В твоих руках

Жгучее желание расползается по телу, кровь закипает, а в груди горит, потому что Тэхён сделал то, о чем так долго мечтал. Он целует Чонгука жадно, сидя на нем, и обхватывает лицо ладонями, пока руки брюнета оглаживают его бедра. Воздух в комнате становится гуще, их смешанные ароматы корицы и апельсина забиваются в каждую клетку, и Тэхён клянётся, что если ему сейчас хоть что-то помешает наслаждаться вкусом момента, будь то еще какой-нибудь доставщик или внезапное инопланетное вторжение – он выжжет гребаный мир дотла. Уничтожит вселенные, сотрет в порошок галактики ради продолжения, но чего он никак не ожидает, так это того, что Чонгук, горячо отвечающий на поцелуй, сам остановит его. Он заботливо обхватывает ладони Кима, отрывая от своего лица, и целует коротко несколько раз, не позволяя Тэхёну проникнуть языком к нему в рот. – Подожди, – Чон вертит головой и хмурится, чмокая парня в уголок губ, чтобы успокоить, когда тот снова рвется его поцеловать. – Тэхён, я сказал подожди. – Почему? – Ким тяжело дышит, упираясь лбом в лоб парня под ним, и сгребает в кулаки футболку на его груди. – Неужели ты ничего не хочешь мне сказать? Чонгук смотрит в глаза напротив, а затянувшееся молчание грузом ложится на плечи Тэхёна. Да, он хочет. Он так много всего хочет сказать и спросить. Рассказать Чонгуку о том, что каждый вечер он выбивал собственноручно из своей груди стоны, представляя Чона в себе, над собой. Хочется вывернуться перед ним наизнанку, чтобы передать все чувства, копившиеся внутри столько времени. Тэхён не помнит, когда и как принял это в себе. Все, что он знает – Чонгук его. Для него и должен быть только с ним, и сам он для Чонгука. Всеми фибрами души. Он хочет рассказать о том, как обожает проводить время с ним вместе, как любит делиться мелочами и драться за право выбора фильма. Что это он иногда специально прячет джойстик, потому что Чонгук милый, когда негодует – хмурится и смешно бубнит себе под нос, пока ищет игрушку. Тэхён понимает, что не может выразить словами то, что хочет Чонгуку передать, только может открывать и закрывать рот, потому что не знает, как говорить и с чего начать. – Я сомневался, – первым начинает Чон, а Тэхён медленно выпрямляется и замирает, глядя парню в глаза, выпуская чужую футболку из рук и разглаживая ткань. – В том, что ты сказал мне. Ким хмурится, не въезжая в ситуацию ни на йоту, а Чонгук вздыхает, видя его замешательство. – Тебя тогда домой... Минхо притащил, – он еле заметно сморщился, произнося это имя. – Скинул тебя на меня, ничего не объяснил и свалил. Тэхён вспоминает тот небольшой конфуз, когда назвал Минхо Чонгуком. Но они поговорили, все обсудили, выпили немного, но не напились. Потом Минхо помог ему добраться до дома, а там уже утром Чон приготовил самый вкусный в мире завтрак. По крайней мере, так все помнил Тэхён. – Ты спал на ходу, пока я тащил тебя в комнату, – брюнет улыбается, погружаясь в воспоминания. – И когда я собрался уходить, ты меня остановил – взял за руку и попросил полежать с тобой. Я знаю, что тебе эта ситуация покажется обычной, но тогда все и стало ясно. По крайней мере, для меня. Ты лез обниматься. Чонгук смеется, а Тэхён не меняется в лице, продолжая хмуриться, потому что ничего такого не помнит. Да и разве мог Чонгук все так быстро понять? Раньше ведь не понимал, так с чего бы вдруг? Они обнимались и спали вместе бессчетное количество раз, они – семья, это нормально. – Ты долго меня не отпускал и прицепился, как клещ, а еще постоянно говорил о том, что устал, поэтому я и понял, – он жмет плечами и смотрит Тэхёну в глаза, поглаживая пальцем его бедро. В какую-то секунду после затяжного молчания