19 лет спустя

Очнулась Гермиона от звука каких-то голосов и огляделась в поисках источника шума. Когда она повернулась в сторону, голову пронзила боль, и стон предупредил остальных присутствующих о том, что она не спит. Когда очертания комнаты стали более четкими, она догадалась, что находится на больничной койке в госпитале Св. Мунго. Перед ней появилось обеспокоенное лицо Гарри, его глаза были полны тревоги и… вины. Гермиона не была уверена. — Герм, ты напугала меня до смерти. Как ты себя чувствуешь? — Гарри крепко сжал ее руку и поискал на лице признаки дискомфорта. — М-м-м… — прохрипела Гермиона, когда череп взорвался от мучительной боли из-за яркого света, бьющего прямо в глаза. Она прикрывала глаза, как могла, пока, к счастью, Гарри резко не шикнул на кого-то, кого она не видела, и свет не приглушили. Гермиона почувствовала, как к губам прижался маленький флакон с жидкостью, и услышала тихий голос, побуждающий ее выпить. Жутко хотелось заткнуть рот, когда отвратительное зелье оказалось прямо на языке, но ей удалось победить отвращение и проглотить его. Почти мгновенно острая боль в голове стихла до тупого недомогания, и Гермиона чуть не заплакала от облегчения. Она медленно открыла глаза и увидела низенькую кругленькую женщину в форме целителя, которая палочкой проверяла состояние ее жизненно важных органов. У нее были кудрявые седые волосы и самые добрые голубые глаза, которые встречала Гермиона. На бейджике, прикрепленном к халату, было написано «Целитель Смит». Женщина приветливо улыбнулась Гермионе, записав что-то себе в таблицу. — Доброе утро, миссис Уизли. Как вы себя чувствуете, дорогая? — сочувствующе спросила ее целительница Смит. И Гермиона осознала, что кроме тупой головной боли, она чувствует себя на удивление бодрой. Она уже начала подниматься на кровати, пытаясь сесть, но почувствовала вдруг страшную волну головокружения, и поэтому быстро откинулась назад, заставив целительницу мягко запротестовать. — Нет-нет, у вас было довольно серьезное падение, вы были без сознания в течение двух дней, не говоря уже о том, что только что приняли сильное болеутоляющее зелье, вам нужно отдохнуть, — она поправила подушки Гермионы, чтобы заставить лечь удобнее, и укрыла одеялом так, будто ей пять лет. Гермиона почувствовала, как сознание начало угасать после приема противоболевого зелья, и посмотрела на Гарри, прежде чем снова потерять сознание. — Гарри... — она попыталась поднять руку, чтобы дотянуться до Гарри, но вскоре почувствовала, как он крепко пожимает ей ладонь. — Что случилось? — заплетающимся языком спросила она, пытаясь заставить себя внятно сформулировать слова. — Когда ты ударилась головой, у тебя произошло довольно сильное сотрясение мозга, и ты почти два дня была без сознания. Целители говорят, что с тобой все будет в порядке, просто придется остаться здесь чуть дольше, чтобы полностью восстановиться. — А что сейчас с Роном?.. — слабо спросила Гермиона. Гарри сжал руку подруги, когда глаза ее закрылись, а дыхание стало глубже, словно чувствуя себя тем, кто обязательно должен защитить ее. — Не волнуйся, о Роне заботятся... поверь мне! — яростно прошептал он, изо всех сил пытаясь подавить ту волну ярости, что всплывала каждый раз, когда он думал о том, как грубо обращался с ней Рон. Гарри мягко поцеловал Гермиону в лоб, уселся на стул, служивший ему последние две ночи кроватью, и подумал о том, а не станет ли вся эта ситуация с Гермионой той соломинкой, которая может сломать верблюду спину. ____________________________________________________________________________ Позже Гермиона проснулась уже в темной палате и медленно огляделась, стараясь не тревожить голову. К счастью, боль почти прекратилась, и она неуверенно