19 лет спустя

На следующее утро Гермиона ушла из дома пораньше, чтобы успеть поговорить с Гарри до начала рабочего дня. Ее беспокоило, где сейчас Нарцисса и не оказалась ли та в опасности. По возвращении прошлым вечером домой уснуть она не могла еще долго, сознание невольно переполняли тревожащие образы Люциуса Малфоя. Мало того, что она чувствовала себя невероятно глупо из-за необъяснимо агрессивной вспышки его слов, а уж реакция на его наготу была совершенно не в характере Гермионы. Во всяком случае, так ей казалось… Нет, конечно, она не раз видела голых мужчин… ну, пусть и случайно. Однажды, несколько лет назад, она наткнулась на выходящего из душа дома на площади Гримо Гарри, а как-то раз ей на глаза попался в Норе совершенно обнаженный Джордж, когда она неожиданно пришла домой пораньше. Но… ни один из них не вызвал у нее этих странных волнующих ощущений, что всю ночь обуревали ее после того, как натолкнулась на обнаженного Малфоя. «Мерлин, неужели я настолько оголодала, что уже вид любого обнаженного мужчины приводит меня в состояние полной готовности? Хотя, Люциус Малфой по всеобщему признанию всегда считался очень привлекательным мужчиной. И, увидев его голым, теперь я и сама могу подтвердить, что у него удивительно сильное мускулистое тело, шикарная задница и очень… хм, впечатляющие размеры… мужской плоти. Ох, Мерлин, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, только не говорите, что меня вдруг охватило вожделение по отношению к бывшему Пожирателю смерти ЛюциусучертбыеговзялМалфою!» — Гермиона негромко застонала, пытаясь отогнать предательские мысли. В конце концов, она была замужем, а приличные замужние женщины должны были жаждать только своих мужей, а не каких-то чужих, правда же? Жаль, я не могу никого спросить… Например, Молли или Джинни. И сама чуть было вслух не засмеялась, представив себе реакцию, если б задала такой вопрос этим двум. Например, она. Случайно, за чаем. «А скажи-ка мне, Молли (или Джинни), тебе когда-нибудь хотелось сорвать с какого-то чужого мужчины одежду и облизать каждый дюйм его восхитительного тела, а потом еще и поскакать на нем ночку, причем так активно, чтобы несколько дней ходить было больно?» Но нет, Гермиона прекрасно знала, что с обеими отношения у нее не настолько близки, чтобы задавать такие вопросы. И что-то подобное просто лишний раз подтвердит их практически нескрываемую убежденность в том, что она недостаточно хороша для их Рона. Гермиона вздохнула, поняв, что за своими размышлениями уже давно оказалась у дверей кабинета начальника Аврората, хотя и не помнила, как она туда попала. К счастью, в офисе еще никого не было, кроме Гарри, и это помогло ей избежать чьих-то ненужных взглядов или, что еще хуже, увидеться и поссориться с Роном из-за того, что оказалась здесь прямо с утра. Она постучала, прежде открыть кабинет, и, заглянув, увидела снимающего мантию Гарри. Было заметно, что прибыл он только что и удивлен ее ранним визитом. — Привет, Гермиона… ты так рано… У тебя все в порядке? — спросил он уставшим голосом. — О-о-о… Да, как я погляжу, вы, ребят, вчера вечером отлично повеселились. Ты выглядишь так, будто совсем не спал, — преувеличенно весело заявила она, заметив у него под глазами темные круги. — Ох… да. Мы не спали всю ночь… ругались! — ответил недовольный Гарри, указывая Гермионе на стул перед его столом. — Нарцисса заявилась в ресторан, где мы ужинали, и отозвала меня в сторонку, чтобы сообщить, что вечером у них с Малфоем произошел скандал. Само собой разумеется, Джинни оказалась взбешена этим и в итоге всю ночь высказывала мне свое недовольство… причем довольно