядывал дядя, которого Суйгин окрестила «ненормальным Учихой» ещё при первой встрече. Да и в целом Шисуи, можно сказать, разве что в рот не заглядывали, когда он решал посетить детскую площадку, и его требования не были такими уж завышенными, в силу того, что он-то, в отличие от Суйгин, был всё-таки ребёнком. Пусть и не по годам сообразительным.       Её пятый день рождения неотвратимо приближался — а настроение Суйгин всё больше и больше портилось. Не утешали даже тетрадки с примерами, которые ей ночами, не иначе, переписывал из своего учебника по математике Юсаку и оставлял рядом с кроватью перед уходом в Академию. Она их, конечно, добросовестно решала, но наличие Юсаку рядом, который сидел бы и решал свои задачки, было бы куда лучше. Но тот в последнее время все домашние задания умудрялся делать в перерывах в Академии.       Суйгин было грустно, она чувствовала себя брошенной и потерянной. Ей даже казалось, что они и про её день рождения не вспомнят, и она так и будет куковать одна, поэтому утром первого ноября она была в ещё более отвратительном настроении, чем всю неделю до этого. Когда она открыла глаза, дом показался ей ещё более пустым и тихим, чем обычно. Она некоторое время полежала, разглядывая потолок, а потом накрылась одеялом с головой и перевернулась на бок. Есть не хотелось, вообще ничего не хотелось. Поэтому, когда над её головой что-то оглушающе взорвалось, она подпрыгнула и резко скинула с себя одеяло, недоумённо оглядываясь. Что-то снова хлопнуло.       — Просыпайся, сестрица-соня, — практически пропел Юсаку, помахивая у неё перед носом остатками хлопушек, не иначе как самодельных, потому что сердечки и цветочки, валяющиеся вокруг и медленно оседающие на пол, явно были изначально нарисованы на бумаге, а после раскрашены. — Маму с дежурства не отпустили, но я впервые за всю свою жизнь законно прогуливаю Академию, так что весь день я в твоём полном распоряжении!       Суйгин, недоумённо моргая, стряхнула с лица прилипшие сердечки, окончательно осознала, что перед ней действительно находится возмутительно довольный Юсаку и расплакалась. Про неё всё-таки не забыли и не бросили. Она была настолько растрогана этим, что никак не могла остановить льющиеся из глаз слёзы и безуспешно пыталась стереть их пальцами.       — Ну, ты чего? — обеспокоился Юсаку. — Не надо плакать! Мама ночью испекла тебе твой любимый торт, — он поспешно уселся рядом и щёлкнул её по носу. — А я смотри, что нам купил! — похвастался он, вынимая из кармана два ободка с кошачьими ушами.       Суйгин настолько удивилась его подарку, что у неё даже слёзы резко высохли. Она несколько раз икнула, разглядывая два ободка — чёрный и белый.       — Я видел, ты так смешно возишься с каждой подошедшей к тебе кошкой, так что подумал, тебе понравится, — продолжил болтать он. — Тебе какие, белые или чёрные?       — Б-белые, — всё ещё икая, отозвалась она. Юсаку, недолго думая, надел на себя чёрный ободок и протянул ей белый. Смотря на своего старшего брата, который нацепил на себя такой девчачий атрибут, Суйгин поняла, что ей становится очень смешно. Он выглядел так забавно и мило, что она всё-таки не сдержалась и расхохоталась, сжимая в руках свой ободок.       — Ну чего? — обиженно надулся Юсаку, поправляя кошачьи уши. — По-моему, мне очень идёт, — вздёрнул нос он. — Даже продавщица в магазине сказала, что очень миленько смотрится.       — Д-да-а-а, — отсмеявшись, протянула Суйгин. — Тебе идё-ёт.       — Хочешь, хоть весь день так прохожу, — пообещал он.       — Хочу, — не медля ни секунды, согласилась Суйгин. — И мы так сфотографируемся, да?       — Конечно! — Юсаку сгрёб её в объятия и буквально стащил с кровати. — А теперь поднимайся, умывайся, одевайся, и будем есть торт! — он покружил её на весу, подкинул — Суйгин удивлённо взвизгнула — поймал и поцеловал в нос. — А потом делать всё-всё, что тебе захочется! Не каждый день тебе исполняется целых пять лет, да?       — Ага, — кивнула Суйгин, потирая нос, когда он, наконец, поставил её на землю.       «Вот уж действительно», — подумала она. — «Интересно, а в этой жизни я буду помнить, что делала в свои пять лет или забуду как и в прошлой?»       — Хотя ты стала старше, совсем не выросла как будто, — продолжил болтать сам с собой Юсаку, стоя за дверью, пока она переодевалась. — Я думал, ты в свои пять повыше станешь, а ты всё такая же милая и маленькая сестрёнка. Надеюсь, ты такой и останешься.       — Ну уж нет! — возмутилась Суйгин, надевая ободок с кошачьими ушами и распахивая дверь. — Я буду вот такой, — подпрыгнула она, пытаясь ладонью обозначить свой будущий рост. Жить всю жизнь с ростом в метр ей совсем не улыбалось, но в пять лет многого ждать от собственного организма не приходилось, поэтому она была вынуждена мириться с некоторыми неудобствами.       — Уж я-то точно буду всегда выше тебя, — широко улыбнулся Юсаку, потрепав её по волосам. — А девочки должны быть маленькими и миленькими.       — И уметь дать в глаз, — тоже улыбаясь, продолжила Суйгин. — Или в нос.       — Бить в глаз и нос нерационально, — хмыкнул Юсаку, в припрыжку спускаясь по лестнице. — Сейчас только пальцы зря отобьёшь, так что лучше пинай своим обидчикам в пах, если что, — указал ей он пальцем на нужное место, стоя в низу. — И ищи меня, а уж я их так отделаю, что они к тебе никогда больше не подойдут!       Суйгин фыркнула — его советы иногда были такими смешными, и иной раз далеко уходили от основ боя, но самый старый как мир способ всегда был самым действенным — наверняка и в мире ниндзя было также. Шиноби ты там или не шиноби, но моментально оправиться от удара по такому месту вряд ли многие смогут.       — Подожди немного и я научу тебя основам тайдзюцу! — пообещал Юсаку.       — Но у меня нет обидчиков, — заметила не слишком любящая физкультуру Суйгин, для которой метание кунаев ежедневно уже было неслабым таким подвигом. Как и зарядка — которую в день рождения она решила бессовестно проигнорировать. Надо же иногда устраивать себе настоящий праздник!       — Все ниндзя должны уметь драться в рукопашную и, так как ты тоже станешь ниндзя, естественно, тебе стоит научиться этому пораньше, — заметил он, скрываясь на кухне. Она услышала звуки отодвигаемых ящиков и бряцанье столовых приборов. Видимо, Юсаку искал нож.       «Стоит-то стоит», — со вздохом подумала она. — «От этого ведь в будущем будет зависеть моя жизнь, но всё равно так не хочется…»       — А я сама буду резать торт или ты разрежешь? — поинтересовалась Суйгин, усаживаясь за стол. Завтракать тортом — что может быть лучше?       — Как хочешь, — предоставил ей право выбора Юсаку.       — Тогда ты, — великодушно разрешила ему Суйгин, состроив свою самую надменную рожу, какую только смогла. Юсаку хрюкнул и, расхохотавшись, чуть не выронил из рук нож.       — Ты… Тебе не идёт, забудь, что я тебе говорил, больше никогда так не делай, — отсмеявшись и вытерев выступившие на глазах слёзы, попросил Юсаку.       — Ну вот, а я неделю перед зеркалом репетировала, — обиженно надулась Суйгин. То, что эта неделя была месяца два назад, она благоразумно не упомянула. Она-то думала, что раз уж она Учиха, то выражение лица «вы все грязь под моими ногами» будет полагаться ей по умолчанию, но то ли на девушек подобный навык не распространялся, то ли ей не повезло.       — Лучше улыбайся и мило хлопай глазками, — посоветовал Юсаку, разрезая торт.       — Чтобы производить впечатление дурочки? А как же шиноби должен внушать страх и всё такое? — удивилась Суйгин.       — Главное оружие куноичи — это она сама, — наставительным тоном произнёс Юсаку.       — И ядовитый сэнбон в волосах.       — И ядовитый сэнбон в волосах, — машинально согласился с ней Юсаку, а потом встрепенулся. — Стоп, я тебе о таком ещё не рассказывал! Кто это тебе… Ну, кто?       Суйгин неопределённо пожала плечами и показала ему язык.       — Это всё потому что ты меня бросил!       — Я тебя не бросал, — нахмурился Юсаку. — Ну, хорошо, я как раз привык к своему новому графику и, думаю, ничего не случится, если я буду прогуливать последний урок в Академии или на первый опаздывать иногда, — вздохнул он. — Хорошо?       Суйгин несколько минут сомневалась в том, стоит ли подталкивать брата на тёмную дорожку прогулов, с которой он и так не очень-то сходил, или нет. Но желание находиться в обществе разумного человека, который был не только приятным собеседником, но и неиссякаемым источником информации перевесило. К тому же она очень не хотела оставаться одна.       — Давай!       — Мама опять скажет, что я подаю тебе дурной пример, — вздохнул Юсаку, покачал головой и поставил перед ней тарелку с тортом.       — Но я ведь сама склоняю тебя во зло, — вскинула брови Суйгин, пододвигая её к себе поближе.       — Да кто тебя учит таким странным фразам… — простонал Юсаку, наливая две чашки зелёного чая и ставя одну перед сестрой.       — Моя фантазия и книжки! — попыталась оправдаться Суйгин, запихивая целиком в рот достаточно внушительных размеров клубнику с торта.       — Подавишься же, — нахмурился Юсаку.       — Е-а, — покачала головой Суйгин.       Она немного сомневалась, прокатит ли объяснение про книжки или нет, но Юсаку вроде бы ей поверил. А если и не поверил — то ничем этого не выдал.       Тарелка опустела как-то подозрительно быстро, Суйгин с тоской оглядела торт на общем блюде, с сожалением отмечая, что больше одного куска в неё просто не влезет. Юсаку, однако, как будто этого и ждал — подперев щёку рукой, он словно бы невзначай заметил:       — После того случая с водопадом ты резко повзрослела.       Суйгин вздрогнула — неужели всё это время она вела себя настолько подозрительно? Она мысленно застонала, отчаянно жалея, что при пробуждении её не посетила светлая мысль прикинуться маленькой девочкой, потерявшей память. Она, конечно, иной раз изо всех сил старалась походить на ребёнка, но у неё ведь не было и крохи чужих воспоминаний, чтобы пытаться хоть немного соответствовать чужому характеру. Ну что она за горе-попаданка такая-то?       — Хотя ты всё та же милая сестрёнка, — пристально её разглядывая, продолжил он.       — Эм… братик… — не зная, что ему на это ответить, жалобно промямлила Суйгин. Она ощутила, как с её шеи будто бы отцепился огромный булыжник — она-то уже решила, что всё совсем плохо. Юсаку, однако, интерпретировал её замешательство по-своему.       — Прости-прости, я не хотел тебе об этом напоминать! — он поспешно подскочил на ноги и кинулся к ней. — Я заглажу свою вину твоими любимыми анмицу. Хорошо? — подхватив её на руки и без труда усадив к себе на шею, продолжил Юсаку. Суйгин схватилась за его голову, не без причины опасаясь свалиться при первом же чужом шаге.       — Хорошо, — кивнула она. Кажется, её сегодня ожидало очень, ну просто очень много сладкого.       Через десять минут такой поездки Суйгин даже попривыкла и всё же отпустила его голову и, поправив чуть покосившиеся кошачьи уши, пристроила свои руки на своих коленях, не зная, куда бы их деть в таком положении. Проходящие мимо женщины улыбались открыто или же прятали улыбки, смотря на Юсаку, мужчины качали головами: Суйгин виделось в их жестах неодобрение или даже порицание, но Юсаку, похоже, было всё равно. Когда же они вышли из кланового квартала народ разве что им в след не оборачивался.       Вывернувшая из-за угла девчонка с забранными в два высоких хвоста золотистыми волосами застыла на месте с открытым ртом.       — Учиха… Что с тобой? — ошеломлённо протянула она.       — Со мной всё отлично, Яманака, — невозмутимо отозвался Юсаку. — А у тебя что, челюсть заклинило? Вправить? — в его голосе было столько приторной заботы, что Суйгин даже потрясла головой, опасаясь, что ей послышалось. Она никогда до этого не слышала настолько слащавого тона голоса от своего брата.       Яманака поспешно закрыла рот и скривила губы в жалком подобии улыбки.       — Так и быть, переформулирую. Что ты на себя нацепил?       — Ушки кошачьи, не видно что ли? — притворно удивился Юсаку, демонстративно поправляя ободок. — Не знал, что у тебя настолько плохо со зрением.       — Юсаку-у-у, — протянула Суйгин, решив вклиниться в чужую перепалку и справедливо опасаясь, что она может продолжаться бесконечно. — Ты мне анмицу обещал.       — Да, конечно, — встрепенулся тот, моментально потеряв к собеседнице интерес и без лишних слов направляясь прочь.       — Я ведь всем в Академии расскажу! И что ты прогуливаешь тоже! — прокричала им вслед Яманака. Суйгин обернулась на неё и показала ей язык.       — Я могу так и в Академию прийти, — хмыкнул себе под нос Юсаку. — Я ведь уже по Конохе так прошёлся, нашла чем угрожать.       — Она просто завидует: ты очень милый с этими ушками, — поделилась своими мыслями с ним Суйгин. Она решила не уточнять полное имя девчонки, и так было понятно, что Юсаку с ней находится не в самых лучших отношениях.       — Ей просто некуда яд сцеживать.       — Яд сцеживать? Она что, змея? — невинно уточнила Суйгин, отчаянно пытаясь не рассмеяться. Ей очень хотелось узнать, что же между этими двумя произошло.       — Вроде того, — отозвался Юсаку. — Помешанная… — едва слышно закончил он.       — Она что, хотела выйти за тебя замуж, а ты ей отказал? — ещё более невинным тоном предположила Суйгин, вспоминая, как именно вели себя девчонки в возрасте десяти-двенадцати лет. Юсаку даже споткнулся, но быстро выровнял шаг.       — Почему все девочки думают сразу про замуж? — застонал он.       Суйгин почувствовала себя оскорблённой — она выбрала такую формулировку, решив, что пятилетний ребёнок вряд ли видит разницу между «встречаться» и «жениться».       — Или она позвала тебя на свидание, а ты отказал? Или согласился и облажался? — безжалостно продолжила Суйгин, отшвырнув в сторону опасения насчёт слишком взрослых формулировок. Постоянно контролировать свою речь она всё равно не могла — это было слишком сложно. — Или она сказала тебе, что ты ей нравишься, и ты её отшил?       — Ты опять разговаривала с Рин-сан? — полным отчаяния голоса осведомился Юсаку.       «Рин-сан» была их соседкой, с первого взгляда типичной бабушкой «божиим одуванчиком», с той только разницей, что была она куноичи — пусть и давно ушедшей на покой. На старости лет одинокая женщина нашла себя в вышивании и часами просиживала рядом с какой-нибудь детской площадкой с пяльцами в руках, краем глаза приглядывая за играющими детьми. Иногда маленькие девочки приставали к ней с просьбами «а расскажите», иногда к ней присоединялась такая же дряхлая с виду бабулька с другого конца квартала и они принимались обсуждать кто кому нравится, кто с кем встречается, и кто за кого замуж выйдет. Суйгин не обманывалась их немощным внешним видом — не далее, как позавчера она видела Рин-сан, бодро скачущей по крышам.       — Ну, немного, — бессовестно свалила все познания в человеческих взаимоотношениях на соседку Суйгин. В каком-то смысле это было бы даже правдой, не знай она об этом и до этого. Юсаку, однако, предложенное объяснение вполне удовлетворило, хотя страдание из его голоса не исчезло:       — У девчонок в Академии новая забава. Она называется «соблазни Учиху».       — Соблазни? — Суйгин закашлялась. О каком соблазнении может идти речь в десять лет? Пока её мозг отчаянно пытался переварить происходящее, Юсаку снизошёл до объяснений.       — Кто первый сходит погулять вдвоём с каким-нибудь Учихой, тот и победил, — расшифровал он.       Суйгин, наконец, перестала кашлять. Детский мозг, воистину, похож на тёмный лес. Как такое можно было назвать соблазнением она решительно не понимала. Она вообще смутно помнила себя в десять лет, но на задворках сознания маячила мысль, что её одноклассницы почти воевали друг с другом.       — Я просто услышал, когда они спорили, кто кого будет соблазнять, и всем рассказал, так что никто не выиграл, — беззаботно продолжил он. — Вот Яманака теперь и бесится, это была её идея.       — И соблазнять она хотела тебя? — уточнила Суйгин.       — Ага, — фыркнул Юсаку. — Как будто не знает, что у меня есть любимая младшая сестра, и я гуляю только с ней!       Суйгин не удержалась и дёрнула его за уши.       — Мальчишки! — протянула она изо всех сил парадируя недавно упомянутую соседку.       — Эй! — возмутился Юсаку. — Я же серьёзно!       — Раз она не знает, ты ей понятнее объясни, — посоветовала ему Суйгин. — Мне такая вредная сестра не нужна. Давай ты кого-нибудь помилее выберешь?       — Чтобы кошачьи уши для тебя надевала? — рассмеялся Юсаку.       — Может быть, — пожала плечами Суйгин. Она искренне наслаждалась происходящим. Как же давно она не гуляла со своим братом и так с ним не общалась! С такой точки зрения всякие левые девицы, претендующие на его внимание ей не слишком-то нравились, хотя какая-то более рациональная часть неё и понимала, что у брата однажды должна появиться любимая девушка, на данном этапе жизни делить его с кем-то она была решительно не согласна.       К концу дня Суйгин была просто до неприличия счастлива — день рождения прошёл просто замечательно, а на холодильнике появилось их с Юсаку совместное фото с кошачьими ушками. Встретившийся им по дороге домой Шисуи проводил их ошеломлённым взглядом, но сказать ничего не успел — его дядя недвусмысленно намекнул ему, что не собирается ждать, пока он поздоровается со своими друзьями.       На следующий день Юсаку невозмутимо снова нацепил на себя кошачьи уши и в таком виде действительно направился в Академию, не иначе как чтобы девчонок своим внешним видом деморализовать.       Где-то через полтора месяца, почти в канун нового года с какой-то важной информацией возвратился отец, серьёзно раненый, но в принципе вполне себе целый. На фоне его совершенно отсутствующей привычной команды это было почти чудом. Суйгин слышала, как на вопрос Юсаку где они отец лаконично ответил «мертвы». Смерть прошла от её семьи едва ли не в миллиметре — и от этого Суйгин стало по-настоящему жутко.       — На войне страшно, да, пап? — поинтересовалась она несколько дней спустя со всей наивностью пятилетнего ребёнка, на которую вообще была способна.       — Вся жизнь шиноби — это война, — наставительно заметил Ёкуто и потрепал её по волосам. — В какой-то момент всем страшно, в какой-то — уже всё равно.       — Ты же больше не уйдёшь? — жалобно поинтересовалась она.       — К сожалению, уйду, — с сожалением заметил тот. — Твой папа, дорогая, один из лучших разведчиков Конохи, так что долго мне отсидеться не дадут. Вот выздоровлю — и снова в бой. К тому же, если не я, то кто же вас с Юсаку будет защищать? Пока воюют взрослые, дети в безопасности, — он щёлкнул её по носу.       Суйгин поморщилась и потёрла нос, который наверняка покраснел.       — Расскажи-ка мне лучше о том, как вы тут без меня, — попросил отец. Суйгин устроилась поудобнее и приготовилась трещать без умолку.       С его возвращением у Суйгин снова появился практически постоянный собеседник — и наставник в метании железок и не только, и она фактически забыла о скуке и одиночестве. Ей даже стало немного стыдно за своё поведение перед братом, но в итоге она пришла к выводу, что всё равно не жалеет о сделанном и наличие брата в непосредственной близости ей ой как необходимо. Как человек, который в прошлой своей жизни жил фактически в абсолютном одиночестве, если не считать суровую бабушку, она отчаянно не желала оставаться без внимания и взаимодействия с людьми теперь. К тому же там, в другой жизни, она отчаянно мечтала о семье — и тут она у неё, наконец, была.       Если забыть о том, что в этом мире она принадлежала к бесконечному числу раз мысленно проклятому ею клану Учиха, семья, в которой она здесь жила действительно начинала казаться ей родной. И она, наконец, получала то, чего ей всегда так не хватало: заботу и внимание, а также возможность дарить свою любовь ближнему своему. Ну и бонусом, она теперь жила в достаточно интересном и условно волшебном, пусть и весьма стрёмном мире. Суйгин твёрдо решила начать видеть побольше хорошего в окружающей её теперь реальности.       В очередной раз, когда она проводила своё время с отцом на полигоне, но тот как раз отошёл принести чего-нибудь перекусить, туда же пришёл Шисуи. Не то что бы они часто пересекались — Суйгин подозревала, что он просто редко приходил именно на этот полигон, да и дядя в последнее время, судя по всему, взялся за него всерьёз. Признаться, она и сама не слишком-то горела желанием часто вместе с ним тренироваться — она всегда чувствовала себя таким неуклюжим чудовищем и просто ничтожеством-неумехой, что иной раз хотелось просто удавиться. Серьёзно! Она, конечно, безмерно восхищалась его талантом метать кунаи и сюрикены, но легче ей от этого не становилось. Если судить по её скорости освоения метательного оружия, шансы на выживание в этом мире стремительно уменьшались. Или, может быть, это она просто слишком много от себя хотела.       — О, у тебя уже лучше получается, — одобрил Шисуи, поднимая с земли отлетевший от мишени с его появлением кунай: Суйгин так удивилась, увидев его, что её рука дрогнула, и кунай в процессе полёта несколько раз перевернулся и влетел в мишень рукояткой.       — И зачем так пугать? — застонала она.       — Ты считаешь, что на миссиях враги будут вежливо выходить перед тобой и здороваться? — удивился Шисуи, небрежно прокручивая кунай на пальце и неторопливо к ней приближаясь.       — Ну, нет, но… — замялась Суйгин       — Дядя говорит, что для шиноби важна постоянная бдительность, — он лёгким движением метнул кунай, не оборачиваясь и тот, предатель, вонзился ровно в центр мишени. Суйгин не сдержала ещё одного стона, а Шисуи кинул на мишень мимолётный взгляд. Кунай, кинутый им, был единственным, находившимся в центре. — Ты, правда, кидаешь лучше, я не шучу, — зачем-то заверил её он, пока Суйгин переживала очередной приступ никчёмности.       Спустя полминуты Суйгин, наконец нашла в себе силы перестать сверлить Шисуи недовольным взглядом и, всплеснув руками, заявила:       — Зато у меня фантазия хорошая. Может, для гендзюцу пригодится.       — Хорошая мысль, — улыбнулся Шисуи. — Тогда тебе следует больше тренировать контроль чакры. Я, например, перед сном каждый день стараюсь делать простые упражнения, мне дядя показал.       — Тебе совсем нечем дома заниматься? — вздохнула Суйгин. Она попыталась припомнить себя в возрасте пяти-шести лет, чтобы оценить нормально ли такое поведение для ребёнка вообще или ей стоит просто все списывать на его гениальность. Из-за того что ей было слишком скучно общаться со сверстниками здесь, она почти не разговаривала с ними вне игр. Но, кажется, бабушка не раз жаловалась, что она в свои пять лет достала её своими «как» и «почему», после чего та выдала ей какую-то энциклопедию и сказала «раз уж ты умеешь читать, разбирайся самостоятельно, а не задавай взрослые вопросы с таким глупым лицом». Она всегда рассказывала об этом с такой усталостью в голосе, будто пятилетние дети не должны задавать никаких вопросов. И уж тем более им не следовало требовать поскорее отправить их в школу, лучше было бы молча ходить в садик. Но в садике было скучно — это Суйгин помнила хорошо. И она правда, не жалела, что пошла в школу всего лишь в шесть — благодаря этому она не попала под огромное число малоприятных нововведений в системе образования.       В общем, если верить словам бабушки, в принципе, такое поведение было вполне нормально, только вот не все дети способны быстро усваивать информацию, так что Шисуи точно заслуживал звания гения. Ну или просто неуёмного охотника за знаниями. По крайней мере, с точки зрения Суйгин. Что-то ей подсказывало, что она в его возрасте не смогла бы заниматься одним и тем же каждый день.       — Ну, я ещё убираюсь, — невозмутимо отозвался Шисуи. — Так что, я могу тут с тобой потренироваться?       — Да, почему нет, — махнула рукой Суйгин, направляясь к мишени чтобы выдернуть оттуда кунаи. — Ты, кстати, есть хочешь? Мой папа пошёл домой за бенто, скоро уже должен вернуться. Так что могу поделиться.       — О, ну, — замялся Шисуи. — Я в общем-то, вроде не голоден…       — Как хочешь, — передёрнула плечами Суйгин, вытаскивая последний кунай и направляясь к линии броска.       — Ты опять у брата его оружие забрала? — поинтересовался Шисуи, открывая свою сумку и вынимая оттуда оружие.       — А, это его старое, он этим уже не пользуется, а мне для тренировок сгодится, — ответила Суйгин, прицеливаясь для броска.       «Сейчас… вот сейчас я снова опозорюсь», — мелькнула в её голове мысль в тот же момент, как она разжала пальцы. Кунай просвистел мимо мишени куда-то в кусты.       — Ты слишком долго целишься и очень много думаешь, — заметил Шисуи, очередным небрежным жестом отправляя кунай прямиком в мишень. — Если ты будешь так долго думать, тебя убьют раньше, чем ты кинешь кунай.       — Утешил, — простонала Суйгин.       — Это правда, — Шисуи добродушно улыбнулся. — Так что если хочешь, могу объяснить принцип.       — Разве он не звучит как «кидай, куда глаза смотрят»? — удивилась Суйгин.       — Траекторию полёта куная всё-таки просчитывать надо, — безжалостно разбил все её наивные предположения он.       — Ах, а я-то думала, что хоть что-то в этом мире легко, кинул куда придётся, и оно прилетело в цель, — фыркнула Суйгин, раздумывая о том, что таким образом геометрию она ещё не применяла и, кажется, пора бы срочно начать. Может, ниндзя вообще видят вектора в пространстве, что у них всё так легко летит? Что Юсаку, что этот… Нет, она конечно помнила, что у Учих там талант к метательному оружию, но… это тело-то тоже принадлежало Учихе! Или сознание другое и всё, таланта не отсыпало и даже шарингана ей не видать?       «Ну, зато крыша от переживаний и стресса ехать не будет», — мрачно подумала она. Перспектива остаться без такой читерской способности как шаринган, принадлежа при этом к клану Учиха, её не слишком-то вдохновляла. Это ж так совсем нечестно будет — как ей в таком случае от всяких местных монстров отбиваться?       — Когда слишком просто — не интересно, — заметил Шисуи.       — Так когда ты говоришь, ты в последний раз ел? — невинным голосом поинтересовалась Суйгин, метая кунай и стараясь при этом потратить на прицеливание как можно меньше времени.       — Вече… Эй! — возмутился Шисуи. — Так ты специально!       — Вчерашним вечером? — цокнув языком, переспросила Суйгин. — И чего не позавтракал? Будешь мало есть так и останешься таким мелким.       — Я выше тебя, если что, — заметил он, бессовестно игнорируя оба её вопроса.       — Насколько, на пять сантиметров?       — Ну, пусть и на пять, — и не подумал отступиться Шисуи.       — Ну, пусть ты и не голоден, но, я думаю, ты поешь, — передразнила его она. — Так почему не позавтракал?       — Проспал, — всё-таки сдался Шисуи.       — О, я смотрю вам тут весело? — поинтересовался появившийся рядом с Суйгин отец, вручая ей коробку с её обедом.       — Ага, он сказал мне, что я слишком много думаю прежде чем кинуть кунай, — подтвердила Суйгин, усаживаясь прямо на землю и открывая коробок. — Ура, перерыв!       — Здравствуйте, — вежливо поздоровался Шисуи. — А я…       — Правнук Кагами, я знаю, — кивнул Ёкуто.       — Жалко вторых палочек нет, — сокрушённо вздохнула Суйгин. — Но я быстро, — заверила она и принялась есть так быстро, как только могла — а то как-то совестно было есть, зная, что кое-кто с самого утра не ел. У неё для такого было недостаточно моральных сил.       — Все говорят мне, что я на него похож, — с улыбкой заметил Шисуи, присаживаясь рядом с ней. Суйгин мельком взглянула на него — что-то ей в его улыбке очень не нравилось.       — Не знаю, я никогда не видел Кагами — я недостаточно стар, — добродушно улыбнулся Ёкуто. — Зато я точно знаю, что пожилые соседки могут быть очень надоедливыми.       — Вот уж точно, — не сдержал смешка Шисуи. Суйгин тем временем, думая, что она, кажется, побила все рекорды по скоростному поглощению обеда, протянула ему наполовину опустошённое бенто.       — Бери и ешь, — не терпящим возражения тоном почти приказала она, вкладывая ему в руки палочки. — Для меня столько всё равно много.       — Ну, ты же знаешь Юсаку, он пока не научился правильно отмерять нужное количество продуктов, — фыркнул отец. — Но съесть-то всё равно надо.       — О, это готовил твой брат? — в противовес ей, медленно пережёвывая каждый кусочек поинтересовался Шисуи. — Вкусно!       — Ты тоже можешь потом научиться, — пожала плечами Суйгин.       — Ага, хорошая идея, — одобрил Шисуи.       У Суйгин немного поднялось настроение — всегда лестно знать, что ты кому-то помог, почти ничего при этом не сделав.       — К слову о словах Шисуи по поводу твоих бросков — он прав, — осторожно заметил отец, неспешно поедая свой обед. — Так что тебе не стоит на него обижаться.       — Я и не обижаюсь, — надулась Суйгин. — Я на себя злюсь. Меня, кажется, совсем талантом обделили.       — Моя дорогая, — Ёкуто потрепал её по волосам, Суйгин поспешила их поправить и заново расчесать пальцами, они были едва ли ниже подбородка и от таких действий слишком сильно путались.       — Да?       — Моя дорогая, — вздохнув, повторил он. — Никогда не забывай, что талантом люди по ошибке считают те результаты, которые достигаются благодаря бесконечному числу тренировок, будь то живопись или стихосложение. Не существует талантов, существуют склонности. И выбор, развивать ли склонности принадлежит самому человеку.       Суйгин чувствовала такой стыд, который, ей казалось, она не чувствовала никогда в жизни. Рядом внимал эту лекцию Шисуи — и ей просто хотелось провалиться сквозь землю. Нашла, с чего беситься, с того, что у неё не получается также, как у признанного всеми в будущем гения!       — Так что использовать кунаи и сюрикены на уровне среднего шиноби тебе точно по силам научиться, а там, может и до мастерства будет недалеко, — тем временем продолжал отец. — Но... Если тебе тяжело даётся метательное оружие, возможно, следует попробовать взять за основу твоего стиля оружие ближнего боя. Ниндзя должен грамотно использовать свои сильные стороны. И тебе ещё только предстоит их найти.       — Д-да, я поняла, — закивала Суйгин, чувствуя, как горят её щёки. — Прости, что я так отвратительно себя вела, — повернувшись к Шисуи, повинилась она. — Мне очень жаль.       — По-моему, всё было в порядке, — улыбнулся Шисуи. — Я думал, ты на себя злилась.       — Так и есть, но...       — Ну и вот и всё.       — Завтра поставлю тебе базовую стойку тайдзюцу, как получится, попробуем несколько приемов, а потом, думаю, можно будет подобрать тебе оружие по душе, — пообещал Ёкуто. — Как тебе такая идея?       — Отличная! — воскликнула Суйгин.       Идея тыкать людей чем-то, а не бить кулаками нравилась ей куда больше — она опасалась, что отобьёт себе все пальцы. Мысль о том, что тыкать человека чем-то острым — значит, значительно повысить свои шансы на его убийство мелькнула в её голове, но не задержалась. В этот момент идея найти свои сильные стороны и, значит, свой шанс на выживание в мире ниндзя заботила её куда больше.       На следующий день отец сдержал обещание — и действительно занялся с ней тайдзюцу.       — Руку выше, ногу чуть в сторону. Пока твоя поза неустойчива, от одного щелбана упадёшь, — наставлял её он. Пару раз он действительно легонько толкал её куда-нибудь — Суйгин морщилась, но упрямо поднималась с земли и даже заставляла себя сдерживаться и не отряхиваться. Требовалось выработать у себя достаточный уровень пофигизма к грязи — и лучше было начать прямо сейчас. Если она потом в драке начнёт отряхиваться из-за того что её пыль раздражает и словит промеж глаз чем-нибудь — это будет не смешно.       