Где вода есть

      Шисуи появился в штабе полиции через час. Выглядел он при этом так, что в гроб иной раз краше кладут: бледный, глаза лихорадочно блестят, на ногах стоял, похоже, только усилием воли. Вряд ли это заметил кто-то ещё, но она, видевшая его всю свою жизнь здесь, распознала подобную слабость на раз-два.       — Ты вовремя, — обернувшись от стойки регистрации, улыбнулась Суйгин. Ей как раз выдали все заверенные документы, которые она весь прошлый час заполняла и составляла в одном из кабинетов штаба. — Раз тебе не спится, и ты сюда явился, подпиши всё сразу…       — Юсаку пророчил, что ты взбесишься, если меня тут увидишь, — обхватив её со спины, Шисуи уткнулся носом в её макушку и медленно и глубоко вдохнул аромат волос. — Он, кстати, впихнул в меня завтрак…       Женщина за стойкой регистрации не знала, куда девать глаза. Когда она его увидела, открыла рот, чтобы выразить соболезнования, как только он к стойке подойдёт, теперь у неё, похоже, язык не поворачивался.       — Давай поговорим дома, Шисуи, — без труда догадавшись, что Юсаку про её заявление «я его невеста» донёс, попросила Суйгин, не желая смущать несчастную женщину ещё больше. Да и потом, разговор был не для чужих ушей.       Шисуи смазанно кивнул, нехотя выпуская её из рук и, подтянув к себе документы, нашарил на стойке ручку, и, очень бегло просмотрев их, практически не глядя подписал.       Суйгин очень хотелось пошутить по поводу того, что негоже подписывать документы, не читая их, мало ли что там может оказаться мелким шрифтом, но шутка явно была не к месту. Пока он подписывал, она рассортировывала копии — одну забрать, одну оставить на хранение в штабе. Среди них также были документы, составленные для администрации — членам клана в штабе полиции выдавали типовой набор документов для вступления в наследство, который можно было заполнить прямо на месте (база данных на своих у них имелась) и после просто отнести в нужный отдел в резиденции Хокаге. Учихи с самого начала создания военной полиции придумали, как облегчать возню документами самим себе. Это было куда удобнее, чем копаться в клановом архиве, поскольку в штабе хранилась исключительно актуальная информация.       Отослав в резиденцию Хокаге клона с документами, Суйгин сцапала Шисуи за руку и потянула в сторону своего дома. В итоге Шисуи предложил добраться до туда шуншином и, не слушая ответа, применил технику. Суйгин захотелось его отшлёпать — в его состоянии лучше бы, не торопясь, пешочком, а он…       «Какой же дурной… просто… ещё меня отчитывал», — проворчала она, безуспешно пытаясь его догнать. До дома они, в итоге, добрались за считанные минуты.       — Если ты хотела переключить меня, то у тебя получилось, — поймав её в объятия у калитки, пробормотал Шисуи. — Я хочу подробностей. Сфокусироваться на этом лучше, чем вспоминать… — он не договорил, но и без слов было всё понятно.       — Пойдём в комнату, — махнув рукой в сторону приоткрытого окна на втором этаже, Суйгин предложила миновать прочих обитателей дома и оказаться внутри по-простому: по стене, через окно.       Шисуи хмыкнул, без особого энтузиазма отпустил её, и послушно заскочил внутрь. Посомневавшись, стащил обувь, сидя на подоконнике и, не придумав ничего лучше, закинул её под кровать. Суйгин последовала его примеру, после чего приземлилась на кровать и похлопала по ней. Дважды его приглашать было не нужно, усевшись рядом, Шисуи тут же сцапал её в объятия и перетащил к себе на колени, после чего откинулся на подушку, так что в итоге она полулежала на нём.       — Ты правда выйдешь за меня? — поцеловав её в щёку, с некоторым беспокойством уточнил он.       — Ну конечно, — устроившись поудобнее, Суйгин провела пальцами по его скулам. — Не прямо завтра, но, скажем, через полгода, год, два? Конечно. У тебя были сомнения?       Шисуи неопределённо пожал плечами — учитывая их положение, смотрелось презабавно.       — Ты никогда не говорила ничего определённого, только «спроси когда-нибудь попозже», — с некоторой обидой заметил он. — И вот опять полгода-год-два… Что я делаю не так, что ты не хочешь становиться моей женой и пытаешься это отсрочить? — он приложил к глазам тыльную сторону ладони. — Это из-за того, что я часто перегибаю палку? Скажи мне, и я исправлюсь, правда исправлюсь…       — Шисуи… — испуганно позвала Суйгин. Она никогда не видела его таким сломленным и сейчас с удивлением осознала, что он, похоже, начинает скатываться в истерику.       — Или, может, ты хочешь какое-то особенное предложение?.. Что? Что угодно, пожалуйста… я… я правда не переживу, если и ты… если ещё и ты…       Не выдержав, Суйгин схватила его за руку и прижала ту к подушке, заглядывая в глаза.       — Ш-ш-ш, — быстро поцеловав его в губы, попыталась успокоить его тем же набором звуков, которым привыкла отвлекать племянницу в последние месяцы. — Дыши, Шисуи. Я никуда от тебя не денусь.       — Я просто недостаточно хорош, да? Никогда не буду достаточно хорош… — зажмурившись, с горечью откликнулся он.       — Шисуи, ты лучший человек в этом мире, которого я знаю, — искренне заверила Суйгин, осыпая поцелуями его лицо. — Я никогда не смогу выйти замуж за кого-то, кроме тебя. Тебе не нужно переживать о том, что я могу куда-то сбежать. Я не собираюсь когда-либо оставлять тебя.       — Но замуж всё равно не хочешь…       «Да далось тебе это замуж!»       — Почему это так важно для тебя, объясни? — чувствуя себя маленькой и беспомощной, попросила она, не слишком-то надеясь на ответ. Наверное, она совершила глупость, когда пыталась относиться к браку так же, как привыкла. Этот мир явно работал иначе, а уж мозг Шисуи, который и ребёнком-то психологически никогда нормально и не был, и подавно. Для неё с заключением брака изменится разве что место жительства, потому что их отношения и без того были куда ближе, чем отношения двух влюблённых. Он же, похоже, предавал этому какое-то иное значение.       Шисуи покачал головой, не желая отвечать. Будто бы она не поняла, если бы он объяснил причину. Она сильно сомневалась в том, что он просто боится, будто его оставят. Может, у неё и не было его интеллекта, зато была, какая-никакая, но интуиция. Впрочем, требовать каких-либо объяснений от человека в таком состоянии изначально было бессмысленным.       — Хорошо, — сдалась Суйгин, не представляя, как ещё можно успокоить его сейчас, чтобы он не скатился в самобичевание. В конце концов, у неё действительно не было причины отказываться, кроме желания стать немного старше. — Хорошо, раз это так важно для тебя, мы можем расписаться хоть завтра.       Шисуи резко распахнул глаза и устремил на неё взгляд, полный отчаянного неверия.       — Хотя это, наверное, будет ужасно выглядеть… — осознав, что именно предложила и после каких событий, пробормотала Суйгин. — Может, тогда хотя бы после похорон? А ещё лучше хотя бы через месяц после них. Я бы не хотела, чтобы такой день портили плохие воспоминания…       — Ты серьёзно? — с недоверием уточнил, резко садясь вместе с ней. Суйгин, не ожидавшая столь стремительной смены положения, ойкнула.       — Очевидно, ты не хочешь слышать никаких других слов, — вздохнула она, успокаивающе поглаживая его подбородок. — Если это сделает тебя счастливым, я правда могу выйти замуж хоть завтра.       Шисуи уткнулся лбом в её лоб и сдавленно всхлипнул, плечи его сотрясались.       — Получается, я просто вынуждаю тебя… не хочу!       «Да ёпт!»       — Я. Хочу. Выйти. За тебя. Замуж, — встряхнув его за плечи, медленно, с чувством, с толком и с расстановкой проговорила она. — Не из-за того, что ты тут почти в истерике, а потому что я люблю тебя, и хочу быть с тобой. Изначально я просто хотела стать немного старше, мне казалось, я говорила тебе об этом. Шисуи. Пожалуйста. Услышь меня.       — Правда? — едва слышно переспросил он.       — Правда, для меня ты всегда был лучшим, хоть я и не всегда осознавала это, — с мягкой улыбкой кивнула Суйгин. — Но вообще, я думала об этом, и если честно, я надеялась, что мы поженимся где-нибудь в апреле, когда сакура цветёт и…       Договорить Шисуи ей не дал — в очередной раз за день сцапав её в объятия, он всё-таки разрыдался. Учитывая то, что он не плакал даже тогда, когда она умудрилась уложить его спать пару часов назад, это было почти победой.       «Может, ему хоть немного полегчает», — отстранённо думала Суйгин, успокаивающе поглаживая его по голове и шепча всякие разные романтические глупости в надежде, что это сработает. О поступке его матери, конечно, хорошо было бы поговорить, но время для этого сейчас было максимально неудачное.       Через час она умудрилась успокоить его настолько, что даже уговорила выпить успокоительного и поспать. Поскольку обсуждать ничего из случившегося ему явно не хотелось, Шисуи согласился и послушно выпил предложенный травяной сбор. Она просидела с ним ещё около получаса, ожидая, пока он заснёт, после чего, накрыв его одеялом и закрыв окно — на дворе всё-таки был декабрь — захватила обувь из-под кровати и спустилась вниз. Оставив её у входной двери, как и положено, она заглянула на кухню, на которой обнаружила Юсаку.       — Как он? — поинтересовался брат, отвлекаясь от лепки пельменей.       — Уснул, думаю, на этот раз поспит подольше, — споласкивая руки, откликнулась Суйгин, после чего пододвинула стул поближе к столу и уселась помогать.       — Ты, наверное, голодная…       — Потерплю, — отмахнулась Суйгин, подтаскивая к себе тесто. — В доме как-то тихо.       — Я рассказал Миве о том, что случилось, и она решила погостить пару дней у мамы, — ответил Юсаку, возобновляя лепку пельменей. — Она давно её звала, а тут такое… В общем, она решила, что отправлять Шисуи домой будет бесчеловечно, а в его состоянии слушать детские вопли и визги будет как-то… не очень, так что она велела тебе разбираться с проблемой и решила самоустраниться, чтобы не быть лишним раздражителем.       — Твоя жена — золото, — с благодарностью заметила Суйгин.       — Если и мне стоит свалить на пару дней…       — Это лишнее, думаю, Шисуи будет только рад компании, когда придёт в себя, — поспешно заверила она. — Пусть Мива посекретничает с мамой… ох… блин… сегодня же среда, да?       — Среда, — подтвердил брат, кинув быстрый взгляд на висящий на стене календарь.       — Я обещала зайти к Кушине-сан до обеда… м… ладно, щас закончим, поем и сбегаю к ней на десять минут, объясню ситуацию и вернусь. Не думаю, что он проснётся в ближайшие пару часов. Или лучше просто клона послать… — Суйгин, сомневаясь, прикусила кончик большого пальца.       — Если что, я буду дома. Как-то невежливо посылать клона к жене Хокаге. К тому же, ты напоила его успокоительным. Думаю, тебе всё-таки стоит сходить, раз обещала, сидя рядом с кроватью ты ему всё равно не поможешь.       — А прогулкой помогу? — скептически выгнула бровь Суйгин.       — Ты можешь обсудить всё, что тебя беспокоит с Кушиной-сан. Может, она тебе что подскажет, потому что из меня в этой ситуации плохой советчик… — заметив недоумение на её лице, он поспешно добавил. — Да, я слышал часть вашего разговора, заходить не стал.       — А-а-а, если ты о моём обещании выйти замуж, то оно не поспешное и…       — Это ваши дела, я в это лезть не буду, — поднял испачканные в муке руки Юсаку. — Просто думаю, что тебе надо с кем-то это обсудить, с Мивой вы не в тех отношениях, а с Кушиной-сан вроде хорошо ладите. Так что сходи на часок, я за ним присмотрю если что. Хотя я не думаю, что Шисуи способен вытворить что-то…       — Я никогда не видела его таким разбитым, — пожаловалась Суйгин. — Поэтому беспокоюсь.       — Мне никогда не нравилась его семья, хоть я с ними и говорил-то всего пару раз, — признался Юсаку.       — Мне тоже, — кивнула она.       Закончив с лепкой пельменей, она организовала себе пару бутербродов и, перекусив, отправилась к Кушине, чтобы не откладывать. Почему-то не хотелось, чтобы Шисуи проснулся и не нашёл её поблизости.       По сути, в совете Юсаку было зерно истины — на самом деле, она уже довольно давно хотела поговорить с ней по поводу Шисуи, чтобы, так сказать, взглянуть на ситуацию со стороны. И сейчас, когда ему, похоже, нужна была помощь, а она не могла уловить всего, свежий взгляд мог помочь ей зацепиться за какие-нибудь детали и найти проблему, которую нужно решить. Но, даже если не получится уловить минутку для разговора, то немного развеяться тоже будет неплохо — ей, определённо, нужны были моральные силы для разговора о случившемся, чтобы повести себя правильно. К тому же давно пора было навестить и Наруто, и Карин, которую она не видела с того памятного разговора с участием Мими. А ведь прошло уже несколько месяцев… но она была так занята дома, что на чужих детей просто сил не хватало. Исключением был разве что Шикамару, повадившийся отлавливать её прямо на улице.       Но, как оказалось, её помощь с детьми сегодня не требовалась — в гостях у Кушины неожиданно обнаружился Саске, в комплекте с которым шёл Итачи, и Кушина, пользуясь случаем, выгнала всех мальчишек во двор на детскую полосу препятствий. По словам Кушины, Карин, смущённую до крайности, Наруто поволок за собой в добровольно-принудительном порядке, но сейчас та выглядела вполне довольной жизнью. В общем, подрастающее поколение шиноби было только радо играм на свежем воздухе, а у Итачи, раз уж пришёл, выбора не было. Раз уж он был здесь, значит, с утра ему ещё не сообщили новости и, если честно, портить ему времяпрепровождение с детьми не хотелось.       «Расскажу, как буду уходить», — решила она. — «А то нехорошо будет, если он узнает это от кого-то постороннего, хотя мы пересекались».       Итак, поскольку с детьми развлекался Итачи, Кушина, пользуясь случаем, утащила Суйгин на кухню, пить чай и, стоило им только устроиться за столом, с сияющими глазами потребовала:       — Ну? Рассказывай!       — Что рассказывать? — дезориентированная её реакцией, задала бессмысленный вопрос Суйгин. У неё была не такая уж и приятная тема для разговора, так что подобная радость сбивала с толку. Впрочем, раз тут спокойно находился Итачи, то и Кушине неоткуда было узнать новости, она-то явно из дома сегодня ещё не выходила.       — О ваших отношениях, конечно же! Ты же за этим пришла, правда? Я так долго ждала, пока ты придёшь, — Кушина обиженно надула губы. — А сегодня ты выглядишь как человек, которому очень надо поговорить!       