«Как всё прошло?»
Прошло? В голову вихрем врываются последние пять минут и наконец-то приходит осознание того, что Чонгук действительно это сказал. Он действительно позвал меня на…свидание?«Ты, грёбаный придурок. Лучше не попадайся мне на глаза» — отвечаю я ему и спустя полминуты получаю короткое: «Не благодари»
Значит всё слышал, гадёныш! Сквозь неимоверную усталость к моему горлу подступает паника от одной мысли, что у меня будет свидание с Бэмби. С самим Чон Чонгуком. Высоким парнем, с оленьими глазами и охренительными бёдрами. — Да ну, что за, — фыркаю я, встав с кровати и повесив полотенце на спинку стула. Найдя в шкафу домашние штаны и натянув носки, я падаю на кровать и сворачиваюсь в позу эмбриона, пытаясь прокрутить в своей голове сегодняшний день. Две лекции, обед, Намджун, практика и Бэмби. Глаза закрываются сами по себе, несмотря на то, что мозг трудится над обработкой информации. У меня свидание с Чон Чонгуком. Мысли обрываются и в кромешной темноте я вижу лицо Тэмина. Он улыбается, как всегда своей кривоватой улыбкой и тянется рукой к моим волосам. Если это сон, то почему он больше похож на воспоминание, где я нахожусь в его комнате стоя у окна и в отражении наблюдаю за тем, как он собирает вещи? — Я позвоню тебе, как только прилечу, — хён кладёт руки мне на плечи и разворачивает к себе лицом. — Я буду ждать, — хоть и с печальной, но улыбкой на губах проговариваю я. И я ждал. Планировал рассказать ему всё случившееся за два дня, каждый раз проверял телефон, и наконец-то сорвавшись для звонка наткнулся на короткие гудки. — Подожди еще немного, Чимин-а, может он отдыхает после длительного перелёта, — успокаивал Тэхён, сидя рядом на полу. — Он мог хотя бы в какао написать. Я ведь волнуюсь, — выдыхаю я, ковыряя ложкой в мороженом. Когда я слишком сильно волновался, то любил налегать на мороженое. Не удивительно, что за первую неделю я хорошенько поднабрал в весе. И если в первые дни я мог найти для него оправдания, то в последующие недели и месяца — я сдался. Было больно и даже слишком. До того момента я и подумать не мог, что бывает что-то хуже физической боли. Крепче сжимая телефон короткими пальцами я ощущаю боль где-то в области грудной клетки и впервые плачу, потому что на том конце нет коротких гудков. Там лишь женский голос, оповещающий о том, что абонент вне зоны доступа. А затем соджу, вместо мороженого и плейлист из грустных песен, специально подобранных Тэхёном. В голове раздаётся три равномерных стука, и картинка перед глазами плывёт, преобразовываясь в темноту. Я нащупываю рукой влажное одеяло у лица и поднимаю голову, как только слышу очередные удары по двери. Без задней мысли поднимаюсь с кровати, проведя ладонью по лицу и открываю дверь, нахмурившись из-за яркого света в коридоре. — Эм, вау, — выдыхает Чонгук, стоя у меня на пороге. Мои глаза расширяются от осознания того, что… — Ты? — Ох, чёрт, — кусаю я губу, виновато глядя на Чонгука. — Ты не…не хочешь, то есть, — запинается младший, немного сбитый столку моим внешним видом. Я опускаю голову, взглянув на свои помятые домашние штаны и такую же футболку. Думать о том, что творится у меня на голове нет желания совсем. — Щеночек? — Прости, Чонгук, — стону виновато я, приложив ладонь ко лбу. — Я, кажется, уснул. Бэмби заметно расслабляется и переступает с ноги на ногу, взглянув куда-то позади себя. На нём чёрные рваные скинни и чёрная рубашка. Блять, его фигура требует особого внимания, особых прикосновений. — Что ж, тогда я не стану настаивать на прогулке и просто предложу посмотреть фильм? А этот малый не умеет отступать. — Эм, я не очень…не особо хорошо выгляжу. На мой ответ он закатывает глаза и проходит внутрь, закрыв за собой дверь. Смирившись со своей участью и пребывая в полудрёме, я заползаю обратно на кровать и поджимаю под себя ноги, все еще ощущаю привкус не самого приятного