Где вода есть

      Суйгин бежала в сторону госпиталя, не обращая внимания на лужи, оставшиеся после недавно прошедшего дождя. Серое небо мрачно нависало над Конохой — и Суйгин была с ним согласна, радоваться было совершенно нечему. Миссия брата затянулась, так что после Академии она совершала визит к воротам, где доставала стражей вопросами о том, не возвращалась ли пятая команда. Мужчины у ворот уже начали узнавать её в лицо и кричали «нет, не вернулись» еще до того, как она успевала к ним приблизиться. Сегодня, однако, когда миновала уже неделя с того момента как Юсаку должен был находиться в Конохе, мужчины на входе встретили её с широкими улыбками и… направили в сторону госпиталя. В этот момент ей стало очень-очень страшно.       К тому моменту как она добралась до госпиталя, её ноги промокли насквозь, но Суйгин было всё равно. Замученная девушка на ресепшене, окинув её скептическим взглядом, всё же направила в палату на втором этаже.       — Брат! — распахнув дверь в палату и едва не грохнув той об стену, воскликнула Суйгин. Юсаку, в этот момент нервно дёргающий за концы бинт на своём плече, слабо улыбнулся.       — Не кричи так, моя команда не в самом лучшем состоянии, — он кивнул на две соседние кровати, втиснутые в небольшую палату, на которых мирно посапывали мальчишки. У одного была замотана голова, а у второго — всё туловище.       — Раны серьёзны? — шёпотом поинтересовалась Суйгин, осторожно закрывая дверь.       — Средне, — так же тихо отозвался Юсаку.       — Что случилось? Почему вы так задержались? — она поспешно пересекла комнату, и осторожно пристроившись на краю кровати, схватила брата за ту руку, что не была в бинтах.       — Когда мы возвращались, попали в засаду. Сенсей сумел вытащить нас, но я не думал, что так близко к Конохе можно столкнуться с врагами. Ты же знаешь, что генинов посылают в сопровождение только по окрестностям, не дольше двух дней пути налегке. Хотя с караваном, конечно, выходит дольше.       — Что мне до каравана! — дрожащими руками поправляя одеяло, поморщилась Суйгин, смаргивая набежавшие на глаза слёзы. — Как скоро тебя отпустят?       — Обещали через пару дней, сенсея тут закроют недели на две, может на месяц, он сильно пострадал. Возможно, эти двое тут тоже задержатся, — он снова кивнул на своих товарищей по команде. — Так что у меня будет свободное время, ты рада?       — Ничуть! Лучше бы ты был целым! — жалобно заметила Суйгин. Страх, мучивший её до этого момента, медленно отступал.       — Брось, я легко отделался, меня всё-таки тренировали получше, чем их, — он снова окинул взглядом палату. — К тому же, это опыт, да и я пробудил второе томое! — он постучал перебинтованными пальцами у глаза.       — Я смотрю, ты ничуть не расстроен, — поджала губы Суйгин.       — Конечно, я же живой и почти цел, — пожал плечами Юсаку. — Тут нечего расстраиваться. Нам очень повезло.       — Наверное… Но куда лучше было бы, если бы вы вообще ни на кого не нарывались!       — Твои друзья из Академии портят тебя ещё больше, чем я, — фыркнул Юсаку. — Только послушай, каким тоном ты говоришь.       — Каким хочу, таким и говорю, глупый брат, — пробурчала Суйгин. — Ты, наверное, уже ждёшь не дождёшься, когда тебе разрешат тренироваться, чтобы опробовать новый шаринган.       — Конечно! — с энтузиазмом кивнул Юсаку. — Мама, кстати, была у меня час назад, просила передать, чтобы ты сегодня не ждала её дома.       — Опять одной ночевать, — насупилась она. Впрочем, Юсаку был прав, то, что он был жив и относительно цел, было не так уж и плохо, учитывая ситуацию в мире.       — Ну, не расстраивайся, скоро я вернусь. А теперь давай, беги домой, у тебя завтра ещё занятия и тебе нужно сделать уроки.       — Я не хочу делать уроки, хочу сидеть тут с тобой, — отмахнулась от него Суйгин. — И завтра буду сидеть, прогуляю.       — Э… Нет-нет-нет! — возмутился Юсаку, делая несколько взмахов здоровой рукой в сторону двери. — Даже не вздумай ходить той же кривой дорожкой, что и я, иначе в госпитале я задержусь надолго, потому что мама мне этого не простит! — он ещё несколько раз махнул рукой. — Давай-давай, кышь отсюда, я буду спать! И вообще, много будем болтать, разбудим их, и тебя выгонят и больше сюда не пустят.       — Ну… ладно… — сдалась Суйгин. В словах брата точно было зерно истины, к тому же спорить с ним, когда он так активно её выгоняет, было бесполезно. Да и не выглядел он тяжёло раненым, пусть и был бледнее, чем обычно.       Пришлось встать и уйти, а дома заставить себя заняться заданиями. На следующей день их в Академии ждал тест на выживание в условно дикой природе, так что Суйгин хотелось прогулять не только потому, что её брат попал в госпиталь. На самом деле, ей не слишком-то нравились репетиции ночёвок на голой земле с подсумком в качестве подушки.       «И почему нельзя носить с собой хотя бы одеяло. Всяко было бы уютнее», — думала она на следующий день, обнимаясь с веткой высокого дерева. — «И на коре сиделось бы поприятнее».       Мими, стучащий зубами в пещерке неподалёку, был с ней солидарен, о чём громко заявил, когда Хотару-сенсей дал команду поменяться местами «ночёвки», так что Суйгин, отвязав себя от дерева, отправилась стучать зубами в пещере вместо него.       «И ведь сейчас день», — мрачно думала она, обустраиваясь в пещере. — «И ведь огонь жечь на миссиях, вроде как, нельзя. Мрак! И к этой жизни стремится столько детей! Может ещё не поздно податься в госпиталь? А ещё лучше в архивы, бумажки перекладывать — там всегда сухо и тепло».       — Сделай лицо повеселее, Учиха! — крикнула «ночующая» неподалёку от пещеры под кустом Ооки Хори. — А то можно подумать, что ты уже замёрзла насмерть.       — Сделаю, как только ты утопишься в речке! — не осталась в долгу Суйгин. — Тут неподалёку отличный водопад, нырни с него!       — Только после тебя!       Дальнейшим препирательствам помешал Хотару-сенсей, и на следующий день, вероятно, мстительно поставил их в пару в спарринге, который едва не скатился в типично девчачью драку, завязанную на том, кто больше кому оторвёт волос. После окончания занятий, Суйгин, весьма недовольная жизнью из-за выговора Хотару-сенсея и из-за того, что волосы мерзавке выдрать не получилось, грязная с верху донизу, мрачно шагала домой. Отношения с Ооки Хори действительно скатились на дно после того как она задрала перед ней нос в тот раз, когда Шисуи отшил её с совместной тренировкой. Обычно, конечно, получалось не доводить до драк и переругиваться только словами, хотя и в такие моменты Суйгин чувствовала себя конкретной идиоткой, ругаясь с глупым ребёнком! Но иногда, вот когда их ставили в спарринги, например, всё скатывалось в весьма посредственного уровня драку, поскольку их знание приёмов было не слишком уж обширным, а когда с тебя пытаются снять скальп, стоит попытаться снять его в ответ. Так, по крайней мере, считала Суйгин.       — Надеюсь, ты не будешь применять что-то такое в реальном бою, — насмешливо заметил возникший рядом с ней Шисуи.       Суйгин с воплем шарахнулась в сторону, после чего, картинно держась за сердце, окинула его недовольным взглядом и протянула:       — А-а-а, это ты, вредитель.       — Вредитель? — удивился Шисуи, пристраиваясь рядом с ней.       — Ещё какой! А то ты не знаешь, почему она такая злая!       — Не-а, — покачал головой Шисуи с таким видом, будто действительно не понимал.       — Ты, — она ткнула его пальцем в грудь. — Ну-ка напомни мне, кто неделю назад завалился в наш класс и кинулся с объятиями ко мне и Мими?       — А при чём тут она?       — А при том, что по тебе почти все девчонки слюни пускают и мечтают погулять, держась за ручки, выйти замуж, нарожать детей и завести какое-нибудь зверьё, — припечатала Суйгин, продолжая тыкать его пальцем в грудь.       — Хорошо, а причем тут ты? На Мими-то она не злится.       — Я, вообще-то, тоже девчонка. Если ты не заметил, Мими — мальчишка, — недовольная тем, что ему приходится объяснять такие простые истины, ответила Суйгин, возобновляя шаг. — Так что то, что наш спарринг перерос в кошачью драку исключительно на твоей совести, понял?       — Всё равно не прекращу, — пожал плечами Шисуи вместо того чтобы извиниться. Суйгин подавилась воздухом и не нашлась, что на такое сказать вообще можно было. — Как твой брат? — перевёл тему он, явно заметив то, каким кровожадным стало её выражение лица.       — Отлично, радуется усилению шарингана и гадает, когда его домой отпустят, — насупившись, нехотя ответила Суйгин, не желая сдаваться так просто.       — Я рад, что с ним всё в порядке, — обезоруживающе улыбнулся Шисуи. — Кстати, я хотел сказать, что меня перевели ещё на два класса старше после сегодняшней проверки. Так что я теперь в выпускном классе.       — Не могу за тебя порадоваться, — развела руки в стороны Суйгин. — Ты так торопишься выйти из Академии, будто думаешь, что тебя пустят на поле боя, как и все те дураки, которые хотят стать героями.       — Ну, я от них отличаюсь, — закинув руки за голову, меланхолично заметил Шисуи. — Я хочу стать шиноби, а не героем.       — Не разочаруйся потом, — пожала плечами Суйгин.       — Вот уж нет. Но хоть с выпуском из Академии меня поздравишь?       — Ты что предпочитаешь: похоронный венок или букет?       — Эй, ну я же серьёзно! Будет обидно, если меня совсем никто не поздравит, — обиженно надулся Шисуи.       — Всё так плохо? — разом растеряв всё желание ехидничать, уточнила она, намеренно не останавливаясь и не поворачиваясь в его сторону.       — Ну, с тех пор как нет вестей об отце, мать только и делает, что плачет, а дядя считает, что выпуск из Академии это не то, за что стоит хвалить. К тому же, я не стану вторым Хатаке Какаши, — голос Шисуи был подчёркнуто равнодушным.       — Это который выпустился в пять? — уточнила Суйгин.       — Ага, он самый. Который джонин в десять, и который участвовал в подрыве моста Каннаби.       «В смысле в подрыве моста Каннаби?», — хотелось было удивиться Суйгин, но она вовремя успела прикусить себе язык. — «Как же так?.. Это же значит, что Учиха Обито уже у Мадары… А я-то думала, что у меня будет шанс пересечься с ним и предостеречь, но я даже не видела его ни разу, ни его, ни Какаши. Я почему-то думала, что подрывом моста окончилась война, но сейчас ведь только её середина…»       Шисуи смотрел на неё выжидающим взглядом, она встряхнулась и ляпнула первое, что пришло в голову.       — Подумаешь, мозгов это ему всё равно не прибавило, — пробурчала Суйгин прежде, чем успела спохватиться, что с точки зрения Шисуи ей, вообще-то, неоткуда знать таких подробностей про Какаши.       — Это ты тоже по слухам судишь? — не разочаровал её Шисуи, интересуясь таким тоном, словно ещё немного, и он сам лично будет искать источник этих самых слухов. — Я же знаю, что никто из твоего окружения с ним не знаком.       — Ну, вроде того, — неловко улыбаясь, ответила Суйгин. Так и хотелось огрызнуться, мол, какая тебе вообще разница кто знаком, а кто не знаком. Но она не стала, потому что сама была виновата в том, что недостаточно хорошо следит за своим языком.       — К вам домой приходили? — резко перевёл тему Шисуи.       — Кто? — не поняла Суйгин.       — Взрослые из клана, — едва слышно пояснил он, быстро оглядывая улицу.       — Нет, а что, бродят нехорошие настроения?       — Не знаю, о чём они говорят, но мне не нравится их вид. К дяде иногда заходят, а потом они бывают у Фугаку. Это, если что…       — Я знаю, кто это, — перебила его Суйгин, нервно оглянувшись, хотя вероятность того, что она кого-то заметит стремилась к нулю. — Нехорошо…       — А что, ты тоже считаешь, что они сговариваются на что-то нехорошее? — невинным тоном уточнил Шисуи. — Или может, из слухов что знаешь?       — Шисуи, если я случайно знаю что-то о ком-то, это вовсе не значит, что мне есть, где спросить, — прошипела Суйгин. — В любом случае, даже если ты что-то слышишь, нельзя показывать, что тебе это не нравится, — наставительно заметила она.       — Ну, это я хорошо понимаю, не маленький, — фыркнул он. Из уст семилетнего ребёнка это звучало очень смешно. Суйгин, не выдержав, расхохоталась.       Шисуи снова обиженно надулся, Суйгин от этого стало только ещё смешнее.       — Вот не будешь ты высоким, не будешь! — сквозь смех едва смогла выдавить она, отчаянно желая перевести тему с клана на что-то менее опасное, и оттого выбирая первую пришедшую на ум мысль и оттого самую глупую. — Вот смешно будет, если я буду выше тебя!       — Ты и сейчас ниже, так что не рассчитывай, — недовольно заметил он.       — Да-да, конечно, ты и выше, и быстрее, и сильнее, — продолжая хохотать, отозвалась Суйгин.       — Верно, — кивнул Шисуи. — Так что прекращай уже!       — Не-е-ет, ты слишком смешно выглядишь, когда дуешься из-за такой чепухи!       — Ну и веселись, через десять лет убедишься, — хмыкнул Шисуи, возвращая себе обычное выражение лица. Суйгин поперхнулась смехом и, наконец, перестала веселиться.       «Если ты будешь жив через десять лет», — повисла на шее камнем непрошенная мысль. С этого дня знания о будущем начали угнетать её своим существованием куда сильнее, чем раньше. Думать о том, как всё, что она знает, можно исправить, не хотелось — хотелось просто самоустраниться от проблемы. В такие моменты она всегда чувствовала себя маленькой и совершенно беспомощной. К тому же, на данный момент её мать служила в военной полиции Конохи. После этого разговора с Шисуи, зная, что именно оттуда поползли нехорошие идеи, Суйгин чувствовала себя неспокойно каждый раз, как за матерью заглядывал кто-то из сослуживцев. Теперь все члены полиции виделись ей… не самыми хорошими людьми.       Однако она достаточно быстро перестала зацикливаться и на клане, и на сожалениях о том, что она ничего не сделала для того, чтобы уберечь Учиху Обито от кривой дорожки, когда Юсаку выписали из госпиталя. Его команда и наставник всё ещё отдыхали там, так что он с чистой совестью посвящал всё своё свободное время ей, гоняя по полигону и едва ли не снимая три шкуры. Ещё хуже становилось, когда к тренировкам присоединялась мать — в такие дни Суйгин едва могла доползти до ванны, чтобы не пачкать кровать грязью. Вычёсывать из волос листья и вовсе было сущей пыткой, так что ей иногда очень хотелось отрезать их едва ли не под ноль, но утром она просыпалась, смотрелась в зеркало и приходила к выводу, что без волос она будет недостаточно красива.       Наблюдая за своей матерью, Суйгин пришла к выводу, что она не похожа на человека, способного ввязаться в мятеж. Хотя всегда существовала вероятность, что в этом мире, как и в прошлом, сработает эффект под названием «задави толпой». Именно это наверняка случилось и здесь. От этих мыслей было… тревожно.       Через полгода Шисуи закончил Академию.       — Помнишь того талантливого мальчика, про которого я тебе рассказывал? — поинтересовался Шисуи, бессовестно поедая торт ложкой. Они сидели на кухне в её доме и Юсаку, расстаравшийся на целый торт, радостно тягал с него клубнику, вполуха слушая их разговор.       — Ага, — кивнула Суйгин. Шисуи не часто говорил о ком-то, так что про этого мальчика она действительно помнила.       — Так вот, я именно с ним буду в команде, — с широкой улыбкой заметил он. — На самом деле, мне даже немного завидно… Иногда мне кажется, что я никогда не догоню его.       — Ой, не прибедняйся, — помахала на него рукой Суйгин. — Уж кому-кому, а тебе зачем завидовать? Ты же лучший из лучших, во всяком случае, в нашем клане. Да и потом, твой чудовищный шуншин… Скоро вообще будет казаться, будто ты не один, а тысяча.       — Скажешь тоже, тысяча, не такой уж я и быстрый, — отмахнулся от неё ложкой Шисуи. — Юсаку-сан, этот торт просто прекрасен!       — Ну ещё бы, я каждый год пеку и не один раз! — просиял Юсаку, с трудом проглотив огромную клубнику.       — Тебе стоило идти в кондитеры, а не в шиноби, — поддержала его Суйгин.       — Вот ещё! Готовка это хобби! — фыркнул Юсаку.       — Я в любом случае гордилась бы тобой, даже если бы ты стал кондитером, — заметила вошедшая в кухню мама, помахивая стопкой взрывных печатей, как веером. Подойдя к столу, она разложила их перед Шисуи и широким жестом предложила забрать их. — Это небольшой подарок от меня на твой выпуск. Мелочь, конечно, но всё может пригодиться.       — Это… спасибо… Не стоило… Мне и торта много… — смущённо отозвался Шисуи, щёки которого были трогательно красными. Суйгин пожалела, что у неё нет фотоаппарата — от такого компромата она бы не отказалась.       — А, не беспокойся об этом, — широко улыбнулась Уруми. — Я от Суйгин только о тебе и слышу, постоянно ворчит! Можно сказать, ты уже почти член семьи.       — Мама! — возмутилась Суйгин, теперь такая же красная, как Шисуи. Она-то понимала, что мать не имела в виду ничего такого — не в их возрасте шутить про отношения — но всё равно было досадно. Она-то надеялась, что не так уж и было слышно, когда она периодически била подушку после того, как Шисуи умудрялся виртуозно её взбесить, почти ничего для этого не сделав. Но в основном она, конечно, бесилась с того, что из-за него, гада, ей пришлось оставить всякую надежду завести себе подруг, потому что все девчонки считали её за врага народа. Мими конечно был отличным другом, но он был мальчишкой, и с ним за покупками в будущем не походишь, и не спросишь, идёт ли ей это платье или она в нём корова.       Через год после выпуска из Академии Шисуи, в шестьдесят втором году с основания Конохи, генинов начали посылать на войну. Коноха действительно находилась в плачевном положении, а до окончания войны, по прикидкам Суйгин, было ещё не меньше двух лет. Теперь Суйгин приходилось бояться не только за брата, но и за Шисуи. Ей казалось, что что-то плохое непременно должно было произойти.        Однажды Шисуи вернулся с задания, потеряв своего товарища по команде. Того самого мальчишку, которому он, как признался, завидовал. Того самого, в котором он нашёл равного, отличного собеседника и соперника. Того, кого ему отчаянно не хватало всё то время, что он провёл в Академии. Суйгин не хотелось этого признавать, но она как никто видела, что Шисуи временами гнетёт его гениальность, хотя он хорошо это скрывал — ровесники не были способны даже поддержать достойного разговора, не говоря уже о способностях. Она понимала ощущение того, словно ты чужой, как никто, потому что, по сути, она и была чужой.       Однако после возвращения с этой миссии Шисуи явно избегал её. Суйгин, недовольная этим, бессовестно воспользовалась помощью Юсаку, по счастью в этот момент находившегося в Конохе, поскольку сама не была в состоянии поймать Шисуи тогда, когда он того не хотел.       — Думаю, ты зря беспокоишься, скорее всего он сам придёт, когда… — попытался было успокоить её Юсаку, но Суйгин возмущённо перебила его:       — Поверь мне, я прекрасно знаю, почему он прячется и мне необходимо дать ему в глаз.       — Если он успел что-то натворить до ухода, может простишь его, всё-таки он потерял друга…       — Вот ещё! — воспользовавшись подкинутым оправданием, покачала головой Суйгин. Не стоило говорить даже Юсаку, что она ищет Шисуи исключительно для того, чтобы вправить ему мозги. — Помоги мне его поймать сейчас, или я пролезу к нему в дом и буду ждать в его комнате, однажды ему придётся прийти туда.       В конце концов, Юсаку сдался и прекратил водить её кругами. Шисуи она поймала практически за шкирку на одном из полигонов, когда тот уже собирался сменить место своего расположения.       — Ну и что это за поведение пятилетки? — хмуро уточнила Суйгин, после того как поблагодарила и прогнала своего брата, мотивировав это тем, что ему вовсе не обязательно слушать, как она будет орать на своего друга.       — Я вовсе не прятался, — попытался было оправдаться Шисуи. — Я просто…       Молчание затянулось.       — Ложь придумать не успел, да? — фыркнула Суйгин, усаживаясь рядом с ним на траву. — Сильно глаза болели?       — Откуда ты?.. — так сильно удивился Шисуи, что даже не стал ничего отрицать.       — Друг, погиб, вероятно, у тебя на глазах. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, — пожала плечами Суйгин, запрокинув голову и принимаясь разглядывать облака. — Видел кто-то кровавые слёзы?       — Не видел, — мрачно ответил Шисуи, вероятно, решивший, что отрицать уже поздно.       — И как, оценил мангекё?       — Я думал, что большая часть клана о нём не узнает, пока его не получат, — настороженно заметил Шисуи.       — Я очень тихий комнатный ребёнок, развешивающий свои уши по всему дому, — с готовностью выдала заранее отрепетированную ложь Суйгин. — Не думай, что я стану кому-то рассказывать про твои глаза. Лучше, чтобы о них никто не знал, даже в клане. Отец говорил, что это те самые техники, которые все захотят заполучить или использовать на своё усмотрение.       — Я тоже так подумал, поэтому даже дяде ничего не сказал, — пробормотал Шисуи. — Соврал. Хотя он, вообще-то, был тем, кто на выпуск из Академии рассказал мне про мангекё шаринган.       — Что там случилось? Во всяком случае, мне ты можешь рассказать, — осторожно заметила Суйгин, пересаживаясь поближе и обнимая своего друга за плечи. — Да и больше всё равно некому, да?       — Мы столкнулись с куда большим количеством врагов, чем мы могли справиться. Мы смотрели на смерть, — пробормотал Шисуи, обнимая колени и смотря невидящим взглядом на кусты напротив себя. — Ты знаешь, там была не только наша команда, но нас всех разделили. Когда другие, наконец, пробились к нам, он всё ещё был жив. И был бы, если бы я только его окликнул. Я мог спасти его, но я… Я сознательно… Из-за того, что завидовал ему, я…       — Так, стоп, — прервала его Суйгин, довольно ощутимо щёлкнув по носу. — Неправильные мысли.       — Тебя там не было, — огрызнулся Шисуи. Суйгин окончательно утвердилась в мысли, что стоит использовать всё возможное, чтобы вернуть уезжающую на шарингане крышу Шисуи. Нежная психика Учих явно была не приспособлена для того чтобы адекватно пережить смерти близких. И за примерами ходить далеко не надо было. А живое пособие сейчас сидело рядом и мысленно глодало себя чувством вины.       — Не было, — согласилась она. — Но я прекрасно слышу, что ты преувеличиваешь. Как насчёт вспомнить в подробностях как всё произошло, отрешившись от чувства вины?       — Если бы я не был виноват в его смерти, этих глаз не было бы!       — Так, стоп! — она с силой тряхнула его за плечи. Шисуи, качнувшийся, словно тряпичная кукла, ойкнул, прикусив губу. — Чтобы получить эту ступень шарингана, не надо убивать никаких друзей. Не знаю, что тебе сказал твой дядя, но реальность такова: мангекё рождается из скорби по утраченному близкому человеку, погибшему на твоих глазах. Друг, брат, сестра, родители, любимый человек — не имеет значения. Так что, может, всё же стоит вспомнить, что там случилось, а не то, что ты себе придумал?       — О чём ты?..       — О том, что тебе соврали! А если ты читал некую табличку в храме, то там неправильный текст. Неужели не слышал историю от бабулек, что Учиха Мадара переписал её, чтобы запутать потомков?       Шисуи покачал головой.       — Ну так вот, ей нельзя верить.       «Хотя понятно, что ты её не слышал, потому что никакой истории вообще-то нет», — закончила она про себя.       — Да и вообще, даже мой папа говорил, что его дед говорил ему, что записи в храме совсем не такие, какими должны быть, — воодушевившись, вдохновенно продолжила врать Суйгин, искренне надеясь, что Шисуи не пойдёт спрашивать её отца про мангекё шаринган, когда тот вернётся.