поднялась на кровати, сразу же ощущая два позыва. Мочевой пузырь срочно требовал облегчения, а пересохшее горло умоляло о глотке холодной воды. Гермиона заметила, что на стуле рядом с кроватью полусидит или полулежит фигура... Гарри. Не желая его будить, она осторожно и тихо встала с постели, направляясь в ванную. Вернувшись, Гермиона почувствовала себя уверенней, нашла кувшин, наполовину наполненный ледяной водой, и с наслаждением отпила из него чуть ли не половину. После такого большого количества времени, проведенного в постели, эта небольшая активность почти истощила ее, поэтому она упала обратно в кровать и снова задремала. ____________________________________________________________________________ Звук шепчущихся спорщиков разбудил ее на следующее утро, и Гермиона неуверенно огляделась в поисках источника беспокойства. Приподнявшись на кровати, она заметила, что Джинни, Гарри и Молли Уизли, стоящие около окна, заняты жарким спором и настолько поглощены им, что никто из них даже не заметил, что она проснулась. — ...не волнует Гарри, — яростно шептала Джинни, глядя на своего мужа, который выглядел так, будто не спал последние несколько дней. — Твое место дома со мной, а не у ее кровати. Что подумают люди? Гарри провел руками по волосам, заставляя их слипаться, и Гермиона поняла, что он изо всех сил пытается сдержаться. — Джинни, я уже говорил, что хотел убедиться: с Гермионой все будет в порядке. А тебя, между прочим, все равно не было дома, так какая разница, где я ночевал? — Гарри отвернулся от жены и заметил, что Гермиона поднялась и прислушивается к ним. — Гермиона, — начал Гарри и поспешил к кровати, чтобы оценить ее состояние. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он с беспокойством, явно светившимся в глазах. — Уже лучше, Гарри... спасибо, — оба они знали, что это «спасибо» было за все, особенно за его заботу о ней. И потому сжала ему руку, чтобы подчеркнуть свои слова. — Дорогая, ты как? — с улыбкой спросила Молли, отталкивая Гарри в сторону и эффективно разрывая контакт между ними. Молли никогда не понимала и не одобряла их близость, даже дружескую, всегда подозревая, что Гермиона пытается стать для Гарри больше, чем другом. — Мне уже лучше, спасибо, что спросила, — сухо ответила Гермиона, не понимая, зачем они все здесь. — Послушай, Гарри, она в порядке, и ты можешь сейчас вернуться домой… — упрямо сказала Джинни, «где ты и должен быть»… так и висело недосказанным в воздухе, а ее бегающий взгляд не осмеливался заставить Гермиону возразить. — По дороге домой мы можем зайти и проведать Рона, — рассеянно сказала Джинни, направляясь к двери. — Что?! — с негодованием спросил Гарри. — Джинни, я не собираюсь встречаться с Роном, и, кроме того, часы посещения у арестованных возможны не позднее трех, — добавил Гарри, посмотрев на часы. Гермиона и Джинни заговорили одновременно. — Часы посещения? — спросила изумленная Гермиона. — Не собираешься встречаться с Роном? — возмутилась разъяренная Джинни. Гарри решил ответить Гермионе первым и повернулся к ней, не зная, какова будет ее реакция, когда она услышит о его поступке. — Да, Гермиона, Рон был взят под стражу и временно находится под арестом в ожидании судебного слушания, — Гарри проигнорировал резкий вздох Гермионы и повернулся к Джинни. — Да, Джинни, ты правильно меня услышала. Рон потерял самообладание... снова... только на этот раз он серьезно ранил Гермиону. Мне надоела его ревность и его глупые обиды, я покончил с ними. Если хочешь навестить его, не стесняйся, просто не жди, что я пойду с тобой, и не смей больше приглашать его к нам, — последнее заявление Гарри вызвало возмущенно-обиженные то ли вздохи, то ли всхлипы у Молли и у Джинни. — Гарри... что ты говоришь? Ты