сна. Прислонившись спиной к прохладной стене, я наблюдаю за тем, как Бэмби скидывает обувь и что-то быстро набирает в телефоне. — Чего хочешь? Пиццу или что-то… — Мороженое, — бурчу я, уткнувшись лицом в свои колени. — Но можно и пиццу. Смотреть на Чонгука одно мучение, поэтому я стараюсь не делать этого от слова совсем, чем могу обидеть младшего. Но он, кажется, держится молодцом. — Прости, я просто еще не совсем проснулся, — отговорка так себе, но он принимает её и закончив махинации с телефоном забирается на кровать рядом со мной, вытянув ноги. Длинные пальцы Чонгука касаются моей руки, а затем скользят выше, окольцовывая кисть, чтобы убрать руку от моего лица. Он пододвигается чуть ближе и наклоняет голову, тихо произнеся: — Всё в порядке? И я бы ответил что да, будь это так, но его пальцы сминают мои, массируя подушечки, а из меня словно весь воздух вышел и не желает возвращаться. К лицу прилила кровь, а кончики ушей горят. — Всё как-то странно, не находишь? — я наконец-то смотрю в его глаза и замечаю в них вселенную. — Странно? — его брови ползут вверх, а затем он опускает взгляд на свою руку. — Ах, ты…я слишком спешу? Видеть, как Чонгук чувствует себя виноватым — не самая приятная картина. Особенно если он не виноват в том, что какой-то придурок когда-то тебя бросил, Чимин. Ладно, к паршивости моего состояния после сна добавляется еще нужда в чьей-то поддержке, но Тэхёна нет рядом, поэтому без всяких слов я жмусь к младшему и кладу свою голову ему на плечо. Чонгук замирает. — Знаешь, я немного сбит с толку, — признаётся Бэмби. — Прости, но, не мог бы ты обнять меня? — бормочу я куда-то ему в грудь. Слышен тихий смешок, а затем он перекидывает руку через мою голову и прижимает ближе к себе, запуская пальцы в мои спутанные волосы. Слишком приятно, от чего я закрываю глаза и причмокиваю губами, готовый снова отправиться в царство сна. — Тебе приснился плохой сон? — вдруг спрашивает он, всё так же перебирая одной рукой мои пальцы, а другой — волосы. Должен ли кто-то делать так на первом «свидании»? Должно быть — нет. Но мне плевать, потому что я слишком долго был один и не позволял себе почувствовать что-то похожее, что чувствую сейчас. Конечно, мне страшно. Мне безумно страшно оступиться, попасть на удочку Чон Чонгука, но…неужели этот малый может сделать мне больно? — Как ты понял? — хриплю я, чуть приподняв голову. — В детстве, когда мне снились плохие сны, я так же прижимался к брату, пытаясь найти защиту. Я от чего-то улыбаюсь и готов снова окунуться во вселенную в глазах Чонгука, но в дверь стучат, поэтому младший аккуратно выбирается из кровати и достает из своей куртки кошелёк. Я наблюдаю за тем, как он поправляет рубашку и нажимает на ручку, запустив в комнату свет из коридора. Мой взгляд останавливается на его бёдрах, плотно обтянутых чёрной тканью, а затем я скольжу выше, снова оценивая его упругий зад. Серьезно, кажется у меня кинк на его задницу. Чонгук расплачивается за пиццу и колу, ставит её на письменный стол и кланяется доставщику. Воспитанный мальчик. От чего-то гордость распирает мою грудь, ведь такой высокий, красивый и воспитанный парень находится в МОЕЙ комнате, а не у какой-нибудь грудастой первокурсницы, которая бы уже на пороге сняла с него штаны. Это странно, особенно для меня, но в какой-то момент Чонгука хочется обнять и прижать к себе, особенно, когда он сунется своими длинными пальцами к пицце и тихо шипит от того, что она горячая. Немного смущаясь своей глупости, он потирает ладони и переступает с ноги на ногу, глядя то в пол, то на меня. Он всегда был таким застенчивым? Как много я не замечал, фокусируясь на единственном слове срывающимся с его губ. Глядя на его очаровательное лицо, хочется снять с Бэмби всю эту обтягивающую одежду и одеть во что-то мешковатое, укрыть пледом и спеть колыбельную на ночь. Боже, Чимин, ты