Ким начинает сомневаться, что Чонгук продолжит мысль, но тот снова говорит, тихо и кратко. – Понял, из-за чего ты устал, и что мне это нравится – вот так лежать с тобой и быть уверенным в том, что ты в безопасности рядом со мной. Мне понравилось, что ты меня не отпускал, а я и не хотел уходить. Тэхён трет глаза, потому что их отчего-то щиплет, когда брюнет притягивает его к себе и зарывается рукой в волосы. Он тычется Чонгуку в шею носом, касаясь губами мягкой кожи, а спина покрывается мурашками, когда у самого уха низко звучит голос. – Про все остальное я, если честно, догадался немного позже. Пьяным ты себя вообще не контролируешь, – он целует Кима в мочку уха, а тот горячо выдыхает брюнету в шею, отзываясь на приятные ощущения. – Хотел подождать, пока сам всё расскажешь, чтобы не напугать случайно, но ты, идиот, даже не собирался. Как давно, Тэхён? – Давно, – глухо хрипит парень. – Насколько давно? – Не знаю. Очень давно, – Ким замолкает, выводя ногтем узоры на шее брюнета. Все еще очень стыдно и страшно, но Чонгук все знает, он принимает и готов отдавать в ответ, а Тэхён слишком долго терпел. – Сегодня утром я почти кончил, представляя тебя, – продолжает говорить он в шею парня. Так удобнее, так Чонгук не увидит его красного лица. – Я догадался. Почему почти? – Ты помешал мне. – Я помешал тебе дрочить на меня? – смеется Чон. – Хотел, чтобы я продолжил при тебе? Тэхён поднимает голову, вглядываясь в лицо напротив, а брюнет лишь жмет плечами, ловя его взгляд. – Я бы на это посмотрел, – тихо и без издевки, глаза в глаза. Тэхён чувствует собственное учащенное дыхание и сомневается, что сможет вынести чужой взгляд – томный, с поволокой, дерзкий, и Ким уверен, что его ничем не отличается. Чонгук не заигрывает – он настаивает. – Боже, Чонгук, – только успевает тихо выдохнуть он после затянувшегося молчания, когда оба подаются навстречу, и губы сталкиваются в поцелуе. Тэхёну хочется говорить-говорить-говорить. Говорить о том, насколько сильно он хочет сейчас Чонгука, прижимаясь к нему всем телом, чтобы дать себя прочувствовать. Чтобы дать понять – только рядом с ним он чувствует себя в безопасности. – Что ты представлял сегодня утром? – тяжело выдыхает брюнет, стягивая с Тэхёна футболку. Губы припадают к шее, а крепкие руки обхватывают Кима за спину, чтобы мгновенно уложить того под себя. – Тебя, – гулко сглатывает Тэхён, запуская пальцы в чоновы мягкие волосы, и он откидывает голову, прикрывая глаза. Чонгук отрывается от его шеи, нависая над лицом, и коротко целует, выдыхая. – Я уже понял, что не Бреда Питта. Можно поточнее? Тэхён вспоминает свою утреннюю фантазию, пока язык Чона скользит по его губам. Корица оседает на стенках глотки, легкие горят от терпко-сладкого аромата, когда в поцелуе Ким глубоко вдыхает носом. Он чувствует запах апельсина с примесью корицы, и голова идет кругом от того, насколько идеально их ароматы звучат вместе. По венам струится лава, а в груди снова жгутся и царапаются угли, но если гореть, то только до конца и теперь уже вместе. Он толкает своим языком язык Чона, разрывая поцелуй, и подносит руку парня к своему лицу, наблюдая за чужой реакцией. Губы обхватывают указательный и средний, а шершавый язык мягко скользит по подушечкам пальцев. Чонгук смотрит на губы Кима с нескрываемым восторгом, проталкивая пальцы глубже и играясь с языком. – Такое ты обычно представляешь? – горячо шепчет Чон ему в ухо и возвращается к лицу, чтобы поцеловать в уголок губ, не убирая руки. Он толкается бедрами в пах Тэхёна, заставляя того резко вздохнуть и сильнее сжать губы. – Такое ты тоже представлял? Ким открывает рот, выдыхая, а тонкая нитка слюны тут же лопается, когда