Реабилитация

      Это был дождливый день, как и последний день выставки в городском музее, в котором сегодня должно было быть меньше людей. Поэтому Питер хотел пойти туда именно сегодня, несмотря на пасмурную погоду. Дождь давно прекратился, но кто знает: может он вернется.       Каждые выходные некоторые из мстителей собирались вместе и выпивали короткими вечерами, обсуждая что-то, шутя и веселясь, пока на фоне работал телевизор. И в эти выходные Тор решил подключить к этому веселью своего брата. Локи помнил о походе в галерею с Питером и не мог не прийти, не мог все отменить, как бы ему не хотелось туда идти. Он не представлял, как Питер поведет себя, если не придет. Расстроится ли он? Рассердится? В любом случае это будет не в его пользу, но Локи что-то не давало этого сделать. Он не хотел упасть перед Питером, или, может быть просто расстроить его?       Питер стоял у входа в музей на маленькой аллеи, идущей гравием до массивных дверей. Это место напоминало дворец ещё при Линкольном. Локи долго не было, поэтому Питер думал, что поспешил, а на самом деле Локи забрал Тор.       Все веселились, попутно выпивая, кроме бога обмана, который сидел на углу рядом с Тором. Иногда, нехотя, он украдкой смеялся со всеми, перебирая тонкими пальцами бумажную салфетку под столом, пытаясь сложить оригами.       Одним из таких вечеров Тор и Старк решили отдать Локи на «перевоспитание» Питеру. Всё бы нечего, и это бы осталось шуткой, если бы Питер не проходил рядом в тот момент. Теперь Локи может выходить из комплекса мстителей только с Питером. Не сказать, что Локи негативно отреагировал на это, он уже привык, что малой находится рядом с ним, как и Питер, для которого ничего не изменилось.       Локи не был рад такому раскладу событий, хоть и с Питером он не хотел идти. Но смотря, в панорамное окно, в котором было видно только одни тучи, бога, кажется, загрызла совесть, что Питер совсем один, ждёт его на другом конце города.       Всё же Локи было комфортнее с Питером, ведь с ним можно почувствовать себя главным в их отношениях, когда же с остальными мстителями, которые когда-то поймали его, он был лишним в их компании, точнее, так, для галочки ради Тора. Никто даже не заметил, как Локи удалился, хотя Тор посмотрел ему в спину, признав, что это была плохая идея: брать его с собой. Накинув пальто, Локи устремился к Питеру.       Питер был легкомысленным и надеялся на лучшее, поэтому он не стал брать с собой зонт, считая это лишней ношей, хотя тучи всё ещё сгущались.       На улице было прохладно, поэтому мальчик, одетый не по погоде, в одну лишь толстовку, замёрз и уже собрался уходить. Но по дороге он встречает запыхавшегося Локи, который спешил на встречу, что очень удивило.       — Вы…всё же пришли. — тихо произнёс Питер после нескольких минут молчания. Он смотрел на те же самые лаковые ботинки, напоминающие о том случае спустя неделю, и дрожал.       Локи не знал, что сказать в своё оправдание. Извиниться — мешала гордость, а может быть не хватило смелости. Сейчас дрожащий Питер стоял перед ним, словно осиновый лист, хотя и пытался скрыть это. Локи за правду каялся, что заставил Питера мерзнуть, оставив одного, хотя старался этого не признавать, но всё тщетно. Ему не понять какого это, ведь лёд его стихия, он родился во льдах. Улыбка Паркера, снова топила Лафейсона, как лёд, откидывая все противоречия самому себе.       Вместо оправданий и извинений, на которые не было длины языка, Локи накинул своё бархатное пальто на дрожащие плечи мальчика.       — Простынешь ещё из-за меня. — Локи прошёл вперёд, отнекиваясь тем, что не хочет проблем от Старка.       Шаги Лафейсона были широки и размерены, не скажешь, что ему было холодно, но Питер стеснялся спросить «почему». Он поймал себя на мысли, что ничего не знает о нем. Бог, да бог, хотя по нему и не скажешь. Локи не вызвал у Паркера какого-то страха или недоверия. Он относился к богу, как к обычному человеку, сам того не заметив, как привязался к нему, хотя поначалу обстоятельства сводили их в не лучшие моменты.       Музей — это храм искусств, пристанище для призраков, умерших художников и искусствоведов. Стены были обрамлены античными колоннами с позолотой по краям. Внутри было светло и бело, что иногда в солнечный день резало глаза. Наверх возвышалась мраморная лестница с красновато-желтыми вкраплениями. На первом ярусе от лестницы весит потрескавшиеся панно с облоками и греческими нимфами.       Осмотр начинался с неинтересных раскопок ещё при индейцах, но Питера впечатлили большие скелеты динозавров, а вместе с ними в следующем павильоне были чучела вымерших животных. Дальше пошли античные фрески и скульптуры мифологических героев. Что ж, Локи было интересно посмотреть на всё это, пока Питер уже на классических картинах: Кунинга, Климта, Ротко и других знаменитых художников — вымотался. Он пришёл сюда на выставку наслышанного Хосе Парла — современный художник, абстракционист, рисующий гипнотизирующие картины. Сейчас о нём говорят и обсуждают многие картинные критики.       Когда Локи с Питером подошли к павильону с картинами Парла, Паркер сразу взбодрился, а бог стоял у каждого холста намного дольше, чем раньше.       — Я не понимаю сути этих картин. Рисовать такое — пустая трата времени. — Локи привык видеть античные фрески, они были более понятны, а такое «искусство» он видит впервые.       — Я, если честно, тоже не понимаю, но они мне нравятся, перед ними можно без конца рассуждать: что автор хотел сказать этим. — что ещё можно было ожидать от современного, полного амбициями поколения, которому скучны всякие прошлые вещи. — Порой, картины на которых лишь один цвет или лишь одна фигура, продают за большие деньги.       Локи ещё долго стоял рассматривая картины, не понимая их сути.       Ноги гудели от долгой ходьбы, и Питер присел на мраморную жёсткую скамью в пассаже, украшенной фресками из мозаики, Локи присел рядом.       — Кушать хочется. — после школы Питер сразу же поспешил к музею, не перекусив. — В буфете готовят очень вкусные сладкие блинчики. Хотите попробовать? — на школьной экскурсии, которую Паркер проболтал с Нэдом, он уже пробовал эти блинчики, и они ему действительно понравились.       Снова эта яркая улыбка озарила чёрную душу Локи. Может быть он просто редко видит улыбку на лицах других. Нет, не так. Скорее ему редко кто искреннее улыбается просто так. Другого объяснения, почему Локи всегда соглашается, глядя на улыбку мальчика — нет.       Через некоторое время, они сидели уже на деревянной лавке напротив одинокой картины — «Ноктюрн в синем и серебряном». Эта картина отличалась от всех остальных, она больше была похожа на материализацию музыки; на музыку реки — монохромную и тягучую, нежели на сгусток красок. Картина успокаивала глаза своими нежными цветами, тускло освещёнными подсветкой над ней, после увиденных ярких или необычных картин; пока на фоне гремели посудой в буфете. Эта картина была отличным созерцанием после тяжёлого дня.       — Как Вам это место, мистер Локи? — спросил Питер с набитым ртом.       — Здесь уютно. — ответил бог через минуту, прожевав кусочек блинчика.       — А что Вам больше всего понравилось? — всё также жуя, говорил Питер в поисках темы для разговора.       «Твоя улыбка, Питер» — эхом прошлось в голове бога, но он сделал вид, что не слышал. — Что ж, мне нравится эта картина. — ответил Лафейсон, указывая на одинокую картину, чтобы быстрее отделаться. — Не говори с набитым ртом, ладно? — нет, это не было проявление заботы, просто это было неприятно, хоть Локи говорил об этом мягко.       В ответ Питер кинул краткое «угу», доедая свой блинчик с шоколадом и клубникой. После перекуса паучок забрал пальто из гардероба, пока Лафейсон стоял перед большим решетчатым окном, по которому стекали капли дождя.       — У тебя есть зонтик? — повернув голову с вопросом на Паркера, бог принял свою верхнюю одежду.       — Нету. — взгляд мальчика покосился в бок, а губы были поджаты.       — Ладно. — со вздохом Локи протянул своё пальто обратно Питеру. — Накинь его.       — Но как же Вы?       — Уж до остановки я добегу, тем более я не мерзну, как ты. — Локи накинул на голову свой пиджак и вышел на улицу, Питер последовал его примеру.       *На улице вовсю лил дождь. Все птицы спрятались, как и люди, чтобы не промокнуть до нитки, ибо дождь поливал землю, как из ведра.       Последние листочки на деревьях опадали под ударом капель и падали, прилипая к черному, как смоль, асфальту или пылили узким ручейком в канализацию. Сами деревья почернели и стали напоминать потёкшую тушь, сливаясь с общим фоном. Лишь только что загоревшиеся фонари улиц, освещали эту мрачную картину, которых вдоволь хватало и в музее.       Даже пальто, не говоря уже о пиджаке, не спасло от воды, поэтому Локи и Питер стояли мокрые на остановке, как выброшенные на улицу коты.       Питер, часто дыша смотрел на бога: эти чёрные волосы, они были небрежно растеплены из-за дождя. Они обрамляли бледное лицо Локи, сильнее выделяя его худощавые черты лица. Локоны были наконец естественны — эта вылизанная прическа Локи превратилась в волнистые кудри. Питер загляделся на то, как они свисают, оставляя мокрый след на рубашке. Локи выглядел обворожительно, пока его грудь вздымалась от нехватки воздуха, а его глаза блестели на фоне всего чёрного. Кажется, его больше не увидеть таким.       Было слишком холодно, хоть лезь из кожи вон, а ещё было мерзко, что хотелось поскорее прижаться к теплой постели. Лафейсону же было комфортно в такую погоду, он казался теплым Питеру, он обнял его. Прижимаясь, он снова учуял тот запах от Локи, но ещё с нотками сырости от дождя.       — Ты ничего не подумай, это чтобы согреться. — Питер редко обнимался, но такая форма выражения неких чувств нравилась ему, хотя сейчас это был маленький эксперимент Питера, который он ещё давно затевал, а такой предлог — самая лучшая возможность. Мальчик хотел узнать реакцию Локи, ведь чувства выливаются через такие жесты. Но бог стоял в ступоре. Когда его в последний раз обнимали? Очень давно.       Локи — это не Тони Старк, который также, как и он недоступен, но в отличии от бога, Тони просто не любил это. Локи — не знал, что такое теплота, исходящая от другого человека, пока тебя обнимают. Ему было тепло, приятно, хотя сам того и не понимал. Но то, как этот комочек проблем прижимался к нему — сбивало с толку. Локи, кажется, судорожно потянулся к этому лучику, будто замёрз и сам, но тут раздался шум колёс их автобуса, прервав эту идиллию.       Всю дорогу домой они ехали молча, Локи украдкой поглядывал на Паркера, который уже согрелся, что слегка радовало бога. С Питером и правда было комфортно, только с ним, на данный момент. Просто надо было это принять.

***

      Постель всегда была тёплым, уютным местом, в которое хочется вернуться, но не сегодня. Сегодня она была холодной и жесткой, даже для ледяного бога.