по уши. — Нужно, чтобы она остыла, — наконец-то говорит младший, присаживаясь на кровать. — Конечно, — я улыбаюсь уголком губ, почувствовав прилив уверенности. — Что будем смотреть? — Оу, — Бэмби от чего-то бегает глазами по комнате, а затем достает телефон из кармана и что-то вбивает в поиске, листая страницы одну за другой. — А что бы ты хотел? — Выбор за тобой. Я хочу знать, что нравится тебе. Да, определенно из-за его смущения я чувствую себя более уверенно. — Знаешь, обычно я по мелодрамам, но с тобой я бы посмотрел что-то из ужасов, — хитро улыбается младший, перетягивая мой ноутбук на кровать. — Хочешь, чтобы меня сердечный приступ хватил, Бэмби? — вздымаю я брови. — Не самое лучшее первое свидание. Чёрт. Это ведь действительно свидание. Почему я постоянно забываю об этом? — Ну, если вдруг станет страшно — я обниму тебя. — Так вот в чём дело, — качаю я головой, чувствуя, как краснеют мои щеки. С Чонгуком как на Американских горках. В один момент он смущается, а во второй — идёт в наступление. Это идёт в разнобой со всеми отношениями, что у меня были с парнями. Все были прямолинейны и однотипны. Так же не припомню, чтобы кто-то из них хотел посмотреть со мной фильм, да и…ходили ли мы на свидания? Боже, Чимин, и почему тебя всё это когда-то устраивало? Мне становится противно от самого себя, поэтому я опускаю голову в колени и жду, когда Чонгук разберётся с фильмом и заберёт пиццу на кровать. Бутылки с колой летят следом, ударяясь об мою ногу и я вижу извиняющееся лицо, как только поднимаю голову. Расположив ноутбук на своих ногах, он жмётся ко мне боком и правой рукой тянется к коробке с пиццей, лежавшей на моих коленях. Так и проходит полфильма, за поеданием пиццы и какого-то ненормального соревнования в том, кто быстрее выпьет бутылку колы. Когда руки занять больше нечем, Бэмби убирает коробку с моих ног вместе с полупустой бутылкой и ставит на это место ноутбук. Я недоумеваю. Просунув руку мне за спину, Чонгук накрывает ладонью мой живот, от чего я напрягаюсь и поворачиваю голову в его сторону, но он всего лишь невинно кладёт свою голову мне на плечо и снова берётся перебирать пальцы на моей левой руке. Фильм? Какой к чёрту фильм, когда на моём плече лежит само совершенство и дышит мне куда-то в шею. Скажи мне кто-нибудь это неделю назад я бы рассмеялся в лицо, потому что я и…Бэмби? Да чем я его заслужил? — Нам всё равно нужно это обсудить, — ровно произнёс младший, вытянув меня из вакуума мыслей. Я сжимаю пальцы в кулак и кусаю нижнюю губу, совсем не настроенный на подобные разговоры. Кажется, я еще не готов. — Я хочу знать, на что я подписываюсь, — продолжает Бэмби, заглянув мне в глаза. — Чимин? Клянусь, каждый раз, когда он называет меня по имени — я умираю. — Какую именно часть мы должны обсудить? Твой упругий зад или то, что ты мне нравишься? — последние слова вылетает как-то сами собой, а щёки наливаются румянцем, и слава Корее что в комнате почти темно. Чонгук тихо усмехается и поправляет чёлку, упавшую мне на глаза. — Ты мне тоже нравишься, — улыбается он, сверкнув своими кроличьими зубами. — Это очевидно, Бэмби! — толкаю я его ногой и вздрагиваю, как только большой палец на его руке начинает медленно поглаживать мою щёку. — Можно я…можно поцелую тебя? — сглатывает Чонгук, не отводя от меня глаз, в которой плещется вселенная и зарождается сверхновая. Святые угодники. — Ты нафига вообще спрашиваешь? — пыхчу я, опустив голову от неимоверного смущения. Чем больше ненужных слов, тем больше мне хочется вытолкать его за дверь и сказать, чтобы он больше не появлялся у меня на пороге. Рядом слышится шуршание и прогибается кровать. Горячее дыхание касается кончика моего носа, а затем что-то мягкое и влажное накрывает мои губы. Только сейчас я понимаю, что всё это время сидел зажмурив глаза. Он осторожно проводит языком по моей нижней губе, а у