Где вода есть

      Они в очередной раз сидели у водопада, к которому в последнее время отдавали больше предпочтения, нежели пирсу. Камни в речку Суйгин не кидала уже довольно давно. Звуки падающей воды действительно умиротворяли, да и прохожих здесь не было — изредка разве что заглядывали какие-нибудь парочки, но, заметив, что место занято, уходили искать себе другой укромный уголок. Мест, о которых бы не знал никто, кроме них двоих, в Конохе в принципе не существовало, потому что не такой уж и большой была скрытая деревня, а влюблённые парочки всех возрастов стремились в различные места для уединения. Так что, здесь, как и в любом другом населённом пункте, действовало правило «кто успел, тот и съел».       К водопаду, однако, отчего-то ходили реже всего.       Солнце слепило в глаза, ласковый апрельский ветер шевелил волосы, воздух полнился запахом распускающихся цветов. Сильнее всего по всей Конохе пахло цветущей вишней.       — …Пусть эти козлы теперь всю оставшуюся жизнь ждут, когда же я по их души приду, мстить за нанесённое оскорбление, — мстительно добавила она, закончив пересказывать свои «подвиги». — И это они ещё легко отделались! Довести до смерти женщину, которой якобы дали защиту, издеваться над девочкой, которой и пяти нет… Жаль, что мне не давали полномочий на вынос мозга — прокатила бы их на аттракционе «гендзюцу для всей семьи» под лозунгом «вспомните всю свою жизнь в мельчайших подробностях, останавливаясь на самых запоминающихся мрачных моментах, чтобы прочувствовать их снова».       — Ты так скоро станешь известнее, чем я. — поддразнил Шисуи. Он обнимал её, пристроив подбородок на макушке. — Нет, правда, стоит тебе выйти за пределы деревни, так ты возвращаешься с историей.       — Так уж получается, — немного нервно рассмеялась Суйгин. — Не то что бы я этому радовалась, но, всё складывается так, как и хотел Хокаге: моё имя теперь известно, меня начинают бояться.       — Теперь тебе нужно быть бдительной всякий раз, когда выходишь за ворота. Ты не можешь позволить себе расслабиться. Большая известность — большая опасность, — с беспокойством в голосе откликнулся Шисуи. — Пожалуйста, будь осторожна. Я действительно нервничаю, когда нахожусь слишком далеко и ничего не могу сделать.       — К счастью, у меня есть мои глаза.       — Кстати об этом. Нельзя так часто их использовать. Без шуток, Суйгин, — Шисуи резко отстранился, чтобы заглянуть ей в глаза. — Сколько раз за последнее время ты использовала свою технику?       — Х-м-м-м, — приложив ладони к его щекам и ласково проводя большими пальцами по скулам, Суйгин задумалась. — Думаю, раз шесть-семь точно.       — С ума сошла…       — Я не чувствую серьёзных изменений, Шисуи, — закусив губу, сказала она. — Да и их, вроде бы, нет. По настоянию Минато-сама я даже проверяла своё зрение в госпитале. Цунаде сказала, что изменения незначительны. Я стала хуже видеть примерно на пол-еденицы. Твои глаза ведь страдают сильнее, верно? Какое у тебя сейчас зрение?       Шисуи некоторое время вглядывался ей в глаза, после чего со сдавленным стоном предпринял провальную попытку уйти от ответа, попытавшись спрятать лицо у неё на груди. Уткнувшись лбом ей в ключицы, а носом в грудь, он промычал что-то нечленораздельное.       — Шисуи, ты не можешь вот так спрятаться, — потрепав его по волосам, пожурила Суйгин. — Так что с твоим зрением?       Он довольно часто так делал, так что она уже успела привыкнуть и даже почти не смущалась, однако вопрос «не мешает ли ему сетка» задать так и не решилась. Как и «есть ли смысл утыкаться носом в грудь, когда там даже второго размера нет?». У неё едва ли набиралось полтора и это, честно говоря, на фоне Цунаде, Кушины и даже Мивы заставляло её чувствовать себя неуютно.       — Минус три, — неохотно признался он.       — Уже…       — И я использовал глаза немногим больше тебя! Это странно… — Шисуи снова заглянул ей в глаза, пристально-пристально вгляделся и с сомнением уточнил. — Ты точно меня не обманываешь?       — Точно. Разве я когда-нибудь врала тебе, Шисуи?       — Хм, тот раз, когда ты, заламывая руки, заверяла, что мне ещё рано знать о таинственном «этом», считается? — со смехом уточнил он.       Возмутившись, Суйгин щёлкнула его по носу.       — Нет, этот раз не считается.       — Тогда нет, — Шисуи перехватил её руку, а затем порывисто поцеловал в губы.       Суйгин, пользуясь возможностью съехать с неудобной темы, поймала его за широкий ворот футболки и притянула обратно. Целоваться с ним было намного приятнее, чем отвечать на неудобные вопросы. К тому же в последнее время он, нет-нет, да позволял себе немного распускать руки. То, подхватывая на руки, расположит ладонь почти на середине бедра и проведёт вниз, до колена, то обнимая, проведёт значительно ниже талии, притягивая её к себе. Несколько раз он позволял себе останавливать руки на пояснице. Иногда ей прямо хотелось попросить его опуститься ещё ниже, и попросту облапать её за задницу, но это было как-то… смущающе.       