Цветы, что не вянут. Глаза, что на солнце глядят и не слепнут.

Как трудно — быть воспитанным идеологией обязательного брака с человеком, «предназначенным судьбой». — Да нет у меня человека! И судьбы у меня нет! Я сам себе её создаю! -Роджеру давались подобные заявления очень сложно. Больно было видеть людей, нашедших свой дом в другом человеке, больно было созерцать чужое счастье тогда, когда из-за воспитания семьи, найти свою любовь, уже отчаялся. Роджер Меддоуз Тейлор был воспитан семьёй, считающей, что найти своего любимого человека каждый должен до момента, когда его старению суждено остановиться. Ближе к совершеннолетию на парня уже оказывалось давление настолько сильно, что дух противоречия, и до того не дремавший, сделал своё дело. Тейлор решил отказаться от идеи найти себе родную душу сразу, как только убедился в её отсутствии после фактической зрелости. Парень каждый день наблюдал вокруг себя счастье и любовь, не испытывая этого сам. Он не искал, но надеялся, лишь повторяя себе: «- Не судьба. Не судьба. Судьбы не бывает». Ничем не отличаясь от всех людей, Роджер учился, занимался музыкой, встречался с друзьями. В день, когда многое изменилось в жизни Тейлора, блондин был в скорбном настроении и состоянии, но всё же встал с утра с кровати. То время — прослушивание в одну интересную для парня группу. Роджер думал: может, хоть там он найдёт себе любовь? Чудо не произошло. Парень познакомился с хорошими, действительно интересными людьми, но родинка на хребте всё ещё виднелась в зеркале. Зато он не был одинок теперь в своей проблеме. Гитарист группы, с которой он стал играть, оказался тех же взглядов и той же ситуации. Брайан Мэй — человек с той же проблемой. Одинокий и, казалось бы, ещё более печальный. Сугубо потому, что ходит разочарованный в мире немного дольше, чем Роджер. Оба понимали, что категорически нуждаются в тепле, но были не готовы подставлять и использовать других людей. Они нуждались друг в друге. Отношения, которые длятся 50 лет, где оба выглядят как братья Дориана Грея, отношения свободные, но ни разу не передаваемые, музыка в и вне этих отношений — буквально составляющие жизни что Брайана, что Роджера. — Нет, не надоело. — Отвечали парни хором на вопросы друзей и прессы. — Да, любим. И они действительно любили друг друга. Любили, словно члена семьи. Комфорт и чувство нужности, когда они находились рядом, каждый раз словно отключало чувство одиночества, преследующее из года в год. Заранее договорившись об отмене каких — либо обязательств, и Роджер, и Брайан следовали тем самым обязательствам, независимо друг от друга решив, что ближе и дороже не будет уже никого, поэтому беречь — наверное, самое большее, что они могут сделать в подобных отношениях. И они берегли друг друга абсолютно во всем: в быту, в вопросах, касающихся их отношений с общественностью, в творчестве, в дружбе и в делах дальнейшей жизни. Почти утонув в этих отношениях, оба помнили, что всё ещё не являются друг другу той самой «судьбой», и знали, что есть вероятность ее встретить. Роджер озлоблен на жизнь. Он знает, что эта дурацкая, пусть и интересная штука, может подкинуть всё, что угодно, поэтому парень был полностью готов, что Брайан в любой день может просто его покинуть. Мэй же давно привык к обществу Роджера, и думать забыл о том, что что-то может измениться. При этом, когда Роджер заговаривал о возможном расставании, Брайан утверждал, что готов и поддержит в любой момент. Гитарист даже не рассматривал свою причастность в этом. Брайан не думал, что он сам сможет наконец найти себе кого-то. Каждый раз, думая об этом, оба мужчины приходили к мнению, что, что бы ни случилось, они просто будут рядом друг с другом, пусть даже без любовных отношений. Держаться вместе в своём одиночестве — именно такую судьбу для себя выбрали Брайан и Роджер, пусть и были окружены настоящей любовью, видя её у других. Даже у коллег, которые нашли друг друга точно так же, как Роджер когда-то пытался найти кого-то и для себя. Фредди и Джон приступили к процессу старения сразу, как только встретились, им не понадобилось время даже на осознание этого. О начале отношений эти двое объявили через пару дней. Сначала всё шло прекрасно, но вскоре у двоих из группы появились конкретные седина и морщины. Они играли вместе чуть ли не до последней возможности, совершенно не смущаясь разницы во внешнем виде. Когда Меркьюри стало просто физически сложно петь, и Дикон морально устал от сцены, было решено — они вместе, но музыкой и активной сценической жизнью занимаются только двое. Роджер с Брайаном так и продолжили петь и выступать, с серьёзным моральным трудом сохраняя интерес к жизни и стараясь душевно не уподобляться старикам, которым им уже, будь жизнь чуточку добрей, суждено было стать. И оба всё-ещё-юноши уже каждый день устало просыпались рядом друг с другом, одновременно радуясь этому, и одновременно мечтая об изменениях.