меня больше нет сил сопротивляться, поэтому я открываю рот, позволяя ему творить всё что только вздумается. И он творит. Пододвигается ближе, столкнув ноутбук с моих ног и расположив ладони на моих бёдрах завлекая в напористый поцелуй из-за чего мне приходится запрокинуть голову чуть назад. Чонгук пиздец какой вкусный, серьезно. Привкус чего-то сладкого на губах и запах чего-то терпкого на коже. Грёбаный ассорти в мужском обличии, который с каждой секундой нагло захватывает мой рот в буквальном смысле вылизывая его. Я пытаюсь найти опору, потому что его напор и дефицит кислорода вскружили мне голову, но нахожу только плечи Чонгука, обтянутые чёрной рубашкой. Под моими пальцами перекатываются мышцы, а горячая кожа обжигает. Я скольжу ими чуть выше к его шее, а затем хватаюсь за волосы на затылке, оттягивая их. Младший стонет мне в рот. Хочется расставить ноги в стороны, притянуть его к себе, желательно полностью голого, чтобы кожа к коже. Но всё не так. Слишком рано, слишком… И когда ты успел стать таким целомудренным, Чимин? Губы Чонгука спускаются ниже к шее, а затем погодя горячий язык облизывает мои ключицы, посасывая в области маленькой родинки. Ещё ниже, и ещё. Пальцы оттягивают ворот моей футболки, а затем не сдержавшись и вовсе ныряют под нее, нащупывая горошинки сосков. — Мхм, Чонгук, — вою я, пытаясь его остановить. Мой член болезненно дёргается от каждого его движения и того, как он неуклюже ёрзает на моих ногах. Вцепившись пальцами обеих рук в его волосы, я опускаю голову и наблюдаю за тем, как он спускается поцелуями к моему животу и обводит кончиком языка вокруг пупка. Я сглатываю. Руки Бэмби, которые до этого сжимали мои бёдра, поднимаются на бока и аккуратно массируют их, в то время как он снова скользит губами вверх, и оставляет невесомый поцелуй в области солнечного сплетения, прежде чем поднять голову. — Прости, я увлёкся, — выдыхает младший, прочистив горло. Его влажные губы и блестящие глаза в буквальном смысле сводят с ума. Чонгук, я бы трахнул тебя прямо здесь и сейчас, но ты выглядишь так невинно, что тебя хочется беречь словно хрустальную вазу до определённого и самого важного дня. И сегодня точно не этот день. — Оба хороши, — сглатываю я, чуть приподнимаясь, чтобы сесть удобней. — Но я не разрешал тебе останавливаться, — в противовес своим мыслям произношу я и притягиваю его лицо ближе, чтобы вновь накрыть влажные губы своими. Чонгук слушается и льнёт ко мне словно лоза, пытаясь обкрутить своими конечностями. Это неудобно, поэтому я хватаю его за запястья и приподнимаю их над его головой, наваливаясь на младшего. Он стонет мне в губы, вдыхая так, что его грудь касается моей. В попытке устроиться между его ног, я ставлю колено на бедро и нечаянно сползаю вниз, от чего он резко выдыхает и сжимает губы, напрягшись. — Блять, щеночек, — шипит Бэмби, а я опускаю голову, чтобы понять. — Ох, пожалуйста прости, — отпустив руки младшего, я скатываюсь на бок и чувствую себя ужасно виноватым, за то, что нажал коленом на его пах. Должно быть у Чонгука звезды перед глазами и сверхновые взрываются. Лёжа на боку, я наблюдаю за тем, как быстро вздымается его грудь и как дрожат ресницы. Через некоторое время Чонгук садится на кровати и проводит ладонью по лбу, тяжело выдохнув. — Думаю, мне пора. — Ч-что? — я следую за ним и наблюдаю за тем, как младший сползает с кровати, заправляя рубашку в джинсы. — Мне нужно уйти. Прямо сейчас. — Серьезно, извини. Я правда не хотел, — скрестив ноги в позе лотоса, бормочу я. Вина поглощает меня словно чёрная дыра. — Чимин, — я слышу на его губах улыбку. — Возникла проблема и это не твоя вина. Ну, то есть... Я хмурюсь и поднимаю взгляд на Бэмби, даже в полумраке заметив то, как его щеки налились румянцем. Стягивая куртку со спинки стула он выпрямляется и я наконец-то понимаю в чём дело. — Оу, я, — рот самопроизвольно наполняется слюной и я сглатываю, глядя на палатку в штанах младшего. Хочется остановить его, хочется помочь, но...