Стыдно было признаться, но Шисуи в последнее время всё чаще посещал её во снах. И на утро после этих снов хотелось попросту сгореть со стыда, потому что в реальности их отношения, как говорил Юсаку, были прямо таки трогательно невинными из-за того, что Шисуи не позволял себе ничего лишнего. Из-за этого она чувствовала себя озабоченной извращенкой. Ей даже начало казаться, что из них двоих наивысшие шансы захлебнуться слюной были у неё, а не у Шисуи, как пророчил Мими.              Карин она навестила только в мае.       Кушина очень просила дать девочке время привыкнуть к новому темпу жизни и не напоминать своим появлением о безрадостном прошлом, так что Суйгин с марта по май нянчилась в основном с Шикамару. Тот таким положением вещей был более, чем доволен, донимая её то игрой в шоги, то в кошачью колыбель, то ещё во что-нибудь, требующее напряжение мозгов, а не мышц. Однажды он похвастался знакомством с Чоджи, и Суйгин порадовалась тому, что хоть в чём-то канон идёт своим чередом. Учитывая возраст, детей теперь периодически отпускали на детские площадки почти без присмотра, и это даже радовало. Через пару лет им всем предстояло поступить на учёбу в Академию и начать свой путь во взрослую жизнь. От того, что их она больше не понянчит, было немного грустно, но мысли о том, что скоро её помощь понадобится старшему брату, грела душу. Дети были для неё своеобразным островком спокойствия: проводя время с ними, она не сталкивалась с кровавыми реалиями мира шиноби.       Карин выглядела сытой, счастливой и довольной жизнью, хотя Наруто, кажется, немного напрягал её своей излишней жизнерадостностью. Усадив их пить чай, Кушина со смехом поведала о том, что Карин большую часть времени ходит за ней хвостом по дому, то предлагая помощь, то просто составляя компанию. Девочка очень хотела быть полезной и бессмысленным забавам явно предпочитала какое-нибудь небольшое дело, хотя Кушина упорно старалась организовывать ей положенный детям досуг. Наруто ещё одним участником для игр был более, чем доволен, хоть и предпочитал всем Саске — у того если и не доставало задора для соревнований, то вот нежелания показаться неумехой перед братом было хоть отбавляй.       Общение с нередко заглядывающим Шикамару, кажется, нравилось Карин куда больше, чем с Наруто и Саске, но несколько дней назад тот притащил в их компанию Чоджи и она, будучи единственной девочкой, чувствовала себя в их компании неловко. И периодически явно стеснялась прикрикнуть на мальчишек, когда те слишком ей досаждали. Кушина со смехом строила предположения, когда у Карин кончится терпение, предполагая, как та начнёт себя вести. Поскольку женщины Узумаки редко обладали спокойным нравом, шоу обещало быть незабываемым.       — Ей просто нужно время, — сказала Кушина. — Скоро она поймёт, что может вести себя, как ей хочется, и что никто не будет её за это ругать. Жду не дождусь!       Карин попала в самые надёжные руки, в какие только могла попасть. В будущем Суйгин ожидала появление в Конохе Кровавой Хабанеро номер два. Учитывая личности мальчишек в ближайшем окружении, шансы были невероятно высоки.       В один из таких майских визитов к ним заскочил Мими, занёс починенное зеркальце и почищенный гребень.       — Ты прости, что я так долго, малявка, — стоя во дворе дома Хокаге, повинился он перед Карин, которая глядела на свои сокровища во все глаза. — В госпитале очень много работы, а когда я не в госпитале — я на миссиях. Цунаде-сама крепко за меня взялась, так что пашу без продыху.       — Ты… работаешь в госпитале? — поинтересовалась она, прижимая к себе зеркальце и гребень.       — Да, я недавно получил А-ранг. Это очень круто! — похвастался Мими. Кинмару, усевшийся рядом с калиткой, согласно гавкнул.       — У вас много раненых, раз у тебя много работы? — с некоторой опаской спросила Карин, поглядывая в сторону копающейся в клумбе Кушины. Суйгин, подстригавшая кусты у забора, кинула на неё быстрый взгляд.       — Раненых всегда достаточно, да и без них работы в госпитале мало не бывает, — беззаботно отозвался Мими.       — И вам… не нужна моя помощь?       — Что такой малявке там делать? Ты же все колбы перебьёшь, рот раззявив, — отмахнулся он. — Да и писать наверняка не умеешь, даже картотеку вести не сможешь. Терминов, к тому же, не знаешь.       — У меня чакра особенная… — едва слышно отозвалась Карин, похоже, чувствовавшая себя глубоко обязанной за то отношение, которое получает и искренне желавшая отплатить.       — И что стоит твоя чакра без навыков? Хочешь помогать в госпитале — в будущем учись хорошо и приходи после академии учиться на ирьенина. У нас есть действительно особенная Цунаде-сама, она богиня медицины! Может раненых практически с того света доставать.       — С того света… — эхом повторила Карин, мечтательно подняв глаза к небу.       — Ну, мёртвых конечно не оживляет, — поспешно добавил Мими. — Но если человек ещё дышит, скорее всего, она сможет его спасти.       — Круто, — отозвалась Карин, награждая его сияющим взглядом. — И её не кусают, чтобы вылечиться?       — Не-е-ет, что ты, ирьенины конечно лечат чакрой, но не так.       — Как она меня лечила? — поинтересовалась Карин, махнув рукой в сторону Суйгин.       — Да, как она, — тут же подтвердил Мими.       — И так все могут?       — Если старательно учатся, или у них есть талант к медицине, то конечно, — кивнул он. — Но не всем в этом мире быть ирьенинами.       — Прико-о-ольно, — протянула Карин, задумчиво пожевала губу и, кинув быстрый взгляд на Кушину, всё-таки спросила. — То есть в госпитале в Кусе все были неучами?       — Думаю, многие, — снова кивнул Мими.       — Понятно, — вздохнула Карин, покрутила в руках гребень, бликующий на солнце и ещё раз тяжело вздохнула. — Если бы они хорошо учились, моей маме не пришлось бы умереть…       Кушина, отвлёкшись от клумбы, отряхнула руки о юбку и поспешно сцапала её в объятия, сделав незаметный жест. Беззвучно попрощавшись, Мими и Суйгин торопливо удалились, оставляя Кушину разбираться с проблемой. Они в этой ситуации явно были лишними.       Попрощавшись, Мими ускакал в госпиталь, а Суйгин, сверившись со временем, решила заскочить домой и организовать Шисуи бенто. Итачи, получивший, наконец, информацию о том, что будет участвовать в следующем экзамене на чунина (с летним он пролетал, потому что Минато был твёрд в своём желании поднять ему ранг после десяти лет), превратился прямо таки в фанатика тренировок. Иногда Суйгин даже думала познакомить его с Майто Гаем — вот кто точно смог бы разделить его энтузиазм. Поскольку Шисуи воспринимал тренировки как своеобразное хобби, увлёкшись, они могли проторчать на полигоне хоть весь день, так что ей иногда даже приходилось вытаскивать оттуда Шисуи едва ли не за шкирку. Впрочем, таким он обычно грешил тогда, когда её не было в Конохе. Стоило ей появиться, и больше, чем полдня, Итачи себе урвать уже не мог.              Май в этом году выдался довольно тёплым, так что лето обещало быть жарким, если не сказать душным. Уже сейчас после тренировок иногда отчаянно хотелось утопиться в ванной. Однако Итачи всё равно не мог понять, зачем Шисуи стаскивает с себя футболку где-то в районе обеда. Если ему так жарко и хочется раздеться, мог бы сделать это в любой момент, но он повадился делать это практически в одно и то же время — и исключительно тогда, когда Суйгин была в Конохе. Конечно, Итачи довольно быстро уловил закономерность, но смысл подобных действий от него, признаться, ускользал.       Вот и в этот раз, когда время приблизилось к часу дня, после одного из спаррингов, выпив воды, Шисуи поднял руку.       — Момент, Итачи, — попросил он, стянул футболку через голову и, кинув её на камень к снаряжению, потянулся. — Продолжаем? Какой там у нас счёт?       — Десять-тридцать в твою пользу. Зачем ты опять раздеваешься? Тебе так жарко?       Сегодня было намного прохладнее, чем вчера, но вчера Шисуи не раздевался.       — Не особо, — пожал плечами Шисуи.       Итачи выразил своё отношение к происходящему, состроив такое выражение лица, какое у него можно было увидеть очень редко.       — Суйгин скоро придёт, — пояснил Шисуи, будто бы это всё объясняло.       «Но зачем тебе раздеваться, если вы и так встречаетесь? Она что, не видела тебя без майки? Ты при мне уже снимал её столько раз, что можно было всё не только рассмотреть, но и все твои шрамы запомнить» — хотел было сказать Итачи, но передумал.       — И? — спросил он вместо этого, отчаянно надеясь, что максимальное недоумение подстегнёт Шисуи к адекватным объяснениям.       — Мне действительно надо это объяснять? — вскинув брови, искренне удивился Шисуи.       Итачи окинул его многозначительным взглядом, пытаясь вложить в него всё скопившееся внутри неодобрение. Ответить Шисуи не успел — на полигоне появилась Суйгин, махнула им рукой, поставила на камень бенто — в этот раз даже два, у неё иногда случались приступы щедрости, и она приносила и ему. Хотя Итачи подозревал, что она просто не рассчитывала продукты и, чтобы те не пропадали зазря, таким способом их пристраивала.       Окинув их взглядом, Суйгин ненадолго задержала его на Шисуи и, едва заметно покраснев, напомнила ему о том, что они собирались гулять через пару часов, и свалила по своим делам.       — Так зачем? — проводив её взглядом, спросил Итачи, так и не получивший внятного ответа на свой вопрос.       — Н-да, — взъерошив волосы, откликнулся Шисуи. — Ладно, хорошо, я объясню. Мне стоит начать с того, откуда дети берутся или можно пропустить эту часть и сразу перейти к межличностным взаимоотношениям?       — Можешь пропустить, — вспомнив кучу прочитанных книг, связанных с медициной — Итачи был сторонником всестороннего развития — разрешил он.              Оставив Шисуи бенто, Суйгин свалила подальше от кланового квартала и в итоге залипла рядом с витриной какого-то магазина косметики, размышляя о том, что в участившихся эротических снах виноват сам Шисуи, взявший моду стаскивать с себя футболку во время тренировок. И хорошо, что только во время тренировок. Его обнажённый торс попросту выключал её мозг. Приходилось прикладывать некоторые усилия, чтобы начать думать о чём-то кроме него.       