Чонгук обхватывает губами свои пальцы. Тэхён думал, что он грязный. Он винил себя в том, что представлял, как Чонгук играет с его языком, как зажимает рот рукой, пока берет сзади, но то, что Чон облизывает слюну после него – как манна небесная. Тэхён не плохой, он такой же, как его брат. Чонгук не может быть грязным, он идеален во всем и делает все уверенно. Чонгук никогда не ошибается. Новое открытие заставляет Кима плавиться от чужих прикосновений и поцелуев, невидимо украшающих его тело. Мнимый позор растворяется дымкой, когда Чонгук оставляет багряные метки на тазовых косточках, кусается и зализывает красные пятна. Он стягивает с себя футболку, и Тэхён внезапно замирает, сдавливая коленями бедра Чона. – Что не так? – брюнет замечает ступор Кима и наклоняется, чтобы запечатлеть поцелуй на покрасневших губах. Грудь Тэхёна вздымается рвано, когда он мотает головой из стороны в сторону, расслабляя ноги, и дает понять, что всё нормально. Всё нормально. Просто ему сложно поверить в то, что Чонгук его. Материальный, а не тот из фантазий. Он делает всё сам, в его голове собственные мысли, а не как это обычно бывает – весь Чонгук под чужим управлением. Теперь под управлением находится Тэхён, а это приятно. А еще Тэхён может его потрогать – это куда лучше. Он касается ладонью теплой груди, скользя кончиками пальцев по прессу к штанам и, не стесняясь, ныряет рукой под резинку белья, обхватывая ладонью член. Тэхён чувствует какое-то бешеное возбуждение от того, что он может Чонгука трогать, как захочет и где захочет, потому что теперь можно. Только сейчас он понимает, что ему можно Чона целовать, что он моментально делает, оглаживая большим пальцем головку члена, отчего ему горячо выдыхают в рот. Теперь ему можно доставлять Чонгуку удовольствие и требовать того же взамен. Теперь можно всё и даже больше. Он лижет язык Чона, стягивая с него штаны, потому что устал – пускай Чонгук сделает его своим сейчас же, иначе Тэхён взорвется. Кажется, он никогда в жизни не чувствовал большего желания. Член Чонгука отличается от его, и Ким на пробу проводит ладонью от основания до головки, собирая смазку и снова размазывая ее по стояку. Однажды он сделает это языком. Обязательно сделает. Чонгука уговаривать не приходится – он до конца стягивает с себя штаны с бельем, а Тэхён чуть ли не стонет от предвкушения, когда благодаря Чону тоже оказывается без одежды. Он тянется к тумбочке, выдвигая первый ящик, и утыкается лбом в собственную руку, чувствуя, как между ягодиц скользят пальцы, слабо надавливая на вход. На ощупь, игнорируя острое желание почувствовать пальцы Чонгука в себе, Ким находит серебристый пакетик, хлопая ящиком. Лишь бы Чонгук не спросил, откуда это, Тэхён солгать не сможет, а упоминание Минхо только всё испортит. – Когда я приходил утром, ты только дрочил и ничего больше? – Чон не смотрит на парня, сосредоточив все внимание на собственных пальцах, размазывающих выступившую смазку между ягодиц. Он наклоняется, чтобы поцеловать Тэхёна в бедро, и прикусывает кожу, втягивая носом аромат апельсина и чужого возбуждения. – Нет, я... Как ты вообще?.. – Ким рвано дышит, запинаясь, когда до него доходит вопрос Чона. – Я отказываюсь произносить это вслух. Чонгук только усмехается на этот ответ, выдыхая в чужие губы. – Я ведь собираюсь сделать то же самое, – свободной рукой он приподнимает подбородок парня. – Ты можешь признаться в том, что дрочишь на своего брата, но что сам растягиваешь себя, сказать не можешь. Тэхён хотел бы возразить, вот только возражать нечего, и он сминает в руке пакетик презерватива, когда чувствует, как в него медленно входят одновременно два пальца. Ким непроизвольно сжимает