так бы сделал прежний Чимин, и Чонгук к моему большому удивлению даже не пытается как-то надавить на меня. — Поэтому, — на губах младшего играет улыбка несмотря на плачевность всей ситуации. Я виновато поджимаю губы и задерживаю дыхание, как только он склоняется ко мне, чтобы оставить влажный поцелуй где-то над правым глазом. Вау.Твою мать. — Если собираешься шуметь, то делай это как можно громче, — подмигивает Бэмби, бросив взгляд куда-то вниз, прежде чем выйти из комнаты. Я хмурюсь и опускаю голову, заметив стояк у себя в штанах. Стыдоба то какая.~~~
Следующее утро начинается не с обычного завтрака в виде хлопьев и чашечки кофе. Даже не с рамёна или яичницы. Оно начинается с: — Чимин-ще! Несколько громких ударов в дверь, казалось бы, могут разбудить всё общежитие, но только не меня, поэтому Тэхён продолжает вопить моё имя и вместе с этим названивать на телефон. Да, я проспал. По всей видимости вчерашний день настолько измотал меня, что уснув во втором часу ночи после хорошей дрочки я провалился в царство сна на недолгие пять часов и моему организму этого показалось мало. Мало настолько, что он проигнорировал все звонки будильника и даже вызовы на телефон. Половина первой пары была просрана за тем, чтобы отодрать своё лицо от подушки, а затем кое-как привести себя в порядок. Пока в рот залетало все, что находилось в холодильнике после вчерашнего, Тэхён беспрерывно что-то творил с моими волосами, а затем совсем разгулялся и залез в шкаф. Это плохо. Это очень плохо. — У тебя сегодня есть практика? — спрашивает друг, роясь в моих рубашках. — Нет, только лекции, — жуя холодную пиццу, отвечаю я. — Тогда это в самый раз. К моему удивлению на кровать летит чёрная атласная рубашка и брюки, а в розетку включается утюг. Кое-кто сегодня заделался моей мамочкой, и я рад, что это отвлекает его от потока вопросов о «свидании с Бэмби». — Кто-то умер? — решил поинтересоваться я, а затем словил недоумевающий взгляд Тэ. — Всё чёрное. — Ты же любишь чёрное. — Любил, — исправляю я друга и ставлю кружку на стол, стягивая брюки с кровати, пока тот агрессивно пытается справиться с рубашкой. — Но ради тебя готов пойти на жертвы. Кстати, спасибо за укладку. Спустя семь минут и несколько бранных слов слетевших с губ крокодила, я застегиваю пуговицы на рубашке и закидываю черную сумку на плечо. От одного только вида в зеркале мне хочется стошнить, потому что всё это напоминает мне о прошлой осени, но если я начну переодеваться, то точно схвачу оплеуху. Благо, мы оба успеваем ко второй половине первой пары. Конечно, я получаю очередное эссе в наказание, но это самое мелкое, что мог мне дать профессор Ким. Значит, на этой неделе мне предстоит пару походов в библиотеку после практики. К концу первой пары внезапно оторвавшись от учебника голос подал Хоби: — Так где твою задницу носило? — Прошу прощения? — я перестаю слушать профессора и переписывать текст из книги, обернувшись к хёну. — Ты не пришел на первую половину пары. Тэхён мне звонил несколько раз с утра, но замолчал после. И ты одет... Глаза Хоби исследуют мои волосы, затем рубашку и брюки. Чёртов крокодил, вопросов теперь не избежать. — Я проспал, а одежду выбирал Тэхён. — Это все объясняет, — словно расслабившись кусает кончик карандаша хён и опускает голову, снова окунувшись в лекцию. Как только звенит звонок, Хосок срывается с места и бежит в столовую, чтобы занять свободный столик, пока я уточняю у профессора тему для эссе. Оказывается, все хуже чем предполагалось, ведь опоздание уже второе, значит и эссе будет — два. Храни Господь твоё терпение, Чимин. Можно сказать что неделя просрана зря. Отблагодарив профессора Кима, я направляюсь в столовую, где загребаю порцию салата, немного фруктов и риса. Неизменное