Разочаровывать её шокирующей новостью прямо с порога не хотелось, но и рассказывать всё-всё об их отношениях она как-то тоже не планировала… С другой стороны, если хочется получить достаточно полный совет, наверное, стоило рассказать хотя бы большую часть…       Суйгин прикусила губу, понимая, что если начнёт сейчас отпираться то, когда разговор дойдёт, собственно, до того, о чём она хочет спросить, просить совета будет довольно неловко.       — Ох, это, наверное, прозвучало так, будто я хочу, чтобы тебе было, на что жаловаться, — заметив её метания, поспешно добавила Кушина, раскладывая по тарелкам красивые традиционные чайные сладости. — Я совсем не это имела в виду... Я надеялась, может, ты поделишься со мной своей радостью... Первая любовь это всегда так волнительно! Ах, жду не дождусь, когда Карин в кого-нибудь влюбится. Вот, например в Саске... Хотя в Академии, конечно, будет больше кандидатов, но до неё ещё пару лет... Вспоминаю себя в этом возрасте. Мне казалось, что я похожа на помидор... Хочу, чтобы она думала, будто она клубничка!       — Помидор ничем не хуже клубники, — сказала Суйгин, умилившись с того, как Кушина умиляется с маленькой Карин, периодически поглядывая в окно кухни. На контрасте с тем, что она узнала утром, жизнерадостная Кушина была, воистину, как глоток свежего воздуха.       — В этом возрасте помидор хуже всем, — не согласилась с ней Кушина. — И формой, и цветом, и размером...       — Хорошо-хорошо, я верю, — заверила Суйгин, у которой никогда не было желания ассоциировать себя с едой. Кушина, как раз поставившая на стол последнюю тарелочку, важно кивнула.       — Ну, так что?..       — На самом деле, я хотела спросить совета... — решилась Суйгин. Но огорошивать её жуткими новостями после такого беззаботного монолога было как-то неправильно, поэтому, поразмыслив, она пришла к выводу, что стоит всё-таки начать издалека.       Отпив немного чая для храбрости, будто это был алкоголь, она глубоко вздохнула и рассказала Кушине обо всём. И о том, как они дружили с детства, и о том, собственно, как встречаться начали, и о том, как Шисуи применил свою излюбленную тактику «отрежь все пути отступления и посмотри, что будет», после того как она по глупости подкинула ему идею о браке; и о том, как он признался в том, что вмешался в приказы, которые она могла бы получить от Минато... И том, что, собственно, её беспокоит: почему Шисуи так много на себя берёт, не хочет об этом нормально разговаривать и, хоть он и перестал спрашивать её о свадьбе, всем своим видом показывая, что серьёзно относится к её просьбам и этому вопросу в частности, Суйгин нет-нет, да ловила на себе его внимательный, выжидающий взгляд.       Не то что бы Шисуи хоть раз сделал что-то, что ей бы навредило, если не считать периодические ребяческие выходки, из-за которых у неё иной раз возникало сиюминутное желание его придушить. Да и в целом, положа руку на сердце, происходящее ей даже немного нравилось. Но что-то всё равно не давало покоя и — после сегодняшнего — беспокойство только усилилось.       Она не была глупой или совсем уж инфантильной, и прекрасно знала, что нормальные, здоровые отношения это всё-таки партнёрство, и то, что ей не нужна была чрезмерная опека, или то, что Шисуи слишком много на себя берёт, тоже было очевидным. Конечно, его забота была приятной, даже если он перегибал, но что-то подсказывало Суйгин, что в обозримом будущем ни к чему хорошему это не приведёт. И как донести эту мысль до Шисуи она не знала.       Ситуация со смертью его родителей ясно показала ей, что что-то действительно не так. А сегодня он и вовсе скатился по поводу свадьбы едва ли не в истерику. Конечно, причины были не совсем в ней, но всё же… Дойдя до этого момента, она кратко и без особых подробностей пересказала, что случилось прошлым вечером. И, естественно, не забыла упомянуть, что вместо того чтобы разбудить её и попросить о помощи, он просто сидел один в тёмной комнате. Она бы, например, в такой ситуации точно бы его разбудила — извинилась бы потом, конечно, но точно не стала бы переваривать такое в одиночестве.       — Мне кажется, ему нужна помощь, — подвела итог она. — Что-то не так, но он отказывается нормально об этом говорить и я, если честно, не знаю, что теперь делать.       Кушина слушала её очень внимательно, так что, стоило ей показать, что она сказала всё, что хотела, та сначала с печальным лицом выразила свои соболезнования по поводу случившегося, удостоверилась в том, что сама Суйгин переживает исключительно за состояние Шисуи, и только затем поинтересовалась:       — А какими были его родители? Что у него за семья? Я никогда не встречалась с ними, так что...       Задумавшись на мгновение, Суйгин выдала краткую, но ёмкую характеристику:       — Отстойная семья.       — Поясни? — нахмурившись, попросила Кушина.       