их, пока Чонгук шепчет ему о том, чтобы потом Тэхён не делал такого с его членом, иначе он за себя не ручается. В хорошем смысле или в плохом – непонятно, но от одного представления того, что пальцы Чонгука может заменить член Чонгука, хочется скулить. Тэхён стонет на выдохе, когда пальцы проталкиваются глубже, а в груди бешено стучит сердце. Чонгук переспит с ним – он будет над, внутри, повсюду. У Кима немного кружится голова от смеси их ароматов, насыщенных и стойких, как чувства, что он испытывает: желание, обожание, страсть. Трепет. Может быть, немного боль. Сладкую, тягучую, как патока, отчего руки отказываются слушаться, а колени дрожат, когда пальцы Чона проезжаются по комку нервов. Тэхён горит и стонет. Чонгук одними прикосновениями заставляет его трястись и забывать дышать. Знал бы, что все так будет, давно бы полез первым, еще сам бы Чона и трахнул, чтоб уж наверняка. Согласился бы он на это? Тэхён не уверен. Зато точно уверен в том, что его хотят – он чувствует сносящий крышу запах Чона. Чонгук скользит цепким взглядом по его телу, вбивая пальцы глубже, добавляя третий. Наблюдает за тем, как рвано и резко вздымается плоский живот от удовольствия, а сам Тэхён цепляется за простыню, томно моргая от наслаждения. – Это ведь все изменит? – неожиданно спрашивает Чон, склоняясь над парнем и стараясь поймать чужой взгляд. – Я не хочу, чтобы ты избегал меня, потому что тебе неловко. Не то чтобы ты можешь куда-то деться из этой квартиры, но я помню, как однажды ты изо всех сил пытался меня игнорировать, запираясь на замок. Тэхён отрицательно мотает головой, замирая, когда Чонгук чрезвычайно медленно скользит внутри него, проезжаясь по простате, и Ким слишком отчаянно стонет, выдерживая чужой взгляд. В душу, туда глубоко, где есть место только кому-то одному, и этот кто-то первый раз в жизни кажется Тэхёну настолько уязвимым. – Нет, это ничего не значит, или нет, ты не будешь от меня бегать? – голос Чона звучит предупреждающе. Это не та вещь, на которую можно ответить на отвали, Тэхён чувствует, что сейчас такое не прокатит, но он и не собирался увиливать от ответа. Чонгук перед ним открытый, обнаженный не только телом, но и душой, и Ким понимает, что не только его все это время могли терзать сомнения. Чонгук, будь он уверен в том, что Тэхён его не оттолкнет, давно бы признался, но он молчал. Возможно, тоже боялся, грелся такими же мелочами – случайно брошенными фразами, которые подпитывали надежду. В чем Тэхён уверен – Чонгук давно всё понял, но хотел, чтобы Ким сам сделал первый шаг. Греет и злит. Тэхёну плевать на то, какие гениальные планы зрели в голове Чона все это время, сейчас он просто хочет наслаждаться и быть уверенным в том, что на его брата никто не посмеет посягнуть. Он не знает, что говорить или делать, но то, что Чонгук должен быть его и навсегда – определенно лучшая мысль за всю жизнь. – Свидание, – выдает парень, замечая, как Чонгук опешил. – Я хочу встречаться с тобой. – Тэхён, – слабо хмурится Чон, – мы... живем вместе. У Кима сердце ухает от того, что Чонгук не поддержал его мысль. Он не хочет брать его на свидания и выводить в люди... Чон, заметив, что энтузиазм парня куда-то испарился, как по щелчку пальцев, опустился ниже к его лицу, улыбаясь и оставляя теплый выдох на щеке. – Ты не понял меня, – он дергает Кима за подбородок, прижимаясь к нему ближе, и трется членом о его вход, отчего парень млеет. Голос звучит хрипло, когда дыхание опаляет ушную раковину. – Я хочу отвести тебя на свидание, но нам необязательно следовать твоему порядку. Что бы ты хотел больше – встречаться со мной или жить под одной крышей? – Жить с тобой, – не задумываясь выдает