Сожги меня дотла

      Сидя рядом с Локи практически во главе ряда столов, Катрин напряженно наблюдала, как асгардцы наполняют Большой Зал. К слову, кроме неё так это место не называл никто — Катарина же отдавала дань уважения схожему по планировке помещению Хогвартса. Девушка вглядывалась в лица рассаживающихся людей, пытаясь уловить их настрой и понять, чего они ждут от этого совета — ведь объявляя о нём, Тор не называл причин. Да и как ему назвать, если Громовержец до сих пор пребывал в абсолютном неведении, полагаясь лишь на общие мутные слова Локи и Катарины. Сам Тор сейчас также следил за асгардцами и с определенной периодичностью подозрительно косился в сторону абсолютно спокойного трикстера. Валькирия, расположившаяся чуть дальше по ряду, выглядела как всегда уверенной, а Брюсу Бэннеру напротив неё, кажется, было довольно неловко.       Стараясь не задерживаться ни на ком дольше, чем позволяли приличия, Катарина вдруг в упор столкнулась с внимательным взглядом Аморы. Чаровница кивнула в знак приветствия, сдержанно улыбаясь, и Катрин, несмотря на нервное напряжение, не удержалась от небольшой шалости — девушка лукаво улыбнулась в ответ и подмигнула. Если на лице Аморы и отразилось замешательство, Катарина этого не увидела, быстро отводя глаза. Далеко у самого выхода она заметила Доротею, прячущую лицо под объёмной накидкой, и Тюра. Бог Войны, как и сама Катрин, казалось, чувствовал себя не в своей тарелке, не поднимая глаз и нервно постукивая пальцами по поверхности стола.       — Может, всё-таки расскажете, в чем дело? — негромко проговорил Тор, отрывая Катарину от игр в гляделки. Девушка подняла глаза на братьев Одинсонов и прикусила губу, сдерживая неуместный смешок. Тор и Локи всегда и во всём играли на контрасте, и сейчас он был еще более очевидным. Хмурый, собранный Громовержец и Локи, растекшийся по скамейке ленивым котом.       — Ты все узнаешь через пару минут, брат, — расслабленно произнес трикстер, отвечая Тору. — Ты ведь уже позволил нам выступить, к чему беспокойство?       — Не участвуй в этом Катарина, а ты один, не позволил бы, — буркнул Громовержец. — Вы точно знаете, что делаете?       — Безусловно, — самоуверенно усмехнулся Локи, и девушка понадеялась, что весь тот уровень скепсиса, что появился на её лице, останется для новоиспеченного царя незамеченным.       — О, так мы, оказывается, знаем, что делаем, — прошипела она, стоило Тору отозваться на оклик Хеймдалля и отойти. — Приятно знать. Мы буквально два самых не заслуживающих доверия человека в глазах асгардцев, но…       — Выдохни, — перебил Локи, быстро проводя кончиками пальцев по плечу Катарины. — Всё будет нормально.       Катрин хотела сказать, что именно она думает об их надежном, как швейцарские часы, плане, но Тор вернулся обратно, и ей пришлось замолчать, с трудом натягивая на лицо выражение спокойствия.       — Хеймдалль говорит, все собрались. Можем начинать, — сообщил Громовержец, и Катрина почувствовала, как её начинает подташнивать от волнения.       — Супер, — выдавила она, кисло улыбаясь и поднимаясь на негнущиеся ноги вслед за Локи.       — Перестань нервничать. Или хотя бы перестань показывать, что ты нервничаешь, — быстро сказал ей трикстер, пока они занимали места перед асгардцами.       — Легко сказать, — отозвалась Катрин, царапая ладони ногтями. В последний раз, когда девушка стояла перед этими людьми, она едва не подожгла зал, выслушивая далеко не самые приятные вещи о себе и своей семье. Катарина не слишком хотела представлять, что может случиться сегодня, когда она на пару с Локи обвинит в преступлении одну из самых почитаемых девушек асгардского двора.       — Всё будет хорошо, — еле слышно шепнул Локи, очевидно, зная, о чем она думает. — Ты же не одна здесь.       Одна эта фраза странным образом успокоила, и Катрин медленно выдохнула, настраиваясь на непростой разговор. Когда общий гул от разговоров стих, и в зале повисла выжидающая тишина, Одинсоны переглянулись, и Тор прочистил горло, выступая вперед:       — Я собрал вас всех по просьбе моего брата. Ему и Катарине есть, что вам рассказать.       — Да, спасибо, — кивнул Локи, дожидаясь, пока Тор вернется на свое место.       С уходом Громовержца Катрин потеряла последний оплот спокойствия, и лишь ладонь Локи, на долю секунды сжавшая её пальцы, помогла девушке подавить очередную волну паники.       — Сегодня мы хотим вернуться к неприятной истории с пожаром на корабле, — начал Локи. Уверенность, с которой он держался, заставляла Катрину откровенно завидовать. — Надеюсь, вы поможете нам сопоставить новые факты этого дела.       — Новые факты? — переспросил кто-то из толпы.       — Да, так уж сложилось, — развел руками трикстер. — Итак, что мы имеем? Хранилище с продовольствием таинственным образом загорается. Но норны нам благоволят, и пожар проходит без жертв. Далее мы находим на месте возгорания следы топлива, что указывает на намеренный поджог. В ходе расследования мы выходим на молодого мага по имени Эйтри Ригсон. К сожалению, сейчас он не с нами, поскольку лежит в больничном крыле из-за другого несчастного случая. Хотя вообще-то это было намеренным покушением на убийство, но об этом позднее…       Зал всколыхнул тревожный шепот, но Локи проигнорировал это, повысив голос и возвращая внимание на себя:       — Далее Эйтри рассказывает, что пойти на поджог его заставил Тюр. После разговора с царем Тюр во всём признается, и, казалось бы, на этом история должна закончиться. Но я хочу задать вопрос… — Локи неспешно обвел глазами зал, выдерживая драматическую паузу. — Кому из присутствующих сложно было поверить в то, что Тюр, сын Ульвара и доблестный воин, способен на подобное преступление?       Настороженное бормотание прорезал громогласный возглас Тюра.       — Чего ты добиваешься?! — Бог Войны ударил тяжелой ладонью по столу, заставляя дерево затрещать. — К чему этот цирк?       — Прямо сейчас я отстаиваю твою честь, так что прояви чуть больше уважения, в конце концов! — резко осадил его Локи. — Я возвращаюсь к своему вопросу… Официальное объяснение от Тюра гласит, что за пожаром стоит его желание показать, что Катарина опасна, и от неё следует избавиться. На первый взгляд звучит логично. Но… Рискнуть безопасностью своих людей, которых Тюр когда-то клялся защищать? Кому-нибудь это кажется странным?       Асгардцы неуверенно переглядывались, и Катрин видела в их глазах то же, о чем говорили и Локи, и Тор и Амора — сомнение. Было ясно, что его признание стало большим неприятным сюрпризом для многих, кто знал Бога Войны хотя бы по чужим рассказам.       — Да, Локи, это довольно странно, — озвучил общую мысль Тор.       — Тогда у меня для тебя хорошие новости, брат мой, — весело ухмыльнулся Локи. — Потому что Тюр невиновен.       В зале поднялся гомон. Катрин шумно выдохнула, изо всех сил стараясь не смотреть в сторону Аморы.       — Прошу тишины, — громко потребовал Тор.       — Спасибо, это было весьма кстати, — сказал Локи, стоило залу вновь погрузиться в молчание. — Чтобы понять, кто же стоит за этим, для начала вернемся к Эйтри Ригсону. Твоя очередь, — трикстер негромко обратился к Катарине, жестом предлагая выступить вперед.       Катрин сделала небольшой шаг, чувствуя, как сердце бьется где-то на уровне горла. Девушка поймала заинтересованные взгляды Тора, Валькирии, кожей ощутила внимательное наблюдение Доротеи и постаралась сфокусироваться на этом — здесь были те, кто бы поддержал её слова.       — В тот день, когда мы разговаривали с ним по поводу пожара, сложно было не заметить странности в его поведении, — начала Катрин, гордясь собой за ровный спокойный голос. — Оно менялось, как по щелчку, совершенно без причины. В один момент он вёл себя совершенно обычно, но потом словно «переключался». Так вот, тогда в конце разговора он, снова будучи не в себе, сказал мне одну очень странную фразу. «Этот поцелуй был неправильным».       Асгардцы принялись недоверчиво шептаться, косясь в сторону Катарины, и девушка почувствовала, как стремительно теряет нить повествования.       — Те, кто совсем не понимает, в чем смысл сказанного — терпение. Пока просто запомните эти слова, — замечая её растерянный вид, встрял Локи, и Катрин мысленно поблагодарила мага. — Вернешься ко второму разговору с Эйтри? — направил её трикстер, и Катарина кивнула, вновь взяв себя в руки.       — Да. Это было уже какое-то время спустя. Мы с Эйтри разговорились за завтраком. Он уже вел себя совершенно нормально, никаких отклонений в поведении или чего-то такого. Эйтри сказал, что очень сожалеет о случившемся и не хочет верить, что это правда произошло. Поэтому иногда ему даже кажется, что разговора с Тюром вовсе не было.       — Интересно выходит, не правда ли? — Локи усмехнулся, скрещивая руки на груди. — Парень говорит, что сомневается в реальности произошедшего, пусть и не принимает этого всерьез, а спустя полчаса его находят в машинном отделении в состоянии комы. Заставляет задуматься об… определённых вещах.       Пока Локи говорил, Катарина мысленно вернулась к её разговору с Эйтри. Вот он говорит что-то о двигателях, дальше упоминает Тюра и ощущение нереальности, но перед этим… Перед этим Эйтри говорит о снах.       — Было кое-что еще в нашем с ним разговоре, — выпалила Катрин, обращаясь больше к Локи, нежели к асгардам. — Тогда мне казалась важной только часть про Тюра, поэтому я не обратила внимания, но сейчас… Еще Эйтри рассказал, что часто видит один и тот же сон. Он в чужих покоях, и он что-то ищет, но не может найти.       Локи коротко кивнул, давая понять, что уловил, чьи покои видел Эйтри и что именно искал. Асгардцы недоуменно переглядывались, явно не понимая важности сна бедного парня, но Локи не собирался ничего объяснять и посвящать людей в историю про Тессеракт на борту корабля. По крайней мере, сегодня.       — Давайте на время отложим историю Эйтри и поговорим вот о чём, — задумчиво проговорил Локи. — Если представить, что виновник пожара кто-то другой… Мы пока не можем ответить на вопрос «кто», но давайте попробуем ответить на вопрос «зачем». Для чего вообще можно устроить пожар? Смелее, принимаю любые версии.       После секундной паузы где-то за спинами людей взметнулась небольшая рука. Катрин присмотрелась и увидела светловолосого мальчика, лет десяти на вид.       — Да, прошу, — подбодрил его трикстер.       — Огонь может сжечь что-нибудь важное, —неуверенно произнес ребенок.       — Хороший вариант, молодец! — похвалил Локи, и мальчик сел на место, сияя от гордости. — Но в нашем случае огонь разгорелся не там, где хранили что-то важное. Другое предложение?       — Убийство? — аккуратно подал голос доктор Бэннер. — В огне были люди.       — Огонь погасили слишком быстро. Но в качестве плохо спланированного убийства ответ принимается. Еще варианты?       — А если нет цели обязательно навредить с помощью огня? — предположила Валькирия. — Просто посеять панику. Напугать.       — Не хочу признавать, но Валькирия дала лучший ответ, — с сожеланием протянул Локи, а воительница презрительно фыркнула. — Да, огонь почти не навредил сам по себе, но он сделал две вещи — поставил под ваш гнев Катарину и заставил меня быть в определенном месте в определенное время.       — Понимаю насчет Катрин, но причем здесь ты? — нахмурилась Валькирия.       — А здесь мы возвращаемся к Эйтри. Как вы помните, Катарина сказала о сне Эйтри, где он ищет что-то в чужой комнате. Так вот, во время пожара кто-то проник в мои покои. Ничего не пропало, но… Это не могло не насторожить.       Пока Локи говорил, Катрин тихо подошла к Тору и, наклонившись, прошептала ему на ухо:       — Локи прячет Тессеракт.       Глаза Громовержца расширились от удивления, и он уже сделал глубокий вдох, чтобы разразиться эмоциональной тирадой, но Катарина на секунду прижала палец к губам, призывая его молчать. Едва девушка убедилась, что Тор оставит расспросы на потом, она вернулась обратно к Локи.       — Итак, давайте соберем факты воедино, — произнес трикстер, и Катрин мысленно скрестила пальцы — они близились к финалу. — Кто-то приказывает Эйтри поджечь хранилище и в возникшей суматохе влезть в мои покои. Как-то заставляет Тюра принять на себя вину, но Эйтри смутно начинает что-то вспоминать, и наш преступник решает убрать его с дороги. Учитывая странное поведение Эйтри и то, что сначала он свято верил в историю с Тюром, но позже неосознанно начал сомневаться, мы можем сделать вывод, что какой-то период времени он мог находиться под чарами. А если принять за правду его фразу о поцелуе, какой напрашивается вывод? — зал ответил молчанием, и Локи опасно ухмыльнулся, подсказывая:       — Помните любопытный в дворцовых кругах слух о поцелуях, которые превратят вас в раба?       