Она так сильно погрузилась в свои мысли, пялясь на какую-то баночку с кремом, что вздрогнула, когда кто-то хлопнул её по плечу.       — Йо! — жизнерадостно поздоровалась Каори. — Чё как жизнь, чё такая задумчивая? Пошли, заточим какую-нибудь вкусняшку?       — Ты точно из клана Хьюга? — обернувшись на неё, не смогла не уточнить Суйгин. С её точки зрения подобная манера разговора с этим кланом не увязывалась ну никак.       — Точнее некуда, глазища видишь? — Каори щёлкнула пальцами и помахала указательным пальцем перед своими глазами. — Контролировать свою речь надоедает, как только оказываюсь вне поля зрения тех, кто может донести на мой поганый язык, я перестаю фильтровать базар. Ну, почти, перестаю, ладно, до уровня откровенной гопоты вроде ещё не скатывалась никогда.       — И что Хидэо об этом думает? — не удержалась от вопроса Суйгин, окидывая взглядом улицу, чтобы вспомнить в какой стороне находится ближайшая кондитерская.       — Сказал, что если меня на этом поймают, он ничего не видел, не слышал, и что я вообще золото, — отмахнулась она. — Так что, по молочному коктейлю?       — Ну, пошли, — не стала отказываться Суйгин. По кафешкам с подружками или даже со знакомыми девчонками она ещё как-то не ходила. Молочные коктейли тоже не пила… давно, если честно, она вообще не знала, что в Конохе что-то подобное продают.       Получив согласие, Каори радостно сцапала её под локоть и потащила куда-то. Молочные коктейли, как оказалось, продавали в небольшой, невзрачной снаружи, но очень уютной внутри кафешке. И если снаружи оно было практически незаметным, то внутри… утопало в обилии розовых украшений, цветов и рюш, и в целом выглядело как место, в которое могут привезти маленькую девочку, которая мечтает стать принцессой, ходить в розовом платье, похожим на торт, жить в розовом замке и ездить на розовом пони. Матерей с дочерьми тут, конечно, было предостаточно.       — Оно недавно открылось, и у владелицы явные проблемы со вкусом, но мороженое тут классное, и коктейли тоже, — заметив шок на её лице, поспешно сообщила Каори. — Честно!       — Да я верю-ю-ю, — протянула Суйгин.       Купив по коктейлю и по мороженому, они устроились за свободным столиком у окна.       — Хидэо наверное еще не успел тебе сказать, так что испорчу ему удовольствие, — взяв ложку, Каори зачерпнула столько шоколадного мороженого, сколько вряд ли можно было проглотить за раз. — Где-нибудь этой зимой мы поженимся, так что можешь начинать думать над подарком.       — О-о-о-о, поздравляю! — искренне обрадовалась Суйгин.       — Да ну, никакой радости — жениться из-под палки, — каким-то чудом, не иначе, проглотив мороженое, проворчала Каори. — Если б не старейшины… тьфу, дурацкая политика клана, — она зло зачерпнула ложкой ещё мороженого. — Мы ж поженимся не потому, что хотим, а чтобы от нас отстали. Впрочем, сразу же после свадьбы они присядут на уши уже по другому вопросу.       — Дети? — сочувственно протянула Суйгин, не представляя себе, каково это — стать матерью в шестнадцать лет. Звучало, если честно, не очень.       — Ага, но пусть сморчки утрутся, — хмыкнула Каори. — Главное — девственности лишиться, чтобы не было вопросов, если они захотят стаскать к ирьенину на проверку.       — Звучит отвратительно, — с ещё большим сочувствием заметила Суйгин. Что это за порядки там у Хьюг вообще? Супругов тебе выбирают, женят насильно, ещё и рожай им насильно?       — Мы с Хидэо решили, что пусть они утрутся, но ребёнка мы заделаем только тогда, когда решим, что сами этого хотим. А до тех пор — пусть думают себе, что хотят, мне к врачам прогуляться не впадлу, да и многие у нас так делают, — Каори вымещала свою злость на ни в чём неповинном мороженом, превращая то в молочную кашу. — В смысле, притворяются, что залететь не получается. Хотя есть, конечно, пра-а-авильные, что им сказали, то и сделают, лишь бы жить спокойно. Как по мне, сморчкам давно пора в ящик. Когда-нибудь их точно кто-нибудь траванёт.       — Кто-нибудь типа тебя? — предположила Суйгин.       — Э-э-э-э, нет, у меня кишка тонка, — махнула на неё ложкой Каори. — Да и в ядах я не бум-бум. Тут надо либо самому шарить, либо знать того, кто шарит, а знакомиться с такими подозрительно, я ещё пожить хочу. Да и потом, меня жених устраивает. Кстати об этом. Каково это?       — Каково что? — не поняла Суйгин, доедая остатки своего мороженого.       Выходить замуж из-под палки? Это явно не про неё, её никто не заставлял, и даже Шисуи с того раза эту тему больше не поднимал. Хотеть травануть старейшин? В клане Учиха старейшин как таковых не было, были старики, имеющие право голоса, но у них право голоса, по сути, имели все, а вес этого самого голоса определялся значимостью звания или вкладом в дела клана. Да и лично она никого не травила… Вряд ли подстава всего клана под карающую длань Шисуи входила в вопрос. Про материнство в шестнадцать лет она тоже рассказать ничего, к счастью, не могла — во первых, потому что ей ещё и пятнадцати не исполнилось, а во-вторых потому что и в шестнадцать матерью становиться не собиралась. Но тогда о чём она спрашивала?..       — Ой, не притворяйся, — отодвигая в сторону растерзанную креманку с остатками мороженого, закатила глаза Каори. — С парнем спать каково?       Суйгин поперхнулась коктейлем, который так неосмотрительно решила в этот момент попробовать. Прокашлявшись, она в смятении воззрилась на Каори.       — Понятия не имею, — призналась она, поняв, что ответа от неё до сих пор ждут. — Мы с Шисуи так далеко пока не заходили.       — Что, серьёзно? — совершенно некультурно раззявив рот, переспросила Каори.       — Эм… ну, вообще-то да, — призналась Суйгин. — Как-то не хотелось…       — Ой, не заливай.       — Ладно, может и хотелось, — неохотно согласилась она.       — Учитывая твой боевой наряд и длину повседневных шмоток, — Каори окинула её оценивающим взглядом. — У меня сам по себе возникает вопрос: уж не импотент ли он?       — Что? Как ты можешь?.. — едва не лишившись дара речи, возмутилась Суйгин.       — Нет, мне правда интересно, если у вас ничего такого не было, почему он прикасается к тебе так, будто давным-давно разложил тебя во всех позах на всех поверхностях? Учитывая то, что я видела, есть только два варианта: или у него железная выдержка или просто не стоит. И я ставлю на второе, потому что в этом возрасте у парней с выдержкой проблемы, если девушка им нравится!       — Какие… глубокие, кхм, познания, — выдавила Суйгин.       — Пообщайся с нашими старейшинами — почувствуешь себя шлюхой распоследней. После того как мне исполнилось шестнадцать, мне целый месяц выносили мозг на тему секса. Я сыта этим по горло, — Каори провела указательным пальцем по своей шее, и лицо у неё во время этого действия было очень кровожадным. — И нет бы что дельное сказали.       — Тебе уже шестнадцать, а нам по пятнадцать только в октябре-ноябре, — ухватилась за удобное оправдание Суйгин, потому что из-за этого разговора чувствовала себя максимально неловко. — Так что нам некуда торопиться.       — Или, может, он просто перед каждой вашей встречей занимается самоудовлетворением? — проигнорировав её слова, продолжила рассуждать вслух Каори. — Это бы объяснило, почему он не пристаёт к тебе…       — Почему тебя так волнует, спим мы или не спим?! — вспыхнула Суйгин.       — Ну, я честно думала, что ты скажешь мне что-нибудь полезное, — пожала плечами та, помешивая трубочкой молочный коктейль. — И потом, с моими подружками из клана даже своих мужей не пообсуждаешь, они сразу делают скорбный вид, будто отношения — тема неприличная. А уж секс и подавно.       — Оу…       — Но вот же непруха! Я то думала, ты поделишься со мной первыми впечатлениями, и я хоть морально подготовлюсь, а походу, это мне делиться потом придётся, — Каори разочарованно вздохнула.       — А с мамой поговорить не вариант? Или там с двоюродной сестрой какой?..       — Ты чё, они как старейшины: расскажут только о том, как мужчину ублажать, а не о том, что при этом чувствуешь ты. Это, мол, неприлично. Лицеме-е-ерки, — она состроила очень недовольное выражение лица.       «Хорошо, что я родилась не Хьюгой», — испытав невероятное желание найти где-нибудь святой воды и напиться ею, подумала Суйгин. — «Вот попадёшь к таким, и пиши пропало».       Они ещё некоторое время поболтали о всякой ерунде типа косметики, после чего, вполне довольные друг дружкой, разошлись. На этом, однако, потрясения дня не закончились. Решив заглянуть к Кушине, она наткнулась по дороге на Джирайю, который, похоже, как раз от них и шёл.       — О, — махнул рукой он. — Я смотрю, жива здорова. Думал, застану тебя у своих, но нет, а ты смотри-ка, на обратном пути всё-таки повезло, — запуская руку в один из подсумков, сказал он.       — Добрый день, Джирайя-сан, — вежливо поздоровалась Суйгин.       — Как там твой товарищ?       — Жив, здоров, не вылезает из госпиталя, заглядывает Цунаде-сама в рот, — со смешком отрапортовала она. — Спасибо, это только благодаря вам!       — А, благодаря тебе мои мелкие из Амэ живы-здоровы, — Джирайя пожал плечами, наконец, вынимая из подсумка то, что искал. Искомым оказалась книга в ярко-зелёной обложке. Протянув ей ту, он воззрился на неё с ожиданием.       — О, ваш новый роман? — забирая протянутую книгу, задала риторический вопрос она.       — Да, ты ещё обещала обсудить со мной прошлый! — жизнерадостно кивнул Джирайя. — Пошли посидим где-нибудь в парке, что ли. Я бы в Ичираку позвал, но я только от Кушины, а Теучи обижать не хочется…       — Да я сама только поела, так что парк самое оно, — поспешила заверить его Суйгин. Они неторопливо переместились в сторону парка, обсуждая прошлый роман и, когда дошли, собственно, успели обсудить всё, что только было можно. Усевшись на скамейку, Суйгин разглядывала яркую обложку, на которой был изображён силуэт фигуристой блондинки.       «Даже у картинки сиськи больше, чем у меня», — грустно подумала она. Джирайя, заметив её задумчивый взгляд, неожиданно истолковал его правильно и поучительным тоном сообщил:       — Не важно, какого они размера, важно, чьи они.       