громко, — Гарри тяжело опустился на стул и провел рукой по и без того взлохмаченным волосам. Гермиона сочувствующе вздохнула. Рон, конечно, был упрям и очень вспыльчив, но даже он не мог сравниться с женщинами семейства Уизли, когда они пребывали в гневе. Она присела напротив и глотнула крепкого кофе, наблюдая за задумчиво расстроенным приятелем. — Гермиона, а как насчет того, чтобы бросить Уизли ко всем чертям и сбежать куда-нибудь вместе? Мы могли бы махнуть в Америку или, на худой конец, в Ирландию или вообще присоединиться к какой-нибудь коммуне Волшебников Стихийной Магии или чего-то там еще, — в шутку спросил он, еще раз благодаря судьбу за то, что в его жизни имеется хотя бы одна здравомыслящая женщина, с которой можно поговорить. — Гарри, ты спрашивал меня об этом уже четыре раза, и все четыре я уже говорила тебе, что это будет глупостью. Так что… отдыхай, дружок, — со смехом ответила ему Гермиона, все равно очень благодарная ему за постоянную поддержку. — Так, лучше расскажи мне, что об их скандале тебе сообщила Нарцисса, а я скажу, что прошлой ночью случилось с Люциусом, — продолжила она, отмечая, что взгляд приятеля стал удивленным. Лицо Гарри и впрямь изменилось при упоминании о том, что она виделась с Люциусом. — Да чего рассказывать? Она выглядела очень расстроенной и какой-то растрепанной, сказать по правде, такой я ее даже никогда не думал увидеть, — раздраженно начал Гарри и налил Гермионе еще кофе. — Она сообщила, что они с Люциусом поспорили, и поэтому она вынуждена на какое-то время уйти и больше не собирается оставаться в том доме. Она не сказала мне, из-за чего они спорили, просто спросила, перенесу ли я обязательство по сохранению жизненного долга на безопасность Люциуса, — Гарри заметил испуганное выражение лица Гермионы и снова налил себе кофе. Потребность в кофеине сегодня утром у него явно была больше, чем в воздухе. — Нарцисса казалась настолько непреклонной, что я согласился, и, возвратив мне медальон и быстро обняв на прощание, она аппарировала в неизвестном направлении, — устало закончил он и откинул голову на спинку стула. — Ну и конечно, самый большой кошмар начался, когда Джинни подошла проверить, о чем это я беседую, — он тяжело вздохнул и сделал еще один глоток кофе, не обращая внимания, что тот еще слишком горячий, чтобы пить. — Ох, Гарри, как жаль… Могу представить, какую сцену она тебе закатила. И что ты сказал ей? — спросила Гермиона, обходя его сзади и принимаясь массировать затекшие плечи Гарри. — Гермиона… — застонал от удовольствия тот. — Ты просто ангел! Как хорошо… На этот раз я точно готов сбежать от нее. Как долго еще нужно тебя уговаривать, а? И засмеялся, когда Гермиона дала ему легкий подзатыльник, прежде чем вернуться к массажу. — Конечно, она вполне предсказуемо обвинила меня в романе с Нарциссой и кинулась за ней, пытаясь ухватить за мантию. К счастью, тогда нам еще не принесли заказ, иначе он полетел бы прямо в меня. А так ей пришлось довольствоваться лишь стоящей на столе бутылкой вина. Я пригнулся, но бутылка полетела в волшебника, сидящего за соседним столиком, и вырубила его… — Гарри сделал паузу, а Гермиона, прекратив делать массаж и засмеявшись, рухнула на свое место. — Ой, Гарри… — еле выговорила она. — Прости, я просто представила себе картину… и… — она была не в силах продолжать, давясь от нового приступа смеха. — …ну а жена того волшебника разозлилась на Джинни, и они начали кричать друг на друга, пока я приводил беднягу в сознание. Он, к счастью, не сильно рассердился из-за этого инцидента, так что мы оба вынуждены были сидеть и смотреть устроенный нашими женами