Сжав в руках чашку с чаем, Суйгин набрала в грудь побольше воздуха и принялась объяснять:       — Его мать сдала его на воспитание дяде, его отец с ним практически не занимался, а потом, как и многие, был призван на войну. Его мать была женщиной... Помешанной на своём муже. Пока её сын делал то, что она хотела, её не интересовало, где он и что с ним. Как только она меняла своё мнение, каждый их разговор превращался в скандал с её стороны. Шисуи почти не появлялся дома, приходил разве что спать, даже есть он в основном предпочитал у нас, когда я была в Конохе. Его дядя был шиноби до мозга костей, и племянника воспитывал также. Большая часть навыков Шисуи — его работа. Не знаю, насколько тёплыми были их отношения, но тренером он был жёстким. С войны он не вернулся. Отец же Шисуи потерял на войне ногу. Вернувшись, он замкнулся в себе, думаю, травма сломала его. Шисуи пытался помочь ему, найти какой-нибудь другой смысл в жизни — многие отставные шиноби ведь открывают лавки, всё такое... Но тот не хотел ничего об этом слушать, очень оскорбился и долгое время вообще не хотел Шисуи видеть, его мать хлопотала над ним днями и ночами, но только усугубляла ситуацию — вместо того чтобы вытаскивать его со дна, она его жалела. В конце концов, пару лет назад отец перестал его узнавать. Хотя он, наперекор матери, таскал в дом ирьенинов и его старых друзей, пытался как-то разговорить его и напомнить хоть что-нибудь, но... На самом деле, не думаю, что у них было достаточно общих воспоминаний, чтобы это сработало.       — Нельзя спасти человека, если он не хочет быть спасённым, — философски заметила Кушина. Вид у неё был очень задумчивый.       — К сожалению, — вздохнула Суйгин. — Шисуи не позволял мне во всё это вмешиваться, хотя я предлагала — и, если честно, однажды я не выдержала, влезла и даже поругалась с его матерью, но, думаю, сделала только хуже…       — Думаю, я поняла, в чём проблема, — поднимаясь из-за стола и ставя чайник на плиту, добавила Кушина. — Ты сейчас рассказала мне о его семье. Подумай, чего ему не хватало в детстве.       — Внимания и заботы? Ну, как родители заботятся о детях, — сразу же назвала весьма очевидную причину Суйгин. Она уже довольно давно думала об этом, хоть в разговорах они тему его семьи обычно не поднимали. Шисуи не любил об этом говорить.       — Верно, — кивнула Кушина. — Думаю, именно поэтому он не особо соизмеряет свои поступки по отношению к тебе. Из вас двоих заботы ведь больше не хватает ему, хоть он и привык без неё обходиться, — подсказала она, заметив, что Суйгин хочет спросить «что же с этим делать?». — Почаще проявляй заботу, и показывай ему, какого, хм, количества тебе достаточно. Он не глупый, так что, думаю, со временем разберётся.       — А что делать с его привычкой взваливать на себя всё и даже больше?       — Поговорить. И говорить до тех пор, пока он не начнёт думать в нужную сторону. Извини, с моей точки зрения такое лечится только планомерным капаньем на мозг или крупной ссорой. Не думаю, что тебе хочется доводить всё до ссоры. Попробуй оперировать примерами людей, которые не выносили чрезмерную ответственность. Ещё, думаю, если ты не против, я могу попросить Минато поговорить с ним. Он найдёт нужные слова. У моего мужа вроде бы неплохо получается находить баланс.       — Да... Думаю, Шисуи тоже не помешает послушать пару советов, — представив себе, как это будет выглядеть, Суйгин сцедила смешок в кулак. — То есть он так уцепился за идею со свадьбой из-за этого?       — О, думаю, он просто о тебе беспокоится. Ты же знаешь, что когда женщины-шиноби выходят замуж, их перестают часто, а в особых случаях и совсем, посылать на долгосрочные миссии?       — Да... — нахмурившись, кивнула Суйгин. Она уже поняла, к чему клонит Кушина. — Даже если пара не планирует сразу же заводить ребёнка, старейшины предпочитают перестраховываться — нет ничего хуже, чем внезапное недомогание на долгосрочной миссии.       — Скорее всего, он просто хочет обезопасить тебя, — продолжила Кушина. — Думаю, его сегодняшняя истерика случилась ещё и из-за этого. Сейчас ты для него единственный близкий человек. Если с тобой что-нибудь случится… Думаю, это самый страшный его кошмар. Скорее всего, то, что ты упомянула замужество, которое он рассматривает скорее как возможность защиты, чем как союз ради детей, просто послужило катализатором. Вы ведь никогда не обсуждали детей, да?       — Не обсуждали. Мы ещё даже не… — Суйгин запнулась, но Кушина поняла её и так.       — Учитывая всё то, что ты рассказала, когда ты озвучила ему идею замужества впервые, его, вероятно, на ней попросту замкнуло, как на единственном способе защитить тебя хоть как-то. Он не хочет что-то тебе запрещать, он не может быть везде одновременно. Думаю… — Кушина протянула руку и взяла её за руку. — То, в каком ты была состоянии после ранения Мими, и после… той миссии… сильно ударило по нему. Скорее всего, он пытается сделать вид, будто всё прекрасно, но ему очень страшно. Представь, что ты оказалась на его месте.       