Тэхён, понимая, к чему клонит брюнет. – Но мы ведь все это время не были вместе, как пара. Откуда мне знать, что для тебя значит совместная жизнь? Чонгук разово целует парня в губы, а после разрывает зубами пакетик презерватива. – Я собираюсь переспать с тобой, а потом отведу тебя на свидание. Как ты думаешь, что это значит для меня? – он раскатывает резинку по члену, направляя головку в кольцо мышц, и размазывает выступившую смазку между ягодиц, отчего Тэхён напрягается, предвкушая большее. – Это по-твоему похоже на наши типичные дружеские посиделки? Ким ничего не отвечает и пытается притянуть Чонгука ближе, чтобы почувствовать того внутри себя, но брюнет молча смотрит ему в глаза, будто изучая. – Вот и я так не думаю. У Тэхёна сердце в ушах стучит, когда он чувствует, как Чон медленно начинает толкаться в него и выходит, следом заполняя одним слитным движением. Брюнет впивается пальцами в кимовы бедра, втягивая ртом воздух, чтобы выдохнуть в самые губы. – Я просто хочу, чтобы ты был моим. Тэхён тает. Личные моральные устои плавятся от жарких выдохов ему в губы при каждом толчке. Чонгук поможет избавиться ему от неуверенности, возьмет всю ответственность, на него можно положиться. Чонгук – его опора, щит. Семья. На нем свет сошелся клином, без него планета перестанет вертеться, небо обрушится на землю и врата ада разверзнутся. Без Чонгука нет смысла. Руки дрожат, когда Тэхён тянется к шее Чона, чтобы утянуть того в поцелуй. Он ласкает чужой язык и давится стоном, когда член проезжается по простате. Чонгук весь день его обламывал, и Ким был прав в том, что воздержание приносит удовольствие. Особенно когда фантазии становятся реальностью, и брюнет продолжает вбиваться в его разгоряченное тело. Тэхён дрожит от эйфории, когда крепкие бедра вдавливаются в него, а на языке привкус корицы. Поцелуи Чона сладкие, а хриплые стоны как пение сирен для тех, чья участь предопределена. Тэхён готов тонуть, цепляясь с Чонгуком взглядами, когда тот упирается лбом в его лоб, продолжая вминать в постель. – Хочу тебя всего. В себе, – заполошно шепчет Ким одними губами, но Чонгук слышит и понимает, впиваясь в искусанные губы жадным поцелуем. Он знает, о чем его просят. Знает и ничего не делает, а Тэхён и не представлял, насколько одержим. Мышцы наливаются свинцом, когда Чон находит нужный угол проникновения, получая в благодарность исцарапанную спину, потому что Тэхён пытается притянуть его ближе, давясь стонами. Они наконец-то одно целое, как Ким и мечтал. Еще он мечтает быть отмеченным Чонгуком, но тот не торопится и вряд ли собирается. Тэхён подождет. Он столько ждал этого момента, что теперь не хочется выпускать Чона из постели ближайшие пару сотен лет. Он готов провести так вечность, лишь бы с Чонгуком, лишь бы тот его целовал в ответ горячо и до покалывания в легких, до белых пятен перед глазами от нехватки кислорода. Лишь бы не выпускал из объятий, вбивая в матрас. Вместо укуса Тэхён получает алеющие метки, и Чон сбавляет темп, входя глубоко, доводя до грани. Тело прошибает сладкой дрожью, которая заставляет Кима выгнуться и запачкать их животы. Капли смазки стекают на постель, когда Чонгук толкается последние пару раз и сам кончает на выдохе со стоном, устало обрушившись на размякшее тело под собой. Чон целует невесомо, еле касаясь губами нежной кожи шеи. Собирает языком с ключиц капли пота, томно моргая и чувствуя, как Тэхён расслабляется под ним. Остатки удовольствия рассасываются в крови, и страсть сменяется усталым трепетом. Сейчас Тэхёну кажется, что все на своих местах. Он в объятиях Чонгука. Они вместе, они пара, и они идут на свидание. А еще они только что занимались сексом, и Ким вспоминает