спектакль. Представляешь, мы даже пытались растащить их, но в этот момент рядом с этими чертовками проезжала тележка, на которой были чьи-то десерты, — тут Гарри не выдержал и тоже рассмеялся, осознавая, что со стороны, когда не находишься в самом эпицентре скандала, все выглядит очень забавно. — И они принялись швыряться ими друг в друга. На этот раз вынужден был вмешаться менеджер ресторана, который пригрозил вызвать охрану, если они не остановятся. Бедный парень… он должен был знать, что не стоит вмешиваться в разборку между двумя ведьмами, поскольку как-то постепенно именно он и стал мишенью для обеих. Наконец, выкроив мгновение, он бросил и на ту и на другую Ступеффай и сообщил, что у нас есть ровно три минуты, чтобы убраться из их заведения. Гарри улыбнулся, вспомнив собственную жену, заляпанную сливками, шоколадом, клубничным соусом и Мерлин знает чем еще, бесцеремонно скандалящую в зале шикарного ресторана. — Мне пришлось заплатить за оба ужина и выслушать кучу неприятностей от администрации, прежде чем я отволок ее домой. Она отправилась в душ, но не успокоилась даже после этого. Причем ее абсолютно не волновало, что устроила в ресторане скандал, что ударила бутылкой ни в чем неповинного человека, что накинулась на его жену. Ей было наплевать, она снова и снова продолжала бредить, предъявляя мне свои нелепые претензии, пока я в отчаянии не кинул в нее заклятие немоты, чтоб она заткнулась и выслушала меня, — Гарри немного содрогнулся, вспомнив реакцию Джинни после того, как освободил ее от заклятья. — Я объяснил, что Нарцисса призвала меня вернуть ей «Долг жизни» и попросила защиты для себя и Люциуса. Не волнуйся, я ничего не сказал ей, что они остановились в доме твоих родителей, — быстро добавил он, увидев на лице Гермионы тревогу от перспективы новой стычки с Роном, который наверняка бы узнал об этом от сестры. — Я просто сказал, что устроил их в безопасное место, а затем объяснил причины появления Нарциссы в тот вечер, в том числе и ее благодарное объятие. Казалось, она начала немного успокаиваться после этого, потому то и снял заклятие. Это было моей ошибкой… Потому что она снова рассвирепела… во-первых, из-за того, что не сказал ей сразу, а во-вторых, из-за того, что я ее проклял. В общем, теперь она не разговаривает со мной и даже уехала в Нору, где останется с родителями, пока я «не высуну голову из задницы», как красноречиво выразилась она перед отъездом. Гарри снова налил себе кофе и тихонько погладил Гермиону по плечу. Он уже привык к истерикам своей темпераментной жены, и уже не в первый раз она съезжала во время их ссор к мамочке, но этого не происходило уже довольно давно, и он надеялся, что Джинни наконец-то переросла свои детские привычки. — Ничего, по крайней мере, теперь у меня будет несколько дней тишины и покоя. — Так, а что случилось прошлым вечером с Люциусом? — спросил он Гермиону. Гермиона сравнительно мягко описала вчерашний вечер, не упоминая о том, в каком виде предстал перед ней Люциус Малфой. Она совершенно верно решила, что вряд Гарри найдет это интересным, и просто повторила свое предложение использовать ее дом так, как считает нужным. На минуту они оба задумались, размышляя о неожиданном повороте событий и о том, что же делать дальше. Понятно, что Гарри больше не имел никаких обязательств перед Нарциссой, но все же по-прежнему был обеспокоен ее безопасностью. Он готов был сделать все, чтобы следить за ней. — Я собираюсь поговорить сегодня с Люциусом, быть может, он все же имеет представление, куда могла уйти Нарцисса. Я бы хотел бы убедиться, что она в безопасности, — произнес Гарри, наконец нарушая