обеденное блюдо для поддержания фигуры, в то время как вечером в ход идёт пицца и кола. Идеальное питание. — Ты чего сюда припёрся? — вздымает бровь Тэхён. — Чего? — опешил я. — Твой парень сидит один. — Мой…кто? — хмурюсь я, крепче сжимая поднос с едой. — Бэмби у окна прямо по курсу, Чимин-а, — указывает мне за спину Тэхён. — Ещё объяснения требуются? Оглянувшись назад я хмурюсь и не сразу понимаю, что от меня хочет Тэхён. Да, Чонгук сидит один, но ведь это не значит…что я должен к нему подсесть? По крайней мере Тэмин мне этого не разрешал, не считал нормой сидеть на обеде вместе, но глядя на то, что впервые за полтора месяца Хоби сидит за столом с Тэхёном, я, кажется, понимаю, что именно так и выглядят отношения. — Чимин-и, если ты не, — начинает Хоби, и я мотаю головой. — Я пойду. Повеселитесь, голубки, — подмигиваю я «крокодилу» и направляюсь в сторону сидящего в одиночестве Чонгука. Засунув оба наушника в ухо и вилку в рот, он с интересом листает комикс, когда я ставлю свой поднос на его стол. Бэмби тут же поднимает взгляд и растерянно следит за тем, как я устраиваюсь напротив него, взяв в руку вилку. — Щеночек, — немного недоумевая произносит младший и достает из ушей наушники, оглядываясь по сторонам. — Тэхён выгнал меня, — начинаю я, насадив на вилку кусок свежего огурца. — Надеюсь, ты не против? — Нет. Конечно нет, просто…не ожидал, — он откладывает в сторону комикс, а я дарю ему улыбку, глядя за тем, как он оборачивается и выуживает из рюкзака баночку шоколадного молока, ставя её передо мной. — Угощайся. — Я не особо дружу с шоколадом, — виновато поджимаю губы. — Правда? — Да, моя кожа очень привередлива к продуктам, которыми я питаюсь, поэтому, — я замечаю, как плечи Чонгука опускаются от каждого моего слова и понимаю, что ради него готов выпить десять банок этого чёртового шоколадного молока, лишь бы младший не смотрел на меня такими большими глазами. — я выпью. Бэмби смеётся. — Я ожидал иного окончания предложения, но теперь это звучит так, словно ты развязал войну со своим организмом, — Чонгук разрывает пакетик с трубочкой и протыкает ею баночку, пододвинув еще ближе ко мне. — Приятного аппетита. Я киваю и принимаюсь за салат, прежде чем приступить к сладенькому, но спустя минуту с языка сам по себе слетает вопрос: — Ты вообще в порядке? Ну, после вчерашнего. Младший прочищает горло и поднимает глаза. — Да, вполне. Готов завоёвывать новые территории, — улыбка касается уголков его губ, а глаза исследуют мою шею, прежде чем остановиться на губах. Я чувствую, как кончики моих ушей краснеют лишь от одной мысли, где могут побывать эти губы. — Это хорошо, — выдыхаю я, опустив голову и размазывая овощи по тарелке. — Ты так считаешь? — издевается Чонгук, легонько пнув меня ногой под столом. — Ну, то есть ты не против, да? Ну ты и тряпка, Чимин! Собери яйца в кулак. Облизав губы, я поднимаю голову и ловлю на себе хитрый взгляд. — Нет, не против, — на этот раз смущается Бэмби, и легонько кивнув продолжает свой обед, пока я мысленно даю себе подзатыльник за свое отвратительное поведение. И, казалось бы, вот он, пик счастья. Как там говорят? Конфетно-букетный период, когда парочки сходят с ума от любви друг к другу. Когда постоянно пишут смс, созваниваются и видятся каждый вечер, если не каждое утро. В нашей ситуации с Чонгуком как-то всё пошло по пизде. Если у меня было два эссе, которые должны быть готовы до следующей недели, то у младшего начались практические занятия, которые переходили в работу на дому. Я не жалуюсь, потому что возвращаясь в комнату после библиотеки и приняв душ, я тут же направлялся к Бэмби, наблюдая за тем, как он в очередной раз что-то монтирует, следуя строгим инструкциям. Пока я сидел возле него, лениво облокотившись на спинку стула и слизывая мороженое, парень трудился в поте лица, от чего спустя несколько дней под глазами