о том, что говорил Чонгуку насчет ночевки у Чимина. Ни за что. Чонгук будет с ним все эти дни – горячие, полные желания и обожания, дни. Брюнет приподнимается, заставляя Кима разочарованно выдохнуть – без Чона холодно. Тэхён раньше и не понимал насколько. И когда тот возвращается из ванной с полотенцем, вытирая смазку с его живота, и ложится рядом, Ким тычется носом парню в шею, чувствуя солоноватый привкус на языке. Чонгук мокрый – пахнет потом, корицей и апельсином. Тэхён закатывает глаза от наслаждения и делает глубокий вдох, закидывая ногу на бедро брюнета, а мышцы приятно ноют, периодически вызывая мелкую дрожь. – Чонгук, – тихо зовет он, получая в ответ вопросительное мычание. – Ты можешь остаться дома на этих выходных. Чон давит усмешку. – Ты разрешаешь? Я думал, мы все решили. – Мы решили, что ты ведешь меня на свидание, – Тэхён вырисовывает ногтем узоры на его шее, скользя кончиком по скуле и касается губы Чона. Тот ловит его руку, целуя кончики пальцев, и кладет себе на живот, сплетая их руки в замок. – Не хочу привыкать к этому. – Почему? – Ты нравился мне и идиотом, который дальше своего носа ничего не видит, – на это заявление Чон смеется. – Хочешь сделать вид, что ничего не было? Хорошо, я за, – брюнет морщится, слабо получая кулаком в плечо. – Сделаешь вид, что ничего не было – я сделаю вид, что понятия не имею, кто раздолбал твою приставку, – парирует Ким. – Хорошо, свидание, только не трогай мою детку. – Твою что? Боже, – морщится Тэхён. – Как давно ты называешь эту штуку деткой? Знаешь, я передумал, давай сделаем вид, что ничего не было. Парень убирает ногу, отворачиваясь от Чона к стене, но закусывает губу, пытаясь сдержать глупую улыбку, когда ему на талию ложится теплая ладонь, которая скользит по животу, а в шею тихо сопят. – Ты хотел меня всего, насколько я помню, – Чонгук водит носом по затылку, играясь с волосами брата, и прикусывает позвонок, отчего Тэхён дергается. – Почему ты не сделал этого? – тихо звучит голос Кима, и он надеется, что до Чонгука дойдет. – Не сделал что? Это? – брюнет тычется губами в изгиб шеи и плеча и открывает рот, имитируя укус, отчего Тэхён снова дергается. – А тебе правда это надо? – Я попросил тебя об этом, Чонгук. – Ты хочешь все и сразу, – вздыхает Чон. – Откуда мне знать, что ты за человек? И я до свадьбы вообще-то ни-ни. Тэхён смотрит на брюнета через плечо, скептически выгибая бровь. – Я бы за тебя никогда в жизни не вышел. – Я и не зову. – Тебе же лучше, – снова отворачивается к стене Ким. – Почему? – Ты игнорил меня столько времени, так что с какого бы хера я согласился на такого, как ты? – Ауч, – морщится Чон, прижимая парня к себе. – Неприятно, да? Когда тебе отказывают. – Мы в отношениях не больше получаса, а уже почти ругаемся. Так это работает, да? Значит, пока что мы делаем все правильно. Тэхён слышит, как тихо дышит Чон. Он находит его ладонь, сплетая пальцы, хотя Ким немного зол, потому что хотел бы красоваться укусом на сгибе плеча, но воспроизводя в голове картину вечера, он понимает, что получил все, о чем мечтал. Получил Чонгука. – Не злись, Тэхён. Я никуда не денусь, – тихо начинает Чон. – Ты никуда не денешься. Тэхён ворочается, ложась на спину, и смотрит брюнету в глаза. У Чонгука мягкий взгляд, до щемящей боли в сердце родной и теплый. Ким верит. Знает, что никуда не денется, но он так долго мечтал о том, что Чонгук будет рядом, как его пара, а не младший сводный брат. Сколько ночей провел, ублажая себя, пока под веками трепыхались излюбленные фантазии, которые он сможет воплотить в жизнь. Здесь невозможно жаловаться. Чонгук наконец-то его. – Ты мой, Чонгук, – просто говорит Тэхён самым будничным