Катрин затаила дыхание. Вот он, момент истины. Напряжение вокруг сгустилось до такой степени, что девушке казалось — стоит ей щелкнуть пальцами, выпуская крохотную искру, весь зал взлетит на воздух. Кажется, большинство людей всё же не понимало, о чем речь. Но те, кто был вхож во дворец, многозначительно переглядывались, явно думая об одном и том же. Катарина наконец обратила внимание на Амору и внутренне сжалась от нехорошего предчувствия. Чаровница не сводила глаз с Локи и выглядела абсолютно невозмутимой, не обращая внимания на взгляды тех, кто уже сложил два и два в истории трикстера.       — Леди Амора, Вы молчали весь вечер. Вам есть, что сказать?       — Слова человека с явными психическими проблемами — на этом строится обвинение? — пренебрежительно произнесла Амора. — Как ты собираешься это доказать?       — Тор, — позвала Катрин, прерывая диалог магов. — Если ты сейчас пройдешь в покои, где хранятся записи с видеокамер, ты найдешь там любопытное видео, датированное днем, когда Эйтри пострадал. На нем видно, как леди Амора идет в сторону машинного отделения спустя две минуты после того, как туда зашел Эйтри.       Чаровница покачала головой, снисходительно улыбаясь, но Катрина видела, с какой силой её изящные пальцы вцепились в поверхность стола.       — То, что я пошла за ним…       — Не значит, что ты пыталась его убить, безусловно, — оборвал её Локи и переключил своё внимание на воительницу. — Валькирия, объяви еще раз, какова причина поломки двигателя?       — Не установлено, — напряженно ответила Валькирия, не отворачиваясь от Аморы. — Технически двигатель был полностью исправен, просто в один момент «бум», и всё.       — «Бум» оставил на себе след магии. Твоей магии, Амора, — с нажимом сказал Локи, и взгляд чаровницы застыл. — Торопилась, видимо, не успела убрать за собой.       Трикстер откровенно блефовал. Он не смог бы доказать, что магия точно принадлежала Аморе, хоть и был в этом уверен. И ему лишь оставалось надеяться, что чаровница не догадается.       — Хорошо, даже если всё так… — Амора лениво закинула ногу на ногу, продолжая играть в непричастность. — Как, по-твоему, я заставила Тюра взять вину на себя? Угрожала навредить ему?       — О, я думаю, ты угрожала не ему. Тюр –воин, его не напугать болью и смертью. Думаю, ты угрожала навредить той, кого он любит. До сих пор, — горько усмехнулся Локи.       Это заняло всего мгновение, но Катрин заметила, как Доротея и Тюр находят глаза друг друга в толпе, и поняла — Локи прав.       — Признай, это работает, — пожала плечами Амора. — Угрожать не тебе, а тому, кем ты дорожишь. Ты ведь почувствовал, насколько это эффективно, верно? — сладко улыбнулась чаровница, едва уловимо кивая в сторону Катарины.       Локи моментально изменился в лице, делая резкий шаг навстречу Аморе, и процедил:       — Ты признаешь себя виновной? Потому что разговоры с тобой утомляют.       — А что насчет поцелуев? Помнишь наш поцелуй, Локи? — соблазнительным шепотом спросила Амора. — Он утомил тебя так же, как разговор?       Локи не ответил, раздраженно выдыхая.       — Знаешь, в чем прелесть поцелуя со мной? — продолжила чаровница, и Катрин выругалась сквозь зубы, желая закончить этот фарс. — В том, что я могу не отдать приказ сразу. Тогда чары остаются внутри жертвы на долгое время, крепнут, наполняются силой. И когда придет время приказа, с этой магией будут не в силах справиться даже такие, как ты.       О, нет-нет-нет. Едва Катрина поняла, что чаровница имеет в виду, её желудок скрутило от страха.       — Локи… — слабо позвала она.       — Ты не сможешь приказать мне, — прошипел трикстер Аморе, но было ясно, что он вовсе не уверен.       — Да? — чаровница выгнула бровь, поднимаясь на ноги. — Что ж… Принеси мне Тессеракт.