тишину. — Спасибо, что позволила ему остаться, знаю, это мои проблемы, но я действительно не смог бы помочь ему без тебя, и очень ценю это, Гермиона. Гарри встал, чтобы обнять Гермиону, очень благодарный ей за какое-то по-настоящему успокаивающее присутствие в его жизни. — Ты же знаешь, что я очень люблю тебя, правда? — спросил Гарри, целуя ее в лоб. Но не успела Гермиона ему ответить, как дверь кабинета открылась, и в проеме возник изумленный Рон с еще одним аврором, имя которого она никак не могла вспомнить. «Черт!» — подумала Гермиона, понимая: появление мужа — это последнее, что нужно ей сейчас. Рон же решив, что его личная жизнь — не повод для публичного обсуждения, тут же оттолкнул второго аврора и вошел в дверь, захлопнув ее за собой и поворачиваясь лицом к жене и бывшему лучшему другу. — Так, это что за дела, а? Я отворачиваюсь всего на пять минут, а ты уже трахаешься с моим боссом! — едва контролируя себя, проскрежетал он, сжимая кулаки и косясь на Гарри. — Рон, возьми себя в руки, Гарри просто обнимал меня, ничего большего здесь не произошло, — отрезала Гермиона, сразу же отстранившись от друга. — Кроме того, интересно, а что это тебя так волнует? Ты же сам не дотрагиваешься до меня месяцами. И Рон и Гарри оказались шокированы яростью ее откровенного заявления, но Гарри среагировал быстрее. На этот раз его терпению и впрямь пришел конец. — Мне надоело, черт возьми, что любой из представителей семейства Уизли готов обвинить меня во всех смертных грехах. И надоели твои тупые претензии и детские обидки, которые ты предъявляешь не только мне, но и Гермионе, — Гарри вернулся к своему столу и сел, сытый по горло всем кланом Уизли. Он бросил свирепый взгляд на Рона и, повернувшись к Гермионе, слегка улыбнулся ей. — Гермиона, извини, мне очень жаль, что твой муж — редкий придурок, который не доверяет тебе. И если он не может понять, что за удивительная женщина ему досталась, боюсь, это его проблемы, — Гарри говорил так, будто Рона вообще не было в комнате, зная, что это взбесит его еще сильней. — Извини, Гарри, но мне, действительно пора на работу, а муж мой, думаю, уже опаздывает на задание. Почему бы нам не собраться попозже, на этой неделе, на обед, где мы сможем наверстать упущенное? Гарри повернулся к Рону, а Гермиона улыбнулась и вышла из кабинета, бросив на мужа убийственный взгляд. — Ты перешел грань, Рональд, вся преданность, которую я испытывал к тебе, сегодня умерла, потому что ее окончательно убила твоя глупая, необоснованная ревность. Так же, как и умерла наша дружба. Это последнее предупреждение, больше никогда не заходи в мой кабинет, желая снова извергнуть какую-нибудь гнусную ложь, или я уволю тебя. Я ясно выразился? — тихо произнес Гарри, наблюдая за попытками Рона хоть как-то контролировать свою растущую ярость. — Хм… Вот значит как? Ясно! — Рон стиснул зубы. Было заметно, что он изо всех сил пытается проглотить злые слова, которые хотел бросить обратно Гарри и желательно вместе с кулаком, но сейчас ему нужна была эта работа. «Хорошо… Я буду держать язык за зубами… пока буду». Он повернулся и выбежал из кабинета, громко хлопнув за собой дверью. Когда Гарри уставился на закрытую дверь, гнев его внезапно стих, оставляя после себя глубокую печаль. «Как же мы докатились до такого? Что случилось с Золотым Трио? Где то счастливое будущее, что обещали мне после окончательной гибели Волдеморта?» — он вздохнул еще раз, прежде чем начать готовиться к утренней встрече. Он решил отправиться к Люциусу во время ланча и посмотреть, что может узнать у него о Нарциссе. Его мучило предчувствие, что это будет ужасно длинный день…