У Суйгин опустились плечи. Тяжело вздохнув, она прислонилась лбом к чашке и просидела так несколько минут, обдумывая услышанное.       — Брак — действительно удобный вариант, который, будем честны, избавит тебя от многих неприятных миссий, — когда молчание начало затягиваться, подала голос Кушина, поглаживая её по руке. — Или, во всяком случае, минимизирует их количество.       — Вроде как, меня будут посылать далеко и надолго только в самом крайнем случае? — со слабым смешком откликнулась Суйгин.       — И, учитывая важность твоих способностей для Конохи — ещё и после тщательного обследования. Так ли важна для тебя карьера шиноби?       — Нет, я никогда не хотела быть шиноби, — качнула головой Суйгин. — Но я… обещала Хокаге, что стану одной из тех, чьё имя известно, чтобы обезопасить Коноху и…       — И ты стала, — твёрдо заметила Кушина. — Да, у тебя было немного громких миссий, но твоё имя уже знают, а тебе всего пятнадцать. Для женщины это, мягко говоря, великолепный результат. Немногие из нас хотят — и достигают такой известности, — она успокаивающе улыбнулась. — Минато не станет заставлять тебя, если ты захочешь немного сменить род деятельности, он будет даже рад, если ты перейдёшь в состав его личной охраны. В резиденции всегда нужна помощь.       — Но мне всего пятнадцать… И старейшины… и Данзо…       — Старейшины Конохи, как и главы кланов, состоящие в совете, вряд ли будут сильно возмущаться — да, они заинтересованы в твоих способностях, но, будем честны, все эти мужланы уверены, что женщины рано или поздно всё равно предпочтут семью карьере. Они, может, поворчат для проформы, но, поверь, куда больше их будет интересовать то, какими будут твои дети. Если ты действительно не хочешь быть шиноби, тебе нет смысла приносить себя в жертву ради Конохи, продолжая пачкаться в крови. То, что ты женщина, в нашем обществе, скорее, преимущество — у тебя, в отличие от мужчин, есть выбор. Забудь сейчас о долге перед Конохой: его можно отдавать не только в качестве джонина на службе деревне. И, будь честна сама с собой: чего именно ты хочешь?       — Я… Я всегда думала, что я не могу выбирать, — едва слышно откликнулась Суйгин.       — Но ты можешь, — заверила Кушина. — Я никогда не хотела быть джинчуурики и шиноби, но я не могла отказаться из-за особенностей своей чакры. И, как только появилась возможность, я вышла замуж за Минато, планируя по полной использовать свой статус замужней женщины. Меня бы вполне устраивали редкие миссии… но я забеременела, и я была несказанно этому рада. С появлением ребёнка меня стали бы привлекать только в случае, когда потребовалось бы моё вмешательство как джинчуурики, а не как рядового шиноби. Если бы я действительно хотела жить, как шиноби, я вряд ли бы пережила своё теперешнее положение, ты так не думаешь? — с улыбкой закончила она.       — Я думаю, что вы одна из самых сильных женщин, каких я когда-либо знала, — честно ответила Суйгин. — Я действительно восхищаюсь и вами, и Цунаде Сенджу, и Мито Узумаки…       — А в Конохе есть девушки, восхищающиеся тобой. Ты — девочка, остановившая биджу едва ли в десять, у тебя нет ни одной проваленной миссии, благодаря тебе Цунаде Сенджу вернулась в Коноху, ты убила нукенина S-класса, ты уничтожила остатки клана Кагуя в стране Травы.       Из уст Кушины звучало так, будто всё это были подвиги, достойные похвалы. Стало даже как-то неловко… Сама Суйгин воспринимала эти поступки как суровую необходимость.       — Видишь? — заметив её смущение, улыбнулась Кушина. — Ты сделала вполне достаточно. Так что можешь перестать заставлять себя заниматься тем, что тебе не слишком-то нравится.       — Да, думаю, вы правы, Кушина-сан…       — И перестань уже обращаться ко мне на «вы»! Я не настолько стара! — она шутливо хлопнула её по плечу. — Просто Кушина, или, если ты не можешь, Кушина-сан, но на «ты», прошу тебя!       — О… ладно… хорошо.       — И подумай о том, чего ты хочешь, — с заботой в голосе напомнила она.       — Я знаю, чего я хочу, — смутившись, призналась Суйгин. — Просто, думаю, моя проблема в том, что я разрываюсь между желаемым и моралью. И долгом, наверное… Я никогда не думала о том, что могу использовать желание иметь детей в качестве оправдания… Хотя, если честно, Минато-сама говорил мне об этом. Он буквально ткнул меня в это носом.       — Вот видишь, — снимая с плиты закипевший чайник, заметила Кушина.       — Хорошо… с этим я разобралась, но… что мне делать сегодня с Шисуи? Он разбит и… я не представляю, что можно сказать в этой ситуации.       — Просто будь рядом, — посоветовала она, доливая чай в чашки. — Думаю, это поможет ему намного больше любых слов. Хотя, конечно, ты можешь говорить о том, как сильно любишь его, — прикрыв рот ладонью, с лукавой улыбкой добавила она.       