появились заметные круги. На помощь пришли мои патчи под глаза и даже несколько раз хотелось сделать Бэмби массаж, но данное действие могло привести к ненужным последствиям. По крайней мере в этом случае. — Не боишься, что высыпать начнёт? — интересуется Тэхён, запихивая учебник в рюкзак. — Просто скажи, что тебе тоже хочется, — улыбаюсь я, вновь отпив шоколадного молока. — Бэмби слишком тебя балует, — закатывает глаза крокодил и останавливается у расписания. — Удивительно, как у него на это времени еще хватает. Ты же в курсе, что он задницу рвёт, только бы быть первым? — Я понял это как только он сказал, что всю неделю будет вставать в шесть утра, — я достаю телефон чтобы сделать фотографию расписания на два дня и протягиваю молоко Тэхёну. — Выпей и успокойся. Фыркнув, лучший друг принимает напиток и высасывает всё до дна с особым остервенением сминая упаковку. Тэхён и Чонгук учатся на одном факультете вместе с Намджуном, и сказать, что эти трое не отличаются от остальных студентов — не сказать ничего. Если Намджун полностью погружён в книги, то Тэ полностью погружён в стресс и агрессию, ведь он не успевает видеться с Хоби, пока я засиживаюсь в комнате Чонгука. Зависть, она такая. — Отвратительно, — выплёвывает он, швырнув баночку в урну. — Приму к сведению и в следующий раз не угощу. — В следующий раз ты его не получишь, потому что Бэмби больше не придётся заглаживать вину. Сегодня последний день практических занятий, — самодовольно заявляет крокодил и тут же достаёт телефон, что-то печатая. — Кажется, сегодня мне придётся спать с берушами. — Всё может быть, — клянусь, Тэхён почти танцует, получив ответ на своё сообщение. — Увидимся, щеночек. Я почти швыряю в него рюкзак, но успокаиваюсь от мысли, что сегодня, спустя чёртову неделю, у меня и Чонгука будет второе свидание. Я не знаю, что на этот раз задумал младший, но сказал, что зайдёт за мной в десять часов. Стоит ли мне начинать волноваться? В попытках узнать куда мы пойдём или поедем, Бэмби отвечает только «всё увидишь» и даже под предлогом того, что я не знаю, как тепло мне одеваться — он не сдаётся и молчит как партизан на допросе. Так как в апреле ночи не такие тёплые, как хотелось бы, я достаю вязаный джемпер размером побольше и натянув его на себя, закидываю рюкзак на плечо, чтобы полностью оценить свой «наряд». До прихода младшего остается пятнадцать минут, поэтому я в очередной раз поправляю волосы под бини и думаю о том, чтобы нанести бальзам на губы, ведь на улице ветрено. На столе уже стоит заготовленная бутылочка бананового молока, о котором он мне не раз говорил за прошедшую неделю и печенье Орео, ведь этот мелкий постоянно голоден. Так сказать, запасаюсь на всякий случай. — Чимин, да ты просто по уши, — проговариваю я в пустоту, рассматривая в руке баночку из-под молока. Улыбка сама по себе расползается по лицу, а в груди от чего-то становится теплее. Мысленно возвращаюсь в прошедшие дни и вновь ощущаю эти тёплые губы на своих. Мягкие и сладкие. Чёртов Чон Чонгук слишком сильно любит целоваться, а я не могу устоять перед тем, чтобы не исполнить его желания. Чтобы не запустить пальцы в его волосы, не провести кончиком языка по линии челюсти и жалобно не простонать от того, что нужно остановиться. Со стороны двери слышится шум, и я оборачиваюсь, совсем не ожидая гостей в роли Тэхёна или Хосока, которые оба стоят у меня на пороге выглядя при этом так, словно кто-то умер. Всё же мне стоит забрать у Тэхёна запасной ключ, потому что он переходит все границы, притаскивая в мою комнату и своего парня. И плевать, что это Хоби-хён. — Чимин-а, нам нужно поговорить, — без особого энтузиазма произносит Тэ. Хён мнётся у порога, прикрывая дверь, а Ким подходит ко мне ближе, закусив нижнюю губу. В моей голове рой мыслей, и одна хуже другой, ведь еще никогда я не видел настолько бледного друга. — Он вернулся.