же знаешь, что он совсем не собирался делать это, он просто вышел из себя, а все вышло из-под контроля. Теперь Гермиона в порядке, так что никакого вреда не будет, если они все решат между собой, не так ли, дорогая? — Молли едва взглянула на Гермиону, поскольку ее вопрос, по сути, был сугубо риторическим, а разговаривать она продолжала исключительно с Гарри. — Кроме того, его освободили под залог, и он вернулся домой, поэтому часы посещения нас не касаются. Мы можем пойти к нему сразу, как только уйдем отсюда, — она взяла свою вязаную сумку, ожидая, что этим закончит дискуссию. Однако очень удивилась, когда Гарри спросил обманчиво тихим голосом. — Что значит «освобожден под залог»? Я специально установил сумму залога в пять тысяч галеонов, чтобы он не смог выйти, — Гарри знал, что у Артура с Молли нет таких денег, и предположил, что они взяли эту сумму у Джорджа, поскольку он был единственным Уизли, кроме Джинни, который жил в достатке. — Ну, дорогой… — удивленно протянула Молли, глядя на Гарри и не замечая испуганного выражения на лице дочери. — Джинни внесла за него деньги, конечно. Гермиона засмеялась бы над выражением лица Джинни, если б ситуация не была такой серьезной, но ее мысли сразу же заметались, когда она обдумала все последствия той сцены в своем кабинете. Гарри арестовал Рона и взял его под стражу? Будет ли судебное слушание? И знают ли о происшедшем дети? Если это дойдет до суда, сможет ли их брак уцелеть? И, что гораздо важней, хочет ли она этого? В голове у Гермионы вертелось, казалось, тысяча вопросов, и не было ни одного ответа. Она посмотрела на Гарри и поняла, что тот очень зол на свою жену. И подумала, как именно это повлияет на их брак? Гарри изо всех сил пытался не кричать, но его крепко сжатые кулаки явно говорили о том, что он жаждет схватить и потрясти собственную жену, при этом твердо зная, что он ни в коем случае не коснется ее. Он глубоко вздохнул, чтобы немного успокоиться, и обратился к Джинни, чувства по поводу ее предательства невольно проявились в голосе. — Значит, ты пошла и за моей спиной освободила Рона? После того, как именно я отправил его туда? — он недоверчиво посмотрел на нее. «Неужели она не понимает, как это будет выглядеть? Ее вообще заботит то, что волнует меня?» — с горечью подумал Гарри. — Гарри, он мой брат. А чего ты от меня ожидал? — Джинни, казалось, немного смутилась под его враждебным взглядом, но тут же подошла поближе к своей матери. — Я ожидал... — раздельно произнес Гарри, чтобы убедиться, что она осознала сказанное, — что ты поддержишь своего мужа, когда он выступает против кого-то. И неважно против кого. Теперь ты дала мне понять, что ставишь под сомнение какое-то мое решение, касающееся работы. Соответственно, меня вызовут к министру, чтобы объяснить, почему моя жена, используя мои деньги, нарушает мои распоряжения, — Гарри не чувствовал удовлетворения от ее непонимающего взгляда и от ее непонимания того, что именно ее действия значили для него. — Все, Джинни, довольно, — закончил Гарри. — У тебя больше не будет права свободного управления моими деньгами, потому что я не могу больше доверять тебе их расходы. Ты будешь получать еженедельную сумму на хозяйственные расходы, а все остальное придется согласовывать со мной, — Гарри знал, что это убьет Джинни, поскольку она очень любила ходить по разным магазинам одежды. — Гарри... это нечестно! — начала с негодованием Джинни. — Вообще, я твоя жена, и имею столько же прав на эти деньги... — но Гарри жестом прервал ее, прежде чем она смогла продолжить, и повернулся к Гермионе. Он не собирался перемывать свое грязное белье публично или слушать вставленные два кната Молли на эту животрепещущую тему, которые, без сомнения, будут в защиту Джинни. Молли, казалось, думала, что все, затрагивающее ее детей, заслуживало и ее участия, и неважно, является ли оно ее делом или нет, и Гарри уже достаточно подустал от этого. — Джинни... достаточно, — твердо, не терпящим возражений тоном произнес Гарри. — Мы обсудим это дома... одни, — добавил он, глядя прямо на Молли. — Гермиона… — сказал Гарри гораздо более мягким тоном, когда он снова повернулся к ней, — ...