Они посидели ещё некоторое время, разговаривая о всякой чепухе. В общей сложности она пробыла у Кушины около часа. Когда она собралась уходить, та заверила, что сама расскажет новости Итачи, когда тот соберётся вместе с Саске домой, поскольку Шисуи наверняка захочет сначала поговорить с ней, когда придёт в себя, и лишние уши им вряд ли при этом нужны. Посомневавшись, Суйгин всё-таки согласилась с этим доводом и направилась домой, чувствуя необычайную лёгкость после разговора с Кушиной.       Если уж и она говорила ей, что можно остановиться, то, возможно, стоило попробовать. Вряд ли её, конечно, переведут в личную охрану Минато, едва она выскочит замуж, но, во всяком случае, она сможет сообщить ему о своём желании. Учитывая, что он сам предлагал ей это, он точно найдёт возможность сделать это. Возможно даже до того, как она решит, что пора завести ребёнка.       С того самого момента, как она попала в этот мир, она думала в большей степени о том, что должна сделать, а не о том, что действительно хочет. Размышляя об этом, Суйгин поняла, что всё это время, на самом деле, только и делала, что издевалась над собой, заставляя себя ввязываться в то, во что предпочла бы не соваться. Теперь, получалось, что она ещё и над Шисуи издевалась. Какой смысл быть шиноби, если они оба будут от этого мучиться? Если он действительно пытался загнать её в угол только потому, что переживал… Учитывая то, что она хотела, действительно хотела семью — ну, разве что, не хотела в ближайшие несколько лет рожать детей… Она могла сама зайти в предложенную пещеру и закрыть за собой дверь.       Вернувшись домой, Суйгин постучалась в комнату к брату, поблагодарила за совет, после чего закрылась в своей комнате и, устроилась на краю кровати с книжкой, собираясь читать её до тех пор, пока Шисуи не проснётся.       Когда он проснулся после обеда, некоторое время он продолжал лежать с закрытыми глазами, видимо, обдумывая произошедшее. Она сделала вид, что не заметила, позволяя ему собраться с мыслями, и даже старалась не смотреть на него, прикрываясь книжкой. Первым, что Шисуи сказал, когда открыл глаза, оказалось «прости».       — За что? — с недоумением спросила Суйгин, откладывая книжку на подоконник.       — За то, что я тут наговорил, — немного расширил мысль Шисуи, садясь и потирая глаза. — Я… тронут. Спасибо за то, что ты сказала и… не знаю, поверишь ли ты мне теперь, но я готов ждать, сколько угодно. И…       — Значит, подождёшь до апреля, — перебила она, беря его за руку. — Я не буду брать свои слова обратно. И нет, я решила так не из-за того, что ты тут устроил. Пока ты спал, я… поговорила с Кушиной и многое поняла.       — В смысле?       — Давай поговорим, думаю, нам давно пора это сделать и, раз уж ты чувствуешь себя виноватым, на этот раз ты не будешь увиливать от ответов, — предложила Суйгин, пересаживаясь поближе и заглядывая ему в глаза. — Хотя, может, сейчас и не самое подходящее время, но, что вообще такое это подходящее время?       Шисуи кивнул и смиренно вздохнул.       — Давай поговорим, — согласился он.       — Ты сам ругаешься на меня, когда я пытаюсь взвалить на себя сверх того, что я могу вынести, а сам что делаешь? Ты не позволяешь себе попросить помощи даже в мелочах. Сегодня вместо того чтобы разбудить меня, ты решил страдать в одиночестве. Если бы не уснул — наверняка не позволил бы мне пойти вместо себя в полицию. Перестань, пожалуйста, так над собой издеваться.       — Я не издеваюсь, я просто... Привык... — Шисуи попытался было возразить, но, осознав, как это звучит, сконфуженно замолчал.       — Я знаю, что ты привык за всё нести ответственность, и что, пока ты рос, тебя обделяли вниманием. Я... именно об этом… Говорила с Кушиной, и она считает, что ты именно поэтому так пытаешься опекать меня. Потому что тебе самому этого не хватало и не хватает. И знаешь, я с ней согласна, — призналась Суйгин, ободряюще улыбаясь. — Ты не должен нести ответственность за всё и решать все проблемы. Есть множество дел, которые мы можем сделать вместе. Тебе не обязательно думать о том, как успеть всё и сразу. Ты можешь попросить меня помочь, и я помогу.       — Прости, — сдавленно откликнулся Шисуи. — Я действительно пытался быть самым лучшим мужчиной для тебя, но, видимо, я кругом ошибался и я...       — Шшш, это не так, — Суйгин нагнулась, прикасаясь к его лбу губами. — Ты — лучший мужчина для меня. Я согласна с тем, что некоторые вопросы должен решать ты, некоторые должна решать я, некоторые — мы вместе. Просто расслабься немного, и позволь и мне заботиться о тебе, потому что я тоже могу сделать это.       — Прости, — повторил Шисуи. — Я... Обещаю, что постараюсь больше не перегибать палку.       — И позволишь мне заботиться о тебе, когда тебе, очевидно, нужна помощь. Это как-то так и должно работать.       — Да... И позволю, спасибо. И про...       — Перестань извиняться, пожалуйста. И ты, и я всего лишь люди, и мы не идеальны. И потом, я тоже немного виновата — я всю жизнь слишком сильно полагаюсь на тебя, и многое тебе позволяю. Но если мы хотим жить вместе, мы должны научиться взаимодействовать чуть лучше, ты так не думаешь?       — Да, думаю, что наша любимая система, где ты сообщаешь о проблеме, а я ее решаю, нуждается в небольшом пересмотре. Хотя мы и раньше иногда обсуждали проблемы, так что...       — Шисуи, — Суйгин постучала ему пальцем по носу. — Я не буду отрицать того, что множество раз ты поступил правильно. Я просто не хочу, чтобы ты запутался в этом, как Данзо. Он тоже с этого начинал. Сам же ругался на Итачи, помнишь?       — Да, извини...       — Тебе не нужно опекать меня слишком сильно и пытаться построить идеальный мир для меня, хорошо? Просто расслабься. Этот мир уже намного лучше того, в котором я оказалась. Кстати о Данзо, думаю, тебе пора разорвать своё с ним сотрудничество. Мне кажется, столь долгая совместная работа плохо на тебя влияет. Мне сейчас ничего не угрожает. Ты можешь больше не приносить себя в жертву, у Данзо и без тебя уже достаточно людей.       — Да, думаю, ты права, теперь я могу уйти. Мы уже обговаривали это с Хокаге, — признался он. — Но насчёт того, что тебе ничего не угрожает… тут ты ошибаешься. Из-за твоей известности…       — Я же сказала: потерпи до апреля, — ласково поцеловав его в щёку, напомнила Суйгин. — Ты ведь хочешь, чтобы я вышла за тебя, чтобы меня перестали посылать на долгие и сложные миссии, верно?       Некоторое время Шисуи ошеломлённо разглядывал её, после чего, отведя взгляд в сторону, едва слышно выдавил:       — Да.       — Тебе стоило сказать о том, что тебя беспокоит, — взяв его за подбородок и развернув лицо обратно, наставительным тоном заметила Суйгин. — Если бы ты объяснил, в чём дело, всё было бы намного проще. Прости, но я не такая умная, как ты, и иногда могу не понимать очевидного. Я даже не думала о том, что ты можешь думать об этом с этой точки зрения. Для меня замужество всегда было связано с рождением детей.       — Я… не думал о детях, — смущённо признался Шисуи. — Ну, в смысле, я, конечно, думал о них в целом, но сейчас как-то…       — Рано, — мягко заметила она. Он поспешно кивнул. — В общем, — продолжила Суйгин. — Пожалуйста, разговаривай со мной, иначе я тебя не пойму. Не запирайся в себе, ладно? Если ты переживаешь, скажи мне об этом. Если ты боишься, скажи мне об этом. Я не посчитаю тебя слабым. Не подумаю, что ты недостаточно хорош, потому что я люблю тебя, Шисуи. И это значит, что я принимаю тебя со всеми достоинствами и недостатками. Как и ты принимаешь меня, верно? Ты ведь носишься со мной, постоянно утешаешь и успокаиваешь меня, ведь я та ещё плакса. И никогда не упрекаешь меня за это. Разве я когда-либо упрекала тебя?       — Только если я слишком сильно увлекался, когда дразнил тебя, — со слабой улыбкой ответил Шисуи. — Но да, думаю, это не считается. Я тебя понял. Я постараюсь говорить тебе больше, чем обычно.       — Как насчёт всего? — нахмурилась Суйгин.       — Я постараюсь, — заверил Шисуи. — Правда, извини, не думаю, что легко смогу избавиться от этой привычки, но я приложу все усилия, чтобы сделать это.       — Ладно, — вздохнула она, легко чмокнув его в нос. — И ещё, Шисуи. Насчёт твоих родителей…       Он тут же сник.       — То, что они уделяли тебе недостаточно внимания, вовсе не значит, что дело в тебе. Дело в них.       — Я понимаю, — с печалью в голосе заверил он, сжимая её руку. — Понимаю, просто это всё равно тяжело принять.       Суйгин почувствовала, что ей нужно донести до него мысль даже если он не слишком-то хочет слушать.       — Думаю, они просто не справились с ответственностью, и не знали, как себя вести и что с этим делать, а когда ты вырос, поняли, что уже поздно что-то менять, — решившись, сказала она, порывисто обнимая его. — Можно сказать, что вы были друг другу практически чужими людьми. И так получилось вовсе не из-за того, что ты недостаточно хорош. Я считаю, что это именно они не заслужили такого сына. Потому что поступок, который они совершили, ужасен, — жёстко заметила она, после чего, смягчив тон голоса, продолжила. — Так что, Шисуи, пожалуйста, поверь мне. Когда я говорю тебе, что ты уже достаточно хорош, что ты — замечательный, и что ты лучший для меня, я именно это и имею в виду. Может быть, кто-то и считает иначе, но, прошу, не сомневайся во мне, ладно?       Шисуи сжал её в объятиях в ответ, глубоко и судорожно вздохнул.       — Не буду, — пообещал он. — И ещё раз… насчёт свадьбы… Я правда не хочу тебя заставлять и… уж тем более пользоваться сложившейся ситуацией…       — У-у-у-у, — недовольно промычала Суйгин, перебивая его. — Ты хочешь на мне жениться или нет?       — Хочу, — поспешно заверил Шисуи, сильнее прижимая её к себе.       — Тогда апрель. Этот апрель. Хорошо?       — Да.