Как-то так проходили их тренировки с отцом, иногда к ним присоединялись Юсаку или Шисуи. Суйгин морщилась, мысленно психовала и несколько раз за день напоминала себе, что в этом мире те, кто не умеют себя защищать и при этом принадлежат к клану ниндзя, долго не живут. Жалеть о том, что её не отправили в какую-нибудь бесклановую семью шиноби или и вовсе в обычного человека было бесполезно. Учитывая, что прошло уже почти два года с того момента, как она оказалась в этом мире — ей стоило смириться с окружающей реальностью и действовать соответственно. Чтобы выжить ей нужны были какие-никакие навыки и, раз уж её любезно им учили, нужно было этим пользоваться.       Пока мать пропадала на службе в полиции деревни, она проводила своё время за тренировками с отцом или Юсаку, периодически они ходили гулять и во что-нибудь играли. Вечерами Суйгин честно пыталась заниматься тренировками на контроль чакры, но лень пока побеждала и она всё больше читала что-нибудь или издевалась над учебником по математике, отдыхая душой: уж в математике ей не требовалось учить ничего нового и уж тем более заниматься физическими упражнениями!       В таком темпе она не заметила, как прошёл почти месяц и наступил новый год. Осознала она это только когда споткнулась о наряженное кодомацу. В честь нового года дома собралась вся семья, даже у матери был выходной. Отец постепенно шёл на поправку, так что выглядел бодрым и свежим, а у Юсаку, как и у всех учеников Академии, уже некоторое время были кратковременные новогодние каникулы и он пользовался ими вовсю, стараясь провести со своей младшей сестрой как можно больше времени впрок. Мать наготовила всяких традиционных новогодних угощений типа варёных водорослей, рыбного пирога, пюре из батата с каштанами. Суйгин даже помогла ей приготовить моти, от души при этом повеселившись. Потом они с Юсаку вместе развесили по дому ивовые и бамбуковые ветви, и ощущения праздника в доме стало практически абсолютным.       Веселье продолжилось, когда они принялись играть в традиционные новогодние игры — Юсаку развлекал её как мог, так что как только он увидел, что ей начала надоедать игра в волан, он притащил какие-то карточки со стихами и назвал их «ута-гарута», отец вытащил откуда-то игру с костями, которую обозвал «сугороку» — и Суйгин просто бесповоротно на неё залипла.       Деревня была красиво украшена — пока они с Юсаку гуляли, Суйгин не уставала вертеть головой. Даже несмотря на то, что она видела всё это в прошлом году, окружающий мир всё ещё выглядел достаточно непривычно и по-новому. Наверное, чтобы привыкнуть к новым традициям и не смотреть на действия окружающих как какой-нибудь не слишком воспитанный турист, ей потребуется больше времени, чем она думала.       Новый год они встречали под звон колоколов в храме, где было очень, просто очень много народа. Суйгин казалось, что на новый год в Конохе собрались, без преувеличения, все её жители, хотя, вообще-то, где-то там за границей Конохи всё ещё шла война. В общем, это выглядело так, будто все жители одновременно решили, что им пора бы посетить местный храм и очиститься от всех грехов. Или что там они надеялись за это получить. Суйгин не слишком-то верила во все это раньше, но, учитывая, что какой-то левый мужик поспособствовал её попаданию в это место, поверить можно было во что угодно — и в высшие силы в том числе. Так что она вполне искренне попросила прощение за все хорошее и помолилась за своё счастье в будущем, как Юсаку показал.       Следующим утром они, как и большая часть окружающих людей, сходили не то в местное святилище, не то в храм — Суйгин так и не успела осознать, где именно она побывала, вокруг было слишком много людей. Зато она зажгла небольшую соломенную верёвочку от общего огня и, пока они шли домой, чтобы зажечь дома какой-то семейный алтарь, наслаждалась тем, как она горела. Суйгин поостереглась уточнять и решила, что лучше потом в книжках прочтёт, что и для чего они делали, в конце концов они явно делают это каждый год и спрашивать что они делают было как-то не очень в её понимании. По идее, она должна была это знать. В прошлом году эта часть празднования прошла мимо неё, потому что родители не смогли разбудить её рано утром как ни старались.       Оставалось надеяться, что она не зря ходила в местные храмы и будущий год принесёт ей только хорошее. Она ведь даже выпросила у родителей купить ей хамаими — в конце концов, может, и правда эта затупленная стрела с белым оперением действительно сбережёт их дом от зла и бед?