мне очень жаль, что все так случилось. Я был очень зол от того, как Рон обращался с тобой. Когда ты потеряла сознание, и мы наконец-то добрались до св. Мунго, я отпустил его, а он попытался напасть, крича, что все это произошло по моей вине. В тот момент я взял его под стражу, прежде чем он действительно сделал что-то глупое, — Гарри вздохнул и добавил: — Независимо от того, будешь ты выдвигать против него обвинения или нет, его, скорее всего, выставят из отряда авроров, — Гарри расстроился не столько из-за Рона, который навлек на себя все это, сколько из-за того, что знал: это вызовет еще большее напряжение в и так уже непрочных отношениях Рона и Гермионы. Гермиона знала, что ей нужно о многом подумать и принять решения, но она не собиралась сидеть дома с Роном, пока будет думать обо всем этом. Ни о доме на площади Гриммо, ни о Норе речи тоже не шло, поэтому ей срочно нужно было поискать себе другое место... если... только… Вдруг она вспомнила другой свой дом... и живущего там сейчас Люциуса Малфоя. «Нет, он просто обязан согласиться с моим присутствием, в конце концов, это мой дом», — Гермиона обдумала все окончательно, и задуманное показалось ей прекрасным, поскольку никто, кроме Гарри, найти ее там не смог бы. — Гарри... — начала Гермиона, желая остаться одна и не желая больше разногласий в своем шатком браке. — Я ценю все, что ты сделал для меня, но тебе действительно нужно немного поспать. Теперь со мной все будет в порядке, а ты иди домой, — она вложила в слова всю свою любовь и все уважение, что питала к своему другу и даже заставила его внимательно присмотреться. Он наклонился, поцеловал ее в лоб, к вящему неудовольствию Джинни, и тихо произнес: — Я пойду, но если понадоблюсь, просто позвони, — Гарри ужасно не хотелось покидать ее, но он знал, что должен разобраться со своими собственными неурядицами. Гермиона схватила его за руку, прежде чем он собрался уходить, снова притянула ближе и под видом объятий тихо прошептала на ухо: — Собери мне сумку с вещами и отнеси ее в дом моих родителей. Хорошо? Я побуду там, пока решу, что делать с Роном, — Гермиона почувствовала, что на этих словах Гарри напрягся, но потом расслабился, тихонько прошептав согласие. — Люблю тебя. И спасибо тебе за то, что ты такой хороший друг, — напоследок негромко произнесла Гермиона и вызывающе встретилась со злыми глазами женщин Уизли, почти не глядя на тех. — Как видите, я в порядке, но спасибо вам за заботу, — по ее тону было понятно, что она прекрасно знает об их чувствах по отношению к себе. И ей абсолютно наплевать на это. Молли и Джинни обе развернулись и раздраженно покинули комнату, а Гарри снова взглянул на нее с обеспокоенной улыбкой на лице. — Я соберу твои вещи сегодня же днем... только… будь осторожна, хорошо? Я все еще не совсем уверен в безопасности намерений Люциуса. Завтра приду проверить, как ты… Смиренно вздохнув предстоящему скандалу с женой, Гарри улыбнулся Гермионе и вышел из палаты. Откинувшись на подушки, погруженная в мысли Гермиона задумалась, но не Рон царил сейчас в ее голове. Это были образы некоего бывшего Пожирателя Смерти, с которым очень скоро она вынуждена будет жить в одном доме. Они поглощали ее мысли... и казались очень привлекательными. Особенно их главный герой… предпочитающий спать совершенно обнаженным.