Суйгин подняла на него скептический взгляд.       — Ну ты думала, почему у всех моих героинь такой бюст? Когда я их представляю, я думаю о Цунаде! Конечно, потом приходится менять им внешность, иначе она бы меня давно закопала…       — Да, действительно, об этом ей лучше не знать, — сцедив смешок в кулак, согласилась Суйгин. — Ну хорошо, вам я верю.       — Кстати, думаю, тебе будет интересно, Зецу подбивал клинья к Орочимару, — перевёл тему Джирайя, потягиваясь и забираясь на лавочку с ногами, чтобы усесться в позу лотоса. — Соблазнял его сказками о вечной жизни, ставил в пример себя. К счастью, Орочи пока ещё недостаточно отчаялся и твёрдо намерен найти собственный способ стать бессмертным. К тому же, Зецу доверия не внушает, а Орочимару трепетно относится к себе любимому, непроверенной техникой не воспользуется. К тому же, он ненавидит быть кому-то обязанным. Если он не окажется в безвыходной ситуации, вряд ли на сделку с Зецу пойдёт. Сейчас, во всяком случае. Думаю, его сейчас вообще куда больше интересует риннеган Нагато, чем что-либо ещё.       — А-а-а, он поэтому затесался в Акацуки? — удивилась Суйгин. — А ведь он даже Сасори предложил туда позвать…       Она правда думала, что официально озвученная причина вступления Орочимару в Акацуки — ради получения тела Ханзо Саламандры для опытов, таковой и являлась.       — Ну ты думала, ему так тело Ханзо нужно? Вряд ли оно ему вообще для чего-то нужно, — хмыкнул Джирайя. — Он точно облизывается на эти глаза.       — Я думала, если Зецу к нему сунется, он его на опыты пустит.       — Ну, он точно попытался сделать это, мотивировав свои поползновения тем, что не может превратиться неизвестно во что. Правда, тварюшка больно шустрая, сквозь материю ходит, так что утёк, как только запахло жареным.       — Утешает, что ваш сокомандник не перешёл на его сторону…       — О, да, — кивнул Джирайя. — Он и без того проблемный. Зецу, впрочем, некогда расслабляться — его ведь ищут, хоть и весьма посредственно, но наличие внимательных людей его наверняка нервирует…       В парке, учитывая время дня, гуляло довольно много народа. Мимо них как раз проходила мать, тащившая за руку своего перемазанного с ног до головы ребёнка, и громогласно его отчитывавшая.       —…должен был быть дома ещё в час, а сейчас уже почти четыре!.. — донесся до них обрывок разговора.       — Ой-о-ой-ой, — встрепенулась Суйгин, подскакивая с места. — Простите, Джирайя-сан, я опаздываю на свидание! Нет… я уже опоздала на час! Мне бы очень хотелось с вами ещё поговорить, но…       — Свидания это святое, — понимающе покивал Джирайя и подмигнул. — Поболтаем в следующий раз, когда я опять загляну в Коноху. Может, подкинешь мне какую идею для нового романа?       — М-может быть…       — Беги-беги.       Поспешно попрощавшись, Суйгин понеслась в сторону водопада.       — Ты потерялась по дороге жизни, как Какаши? — со смехом встретил её Шисуи, поймав ещё до того, как она услышала водопад. — Один раз поговорила с ним дольше пяти минут и уже заразилась?       — Прости, — повинилась она. — Сначала я встретила Каори, потом Джирайю, и вот… Мне очень совестно, правда, а ведь я ещё тебе напоминала…       — Я хочу сатисфакцию, — с хитрой улыбкой протянул Шисуи, обнимая её за талию и прижимая к ближайшему дереву. Суйгин послушно обхватила его за шею и успела выдать заинтересованное «о» прежде, чем Шисуи лишил её возможности — и желания — разговаривать.       В этот раз от него немного пахло озоном, наверное, использовал райтон на тренировке и запах просто не успел выветриться. Хотя в одежде он, кажется, был совсем в другой. За последнее время он подрос ещё немного, в отличие от неё, так что теперь, чтобы целоваться, нужно было либо привставать на мыски, либо сильно запрокидывать голову, либо позволять Шисуи прижать её к чему-нибудь и держать на весу. Он часто предпочитал последнее.       Вот и в этот раз — не прошло и минуты, как он решил, что нынешнее положение его не слишком-то устраивает и… неожиданно подхватив её под ягодицы, вынудил обхватить его ногами за талию. Подобное положение было в новинку — осознав, что произошло, Суйгин растерялась, и поцелуй сбился.       — Перегнул палку? — выдохнул ей в губы Шисуи.       Вместо ответа Суйгин, в полной мере оценив, как ощущается его пресс — о, и спина — вернула поцелуй.              В начале июня, свершилось то, чего они ждали последние девять месяцев. Мива родила девочку, которую назвали Саё. Юсаку был на седьмом небе от счастья — в последние месяцы он только и делал, что мечтал о дочери.       Малявка была трогательная, черноглазая, с лёгким чёрным пушком на голове, в общем — обещала вырасти в типичную Учиху в будущем. Жизнь в доме с её появлением, однако, стала просто невыносимой — особенно по ночам. Суйгин, конечно, не жаловалась, поскольку это была её родная племянница, но легче от этого не становилось, поэтому не было ничего удивительного в том, что через месяц она начала досыпать едва ли не на любой доступной поверхности. Ощущение складывалось, будто не Мива родила, а она сама — слишком уж со многим она старалась помочь, чтобы как-то облегчить им жизнь и иногда организовать хотя бы пару часов отдыха.       «А можно как-то перенестись в то время, когда ей будет хотя бы года два?» — иной раз в унынии думала Суйгин, задрёмывая прямо на траве на полигоне. Просыпалась она обычно на коленях у Шисуи, через некоторое время приходил Итачи, на лице которого из раза в раз читалось «как не приду — они опять милуются».       Миссии стали казаться Суйгин отдыхом.       В таком виде пролетели несколько месяцев и, когда они отпраздновали свои пятнадцатые дни рождения, а ребёнок немного подрос и перестал так часто просыпаться по ночам — и иногда начал устраивать им дни-перерывы с нормальным ночным сном — случилось непредвиденное.       Это было холодное раннее декабрьское утро.       Зевая, Суйгин спускалась по лестнице на первый этаж, в ванную. Но что-то, определённо, было не так: казалось, в доме был кто-то лишний. Она только что заглядывала в спальню к Юсаку и Миве, и те мирно спали в обнимку. Рядом с их кроватью, в люльке, дрыхла малявка. Они точно были в порядке.       Ведомая предчувствием, она сменила направление движения и заглянула в зал. В зале, сгорбившись и, уперев локти о колени и уткнувшись лбом в запястья, сидел Шисуи. Бледный, с трясущимися губами. В предрассветном сумраке, когда в окна ещё почти не проникал солнечный свет, а два кресла и диван казались темнее обычного, он напоминал призрака.       Моментально растеряв остатки сонливости, Суйгин тут же кинулась к нему и, схватив за плечо, заглянула в глаза. Те были слегка красными от недосыпа, а взгляд — пустым-пустым.       — Шисуи? — испуганно позвала она.       Вздрогнув от звуков её голоса, Шисуи поднял на неё расфокусированный взгляд. Секунд тридцать понадобилось ему на то, чтобы осмыслить, кто перед ним стоит.       — Уже утро?       — Да, что случилось, Шисуи?       Услышав вопрос, он побледнел ещё сильнее. Притянув её к себе, он уткнулся лбом ей в живот и смял ткань майки на спине. Обеспокоенная происходящим, Суйгин принялась гладить его по голове, другой рукой сжимая плечо, не представляя, что именно могло случиться. Разве что его отец, давно не узнававший его, всё-таки умер.       — Мои родители мертвы, — через несколько минут всё-таки сообщил он. В голосе его слышалась такая боль, что у Суйгин сжалось сердце. Она открыла было рот, чтобы сказать хоть что-нибудь утешающее или ободряющее, но Шисуи неожиданно продолжил. — Я пришёл вчера домой, рано, а не как обычно, зашёл через дверь и не услышал ничего. Когда я осмотрел дом, не нашёл мать ни в зале, ни в спальне, ни в библиотеке, ни на кухне, осторожно заглянул в спальню отца, а там... он, уже дня три как мертвый, и рядом мать, с окровавленным кунаем, зажатым в руке. Я вызвал полицию, на всякий случай, они осмотрели дом, и тела, но нашли только предсмертную записку, в той же руке, где был кунай, пришлось, правда, повозиться, чтобы забрать её из закоченевших пальцев. Кровь уже не капала, но, если бы я вернулся в Коноху на пару часов раньше, я смог бы её остановить. Там... Было написано... Написано...       — Не говори, если не можешь, — поражённая до глубины души, прошептала Суйгин.       Шисуи едва заметно качнул головой, сильнее вжимаясь лбом в её живот.       — «Я отправляюсь в чистый мир следом за моим мужем. Раз уж ты не хочешь оставить жизнь шиноби, мы скоро увидимся. До скорой встречи», — процитировал Шисуи. — Я думал, после смерти отца у нас наладятся отношения, а... А... Не...       Суйгин не представляла, что на это можно сказать, кроме пресловутого «мне жаль». Она сжала его волосы и хотела было начать утешать, но Шисуи снова не дал ей сказать ни слова.       — Прости... — прошептал он. — Я не мог там находиться, поэтому просто пришёл сюда и...       — Почему не разбудил? — вырвалось у Суйгин.       — Ты и так плохо спишь в последнее время...       — Ты должен был разбудить меня, — отругала она, настойчиво отодвигая его от себя, поспешно забираясь на диван с ногами, усаживаясь рядом на колени и притягивая его обратно так, что он уткнулся носом в её грудь.       — Сколько ты сидел здесь один?..       — Часов пять?..       — Ты дурной, — проворчала она, поглаживая его по спине. — Если такое случается, мой сон — последнее, о чём ты должен беспокоиться. Мне жаль, — всё-таки сказала она, обнимая его. — Плачь, если хочешь.       Шисуи было чертовски жалко — вообще, его отношения с семьёй и без того заслуживали жалости, но случившееся просто переходило все границы. Его мать, определённо, была одной из худших женщин, которых она когда-либо знала. Когда он был маленьким, она фактически сдала его на воспитание дяде, никогда особо не интересовалась не то что его успехами, а хотя бы тем, ел ли он, вместо разговоров по душам от неё можно было получить разве что фразу из лексикона Фугаку «что и ожидалось от сына нашей семьи». Её полностью устраивал бешеный карьерный рост сына, однако после того как её муж вернулся с войны без ноги, она резко изменила своё мнение и начала требовать, чтобы тот оставил карьеру шиноби, игнорируя тот факт, что сама она не работала — и сын, которому в то время было всего лишь девять, остался единственным кормильцем семьи. Шисуи никогда не жаловался на это, и хоть и признавал, что родители у него так себе, всё-таки по-своему их любил. И теперь эта женщина выкинула нечто подобное! И как только хватило смелости?       