тоном, и слова эти даются так легко, что Ким сам этому удивляется, а по венам растекается приятное тепло от сказанного. – Но твой ли я? Чон хмурится, а Тэхён усмехается, зная, что это точно потревожит чоново чувство собственничества. И он не ошибся, когда видит, как парень сжимает челюсти, спокойно выдыхая. – Я знаю, что ты делаешь, – прикрывает глаза брюнет, показывая, что все под контролем и его это ни капли не задело. – Правда? – веселится Ким. – Сначала свидание. – А потом? – не отстает парень. – А потом посмотрим. – Даже не знаю, Чонгук, – устало вздыхает Ким, будто делает ему одолжение. – Намджун звал меня завтра посидеть с ним и Хосоком, потом надо готовиться к зачету, у тебя коллоквиум на носу, а еще Минхо просил... – Ладно! – резко перебивает его Чон. – Ладно... Просто не думай, что я не хочу этого. Ким расплывается в победной улыбке, потому что он своего все-таки добился, и приподнимается, опираясь на локоть, чтобы поцеловать брюнета. Тот тянется в ответ, но внезапно чуть отстраняется, задерживаясь у самых губ и серьезно глядя Тэхёну в глаза. – Никакого Минхо, – Чон не просит, он приказывает. – Слышать это имя не хочу, ты понял? Это не безосновательная ревность, чтобы ты понимал, я просто его ненавижу. Ким быстро кивает в ответ, но его снова останавливают. – Я серьезно, Тэхён, – хмурится Чон. – Ты не представляешь, как меня бесит этот историк. – Представляю, – кивает он. Тэхён помнит нытье Чонгука – такое забыть невозможно. Он и сам не горел желанием даже сейчас использовать это имя себе во благо, и однажды он точно расскажет Чонгуку, почему они с Минхо расстались, чтобы потешить его самолюбие. Сейчас Ким уверен, что это ничто иное, как ревность, сколько бы Чон ни отрицал данный факт. Он целует Тэхёна глубоко и медленно, скользя языком по кромке зубов и всасывая его язык. Пару раз клюёт, еле касаясь чужих губ, и облизывается, отстраняясь, чтобы сделать вдох. – Я обещаю, что сделаю это, но не сегодня, – Чон целует парня в шею, когда тот пропускает его волосы сквозь пальцы. – Учти, я в курсе, куда ты прячешь свои любимые выпуски комиксов, – прикрывает глаза Тэхён, откидываясь на спину и позволяя Чонгуку снова оказаться сверху. – Будет обидно, если с ними что-то случится, правда? – Ты жестокий человек, – выдыхает Чон ему в ложбинку между ключиц. – Надеюсь, это просто от большой любви. – Да, такой же большой, как твое эго, – Тэхён мило улыбается, когда Чонгук поднимает на него взгляд. Оба знают, что сегодня они вряд ли выберутся из постели, а завтра у Кима все мышцы будут болеть и он обязательно попросит Чонгука сделать ему ванну, а пока что Тэхён послушно разводит колени в стороны, ведя ладонями по прессу парня, переходя к груди, и притягивает для очередного поцелуя. Губы опухли, а живот стягивает от остатков засохшей смазки, но когда Тэхён наблюдает за тем, как Чонгук медленно возбуждает сам себя, он давится воздухом, сгребая остатки бодрствующего разума. Он уверен, что у них будет куча подобных ночей, потому что с каждым последующим действием Ким убеждается в том, что это единственное, чего он хотел от жизни. Все на своих местах. Теперь Чонгука можно не выгонять в свою комнату, а нежиться утром у него под боком. Воровать объятия и поцелуи, пока Ким не свыкнется с тем, что они на самом деле вместе и делят одну кровать не как бедные родственники, а как любовники. В комнате жарко, а корица с апельсином забивается во все углы, окутывая сладкой дымкой, будто дурманом, отчего голова немного кружится. Тэхён и не думал, что одно неловкое движение в сторону Чона сделает его таким счастливым, а коллоквиум теперь как-нибудь подождет. Пожалуй, пришло время писать собственную историю.