Суйгин не помнила, какими словами утешала его, однако полчаса спустя она всё-таки умудрилась уложить его спать в своей комнате, на кухню тихонько выполз Юсаку, она слышала, как он что-то готовит, а потом во входную дверь постучали. Осторожно выпутавшись из объятий Шисуи, который продолжил мирно спать, видимо, слишком сильно вымотался за ночь, Суйгин поспешно оделась и, по-быстрому заскочив в ванную, дошла до входной двери. Там, недоумевающий Юсаку как раз заканчивал выслушивать двух членов полиции, которые объясняли, почему они в семь утра ищут у них в доме Учиху Шисуи.       — Нет, я не видел е... — начал было Юсаку, но Суйгин, похлопав его по спине, выглянула наружу и поздоровалась.       — Он у нас, — сообщила она. — Только что уснул, так что я не позволю его разбудить. Пойдёмте, я заберу всё нужные документы и разберусь с организацией похорон.       — Если он не в состоянии заниматься этим, поскольку у него больше нет близких родственников, похоронами должна заниматься полиция... — начал было один из мужчин, которого, кажется, звали Кото. Он был высокий, широкоплечий и, естественно, брюнетом, как и все Учихи. Волосы его были собраны в короткий низкий хвост.       — Он в состоянии, просто будить его сейчас будет бесчеловечно, — нахмурившись, отозвалась Суйгин. Ей не понравилось это сомнение в адекватности Шисуи. Конечно, подобная трагическая смерть родителей кого угодно подкосит, но слухи о слабости в этом клане лучше бы не распространять. От греха подальше. — Невеста считается кандидатом, достойным доверия? — решившись, уточнила она. В конце концов, рано или поздно они собирались пожениться и, пусть она не давала Шисуи чёткого согласия, она, во всяком случае, выражала его косвенно, просто прося, чтобы он спросил чуть позже. Что ж, сроки свадьбы можно было обговорить и сейчас. Просто договорятся, что поженятся года через три, и всё. Раз уж полиции так важны формальности.       Душевное спокойствие Шисуи, определённо, было важнее, чем что бы то ни было ещё, особенно в такой ситуации.       — Э... Да... Но... — Кото явно не знал, как бы помягче сказать ей «это не общеизвестная информация, мы вот об этом вообще не знали, как мы можем доверять этим словам?».       — Когда он проснётся, он подтвердит, не переживайте, — Суйгин похлопала мужчину по плечу. — Пойдёмте, я хочу разобраться с делами до того, как это случится.       Так и не решившись ей перечить, Кото кивнул. Всё-таки были плюсы в громком имени и дурацком прозвище.       Махнув Юсаку на прощание, Суйгин отправилась следом за членами полиции, предвкушая количество бумажной волокиты.              Шисуи показался на кухне всего лишь через полчаса. Отдохнувшим, бодрым или вообще живым он не выглядел.       — Куда она делась? — устало растирая глаза, спросил он, прислонившись к дверному косяку.       Юсаку, как раз закончивший расставлять на столе тарелки с завтраком, сообщил, что Суйгин недавно отправилась в полицию.       — О, — кивнув, Шисуи развернулся, чтобы уйти.       — Вы всё-таки решили пожениться? — спросил Юсаку, желая хоть немного отвлечь его от случившегося.       Шисуи резко обернулся и едва не потерял равновесие.       — Почему ты спрашиваешь?       — Она назвалась твоей невестой, чтобы иметь возможность разобраться с документами, — сообщил Юсаку.       — А… Оу… — очень многословно откликнулся Шисуи, пытаясь осмыслить услышанное.       Юсаку терпеливо ожидал, пока он переварит информацию. Когда он, проведя ладонью по лицу, тихо и как-то печально рассмеялся, Юсаку забеспокоился.       — Похоже, вы так нормально и не обсудили это, но теперь она не отвертится? — спросил он.       — Не отвертится, — кивнул Шисуи, поднимая на него взгляд. Юсаку назвал бы его «осоловевшим», если бы его попросили описать увиденное. — Куда, говоришь, она ушла, в полицию? — переспросил он.       — Ага, — подтвердил Юсаку.       — Я пошёл, — махнул рукой Шисуи, и развернулся было, чтобы уйти, но не успел сделать и шагу.       — Может, ты хотя бы поешь? — поспешил остановить его Юсаку, представив себе, что с ним сделает потом младшая сестра, если увидит Шисуи на пороге полиции в таком состоянии. Нужно было как-то задержать его в доме, и ничего лучше еды он не придумал.       — Не хочу.       — А она ведь взбесится, — озвучил первый пришедший на ум аргумент Юсаку.       — Пусть бесится.       — И передумает ещё.       — Она уже подставилась.       — Скажет, что нашла себе другого, попросит Мими подыграть, и ты ведь знаешь, что он не откажется!       — Ладно, я поем, — нехотя согласился Шисуи.       «Надеюсь, ты вернёшься до того, как он позавтракает», — мысленно взмолился Юсаку.